Рождение нового англосаксонского военного союза может привести к масштабной гонке ядерных вооружений на Тихом океане
15 сентября на совместной видеоконференции президент США Джо Байден, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон и премьер-министр Австралии Скотт Моррисон объявили о создании партнерства, а по сути военного союза Австралии, Великобритании и США, который получил сокращенное название АУКУС (от первых букв английского названия этих стран – A, UK, US) – довольно странная аббревиатура даже по признанию самого Байдена.
Основное назначение нового военного союза – углубленное военное сотрудничество трех стран в таких сферах, как атомные подводные лодки, киберпространство, искусственный интеллект, квантовые технологии, технологии изучения и освоения подводных районов Мирового океана и ударные стратегические системы доставки обычных и ядерных вооружений.
И хотя партнерство трех стран было представлено в виде еще одного военного союза в Индо-Тихоокеанском регионе, на данном этапе его формирования речь идет прежде всего о рабочих группах ученых, инженеров и специалистов, которые в течение ближайшего года-полутора будут изучать все аспекты приобретения Австралией американских или британских атомных субмарин, начиная от перспектив их строительства по американо-британским технологиям на австралийской военной верфи в городе Осборн, расположенной примерно в 21 километре от Аделаиды – столицы штата Южная Австралия, и кончая закупкой у США или Великобритании готовых атомоходов. Одновременно будут прорабатываться различные варианты расширения и модернизации австралийских портовых сооружений для приема подводных лодок и кораблей ВМС США и Великобритании.
Развод Парижа и Канберры
Для реализации американо-британо-австралийского партнерства Австралия создала специализированную оперативную группу по будущим АПЛ, которые поступят на вооружение ВМФ Австралии. Специалисты должны решить, сколько потребуется подводных атомоходов, определиться с их стоимостью и типом. На данный момент считается, что всего на боевое патрулирование будет поставлено восемь атомных субмарин либо американских класса «Вирджиния», либо британских класса «Астьют».
Американские АПЛ класса «Вирджиния», вооруженные КР «Томагавк», в том числе и с ядерными боеголовками, стали поступать на вооружение ВМФ США с октября 2004-го. Согласно имеющимся планам ВМФ к середине столетия США планируют построить и ввести в эксплуатацию от 66 до 72 атомоходов. В настоящее время в строй введено 19 АПЛ и 11 строятся, а всего Вашингтон уже профинансировал создание флота АПЛ класса «Вирджиния» из 34 АПЛ. В настоящее время в США ежегодно вводится в строй два атомохода, каждый стоимостью порядка 3,5 миллиарда долларов.
“Неофициальное приобщение Австралии к ядерному клубу в перспективе может ознаменоваться началом масштабной гонки ядерных вооружений в этом регионе”
Многоцелевые АПЛ «Вирджиния» предназначены для ведения разведки и наблюдения за большим кругом объектов, в том числе и не имеющих сугубо военно-морского значения, осуществления операций специального назначения, ударов по наземным целям крылатыми ракетами, борьбы с надводными кораблями, противолодочной борьбы, наступательной и оборонительной минной войны.
Британская АПЛ класса «Астьют» принадлежит к такому же классу атомоходов, что и «Вирждиния». Первая субмарина была поставлена на боевое дежурство в октябре 2010 года. Сегодня в строю британских ВМФ четыре АПЛ класса «Астьют» (последняя подлодка, названная «Дерзкий», стала частью ВМФ Великобритании в апреле 2020-го), одна субмарина проходит ходовые испытания, две строятся.
Важнейшим фактором реализации создания флота АПЛ «Вирждиния» и «Астьют» являются временные задержки и превышение первоначальной стоимости каждого атомохода, особенно характерное для британской программы. Так, в декабре 2020 года в администрации Дональда Трампа считали необходимым строительство к середине текущего столетия от 72 до 78 АПЛ класса «Вирджиния», однако в июне 2021-го сменивший Трампа в Белом доме Байден уменьшил их число на шесть единиц. Строительство первых трех «Астьютов» обошлось британской казне в 4,5 миллиарда долларов, что превысило первоначальные бюджетные наметки на 58 процентов, а четвертой подлодки увеличило смету на 16 процентов – и общая стоимость «британки» составила примерно два миллиарда долларов. В среднем Великобритания тратила 10 лет на строительство каждой АПЛ этого класса. Предполагается, что последняя, седьмая – «Азенкур», постройка которой началась в 2018-м, будет спущена на воду в 2026 году.
Первой жертвой трехстороннего альянса стала австралийско-французская программа строительства 12 ДЭПЛ для ВМФ Австралии. Соответствующее соглашение было заключено в 2016 году между французской компанией «Нейвал Групп» и Минобороны Австралии (при участии фирмы «Локхид Мартин Австралия», отвечавшей за создание систем вооружения этих кораблей). Необходимость модернизации военно-морских сил страны власти Канберры обосновали в 2009 году, тогда правительство пришло к выводу о необходимости замены находившихся на вооружении шести дизель-электрических подводных лодок «Коллинз», построенных с 1990 по 2003 год. Согласно планам Министерства обороны эти субмарины должны быть полностью сняты с боевого дежурства к 2026 году и им на замену готовили новое поколение подлодок.
