В Российской армии появилась уникальная ракетная бригада
Указом президента России 448-й ракетной бригаде 20-й гвардейской общевойсковой армии Западного военного округа, размещенной в Курске и оснащенной оперативно-тактическими ракетными комплексами (ОТРК) «Искандер-М», присвоено почетное звание «имени С.П. Непобедимого». Такое событие в истории Сухопутных войск страны произошло впервые.
НЕПРИМЕТНАЯ ЖИЗНЬ
Имя выдающегося российского оружейного конструктора, автора 28 образцов отечественных вооружений, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и трех Государственных премий, члена-корреспондента Академии наук СССР и России, кавалера трех орденов Ленина и Ордена Октябрьской революции, профессора и доктора технических наук, появилось на знамени воинского соединения, дислоцированного в Курске, в канун 100-летия со дня рождения Сергея Павловича Непобедимого не случайно. Во-первых, он хотя и появился на свет 13 сентября 1921 года в Рязани, но с двух лет жил с родителями именно в Курской области, в селе Никольском Щигровского района, а затем и в самих Щиграх, где окончил среднюю школу и где в мальчишеском возрасте проявился его незаурядный конструкторский талант. Оттуда он в 1938 году поехал в Москву учиться в знаменитой уже тогда «Бауманке» (Московском высшем техническом училище имени революционера Николая Баумана).
Во-вторых, 448-я ракетная бригада оставалась последней в Российских Вооруженных силах, в которой еще стояли тактические ракетные комплексы «Точка-У», созданные, кстати, Непобедимым, и последней, которую перевооружили на оперативно-тактический ракетный комплекс «Искандер-М», к появлению которого тоже, что называется, приложил руку знаменитый конструктор. Вся его жизнь была и навсегда остается бескорыстным служением и подвигом во имя своей любимой Родины. И эти слова – вовсе не пафос, как кому-то может показаться.
Мне очень сильно повезло. Благодаря своей профессии и газете, в которой работал, я познакомился с выдающимися людьми страны, которые олицетворяли ее честь и славу, обеспечили своим конструкторским талантом и организаторскими способностями безопасность ее границ, но о которых до поры до времени в народе никто не знал, разве что за исключением их непосредственных коллег и самых ушлых разведчиков из США и НАТО.
Это происходило не только потому, что их имена и связанные с ними «изделия» находились под грифом «совершено секретно», но еще и потому, что эти люди, обладавшие самыми высокими на то время званиями и наградами, были удивительно скромными. Ездили по городу в самых обычных автомобилях, без мигалок и эксклюзивных номеров на бампере. Их никогда не сопровождали суровые мужчины-охранники, а их жилье, в том числе и подмосковные дачки, очень сильно уступали каменным особнякам нынешних чиновников и нуворишей, разбогатевших на торговле углеродами. Среди таких выдающихся, но неизвестных отечественных талантов был и Сергей Непобедимый.
Он создал такие знаменитые на весь мир системы, как противотанковые управляемые ракетные комплексы «Малютка», «Шмель», «Штурм», «Атака» и «Хризантема», семейство переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела» и «Игла», тактические ракетные комплексы «Точка» и «Точка-У», систему активной защиты танков «Арена» и стационарных шахтных стратегических ракетных комплексов (изделие 171), а также оперативно-тактический ракетный комплекс «Ока», работал над подвижным стратегическим ракетным комплексом «Гном». Но даже очень близкие к Непобедимому специалисты вряд ли знают, что Сергею Павловичу мы обязаны и появлением у нас в стране некогда очень модного синтетического материала лавсан, рубашки, платья и костюмы из которого были в середине 1960-х почти недостижимой мечтой миллионов советских мужчин и женщин. Но о них чуть позже.
ЖЕРТВЕННАЯ «ОКА»
Мы встретились с ним по печальному для конструктора поводу. Его уникальное детище – оперативно-тактический комплекс ОТР-23 «Ока» (SS-23 Spider по классификации НАТО), не имевший аналогов ни в одной армии мира, – был несправедливо и неправедно включен в Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. «Ока» не имела к нему никакого отношения. Соглашение распространялось на ракеты, которые летали на дальности от 500 до 5,5 тыс. км. А твердотопливная ракета «Оки» 9К714 – только на 400. Она помещалась в четырехосный бронетранспортер, который мог плавать, преодолевал любые преграды. Его можно было загрузить в военно-транспортный самолет и доставить в любую точку страны или планеты. Развертыванием комплекса и пуском ракеты управляли всего три человека. Она могла оснащаться осколочно-фугасной боевой частью, кассетной, а также ядерной мощностью в 10–50 килотонн. Преодолевала любые комплексы ПРО/ПВО, имея на конечном участке полета скорость 4 Маха.
