Стратегические изыскания НАТО показывают, что воевать с Россией будет очень больно
«Главная опасность для США в длительной перспективе – Китай, в краткосрочной перспективе – Россия. Мы должны убедиться, что мы сфокусировали наши намерения на них», – заявил в июле замначальника Объединенного комитета начальников штабов ВС США генерал Джон Хайтен. Заявление выдержано в духе Стратегии национальной обороны 2018 года, в которой официально закреплены сдвиги в восприятии угроз США. Подобные псевдоинтеллектуальные упражнения и поиск несуществующих угроз отсылают к известной мудрости: «Глупо искать черную кошку в темной комнате, тем более если ее там нет». На первый взгляд, вроде бы безобидное занятие, но применительно к реалиям современной международной обстановки, не отличающейся ясностью и предсказуемостью, способное привести к трагическим для всего человечества последствиям.
В чем сила и слабость России
В развернутых Пентагоном комплексных исследованиях перспектив военного конфликта в Европе утверждается, что хотя Россия и будет обладать рядом ключевых преимуществ на ранних стадиях войны, в целом нынешняя структура и уровень развития сухопутных войск не позволяют Москве рассчитывать на поражение НАТО в затяжном обычном конфликте и делают реальной перспективу ядерной эскалации. О такой тревожной перспективе, в частности, идет речь в работе корпорации РЭНД (июнь 2021-го) «Конкурировать с Россией в военном отношении. Последствия обычных и ядерных конфликтов».
Начинается работа с исследования мнимых слабостей России. Утверждается, что затяжной конфликт между Россией и НАТО может обнажить ограниченность России в персонале, ключевых военных средствах и оборудовании, а также в стратегической глубине. При этом критически важная российская военная, политическая и экономическая инфраструктура будет подвергаться риску со стороны обычных высокоточных боеприпасов НАТО большой дальности с самого начала войны.
Модернизация сухопутных войск, почти половину которых составляют призывники, по сравнению с другими видами ВС якобы ведется самыми медленными темпами, что может создать проблемы при попытке захвата и удержания значительной территории, особенно перед лицом контратаки НАТО.
“Трогательная забота США и НАТО о безопасности Прибалтики рассчитана на то, чтобы отвлечь внимание России и мировой общественности от другого потенциально весьма опасного с военной точки зрения региона – Украины ”
Главное внимание в исследованиях и замыслах многих военных учений НАТО отводится защите стран Балтии от надуманной российской агрессии. Считается, что потенциал сдерживания в этом регионе остается недостаточным и Россия может быстро сокрушить балтийские государства, НАТО неспособно оперативно перебросить силы поддержки и остановить согласованное вторжение на их территорию.
Неудовлетворительной считается способность НАТО нейтрализовать весьма развитую российскую сеть ПВО в Калининградской области и Западном военном округе. Кроме того, российские возможности РЭБ, развитые стратегии и контрстратегии противоборства в кибернетической сфере и космосе будут представлять угрозу для критически важных возможностей управления, связи, компьютеров, разведки и наблюдения, без которых ряд ключевых боевых функций НАТО будут ослаблены.
Россия располагает развитыми короткими коммуникациями для быстрого перемещения личного состава, вооружения и техники под прикрытием средств ПВО. Российские боеприпасы большой дальности способны замедлить переброски сил НАТО, которые движутся по гораздо более длинным линиям связи.
По оценкам РЭНД, возможности артиллерии и реактивных систем залпового огня (РСЗО) российских бригад качественно и количественно существенно превосходят возможности американских бригад (в бригаде СВ США всего 18 самоходных 155-мм гаубиц, в российской бригаде – 36 самоходных 152-мм гаубиц и 18 установок 122-мм РСЗО «Торнадо-Г»). В результате мощность залпа заградительного огня российской бригады длительностью в одну минуту в девять раз превосходит соответствующую характеристику артиллерии американской бригады. Дальность стрельбы артиллерийских систем 20–30 километров, РСЗО – 40 километров.