Соглашение о перевооружении подводного флота, заключенное с французской фирмой «Нейвал групп», предусматривало строительство 12 дизель-электрических подлодок, которые должны быть созданы на базе французских АПЛ «Сюффрен», создаваемых по программе «Барракуда». Согласно планам Парижа всего должно быть построено шесть «Сюффренов», первая вошла в строй в ноябре 2020-го. Программу «Барракуда» должны завершить в 2029 году, когда будет построена и поставлена на боевое дежурство последняя из шести АПЛ этого класса.
ВМФ Австралии во французском проекте привлекла идея быстрой обратной конверсии, специально создаваемой для Австралии дизель-электрической подлодки штурмового класса «Атака» в атомную субмарину. Однако с самого начала проект создания 12 дизель-электрических подлодок натолкнулся на значительные финансовые и организационные трудности. Первоначальная стоимость контракта выросла с 30 до 66 миллиардов долларов США, сроки поставки первого корабля определены на период 2035–2040 годов, а вся программа должна была завершиться к середине текущего столетия.
Помимо этого, начиная с 2018-го французская сторона стала активно переписывать положения соглашения двухгодичной давности. В начале 2021 года чашу терпения австралийцев переполнило решение Парижа кардинально изменить важнейшее условие о долевом распределении вклада Австралии и Франции в реализацию проекта, которое первоначально было определено в соотношении 90 к 10 процентам в пользу, естественно, Австралии. Французская сторона, посчитав возможности австралийской промышленности «ограниченными», установила новое соотношение – 60 к 40, что означало немалые экономические потери для штата Южная Австралия и промышленного ареала Аделаида-Осборн, являющегося пятым по величине городом Австралии.
И хотя Канберра уже потратила на реализацию проекта порядка двух миллиардов американских долларов, не считая большой неустойки, которую придется заплатить французской фирме, правительство Австралии довольно решительно пошло на разрыв сделки с Францией, исходя прежде всего из геополитических, а не сугубо технико-экономических соображений.
Туз в рукаве Белого дома
Однако применительно к США (в меньшей степени к Великобритании) просматривается и другая линия – Америка уже не в состоянии по причине нарастающих финансовых трудностей за свой счет осуществлять даже программу модернизации своих ядерных стратегических вооружений, пытаясь подключить к этому союзников, вернее – их финансовые ресурсы.
Поделиться ядерными секретами с Австралией, традиционным союзником США в Индо-Тихоокеанском регионе и членом Британского содружества наций, хоть и на длинном поводке (куда она денется, Австралия, с ее наполовину английским флагом!), – это одно, а передать их строптивому «галльскому петуху», который при каждом чихе в трансатлантических отношениях вспоминает решение Шарля де Голля, принятое в 1966 году, и грозится выйти из военной структуры НАТО (в которую Франция официально вернулась только в 2009-м!), – это, как говорится, совсем другая история. Однако за тройственным союзом США, Великобритании и Австралии просматриваются контуры нового мироустройства «коллективного Запада», который продиктован стремительно меняющейся расстановкой геополитических сил и самое главное – его идеологической составляющей.
Новая хартия англосаксов
Считается само собой разумеющимся, что новый тройственный альянс задуман как инструмент сдерживания растущей военной и экономической мощи Китайской Народной Республики в рамках все более набирающего обороты сдвига в американских внешнеполитических приоритетах, при котором главным геополитическим противником США на мировой арене в ближайшем обозримом будущем становится Китай, по крайней мере уже наполовину обретший статус второй сверхдержавы. С сугубо военной точки зрения весьма трудно определить, какой вклад в сдерживание КНР могут внести существующие пока только на бумаге восемь австралийских атомных подводных лодок, оснащенных неядерным оружием, или объединенные кибермощности трех держав. Однако любое военное объединение, тем более о формировании которого было поспешно объявлено после геополитической потери для НАТО Афганистана в конце августа, имеет не только наступательное, но и оборонительное значение.
В этом плане наиболее существенной является информация, что принципиальное решение о формировании «альянса трех» было принято в июне во время визита президента США Байдена в Великобританию для встречи глав государств «Большой семерки». В сообщении Белого дома от 12 июня прямо говорилось о том, что главы трех стран договорились об «углубленном стратегическом сотрудничестве». Однако двумя днями ранее, 10 июня Джо Байден и Борис Джонсон подписали совместную декларацию, претенциозно названную «Новая атлантическая хартия», целью которой, подобно Атлантической хартии, принятой 80 лет назад президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем 14 августа 1941 года, было объявлено подтверждение неизменной приверженности Вашингтона и Лондона «поддержанию наших непреходящих ценностей и их защите от новых и старых вызовов. Мы обязуемся тесно сотрудничать со всеми партнерами, которые разделяют наши демократические ценности, и противостоять усилиям тех, кто стремится подорвать наши союзы и институты».