Назвали этот уникальный оперативно-тактический комплекс «Окой» по имени реки, которая протекает рядом с Конструкторским бюро машиностроения, расположенном в старинном русском городе Коломна. В этом КБ Непобедимый проработал 44 года – с 1945-го по 1989-й. Начинал инженером-конструктором, ушел на пенсию генеральным.
Американцам очень не нравилась его ракета. Госсекретарь США Джеймс Бейкер потребовал от нашего министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе включить комплекс ОТР-23 в ДРСМД. Тот убедил в такой необходимости Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева, который отмахнулся от категорических возражений своих генералов, очень стараясь понравиться заокеанским партнерам, и подписал договор. Даже вопреки государственным интересам и интересам безопасности страны. Попытки Непобедимого и его соратников спасти свою уникальную ракету путем обращения в самые различные инстанции, в том числе и в нашу газету, где мы и познакомились, ничего не дали. И все выпущенные к тому времени 106 пусковых установок, 83 транспортно-заряжающих машин и 208 ракет, только-только начавших поступать на вооружение Советской армии, были уничтожены.
Я видел, как в казахстанской степи взрывали эти ракеты. На одной трибуне стояли рядом с нашими генералами американские инспекторы. На другой – в темных скромных плащах создатели этих ракет. По их щекам катились слезы. Уничтожали не ракеты, а дело всей их жизни, посвященной созданию оружия для защиты родной страны. Непобедимого среди них не было. Он лежал в ЦКБ с инфарктом.
За пару месяцев до вывоза ракет «Оки» на полигон Эмбу для ликвидации генерального конструктора ОТР-23 вызвали в оборонный отдел ЦК КПСС и приказали провести показательный пуск ракеты приговоренного к уничтожению комплекса на дальность свыше 500 км. Даже назвали дату, когда это нужно было сделать. В тот день над Эмбой должен был пролетать американский спутник-шпион. Кому-то в ЦК хотелось сохранить хорошую мину при плохой игре. Но Непобедимый отказался это делать.
– Законы баллистики не подчиняются решениям ЦК КПСС, – заявил он.
– Тогда положите на стол партбилет!
– Не вы мне его выдавали – не вам его и отнимать, – ответил Непобедимый.
Осуществить пуск ракеты на дальность, превышающую тактико-технические характеристики «Оки», без подписи и гарантий безопасности от генерального конструктора никто не решился. А два комплекса ОТР-23 все же сохранились еще на десяток лет – в Болгарии (8 пусковых и 24 ракеты) и в Словакии (4 пусковые и 18 ракет). Ими София и Братислава потом расплатились за вступление в НАТО.
ДЕРЖАТЬ УДАР
Но ушел Непобедимый из родного КБ не только из-за «Оки».
Конец 1980-х – начало 1990-х стали временем не только крушения Советского Союза, но и своеобразным становлением непривычного для страны понятия народной демократии. Митинги, производственные собрания, низвержение авторитетов, возвышение демагогов и проходимцев – все это, что сегодня не принято вспоминать, ураганом пронеслись по всем нашим республикам, по всем предприятиям и учреждениям. Не избежало подобных потрясений и коломенское КБМ.
Пока Непобедимый лежал в больнице, на предприятии избрали нового руководителя. Как и зачем – разговор отдельный. Но главное – что стало еще одним ударом по Сергею Павловичу – ночью в его домик, что стоял на территории КБ, кто-то проник, взломав входную дверь, и страшно напугал его жену Лору Ивановну, дочь репрессированного перед войной по ложному обвинению во вредительстве инженера-конструктора Ивана Кувшинова. Страх и переживание за отца женщина перенесла на мужа, оставаться в Коломне после испытанного той ночью ужасного стресса она уже не могла. Им, как рассказывал мне Непобедимый, пришлось перебираться в Москву.
Когда перед отъездом из Коломны Непобедимый чистил свой сейф, избавляясь от ставших ненужными бумаг, он обнаружил в нем давно забытые 10 тыс. чеков «Внешэкономбанка», огромную в начале 1980-х годов сумму. На эти чеки, сообщаем тем, кто не помнит или не знает, в стране всеобщего дефицита можно было купить автомобиль «Волга» в экспортном исполнении или «Жигули» с гаражом, еще осталось бы на хороший банкет. У спекулянтов эта «валюта», в зависимости от цвета полосы на них, шла по цене один к пяти или один к десяти.
Непобедимый пришел с этими чеками в «Березку», спросил девушку-продавца:
– Что можно купить на них?
