Взгляд на них генерального конструктора стратегических ракетных комплексов
С большим интересом всегда читаю в «НВО» и в других изданиях публикации Александра Храмчихина. Его материалы в СМИ по вопросам глобальной политики, стратегической стабильности и по военно-политическим проблемам глубоки по анализу и современны. Однако в публикации в «НВО» от 17.06.11 № 22 «Перспективная МБР – жидкостная или твердотопливная» он коснулся частностей, связанных с техническими показателями стратегического оружия. А эти конкретные вопросы, на мой взгляд, требуют особой выверки, даже когда излагаются как доводы разных сторон диалога о путях развития отечественных СЯС.
О некоторых моментах, связанных с этим материалом, мне хотелось бы высказаться.
Первый. Смена комплектации боевого оснащения стратегических ракет в случаях, например, их увеличения на МБР шахтного базирования не требует извлечения ракеты из шахты. Производится лишь смена платформы с боезарядами. Эта процедура по времени занимает несколько часов. Для БРПЛ и грунтовых мобильных комплексов такая операция действительно трудоемкая.
Второй. Поражение ШПУ ракет советского периода (а других ШПУ у нас нет) одной, двумя и большим числом ядерных боеголовок сохраняет для ответного удара достаточную часть ракет наземного базирования. Не нужно верить другим заявлениям.
Третий. Привлечение внимание США к «уничтожению» многоголовых МБР в ШПУ – пропагандистская уловка лоббистов грунтовых мобильных ракет. Особенно явно противоречат здравому смыслу их заявления, что это относится к новым тяжелым жидкостным ракетам. Но почему же десятки лет терпят США наличие в структуре отечественных СЯС «старых» советских тяжелых МБР? В то же время о явной незащищенности ПЛ с боекомплектом БРПЛ на борту в базах особо не вспоминают. А эти ПЛ нельзя считать в квотах по СНВ-3 – они выбиваются одним неядерным ударом.
Наконец, четвертый. По-моему, нельзя вообще сегодня рассуждать, тем более рассчитывать о нанесении первым ударом любой ядерной державы по любой другой ядерной державе. Ведь даже господин Макнамара, так много сделавший для гонки ядерного вооружения, в конце жизни признал, что для вывода из строя США достаточно двух-трех мощных ядерных ударов, тогда как раньше он считал недопустимым 100–200 ядерных взрывов на территории США. Первый ядерный удар – самоубийство. Ядерное оружие остается средством сдерживания, и квота в 1550 боевых блоков еще гарантирует неприкосновенность стране.
Мне представляется, что оптимальный состав группировки стратегических ядерных сил к 2025–2030 годам, обеспечивающий 1550 развернутых ББ на 450 развернутых носителях, может быть следующим:
1) 50 единиц – тяжелые бомбардировщики;
2) две атомные подводные лодки с 16 БРПЛ «Булава» по шесть боевых блоков на каждой, но находящиеся в море;
3) 58 шахтных ПУ с обновленными тяжелыми жидкостными МБР по 10 боевых блоков на каждой (при необходимости с увеличением до 15 боевых блоков);
4) около 100 МБР «Тополь-М» в шахтных ПУ с моноблочными боевым блоком;
5) до 210 мобильных ПУ с МБР «Ярс» по три боевых блока на каждой ракете.
Это число ракет может быть и меньше – по экономическим возможностям страны. При этом тяжелые ракеты с жидким топливом должны иметь полностью повторенные I и II ступени от МБР Р36М2, изготовленные в Украине (Южный машзавод и КБ «Южное»), сохранившие как техническую документацию, так и весьма дорогостоящую оснастку для их изготовления.
Нельзя допускать строительство новых ШПУ для тяжелых МБР. Хотя после уничтожения значительного числа шахт подрывом или разграблением на территории России уже слышны голоса о новом строительстве – более чем по 2 млрд. руб. за «штучку».
Заведомым обманом являются заявления лоббистов «Тополей-М» и «Ярсов» об огромной стоимости обновления тяжелых жидкостных МБР. На деле при изготовлении в Украине I и II ступеней от ракет Р36М2 с российскими блоками разведения боеголовок и системой управления стоимость 58 таких ракет, поставленных в существующие ШПУ, окажется в три раза меньше, чем соответствующее количество твердотопливных ракет для 580 боеголовок. Если для жидкостных ракет с 10 боевыми блоками есть ШПУ, под каждую мобильную ракету необходим восьмиосный новый МАЗ с уникальной белорусской ценой.
В публикации уважаемого Александра Храмчихина, к сожалению, есть также неточности, которые носят конкретный характер. Так, в Миассе БРПЛ не изготавливают, а только проектируют, жидкостные МБР в основном производились на российских заводах. На основе ракеты «Синева» никак не создать новой тяжелой МБР со стартовой массой в 210 тонн. Тем не менее все это не умаляет значение той темы, о которой идет речь в опубликованном «НВО» материале. Со своей стороны, хочу сказать, что всегда готов к сотрудничеству с газетой и ее авторами по тем конкретным вопросам ракетостроения, которым я отдал более 50 лет.
Герберт Александрович Ефремов - почетный генеральный директор и почетный генеральный конструктор ВПК "НПО машиностроения"