Обращение к историческим анналам 80-летней давности обнаруживает фундаментально важную особенность Атлантической хартии 1941-го, подписанной в момент исторического отступления Запада, когда «прижатые к канатам» США и Великобритания остались по сути единственными приверженцами «демократической системы ценностей» и в этом своем качестве и противостояли всем остальным геополитическим игрокам того периода. Более того, победа во Второй мировой войне была им отнюдь не гарантирована. В тот период хартия рассматривалась как официальное подтверждение исторически сложившегося союза двух «исключительных» англосаксонских государств как истинных носителей идей политической демократии и подлинного интернационализма в противовес прежде всего концепции высшей «арийской расы», на которой строились союзнические отношения оси Берлин – Рим – Токио.
Подписание в июне «Новой атлантической хартии» по сути является возрождением идеологемы исключительности исконно англоговорящих стран, куда также можно отнести Канаду и Новую Зеландию. Именно в этом контексте ее и следует рассматривать.
Желтая угроза черно-белой Америке?
И хотя администрация Байдена и вслед за ней английские консерваторы во главе с Джонсоном, как и 80 лет назад, по-прежнему делят мир на демократические и авторитарные страны, открыто причисляя к последним Китай и Россию, применительно к американо-китайскому противостоянию в Индо-Тихоокеанском регионе проступают элементы принципиально нового подхода к противоборству двух сверхдержав. Этот подход в явной форме стал заметен весной 2019 года после наделавшего много шума заявления Кирон Скинер, занимавшей в администрации Дональда Трампа пост директора Управления политического планирования.
Выступая в Вашингтоне на одном из форумов, посвященных проблемам обеспечения международной безопасности, она заявила о том, что американо-китайское соперничество является «столкновением совершенно различных типов цивилизаций», при этом США в XXI веке будут соперничать с «великой державой, которая не относится к европеоидному типу цивилизаций». Иными словами, американо-китайское соперничество является бескомпромиссным столкновением белой и желтой рас. С этой точки зрения Китай представляет «экзистенциальную угрозу» для национальной безопасности США, что в принципе резко сужает поле возможных компромиссов между Вашингтоном и Пекином.
Интересно в этой связи отметить, что тогда в Австралии высказывание Кирон Скинер вызвало резкую отповедь и критику со стороны официальных политических лиц, которые быстро от него дистанцировались и даже дезавуировали, напомнив американским партнерам о том, что Австралия относится к отношениям с КНР примерно так же, как и к отношениям с США. Именно в свете этого австралийского подхода и следует рассматривать трехстороннее соглашение между США, Великобританией и Австралией как попытку Вашингтона втянуть Австралию не только в торгово-экономическую конкуренцию с КНР, но и в идейно-идеологическое противостояние с Пекином. И важнейшим фактором, можно сказать, своеобразным Рубиконом в отношениях КНР и Австралии является именно приобщение Австралии к военным ядерным технологиям, которое не оставляет для нее практически никаких возможностей попятного движения в грядущем цивилизационном столкновении в Индо-Тихоокеанском регионе.
Поспешные заявления представителей австралийского правительства о том, что подводные лодки с ядерными энергетическими установками ни в коей мере не означают, что они будут оснащены ядерным оружием, никого не должны вводить в заблуждение. США давно проводят практику «двух ключей» в использовании ядерного оружия со своими союзниками по НАТO, главным образом Германии и Италии, постепенно обеспечивая им участие в возможном применении тактического ЯО без официального вступления в клуб ядерных держав.
Восемь австралийских АПЛ, оснащенных ядерным оружием, действительно могут внести определенный вклад в сдерживание Китая в южной части Индо-Тихоокеанского бассейна. Однако неофициальное приобщение Австралии к ядерному клубу в перспективе может ознаменоваться началом масштабной гонки ядерных вооружений в этом регионе – свой безъядерный статус решат пересмотреть и Япония, и Южная Корея. Индия, которую США активно стремятся вовлечь в противостояние с Китаем, а вслед за ней и Пакистан также будут вынуждены начать реализацию программ ускоренного наращивания своих ракетно-ядерных арсеналов, что со временем поставит весь регион на грань полномасштабной ядерной войны, которая может начаться как следствие рокового стечения случайных обстоятельств.
Не следует забывать, что в первый и в последний раз ядерное оружие было применено на заключительном этапе Второй мировой войны в августе 1945-го именно в этом регионе. Американские историки, подробно изучавшие все обстоятельства решения президента США Гарри Трумена о ядерных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки, подчеркивали в свое время, что оно было продиктовано в немалой степени расовыми предрассудками высшего политического руководства Америки, считавших Японию «варварской страной, населенной дикарями». И хотя история не знает сослагательного наклонения, многие американские историки и аналитики полагают, что даже если бы США стали обладать ядерным оружием, допустим, в начале 1945 года, они никогда бы не применили его против нацистской Германии или фашистской Италии – именно по причине того, что они принадлежат к родственной англосаксам европеоидной расе.
Владимир Васильев, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института США и Канады РАН
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 37 (900) за 28 сентября 2021 года