Та взглянула на него с удивлением:
– Эти бумажки уже года два как отменили.
– И что теперь?
– Сходите во Внешэкономбанк, – посоветовала ему девушка, – может, они обменяют их один к одному.
Он никуда не пошел. А получил эти чеки Непобедимый как премию от «Оборонэкспорта» (предшественника сегодняшнего «Рособоронэкспорта») за созданные им и поставленные потом за рубеж переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела» и «Игла». Занялся их разработкой конструктор в 1967 году по прямому указанию секретаря ЦК КПСС, курировавшего оборонный комплекс страны, а потом и министра обороны СССР Дмитрия Устинова. В связи с Шестидневной арабо-израильской войной.
ПО САМОЛЕТАМ – С ПЛЕЧА
В то время, как помнят военные историки, египтяне понесли полное поражение, проиграв Израилю в первую очередь борьбу за небо. Советские комплексы противовоздушной обороны С-75, стоявшие на вооружении египетской армии, не смогли сбивать израильские «Фантомы», которые атаковали арабские позиции с высоты в 50–70 м. Не брали сверхзвуковые штурмовики ни пулеметы, ни зенитные орудия. Тем более что налеты израильской авиации на Египет продолжались и после окончания войны. Нередко «Фантомы» проносились и над крышами Каира, напоминая о том, кто хозяин в этом регионе.
Впервые имя конструктора было присвоено бригаде Сухопутных войск, оснащенной самыми мощными в мире оперативно-тактическими комплексами «Искандер-М». Фото со страницы Министерства обороны РФ в «ВКонтакте»
Дмитрий Устинов вызвал Сергея Непобедимого, тогда уже лауреата Ленинской премии за противотанковые комплексы «Шмель» и «Малютка», в свой кабинет на Старой площади и сказал:
– Большой друг нашей страны Гамаль Абдель Насер просит «оторвать» израильские самолеты от земли. Я знаю, это можешь сделать только ты. Даю тебе полгода. Время пошло.
В тот же день Непобедимый улетел со своими ближайшими помощниками в безводные оренбургские степи, в поселок Донгуз, где летом даже по ночам столбик термометра не опускался ниже +36 градусов. Приходилось спать на мокрых простынях, чтобы хоть пару часов передохнуть от изнуряющей жары. Зимой там была такая же изнуряющая стужа и свирепый ветер, который сбивал с ног.
Правда, Непобедимый просидел в этих степях безвылазно, не появляясь ни в Москве, ни в Коломне, не видя ни дочери, ни жены, не полгода, которые отвел ему министр, а почти два.
Лора Ивановна очень переживала за мужа. От непрекращающегося стресса у нее случился инфаркт. Он узнал об этом через пару недель, когда опасность для ее жизни уже была позади. Но так и не смог прилететь к ней в больницу – не разрешил Устинов.
– Ты не врач, – заявил он Непобедимому. – Справятся и без тебя.
Единственная привилегия, которую получил конструктор от секретаря ЦК, – это телефон в больничной палате жены. Каждый вечер в 20:00 московского времени он звонил ей из своего домика, пытался хоть как-то скрасить ее одиночество.
Но в 1969 году, когда 10 израильских «Фантомов» по привычке на небольшой высоте все так же самоуверенно перелетели через Суэцкий канал и, покачивая крыльями с подвешенными к ним бомбами и ракетами, понеслись к боевым позициям египетской армии, раздалось несколько залпов. Домой вернулись только четыре машины.
Безнаказанные налеты на Египет прекратились. А мир узнал о появлении в нашей стране нового переносного зенитно-ракетного комплекса ПЗРК «Стрела-2», стреляющего с солдатского плеча.
Он наводился в цель по тепловому излучению двигателя самолета. Учили владеть этим оружием египетских солдат, по настоянию Непобедимого, инженеры-испытатели Коломенского КБ, те самые, что прожили с конструктором ПЗРК два года в оренбургских степях.
Сам Непобедимый ни тогда, ни после за границу никогда не ездил, если не считать одну-единственную командировку в ГДР в Группу советских войск. Он сошел тогда с трапа советского самолета, приземлившегося на наш военный аэродром, проехал в кавалькаде тщательно охраняемых машин в столицу группы войск Юнсдорф, оттуда – на полигон, где стреляла его «Ока», и таким же манером обратно в Москву.
Ни одного немца он там так и не повидал. Даже немецких городов из окна машины не созерцал. Потому и считать ту командировку заграничной не может никак.