Реализация указанных и некоторых других преимуществ обеспечит России потенциально решающее превосходство, включая способность быстро наращивать боевую мощь на своих границах и в значительной степени противостоять воздушному, морскому и наземному перемещению сил НАТО в Прибалтику.
Туман гибридной войны в исполнении РЭНД
Следует иметь в виду, что акцентированная трогательная забота США и НАТО о безопасности Прибалтики рассчитана на то, чтобы отвлечь внимание России и мировой общественности от другого потенциально весьма опасного с военной точки зрения региона – Украины, где ускоренными темпами осуществляется военное освоение территории, создаются военные базы, складируется оружие, сознание населения и вся культурно-мировоззренческая сфера уже многие годы переформатируются по антироссийской, русофобской матрице, с помощью иностранных инструкторов ведется подготовка личного состава, проводятся военные учения явно антироссийской направленности и т.п. Ведется политика «канализации» агрессии против России.
В соответствии со стратегией гибридной войны для введения противника в заблуждение, задаче прикрытия истинных замыслов и отвлечения внимания во многом подчинена прибалтийская арифметика аналитиков РЭНД, пытающихся скрыть туманом неопределенности многолетнее целенаправленное формирование Америкой и НАТО мощного очага военной опасности и агрессии на юго-восточных рубежах России. В роли подобных «канализаторов» фашистской агрессии на восток выступали западные горе-политики в середине 30-х годов прошлого века в Европе.
Пока же западные аналитики считают вероятность межгосударственной войны довольно низкой, что они пытаются увязать с наличием объективных сдерживающих факторов для якобы агрессивной России. В частности, ведут речь о невысоких возможностях стратегических перебросок на удаленные театры (по данным РЭНД, в 1992 году для этих целей могли быть задействованы более 500 военно-транспортных самолетов и 80 судов; в 2017-м – соответственно около 100 и 15); об отсутствии у России союзников за ее ближней периферией, способных обеспечить переброски сил и средств в процессе развертывания; об ограниченных возможностях для обеспечения безопасности и поддержания линий коммуникаций в ходе крупного традиционного конфликта.
Именно на этих факторах основывается мнение аналитиков РЭНД о невысокой вероятности проведения Россией крупномасштабных обычных операций на значительных расстояниях от ее границ. Нелишне заметить, что научной чистоте подобного «открытия» явно вредит тот факт, что аналитики сознательно оставляют за скобками полнейшее отсутствие у Москвы намерений проводить подобные операции на удаленных ТВД. Тут уж с глобальными замашками США даже при всем желании не посоревнуешься.
В то же время аналитики лукаво признают, что сохраняется возможность прямого столкновения России с определенными государствами, основы силовых структур которых построены по стандартам НАТО. Имеется в виду сценарий, при котором несколько искусственно созданных локальных военных конфликтов одновременно могут быть развязаны на границах Российской Федерации. За скобками опять же остается вопрос об истинных инициаторах таких конфликтов. Здесь ссылка на туман и неопределенность вряд ли сработает. Уши инициаторов провокаций против России торчат из-за каждого куста.
Вероятность ядерной эскалации
Анализ Пентагоном результатов военных учений США и НАТО, а также военно-научные исследования показывают, что хотя Россия и обладает рядом преимуществ на ранних стадиях войны, структура ее ВС и размещение сухопутных войск не обеспечат ей победу над НАТО в затяжном конфликте, что может привести к ядерной эскалации. Отмечается важность формирования у России представления о способности НАТО реагировать на любой кризис военными средствами. По-видимому, провокация эсминца Defender и учения НАТО на Черном и Балтийском морях являются шагом к формированию такого представления.
К важному фактору неопределенности относят способность России наносить крупномасштабные удары как в зоне боевых действий, так и по тылам противника, часто из глубины своей территории. Ракеты класса «воздух-земля» и «земля-воздух» большой дальности способны легко поразить воздушные и морские порты Германии, склады и пункты дислокации. Многим странам Центральной и Северной Европы не угрожает прямое российское вторжение, но им могут угрожать российские ракетные удары, если они будут принимать участие в обороне прифронтовых государств НАТО. И это создает дилемму для альянса: вполне вероятно, что многие его члены не захотят идти на такой риск.
