Западные СМИ бьют тревогу – один из самых современных и засекреченных кораблей ВМФ России, океанографическое исследовательское судно «Янтарь», приблизился к берегам Британии. Предполагается, что «Янтарь» способен вскрывать подводные линии связи и перехватывать секретные данные. Так ли это на самом деле и чем в реальности занимается этот корабль?
Британская пресса опять начинает распространять ужасы про океанографическое исследовательское судно "Янтарь", которое действует в составе ГУГИ – Главного управления глубоководных исследований Минобороны РФ.
В качестве примера приведем фрагмент перевода статьи некоего Рори Тингла, опубликованной британской Daily Mail: "Сегодня в проливе Ла-Манш был замечен российский шпионский корабль, созданный для тайных подводных задач. Корабль "Янтарь" можно было видеть незадолго до полудня на онлайн-сервисе Marine Traffic на полпути между побережьем графства Девон и Францией. В настоящее время он движется на север.
"Янтарь" – специальный корабль-разведчик с двумя необитаемыми подводными аппаратами на борту, которые могут спускаться на морское дно, делать снимки и собирать предметы. Российская государственная телекомпания "Россия" заявила, что корабль способен перерезать интернет-кабели и блокировать подводные датчики".
Далее идет перечисление неких ЧП с подводными кабелями, к которым якобы причастен "Янтарь". Текст построен так, что руских в нем, конечно, прямо ни в чем не обвиняют, но намек на причастность "Янтаря" к разного рода ЧП с кабелями делается явный.
Надо сказать, что эти вялотекущие истерики уже давно стали нормой. Каждый раз, когда "Янтарь" оказывается в каком-то районе Мирового океана, в котором имеются кабели связи на дне моря, в иностранной прессе возникают очаги легкой паники: эти русские перережут нам кабели – и все, нам конец. Есть ли в этом всем хоть капля правды? Почти нет.
"Янтарь" действительно имеет возможности, которые ему приписывают. Но он их не использует. Наши моряки из ГУГИ не режут иностранные кабели связи и не ставят на них шпионское оборудование.
Почему? Потому что это будет нам самим во вред. Нет никакой проблемы обследовать оптико-волоконный кабель на дне и найти там следы вмешательства или оборудование для перехвата данных. Такой поиск элементарно осуществляется с помощью необитаемых подводных аппаратов, а в некоторых случаях, на малых глубинах, если кабель не заилен, то вообще с помощью гидроакустической станции. И если такая "подключка" будет найдена, то масштабы дипломатического скандала и нанесенный нашей стране вред по своим масштабам многократно перекроют любые мыслимые выгоды от перехвата трафика.
Второй момент – весь трафик нам в принципе не нужен. Доля данных, которые имеют значение для РФ, в общем потоке данных – это даже не проценты. А ресурсы на обработку таких объемов информации уйдут огромные.
Третий довод против – наше оборудование попадет к противнику, а уж из такого подарка "партнеры" узнают о наших возможностях столько, что нам лучше и не начинать.
Четвертый – информацию из невоенных источников куда проще добыть с помощью кибершпионажа, нежели вытаскивая ее из потока данных, генерируемых десятками миллионов абонентов. Военные источники и военные кабели – другое дело, но и с ними в открытую действовать нельзя. И, собственно, все – экипаж "Янтаря" и не делает ничего такого, что ему пытаются приписывать жадные до скандала западные журналисты.
Чем же тогда занимается этот корабль? Ответ прост – разведкой. Да, основным предметом интереса для "Янтаря" являются подводные объекты, так получилось, что в основном кабели. И наши моряки обследуют их, с высокой точностью наносят на карты. Возможно, идентифицируют пользователей, в случае, когда это военные кабели. Собирают они и другую информацию разнообразного характера.
Но они ничего не режут, не ломают, никуда не вмешиваются и в целом не делают того, что им инкриминируют. По крайней мере там, где это кто-то может потом увидеть. Поэтому-то и не получается предъявить миру никаких доказательств вредоносной деятельности "Янтаря". Официальные лица на Западе и военные США и НАТО прекрасно это понимают и своей прессе не поддакивают.
Имеет ли Россия право вести такую разведку в нейтральных водах? Да, полное. Это никак не противоречит международному праву, пока мы не трогаем чужое имущество. А мы его не трогаем.
Значит ли все это, что Россия отказалась от реального шпионажа, перехвата данных, "подключек" к кабелям вероятного противника? Нет. Но надо понимать разницу между сбором информации о Мировом океане, включая расположение и характер подводных объектов, и получением несанкционированного доступа к чужому оборудованию и линиям связи. Это разные вещи, и делаются они по-разному.
О подводной активности своих специальных формирований не рассказывает ни одна страна мира, включая Россию. Также ни одна страна мира никогда не раскрывает подробности о боевых операциях своего подплава, а установка на линию связи противника устройств съема данных или иное похожее вмешательство – это именно боевая операция.
Самой громкой и, пожалуй, единственной подобной операцией, которая стала известна публике, является американская операция под названием "Цветки плюща" – Ivy bells. В ходе ее американские водолазы установили на советский кабель связи в Охотском море записывающее оборудование и потом осуществляли съем данных с него. Делая это, разумеется, скрытно. Известно, что для обнаружения точки, где кабель выходил с суши на море, американцы входили в советские территориальные воды. Если бы их там обнаружили, то по ним применили бы как минимум глубинные бомбы, и скандал был бы громкий. Но они рискнули и выиграли.
С 1971 по 1980 год американцы беспрепятственно раз в месяц снимали записи со своего устройства, получая абсолютно секретную информацию о действиях ВМФ СССР.
В 1980 году агент советской разведки Рональд Пелтон предоставил СССР эту информацию, и операция прекратилась. Делали ли американцы такие вещи в других местах? Да, однозначно. А мы? С учетом целого ГУГИ в составе Минобороны пусть каждый сам придет к своим выводам.
Однако американский опыт, ставший публичным, говорит нам вот о чем. Такие вмешательства проводятся подводными силами, а не надводными. Обеспечить скрытность подлодки сегодня несоизмеримо сложнее, чем в 80-х, но в любом случае по скрытности она выигрывает у надводного корабля – достаточно просто сделать так, чтобы противник не знал о ее присутствии в данном районе, что сложно, но возможно. И такие действия всегда тщательно маскируются. Вплоть до того, что ставить "муфту" на кабель идет подлодка с другого ТВД, с другого океана по сути – все для того, чтобы сбить противника с толку.
"Янтарь" в эти схемы никак не вписывается – когда идут что-то ломать, похищать, ставить оборудование для съема данных на чей-то кабель, то все делается во тьме морских глубин и никак иначе. Без следов на поверхности. А не со стоящего на якоре при дневном освещении "Янтаря".
Но кое в чем западные журналисты правы – именно экспедиции океанографических судов дают ту информацию, которой потом пользуются подводники, включая "акванавтов" ГУГИ. Так что угрозу для военной инфраструктуры партнеров на дне моря "Янтарь" в себе несет, вот только претворять в жизнь ее будут совсем другие силы. А пока "Янтарь" виден, можно спать спокойно. Все начнется потом, когда он будет очень далеко.
Александр Тимохин