А после первой «Стрелы» были усовершенствованные ПЗРК «Стрела-2М», «Стрела-3», новые их модификации «Игла» и «Игла-1», сегодняшняя «Верба». Есть их переносные варианты, есть стационарные, наземные и морские. Кстати, на заметку поклонникам забугорного оружия: в нашей армии ПЗРК появились почти на 10 лет раньше, чем отечественные офицеры добыли американский «Стингер» в Афганистане.
Сергея Павловича Непобедимого нет с нами уже семь лет, а переданные им коллегам по КБМ, студентам Бауманки, где он долгие годы преподавал, конструкторские идеи живут и воплощаются в новое оружие, защищающее суверенитет и национальные интересы нашей страны. Но создал коломенский конструктор не только оружие. Парадокс, но именно ему наши женщины и мужчины обязаны появлением в магазинах очень модных в свое время новых синтетических тканей.
ЛАВСАНОВЫЕ РАКЕТЫ
А случилось это так. Первый советский ПТУРС (переносной противотанковый управляемый реактивный снаряд) «Малютка», созданный Непобедимым, управлялся по кабелю. Очень тонкому, в миллиметр толщиной. Он сматывался с ракеты, как нитка со шпульки, пока та 2–3 км летела к цели. Этот кабель состоял из нескольких проводков, каждый из которых для изоляции был обмотан шелковой ниточкой. Ее поставлял нам Китай.
В середине 1960-х, помнят многие, отношения между СССР и Китаем испортились окончательно. Наши страны даже стояли на грани войны. Естественно, поставки шелковых нитей были прекращены. А «Малютка» уже выпускалась серией по 40 тыс. комплексов в год. Что делать?
Непобедимому предложили перейти на шелковую нить, которую делали в Узбекистане. Он полетел в Ташкент, знакомился с процессом производства шелка в этой республике и понял, что та продукция их не устроит. Во-первых, ее было слишком мало. Даже если пустить все узбекские нитки на обмотку проводов для ПТУРСов, лишить среднеазиатских женщин их прекрасных цветастых платьев, то шелкопряда едва хватит только на десятую долю противотанковых снарядов. А во-вторых, ташкентская нить была почти в два раза толще и тяжелее китайской. Что тоже мешало ее использованию в производстве ракет. Как быть?
Однажды на одном из высокопоставленных чиновников ЦК КПСС, только что вернувшемся из командировки в Соединенные Штаты, Непобедимый увидел рубашку, ткань которой очень напоминала ему китайский шелк, но была явно искусственного происхождения. Уговорить чиновника продать рубашку и выяснить свойства и название ткани не составило труда. Это и был тот самый лавсан. Труднее оказалось получить саму нить.
Продать нам технологию ее производства или необходимое количество ниток никто не решался, торговать подобным товаром с СССР запрещали правила КОКОМ (Комитет по экспортному контролю США – санкции против нашей страны начались в 1947 году). Тогда Непобедимый с помощью всесильного тогда министра оборонной промышленности Дмитрия Устинова добился закупки через третьи страны – то ли через Индию, то ли через Индонезию – целого комплекса заводов по производству лавсановой нити. Их возвели в центральной части России в ударные сроки и без какой-либо принятой в то время помпы в печати.
Через считанные месяцы советские ПТУРСы стали летать на проводах с новой обмоткой, а московские модники и модницы щеголять в лавсановых костюмах, платьях и рубашках, почти как выездные чиновники МИДа и ЦК КПСС, их жены и дети.
ПТУРСы, летящие по проводам с лавсановой обмоткой, показали свою силу в октябре 1973 года во время войны Египта с Израилем. Почти весь израильский бронетанковый парк – 800 машин – был тогда уничтожен «Малютками» Непобедимого. Правда, израильтяне сумели компенсировать потерю американских танков, захватив у египтян практически без боя дивизию советских Т-62 и ПТ-76. Но это уже другая история, к ней Сергей Непобедимый не имеет никакого отношения.
РЕИНКАРНАЦИЯ «ИСКАНДЕРА»
Если кто-то думает, что Непобедимый и его коллеги по коломенскому КБ машиностроения смирились с ликвидацией «Оки» и забыли о ней раз и навсегда, он глубоко ошибается. В безденежные 1990-е годы, когда практически не было государственных заказов, инженеры и конструкторы города на Оке думали, как можно применить свои знания, накопленный опыт и идеи, опережающие время. Как можно заработать, чтобы сохранить высокопрофессиональный производственный коллектив и само знаменитое КБ. Один из вариантов – разработка геофизической ракеты-носителя для запуска в верхние слои атмосферы и ближний космос различной аппаратуры для астрофизических, химических, медико-биологических исследований и мониторинга физических процессов, происходящих в околоземном пространстве и влияющих на климат на планете.
