Успехи антитеррористических сил в Афганистане только множат боевиков
Американские бомбардировщики B-52 нанесли удар по боевикам радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ) на севере Афганистана. «Группа талибов стала целью в городе Шиберган, провинция Джаузджан. Террористы понесли серьезные потери в результате авиаудара», – написал на своей странице в Twitter представитель Минобороны США Фавад Аман. По его словам, в результате бомбардировки были ликвидированы более 200 талибов. Кроме того, было уничтожено большое количество оружия и амуниции, а также более 100 транспортных средств, принадлежащих боевикам. Этой акцией Вашингтон показал: несмотря на свертывание американского контингента в Афганистане, борьба с террористами продолжается.
На фоне бездействия правительственных сил «Талибан» наступает. По разным сведениям, он уже контролирует от 60 до 80% уездов по всей стране, большая часть уездов была отдана талибам без боя, правительственные войска просто отступили. Но главная опасность не в этом. Национальное пуштунское движение «Талибан» ни разу за всю историю своего существования не сделало попытки распространить влияние за пределы Афганистана (Исламского эмирата Афганистан, как талибы его называют). «Талибан» охотно идет на переговоры, участвует в дискуссиях на многочисленных международных площадках и, похоже, не хочет новой затяжной гражданской войны, стремясь легитимизировать себя и привлечь финансы под обещания восстановления стабильности. «Талибы – это пуштуны, движение в своей основе имеет мощный националистический компонент, что чрезвычайно важно для внутриафганского процесса, но не для сферы безопасности Центральной Азии. Их появление на территории Таджикистана или Узбекистана – вторжение на идеологически и ментально чуждую для них территорию, они не могут здесь рассчитывать на поддержку населения. В то время как сила талибов – в поддержке населения пуштунских регионов и в использовании асимметричных способов ведения войны», – считает специалист по Средней Азии и Афганистану, профессор факультета международных отношений СПбГУ Александр Князев.
Главная опасность, по мнению многих сторон, в том числе и Москвы, – это проникновение в Афганистан различных радикальных исламистских группировок из других регионов, в первую очередь с Ближнего Востока. Группировки смогут использовать увязшую в гражданской войне страну в качестве базы, чтобы распространять свое влияние на окрестные регионы – на граничащие с Афганистаном государства Средней Азии.
«Нас беспокоит, что хаосом войны на севере Афганистана могут воспользоваться игиловцы», – отметил недавно в интервью РИА Новости спецпредставитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов.
В настоящий момент в Афганистане, по словам Кабулова, действуют более 20 террористических групп, наиболее сильные из них – ИГИЛ (запрещена в РФ), с которым сотрудничает движение Восточного Туркестана – уйгуры, а также еще несколько более мелких организаций.
Сотрудничают ли талибы с какими-то террористическими организациями? Они заявляют, что нет, потому что они – националистическое освободительное движение. Более того, талибы не раз заявляли, и это подтверждается сторонними наблюдателями, что они уничтожают ячейки ИГИЛ по всей стране.
При этом в докладе Совбеза ООН, опубликованном 24 июля, говорится: несмотря на территориальные, лидерские, людские и финансовые потери в течение 2020 года в провинциях Кунар и Нангархар, отделение «Даиш Хорасан» ИГИЛ распространяло влияние на другие провинции, включая Нуристан, Бадгис, Сари-Пул, Баглан, Бадахшан, Кундуз и Кабул, где боевики сформировали спящие ячейки. Также в докладе говорится, что группировка укрепила свои позиции в Кабуле и его окрестностях. Лидеры организации надеются привлечь непримиримых талибов и других боевиков, которые отвергают соглашение о установлении мира в Афганистане между США и «Талибаном», а также – боевиков из Сирии, Ирака и других конфликтных зон.
Однако если «Талибан» и не имеет никаких дел с ИГИЛ и другими террористическими организациями (а здесь всегда остается недосказанность, потому что «Талибан» состоит из множества отрядов полевых командиров, далеко не все из которых разделяют позиции верхушки движения, некоторые командиры могут по собственной инициативе пойти на контакт с террористами), то это не значит, что вышеперечисленные организации не интересуются Афганистаном как плацдармом. Насколько известно, никто из террористов не отказывался от планов по созданию так называемого «вилаята Хорасан» в составе халифата ИГИЛ. Этот прожект с глобальным размахом претендует на Афганистан, северный Пакистан, восточный Иран и республики Средней Азии.
Как рассказал «НВО» политолог и исламовед, эксперт РСМД Кирилл Семенов, талибы, после того как заявили о стремлении к легитимизации в глазах мирового сообщества, будут активизировать усилия по зачистке контролируемых ими территорий от исламских боевиков, в первую очередь запрещенной в РФ «Аль-Каиды» и ИГИЛ.
«Аль-Каиды» в Афганистане уже практически не осталось, а что касается ИГИЛ, то с ним ситуация следующая. Это террористическое движение там состоит из двух фракций. Одна из них – пуштунская, из пакистанских талибов «Техрик-и-Талибан Пакистан», которые в свое время присягнули «Исламскому государству» и перебрались в Афганистан. Однако поддержкой среди тамошних пуштунов они не пользовались. Большее влияние имеет другая группа, она называется «фракция Муавии», по некоторым сведениям, состоит в основном из этнических узбеков, таджиков, казахов, чеченцев, уйгуров – боевиков сформированного несколько лет назад в пограничной «зоне племен» Афганистана и Пакистана «Исламского движения Узбекистана» (запрещено в РФ). Эта группа – самая опасная для Средней Азии, именно о ней в основном идет речь, когда говорят о радикальной угрозе из Афганистана», – отмечает Семенов.
Обе фракции маргинализированы и действуют группами по 20–30 человек, то есть не приходится говорить о масштабном присутствии ИГИЛ в Афганистане, наподобие того что мы видим, например, в Северной Африке, Сирии, Ираке. Но эти фракции опасны как раз своей малочисленностью – им легче проникнуть в Таджикистан, Узбекистан и другие соседние государства. В странах Средней Азии есть группы, особенно в Ферганской долине, которые могут радикализироваться, в том числе из-за прессинга со стороны местных властей. Правда, в последние годы Ташкент, начал проводить более гибкую политику, снизив давление на ислам по сравнению с тем, что было при президенте Узбекистана Исламе Каримове.
В Афганистане при этом, подчеркивает Семенов, для радикальных группировок простор деятельности небольшой. Афганское общество – традиционное, оно не прошло этапа модернизации, и почвы для идей салафизма и ваххабизма, пришедших из стран Персидского залива, в этой стране практически нет. Население в Афганистане придерживается ханафитского мазхаба (одна из четырех правовых школ в суннитском исламе), который очень во многом противоречит салафизму. То есть можно сказать, что афганцы – радикалы, но в классическом и националистическом ключе.
«Пример афганцев может оказаться притягательным для республик Средней Азии. Радикальные движения, основанные на местных традициях, могут стать опаснее заимствованного ваххабизма. Салафитов сразу видно: они ходят в отдельную мечеть, отделяют себя от других правоверных. А радикалы по типу афганских без изменения доктринальных установок, без смены мазхаба окажутся неотличимы от простых верующих. Они не будут ставить глобальных целей, а создадут местный аналог «Талибана», который станет выступать исключительно за свержение местного режима. Более того, в среде радикальных имамов появляются идеи, что победу исламу может принести не саудовский ваххабизм, а традиционные мазхабы с националистической ориентацией», – отмечает Семенов.
Константин Волков
Константин Владимирович Волков – обозреватель «Российской газеты», специально для «НВО».
