Пройдет еще немало времени до формальных похорон НАТО, но функциональное существование альянса подходит к самому концу. Европа будет сохранять символические связи с США еще довольно долго. День, когда Европа всерьез займется созданием европейской армии, станет днем, когда атлантизм перестанет существовать как ось глобальной власти.
Время НАТО и атлантизма уходит, но новая европейская армия должна знать, где ее место
Пять лет назад бывший председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер заявил, выступая перед Европейским парламентом: "Мы многим чем обязаны американцам… но они не всегда будут стоять на страже европейской безопасности. Мы должны позаботиться о ней сами, и поэтому нам нужен новый подход к строительству европейского союза ради безопасности, конечной целью которого будет создание европейской армии.
Это был 2016 год, время, когда Барак Обама уходил с поста, а США и весь мир готовились к президенту по имени Хиллари Клинтон. Правда, она так и не стала президентом, потому что ее обошел Дональд Трамп. Но, несмотря на огромный сюрприз из Соединенных Штатов, многие все еще считали концепцию европейской армии радикальной и совершенно ненужной идеей. Правда, это мнение постепенно менялось после того, как Трамп перешел к своей изоляционистской риторике (по прошествии четырех лет она так и осталась риторикой). Однако его критика в адрес НАТО эхом прокатилась по "коридорам" Европейского Союза и заставила всерьез задуматься о будущем без американской поддержки.
Конечно, в отношениях между США и Европой еще с конца Второй мировой войны оба участника знают, кто главнее, а кто в подчинении. Значительная часть Европы не сопротивлялась, так как видела в этих отношениях гарантию того, что не окажется в социалистическом блоке, как Восточная Европа. Но после распада СССР и социалистического блока отношения, так называемый атлантизм, просто сохранились и существенно не изменились вплоть до наших дней. Кроме того, в некоторых аспектах американское влияние на Европу сегодня даже больше, чем прежде.
В то же время Европа очень чутко реагирует на ослабление американской мощи и реагирует на этот факт несколько несогласованно. С одной стороны, царит паника, страх перед неизвестным. После более чем полувека отношений, какими они были между США и Европой (и все еще остаются), любое изменение может вызвать беспокойство. С другой стороны, есть крыло европейской элиты, которое уже некоторое время, а на самом деле годами, ждет подобного развития событий и готовится к росту степени европейского суверенитета.
Сам факт того, что решения Европы все еще во многом зависят от Вашингтона, ясно говорит нам, какая фракция в Европе по-прежнему многочисленнее. Поэтому не удивителен большой и даже несколько преувеличенный энтузиазм, с каким традиционные европейские структуры власти восприняли победу Джо Байдена на американских президентских выборах в прошлом году. Джо Байден представляет собой определенный символ, "возвращение к старому", отклонение от новых направлений и вселяет надежду, что атлантизм может вернуться туда, где он был десятилетиями.
Ясно, что эта идея натолкнулась на суровую реальность всего несколько дней назад. Американский уход из Афганистана невозможно интерпретировать иначе как дополнительное подтверждение ослабления американской мощи на международной арене. Многие восприняли этот факт неохотно, но в итоге признали его. Жан-Клод Юнкер и остальные признали это еще пять лет назад и более, но теперь, учитывая новую реальность, их радикальные идеи постепенно превращаются в рациональные соображения.
Пройдет еще немало времени до формальных похорон НАТО, но функциональное существование этого военного альянса, пожалуй, подходит к самому концу. Европа будет сохранять символические связи с США еще довольно долго или по крайней мере столько, сколько потребуется Америке, чтобы вернуться к своим истокам (новый мандат Трампа или появление какого-нибудь более радикального политика могут сломать и эти символические связи). День, когда Европа всерьез займется реализацией плана по созданию европейской армии, станет днем, когда атлантизм перестанет существовать как ось (глобальной) власти.
Конечно, вопрос о том, "кто будет защищать Европу, если не США", уже давно звучит параноидально. Тем не менее действительно кое для кого российская интервенция в Крыму 2014 года стала знаком времени, и до сих пор сохраняется боязнь "российской агрессии", с которой Европа якобы неизбежно столкнется уже в самое ближайшее время. Этим страхом одержимы, вероятно, больше всего те, кто втайне считает, что существующий мировой порядок крайне неустойчив, ведь только в таком случае можно всерьез думать о новом конфликте на территории Европы или Евразии. Если положение сохранится таким, какое оно есть, трудно себе представить, чтобы кто-то захотел напасть на Европу, будь то Россия, Китай, Иран, Северная Корея, Исламский Эмират в Афганистане 2.0…
Ситуация опаснее, если Европа использует слово "оборона" оруэлловским образом как понятие из новояза, где оно на самом деле означает "возможность атаковать". Можно ли представить себе, чтобы в ближайшем будущем Европа (то есть ЕС), отмежевавшись от США, сама решилась бы на какие-нибудь интервенции за рубежом? К сожалению, да. В Европе много милитаризма, который пестовался в годы европейско-американского военного сотрудничества, и его амбиции сегодня велики настолько, что милитаристы мечтают о том, что Европа "продолжит с того места, где остановилась Америка…"
Не стоит отдельно подчеркивать, что это путь к очередному краху Старого континента. Джо Байден, возможно, крайне хаотично ушел из Афганистана, при этом поставив под угрозу свое переизбрание (хотя, учитывая его возраст, может, у него и нет таких намерений). Тем не менее Байден сказал то, что останется в памяти как его историческое заявление: построение нации не работает. Проблема в том, что мы не услышали европейцев, которые в ответ слаженно и резко осудили бы угрожающую концепцию nation building.
Если американцы уйдут с "арены", появится ли у ЕС своя армия? Вероятно, да. Но было бы лучше, если бы ответ был "нет". Хотя невозможно игнорировать тот факт, что все страны мира вооружены (по-видимому, до зубов), и в таком мире было бы наивно рассуждать о демилитаризованных континентах. Если нужно, то пусть будет, но эта армия должна знать, где ее место: в казармах и на военных (европейских) полигонах, а не на Ближнем Востоке, не в Африке или, что хуже всего, не в конфликте на восточных границах Европейского Союза!
Д. Марьянович (D. Marjanović)