На Ближнем Востоке арабы, американцы и персы разворачивают беспрецедентную гонку вооружений
Конфронтация Ирана с США, Израилем и Саудовской Аравией сопровождается беспрецедентной гонкой вооружений и милитаризацией зоны Персидского залива и прилегающей морской акватории. Дональд Трамп в период своего президентства уделил значительное внимание сколачиванию антииранского военного блока на Ближнем Востоке.
Не случайно вскоре после своего избрания он посетил Эр-Рияд уже в мае 2017 года, где заявил: «От Ливана до Ирака и Йемена Иран финансирует, вооружает, тренирует террористов, боевиков и различные экстремистские группировки, которые несут разрушение и хаос по всему региону. Десятилетиями Иран разжигает межконфессиональные конфликты и террор».
В ходе визита США и КСА заключили беспрецедентную по масштабам сделку на поставку Эр-Рияду современных вооружений на сумму 110 миллиардов долларов. Она предусматривала модернизацию всех видов вооруженных сил королевства, дальнейшее развитие саудовских ПВО и ПРО, средств связи и коммуникаций, повышение уровня кибербезопасности, поставку «умного оружия», 150 вертолетов UH-60 «Блэк Хок» (Black Hawk), переоснащение службы пограничного контроля и сил береговой охраны.
По данным ежегодника СИПРИ-2019, Саудовская Аравия в 2018 году несла самое тяжелое бремя военных расходов в мире – 8,8 процента ВВП. Несмотря на то, что в 2018-м ее военные расходы сократились по сравнению с предыдущим годом на 6,5 процента – до 67,6 миллиарда долларов, это все же позволило Эр-Рияду оставаться на третьем месте в мире (после США и КНР) по военным расходам.
Следует отметить, что монархии Персидского залива и ранее исправно получали оружие из США и стран НАТО и уже имели на вооружении значительный арсенал современных бронетанковой техники, артиллерии, средств ПВО, ракет различного класса, авиации, беспилотников и военных кораблей. Если к этому добавить свыше 40 тысяч американских военнослужащих, размещенных на 15 военных базах США в государствах Залива, постоянно находящиеся на боевом дежурстве в его акватории военные корабли ВМС США и НАТО, периодически заходящие сюда ударные авианосные группировки и атомные субмарины, то получается весьма солидная концентрация вооруженных сил на сравнительно небольшом пространстве.
“В 2018 году Саудовская Аравия несла самое тяжелое бремя военных расходов в мире, расходуя на армию 8,8 процента ВВП”
В этом же районе регулярно проводятся масштабные учения ВМС НАТО и их региональных союзников. Так, с 25 октября до 15 ноября 2019 года состоялись военно-морские учения под эгидой США, в которых приняли участие корабли 56 государств, включая Саудовскую Аравию, Египет, Пакистан и ряд других стран региона. Иран самостоятельно и с партнерами на регулярной основе также проводит учения ВМС и ВВС в Персидском и Оманском заливах.
Согласно ежегоднику СИПРИ-2019 военный бюджет Ирана в 2018 году составил 13,1 миллиарда долларов. Это позволило стране занять 18-е место в мире по расходам на военные нужды. Кроме того, в ИРИ допускается и внебюджетное или скрытное финансирование отдельных статей военных расходов за счет так называемой теневой экономики. Общая численность вооруженных сил Ирана вместе с резервистами – 950 тысяч военнослужащих. ВС страны в мирное время состоят из двух отдельных структур: армии и Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Иранское руководство объективно оценивает возможности вероятных противников в Персидском заливе вкупе с ядерной триадой ВС Израиля и, понимая всю опасность для Тегерана прямого вооруженного столкновения с этими силами, делает упор на так называемый асимметричный ответ в случае их нападения на Иран.
В условиях вынужденного сворачивания иранской ядерной программы с военной составляющей согласно Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) приоритет иранскими властями отдается развитию ракетного оружия различных классов и национальных ВМС.