Ограниченные ядерные удары по НАТО возможны, так как у России самый большой в мире арсенал тактического ядерного оружия (ТЯО). Возможность таких ударов выводится из «разрыва в уязвимости» вероятных целей, и этот разрыв – в пользу России. Дело в том, что сосредоточение военной инфраструктуры НАТО на относительно небольшом количестве объектов в Европе расширяет сферу ограниченного применения российского ТЯО. Поэтому вместо чисто символического демонстрационного удара единичным ядерным боеприпасом возможно применение ядерных боезарядов для уничтожения авиабаз НАТО и объектов управления, контроля и разведки, необходимых для организации кампании обычных бомбардировок против России.
Однако еще в 1961 году американский военный теоретик Томас Шеллинг в работе «Ядерная стратегия в Берлинском кризисе» утверждал, что «если ядерное оружие будет использовано, то основные последствия этого будут не на поле боя; главным следствием будет увеличение вероятности и ожидание всеобщей войны». Иными словами, ограниченное применение ядерного оружия будет служить политической цели, а не военной.
Западные дискуссии о возможности ограниченного применения ядерного оружия Россией, как правило, предполагают, что действия РФ якобы будут следовать логике Шеллинга, согласно которой цель ограниченного ядерного применения состоит в том, чтобы убедить противника «в том, что риск всеобщей войны достаточно велик, чтобы перевесить их первоначальные тактические цели, но не настолько велик, чтобы было разумно инициировать его превентивно».
Однако сегодня расширение НАТО до российских границ существенно сократило стратегическую глубину ТВД России, и поэтому почти любое применение НАТО ядерного оружия (пусть даже в ограниченных масштабах) будет осуществляться против российской национальной территории, что приведет к эскалации ядерной войны.
В итоге возможное применение Россией ядерного оружия существенно снизит способность НАТО вести обычную войну, что позволит Москве достичь военной победы над НАТО, в иных случаях недостижимой.
Россия имеет возможность гибко управлять эскалацией военного конфликта за счет соответствующего сочетания оружия и цели, поскольку располагает гораздо большим количеством и разнообразием нестратегического ядерного оружия, чем НАТО. Дополнительную гибкость российской стратегии применения ТЯО придает также и то, что у нее гораздо больше вероятных целей для такого оружия, чем у НАТО. Следовательно, альянс сталкивается с дилеммой применения ТЯО против малозначащих целей в России или применения ядерного оружия против критической инфраструктуры российских СЯС и стратегической ПРО, что неизбежно приведет к эскалации конфликта до масштабов стратегического ядерного.
Напомним, что Д. Снайдер – автор термина «стратегическая культура» – в 1977 году указал на некоторые исторические, институциональные и политические факторы, которые сформировали уникальный советский подход к разработке ключевых составляющих стратегии государства, и сопоставил их со взглядами тогдашних правящих элит США. Он отметил, что американские доктрины сдерживания и ограниченной ядерной войны противоречат глубоко укоренившимся советским взглядам. Следовательно, советские лидеры, принимающие решения, видят мир через призму собственной уникальной стратегической культуры, основные положения которой далеки от американских представлений о взаимной сдержанности при выборе целей и оружия. В результате был сделан вывод, что диаметральная противоположность стратегических культур двух стран не позволяет рассчитывать на переговоры о допустимости ограниченного использования ядерного оружия против СССР. Прогнозировался вероятный «односторонний ответ Москвы, предусматривающий ограничение ущерба своей стране путем нанесения по противнику неограниченного контрсилового удара». Объяснение этого феномена Снайдер пытался найти в российской истории незащищенности и авторитарного контроля.
