Прыжок через технологическую пропасть не заладился с самого разбега
Глава Минэкономразвития России Эльвира Набиуллина в минувший уик-энд изложила свое видение того, как собирается выполнять поручение президента Дмитрия Медведева – до 1 августа 2011 года скорректировать график приватизации государственных пакетов акций крупных компаний.
По расчетам Набиуллиной, доходы от приватизации государственного имущества в ближайшие годы могут составить около 1 трлн. руб. в год. Одной из таких компаний, которую собираются приватизировать, было названо ОАО «Роснано». МЭР предлагает в ближайшие годы приватизировать 10% «Роснано». Сейчас 100% акций этой компании находится в собственности государства.
Строго говоря, форму открытого акционерного общества всенародно любимая «Российская корпорация нанотехнологий» приняла только в марте нынешнего года. А до этого, с момента своего создания, оно, «Роснано», пребывало в форме госкорпорации.
В январе 2009 года, то есть всего через несколько месяцев после своего назначения на должность генерального директора «Роснано», Анатолий Чубайс заявлял: «Государство наделило нас уникальным объемом финансирования – несколько десятков миллиардов рублей... Мы будем развивать только те бизнесы, в которых есть научная новизна... Но начиная с середины нынешнего (2009. – «НГ») года ежемесячно мы будем принимать к финансированию пять-шесть проектов ежемесячно; объем финансирования каждого – по миллиарду рублей. То есть нам нужно запустить к лету конвейер проектов».
Увы, результаты работы этого «конвейера проектов» пока не внушают оптимизма. Чистый убыток «Роснано» по российским стандартам бухгалтерского учета (РСБУ) за I квартал 2011 года составил 124 млн. 462 тыс. руб. Конечно, по сравнению с миллиардами, вложенными государством в капитал нанотехнологического монстра, это – как слону дробина. Но смущает динамика. Ведь многие серьезные эксперты изначально рассматривали создание «Роснано» не иначе как «большой скачок» в постиндустриальную экономику.
Кажется, понимал это и Чубайс. По крайней мере на вопрос «Чем будете отчитываться», в январе 2009 года он отвечал однозначно: «К сожалению, здесь все предельно ясно. Существует Стратегия развития корпорации до 2015 года. Там записано: объем производства продукции с использованием нанотехнологий – 300 миллиардов рублей с участием и 600 миллиардов – без участия корпорации. Из этого общего объема инновационной продукции – 900 миллиардов рублей, экспорт должен составлять 180 миллиардов».
Нет сомнения, что у «Роснано» все – ну, или почти все – получится в смысле освоения финансовых ресурсов. Хотя и тут не все так просто. Ведь даже европейская статистика до сих пор не может четко определить, что относить к продукции индустрии нанотехнологий. Тем не менее, ориентировочно, в 2008 году в России было произведено такой, условно нанотехнологической, продукции на 5–6 млрд. руб. До 900 млрд. осталось немного – два порядка величины. А тут – чистый убыток почти в 125 млн. руб.
Форма акционерного общества – это, конечно, более понятная и прозрачная структура, чем государство в государстве – госкорпорация. Но, извините за тавтологию, формальным изменением формы собственности технологического прорыва вряд ли можно добиться. Суммарный объем затрат российского корпоративного сектора на НИОКР более чем в два раза уступает бюджету на исследования и разработки одной только компании Volkswagen. По оценкам МЭР, частный российский бизнес тратит на науку примерно 0,3–0,4% ВВП. Это в разы меньше, чем даже Китай и любая европейская страна. Тут нужны особые процедуры в рамках осмысленной и конкретной промышленной политики. Которой у нас как не было, так и нет. Если, конечно, не считать за таковую установку на освоение средств, а не на показатели результативности.
От редакций "НГ"
