Республиканцы могут затянуть назначение спецпомощника президента Барака Обамы по России Майкла Макфола послом США в Москве. Залогом своего согласия они называют предоставление Белым домом 100-процентных гарантий того, что новый договор СНВ с Россией никоим образом не ограничивает американскую программу противоракетной обороны.
Утверждение спецпомощника американского президента Барака Обамы по России и Евразии Майкла Макфола новым послом США в Москве может столкнуться с трудностями. Республиканское меньшинство верхней палаты конгресса дало понять, что не будет поддерживать безоговорочно кандидатуру нового главы дипмиссии, пишет во вторник американское издание Foreign Policy, ссылаясь на координатора республиканцев в сенате Джона Кайла.
Для утверждения Макфола республиканцы требуют первым делом от администрации Обамы объяснений, что за «новый сигнал» получила она от Москвы по вопросу о ПРО.
«Администрация должна предоставить сенаторам информацию о том, что имел в виду член совета по национальной безопасности (СНБ) Майкл Макфол, когда говорил прессе 26 мая, что «мы получили новый сигнал (от России) по вопросу ПРО и как только я закончу (работу в Вашингтоне), я примусь за этот вопрос вместе с коллегами по правительству», — объявил Кайл на заседании верхней палаты 6 июня.
Неформальный лидер оппозиции новому договору СНВ, Кайл объявил также о своей обеспокоенности тем, что его помощники затребовали в СНБ разъяснений по поводу высказываний Макфола, но «так ничего и не получили в ответ». «Я надеюсь, что администрация даст ответ в скором времени, особенно учитывая, что она надеется на быстрое утверждение Макфола», — заявил законодатель. О том, что именно помощник Обамы станет новым американским послом в России (он должен приехать в Москву не раньше осени), стало известно в конце мая. Для утверждения предлагаемых президентом кандидатур послов требуется большинство голосов, но у меньшинства остается возможность бесконечно затягивать обсуждение любых вопросов, прибегая к методу «филибастера» (затягивание обсуждения с помощью процедурных тонкостей). У демократов в сенате 53 голоса, у республиканцев 47.
Препятствия со стороны республиканцев трудно назвать неожиданными, отмечает Foreign Policy. Республиканское меньшинство изначально резко скептически относилось к курсу «перезагрузки» отношений с Россией, взятой администрацией Барака Обамы. Камнем преткновения стал вопрос о новом договоре о сокращении наступательных вооружений, который был заключен между Россией и США в Праге в апреле 2010 года, и его связи с национальной программой противоракетной обороны.
В апреле Кайл вместе с 38 своими коллегами по сенату направили президенту Обаме открытое письмо с просьбой разъяснить, будет или нет администрация работать над созданием ПРО «вне зависимости от действий России», как это раньше утверждали в Белом доме. В нем законодатели выразили свою обеспокоенность тем, что администрация «может предоставить России доступ к стратегическим спутниковым данным и оборонным ракетным технологиям удара на поражение», и затребовали от Пентагона весь корпус информации, который должен быть передан Москве. «Мы до сих пор ждем этих материалов», — указал Кайл.
Республиканцы требуют от Обамы обязательств, что национальная система ПРО будет создана, несмотря на любые возражения России.
«Я глубоко скептичен относительно курса США, взятого в вопросах ПРО с Россией», — подтвердил свою давнюю позицию Кайл. «Я считаю, что должно быть исчерпывающе ясно, что сенаторы и члены палаты представителей будут уделять пристальное внимание тому, чтобы создание адаптивной ПРО в Европе осуществлялось в соответствии с интересами безопасности США и не учитывало российское «понимание» того, что было заключено между США и Россией», — резко отозвался сенатор о новом ДСНВ. При ратификации в декабре договора в Государственной думе глава российского МИДа Сергей Лавров всячески убеждал депутатов, что в документе «в юридически обязывающей форме» установлена взаимосвязь между «стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями», т. е. между сокращением ядерных арсеналов и строительством ПРО. На протяжении всего ратификационного процесса Москва исходила именно из этой трактовки и закрывала глаза на то, что в США прочитывают этот пассаж совершенно иначе.
Деятельность США по развертыванию наземных элементов своей адаптивной ПРО в Европе — принять американские объекты уже согласились Болгария, Румыния и Турция — в конце концов заставила Россию сделать в мае этого года жесткое заявление. МИД пригрозил выйти из ДСНВ, если западные партнеры не согласятся с российскими предложениями о развитии совместной системы ПРО. «Мы… понимаем, что стороны не намерены развивать свои стратегические оборонительные вооружения против друг друга, ослабляя стратегический потенциал ядерного сдерживания другой страны. Но нам не хватает гарантий, что именно так останется в будущем», — заявил 16 мая в Госдуме замминистра Сергей Рябков.
Заявления о нарушении стратегического паритета в отношениях США и России, однако, говорят, скорее, о другом. Москва оказалась неудовлетворена отведенной ей ролью в ходе переговоров о создании общеевропейской ПРО, которой занимается сейчас НАТО. О подключении к этому проекту России заговорили на ноябрьском саммите альянса с участием Дмитрия Медведева, но энтузиазм сторон, выказанный тогда, объяснялся лишь расплывчатостью договоренностей. В ходе дальнейших переговоров Брюссель стал убеждать Россию, что системы противоракетной обороны, которые есть в наличии у Москвы и союзников по альянсу, просто несовместимы и речь может идти лишь о взаимовыгодном обмене информацией. Позиция же Москвы в конечном итоге сводилась к тому, чтобы у России фактически появилось право вето на применение средств ЕвроПРО. «Разногласия имеют принципиальный характер. В первую очередь речь идет о гарантиях, которые предотвратили бы возможность применения европейской ПРО для перехвата российских межконтинентальных баллистических ракет», — в итоге признал в начале июня глава Минобороны Анатолий Сердюков.