Такой вывод остается в силе. Ограниченный ядерный удар по российской территории независимо от результатов неминуемо вызовет ответные действия по целям в США – о неотвратимости ответных ударов по центрам принятия решений недвусмысленно заявлял президент Владимир Путин. Поэтому расширение арсенала ТЯО для НАТО не является решением проблемы: новые российские гиперзвуковые ракеты «Кинжал» будут достаточно эффективным инструментом, чтобы вывести из строя авиабазы НАТО, размещенные в неядерных державах альянса.
Отмечается, что ВС РФ начали крупномасштабные закупки обычных высокоточных боеприпасов (ВТО) сравнительно недавно и сочетание узких мест в производстве и экспортных продажах ограничивает их способность накапливать ВТО в больших количествах.
Теоретики Пентагона предлагают НАТО предпринять шаги, чтобы свести к минимуму представления России о том, что ограниченное применение ядерного оружия может привести либо к использованию военного преимущества, либо к политическим рычагам принуждения.
Анализ американцами ядерного измерения конфликта между Россией и НАТО свидетельствует о том, что возможное применение Россией ядерного оружия не будет связано с предполагаемой доктриной Москвы «эскалация для деэскалации» (которая, заметим, представляет собой новое экзотическое изобретение Запада). А скорее с тем, что она будет использовать ядерное оружие для достижения важных военных целей, таких как предотвращение уничтожения силами НАТО стратегических активов, расположенных на ТВД или вблизи него, считающихся критически важными для обеспечения национальной безопасности. Или чтобы ослабить способность НАТО проецировать военную силу на российскую национальную территорию.
Несмотря на то что НАТО уязвимо для российских атак нестратегических ядерных сил на ключевые военные и инфраструктурные объекты, почти все значительные российские военные активы расположены внутри России, и, если отбросить риторику, удары НАТО по объектам на российской национальной территории неизбежно приведут к гораздо большей эскалации, чем российские удары по целям в неядерных государствах НАТО, таких как Германия или Италия. Ограниченный ядерный удар вызовет ответные действия против целей на континентальной части США.
Планы усиления военного потенциала НАТО
Исходя из упомянутых сценариев войны, предлагаются шаги по улучшению военных возможностей альянса:
- усилить средства подавления на внешней западной границе России, где размещены системы ПВО и береговой обороны; США и НАТО надо быть готовыми к «непредвиденным обстоятельствам», в которых им придется сражаться с российскими войсками лицом к лицу;
- добиваться сокращения сроков развертывания войск НАТО за счет более оперативной работы служб материально-технического обеспечения;
- укрепить инфраструктуры C4ISR (системы технического обеспечения процесса боевого управления вооруженными силами – Сommand, control, communications, computers, intelligence, surveillance, and reconnaissance) для борьбы со средствами РЭБ противника в целях обеспечения информационного превосходства НАТО на протяжении всего конфликта;
- предпринять шаги по снижению уязвимости от нападений на критически важные объекты НАТО.
Можно предположить, что в новой «Стратегической концепции НАТО – 2022» будет отражен глобальный размах функций альянса, которые реализуются с опорой на ядерное оружие с расширенным доступом к нему неядерных стран блока. В этом контексте представляет интерес направленность перспективных военно-научных исследований США и НАТО, носящих явно провокационный антироссийский характер.
В их числе:
- потенциальная реакция России на проводимую подготовку НАТО к уничтожению российской ПВО;
- уязвимость стран НАТО для российских ударов на большую глубину;
- потенциальный морской компонент регионального конфликта между НАТО и Россией;
- сопоставительный анализ конкурентоспособности НАТО и России в условиях затяжной войны;
- российский арсенал ядерного оружия и его потенциальное использование ТЯО.
Особую остроту и реальную опасность подобным действиям придают непрекращающиеся спекуляции политиков и военных США и НАТО вокруг возможности победы в ядерной войне. Сочетание подобных факторов в случае ошибки или неправильной оценки действий сторон делает вероятным развязывание крупномасштабного военного конфликта. Важная роль, которая отводится ядерному оружию в стратегических планах США, является мощным катализатором подрыва стратегической стабильности в российско-американских отношениях и в мире в целом.
Александр Бартош, член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 30 (893) за 10 августа 2021 года