Такую ракету в КБМ сделали. Назвали ее «Сфера», а следующую модификацию – «СфераМ». Основой для обеих стали ракеты от «Оки» – 9М714\9М714М. Запускаться они должны были со стола и подниматься на высоту 100–150 км. Свой проект, правда, в виде макета коломенцы даже представили на международной выставке в Ле Бурже, пытались заинтересовать им зарубежных исследователей. Но не получилось. Конкурентов на этот рынок, тем более из России, зарубежные производители пускать не собирались. Попытка показать ракету в Москве, на МАКСе в Жуковском, тоже не сработала.
Помню, как начальник главного управления вооружений Министерства обороны России генерал-полковник Анатолий Ситнов, увидев ее на стенде КБМ, тут же потребовал убрать это «изделие». Почему оно так не понравилось генералу, понять было трудно. Мои расспросы сотрудников КБ, которые накрывали ракету брезентом, ни к чему не приводили. А заместитель Непобедимого в начале 1990-х Олег Иванович Мамалыга только таинственно улыбался.
– Скоро узнаешь, – сказал он мне.
Узнал не только я, когда прошла утечка, что по заказу одной ближневосточной страны в Коломенском КБ разрабатывается оперативно-тактический комплекс «Искандер-Э». Почему «Искандер»? Потому что так называли на Востоке великого завоевателя Александра Македонского, а это имя до сих пор уважают и в Дамаске, и в Бейруте, и в Каире, и в Амане.
Рассказали мне и о том, что дальность пуска ракеты нового ОТК будет 280 км. На экспорт, согласно Договору о нераспространении ракетных технологий, нельзя поставлять ракеты, летающие дальше 300 км. А для нашей страны, чтобы не нарушать договор РСМД, можно создавать ракеты, летающие до 500 км. Наш комплекс будет называться «Искандер-М».
Он вскоре появился на Международном авиакосмическом салоне в Жуковском, а потом и на Параде Победы на Красной площади. От «Оки» «Искандер-М» отличался тем, что он имеет на пусковой не одну ракету, а две. Его обслуживает такой же расчет из трех человек. Правда, автомобиль, на котором размещен комплекс, не плавает. Но в самолет загрузить его можно, а значит, и перебросить туда, куда потребуется нашему командованию. Ракеты у комплекса могут быть самые разные. В том числе и крылатые. А боеголовки у них – осколочные, осколочно-фугасные, кассетные с кумулятивными осколочными боевыми элементами, с термобарическими зарядами, а также бетонобойные. Перехватить высокоточные ракеты «Искандера» невозможно ни современными, ни перспективными средствами ПРО. Они летают со сверхзвуковой скоростью и по непредсказуемым квазибаллистическим траекториям.
Еще одна особенность этих оптических боеголовок самонаведения «Искандера». В их программу может быть введен образ цели – фотография вражеского штаба, узла связи, колонны танков и других объектов. Она прилетит именно туда, куда ее нацелили. И сделать с этим ничего нельзя. Пусть вероятный противник об этом знает.
Кстати, над такой боеголовкой работали специалисты ЦНИИ автоматики и гидравлики, НПП «Радар ммс», где в последние годы жизни трудился Сергей Павлович. На рубеже 2000-х я работал в «Общей газете», редакция которой располагалась практически во дворе дома на Котельнической набережной, в котором жил Непобедимый. Мы иногда с ним встречались. Его соседями были поэт Андрей Вознесенский и киноактриса Клара Лучко, с которой он дружил. Сейчас на этом доме висит мемориальная доска, посвященная Сергею Павловичу Непобедимому.
Огромную работу по ее установке провел коллектив Коломенского КБ машиностроения и его генеральный конструктор Валерий Кашин. Есть что-то знаменательное и символичное в том, что день рождения Героя России Валерия Кашина приходится на 14 сентября, на день позже дня рождения Героя Социалистического Труда и лауреата Ленинской премии Сергея Непобедимого – его учителя и наставника. И родился нынешний генеральный конструктор КБ на два года позже, чем на работу в Коломну после окончания Бауманского училища распределили Непобедимого. Судьба так распорядилась, что традиция беззаветного служения Родине, создания ее несокрушимого оружия продолжились даже на этих удивительно простых совпадениях.
Думаю, имя Сергея Павловича Непобедимого на знамени 448-й ракетной бригады 20-й Общевойсковой армии станет и для нее символом славной боевой традиции беззаветного и победоносного служения своему родному Отечеству.
Виктор Литовкин
Виктор Николаевич Литовкин – военный обозреватель ТАСС.