Успехи Тегерана в ракетостроении становятся все более очевидными: созданы баллистические твердотопливные и жидкостные, а также крылатые ракеты дальностью от 300 до 3000 километров. 22 апреля 2020 года власти ИРИ объявили об успешном запуске первого иранского искусственного спутника Земли военного назначения под кодовым названием «Нур», который выведен на орбиту высотой 425 километров с помощью двухступенчатой ракеты-носителя «Касед». То есть уже сейчас Иран может поражать ракетами цели не только в акватории Персидского и Оманского заливов, но и на всей прилегающей территории Аравийского полуострова и Израиля.
Совершенствуются и иранские системы ПВО. Еще в 2017 году Иран испытал зенитно-ракетный комплекс «Бавар-373», оснащенный ракетами «Сайад-4», способный обнаруживать цели на расстоянии более 300 километров, поражать их на расстоянии 200 и высоте 27 километров.
Вторым по значению компонентом ВС после ракетного оружия для Тегерана являются ВМС: надводные корабли (67 единиц), включая фрегаты, корветы, тральщики, десантные корабли, ракетные и сторожевые катера. Для сравнения: ВМС КСА имеют на вооружении также свыше 60 надводных кораблей различных классов, но существенными недостатками саудовских ВМС являются отсутствие у них подводных лодок и слабость минно-тральных сил. Эр-Рияд пытается компенсировать это усилением группировки сил морской авиации, системы ПВО и береговой артиллерии. Недавно на вооружение ВМС КСА поступила партия из 10 американских противолодочных вертолетов MH-60R «Си Хок».
Особое значение иранское руководство уделяет своему подводному флоту, который несет боевое дежурство в основном в Персидском и Оманском заливах. Впрочем, отмечались и случаи длительных (более двух месяцев) автономных плаваний иранских субмарин в Красном море и Аденском заливе. Наиболее мощной силой подводного флота Ирана являются три ДЭПЛ российского производства проекта 877ЭКМ («Палтус» или «Варшавянка», по западной классификации – Kilo). Они способны решать широкий круг задач, включая действия против надводных кораблей и подводных лодок противника, постановку минных заграждений, пуски КР и торпед, обеспечение диверсионных операций и ведение разведки. Эти лодки отличаются достаточно высокой скоростью подводного хода и малой шумностью, что повышает скрытность их действий.
В составе ВМС Ирана имеются также свыше двадцати пяти небольших дизель-электрических подводных лодок собственного производства. В целях обеспечения боевых действий военно-морского спецназа в состав иранского флота включены соответствующие образцы военно-морской техники. В частности, речь идет о различных групповых подводных носителях и буксировщиках боевых пловцов типа «Сабехат». Несмотря на сравнительно малые размеры, эти аппараты могут создавать проблемы не только для военных и гражданских флотов монархий Персидского залива, но и для ВМС Израиля, США и НАТО. В мелководном Персидском заливе боевые корабли, включая и авианосцы, могут стать мишенями для малогабаритных подводных лодок, катеров, сил и средств иранского военно-морского спецназа, особенно в том случае, если используется фактор внезапности. В этих целях Тегеран содержит и так называемый москитный флот – сотни небольших катеров и специально оборудованных моторных лодок, которые взяли на вооружение тактику сомалийских пиратов – нападений на суда в темное время суток или в условиях плохой видимости (туман, дымовые завесы). Они могут устанавливать на корабли противника магнитные мины, запускать в их направлении дроны и ракеты небольшой дальности.
Иран последовательно и основательно развивает кораблестроение с использованием доступного иностранного опыта и с учетом географических особенностей страны (около 2500 километров береговой черты только в Персидском и Оманском заливах). Следует заметить, что еще в декабре 2016 года тогдашний президент Ирана Хасан Роухани отдал распоряжение конструкторам начать проектирование субмарины с атомным двигателем. В планы иранского руководства входит также построить на сирийском побережье военно-морскую базу в порту Латакия, которая стала бы важным элементом в присутствии на постоянной основе в Средиземном море иранских надводных кораблей и подводных лодок.
Власти ИРИ неоднократно заявляли о готовности минировать фарватеры Ормузского пролива в случае угроз национальной безопасности. Чтобы избежать финансово-экономических рисков в случае нарушения судоходства в Ормузском проливе, Тегеран приступил к строительству нефтепровода Гуре – Джаск, который позволит отгружать нефть в танкеры с южного побережья страны, минуя Ормузский пролив.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 41 (904) за 26 октября 2021 года