В рамках тендера MMRCA по закупке Индией истребителей сделан шаг к завершению: отобраны два промежуточных победителя. «Калифы на час» теперь консолидируют усилия в финале. Проигравшим же пришло время подумать о том, что и как делать дальше.
Дели решил-таки не тянуть кота за хвост. Трех недель не прошло с момента сообщения о продлении «сделки века» – тендера MMRCA на поставку 126 средних истребителей для ВВС Индии, как руководство нового южноазиатского гегемона размашисто урезало список претендентов на лакомые 10 миллиардов долларов с шести до двух пунктов.
На выход попросили шведский «Сааб» с JAS-39NG Gripen, РСК «МиГ» с МиГ-35 и обоих заокеанских соискателей: «Боинг» и «Локхид Мартин» с F/A-18E/F Super Hornet и F-16IN Super Viper соответственно. Приходится поздравлять счастливчиков: Eurofighter Typhoon за авторством сложносочиненного кентавра-консорциума и национально-особенный французский Dassault Rafale («Шквал»).
Поле боя осталось за обоими незадачливыми отпрысками единой программы европейского истребителя, развалившейся в 1985 году из-за несогласия в критически важном догмате о лишней тонне проектного веса машины (стоит ли говорить, что впоследствии в этот лимит не уложились обе команды разработчиков). Интрига тендера убрана почти полностью. Начался шквал рефлексии и тайфун самобичеваний.
Горько, обидно и как из ушата окатили
Если реакцию Стокгольма и Москвы на индийский афронт можно квалифицировать как весьма и весьма сдержанную, почти флегматичную, чуть ли не в стиле «не очень-то и хотелось», то Вашингтон, похоже, получил по-настоящему болезненный удар по самолюбию. Демонстративная отставка посла США в Индии Тимоти Ремера «по личным и профессиональным мотивам» лучше всего иллюстрирует глубину фрустрации американского политического руководства. В той же логике инфантильной обиды строятся эмоциональные заявления о «глубоком разочаровании» и совершенно уж неуместные требования обосновать решение тендерной комиссии.
Но положа руку на сердце, имело ли американцам смысл так глубоко верить в свой успех? Конечно, F/A-18 после мощных PR- и GR-кампаний, шедших с осени прошлого года, вполне разумно занимал второе место в ряду фаворитов конкурса. Более того, ряд экспертов указывали, что по набору функциональных возможностей «Хорнеты» вписывались в требуемую для истребителя MMRCA нишу почти идеально, чего отнюдь не скажешь о нынешнем вице-лидере «Рафале».
Но американцев непреклонно выставили со двора. И не только голая политика нахально вмешалась в дело. Вашингтон крайне скупо и неохотно идет на трансфер технологий, предпочитая там, где это только возможно, торговать «готовой мануфактурой». Из пентагоновских чиновников буквально клещами приходится вытягивать разрешения на передачу технологической документации. Хотя руководство авиастроительных гигантов США не прочь делиться технологиями с третьими странами – ведь это тройная прибыль: за текущую поставку, за консультации и инжиниринг, за будущие продажи, чья логика обусловлена выбором ноу-хау.
Однако дальше кончается собственно военно-промышленный бизнес и начинаются тонкие политические контексты сотрудников Госдепа, играющих по одним им понятным правилам в странную смесь монополии с пасьянсом. Эти дипломатические ухищрения щедро сдобрены лобовым армейским «не пущать», проистекающим от «черных сапогов» из числа генералов ВВС, сидящих на своих секретах, как скупой рыцарь на сундуках со златом.
США желают продавать конечные изделия, снабженные подробными инструкциями по эксплуатации (и в случае податливости контрагентов – причудливой системой ограничений по применению оружия и базированию). Однако снабдить Индию технологиями, среди которых бортовые РЛС с АФАР, прицельные комплексы, современная авионика и прочее, государевы люди из Вашингтона явно не спешат.
Для Дели такой подход абсолютно неприемлем. Индия не банановая республика, которой можно «впарить» истребитель в виде «черного ящика» в кастрированном исполнении (см., например, «Колониальный вариант с большим бюджетом»). Если страна хочет играть на индийском рынке военной техники, ей придется очень широко делиться своими ноу-хау и вкладываться в локализацию производства высокотехнологичной продукции. Эти правила худо-бедно усвоили европейцы, по этим установкам долгие годы работают российские «оборонщики» и спецы по ВТС. Для американцев данный закон в Индии пока не писан и, похоже, сейчас мы наблюдаем первую неудачу в деле прихода янки в чужой монастырь со своим уставом – в качестве одного из факторов, сложившихся в итоге в отказ Дели от услуг «Боинга» и «Локхида».
Кроме того, есть немалые подозрения, что в случае победы республиканцев на президентских выборах в 2012 году и ухода команды Обамы из Белого дома горячая американо-индийская дружба несколько поостынет в пользу более «традиционных» союзников Вашингтона, наподобие того же заклятого соперника Дели – Исламабада. Поскольку политики США, особенно изоляционисты, привыкли жить с душевным размахом и абсолютно ничего не стесняются, когда речь идет о том, что они полагают «национальным интересом», Индия вынуждена серьезно отнестись к вероятности негативного сценария, при котором она рискует получить фактическую остановку ВТС с Соединенными Штатами прямо посреди реализации офсетной программы.
А есть и другая сторона медали. В среде индийских военных довольно много группировок и кланов, порой с весьма причудливыми политическими и деловыми интересами, а присутствие российских «оборонщиков» на Индостане носит давний характер и позволило сформировать целый пласт людей, ментально ориентированных на закупки нашей военной техники. Уж не утечек ли конфиденциальной информации в Россию о самолете, состоящем на вооружении собственных ВВС, побоялись американцы, скупо ограничивая передачу информации на ранней стадии тендера?
Франция против Европы
Несмотря на очевидное снижение интриги, в ходе второго этапа тендера явно надо ожидать активизации обхаживаний индийской военной элиты двумя оставшимися конкурентами. Уж в умении «подать себя» на рынок третьих стран европейский ОПК преуспевал десятилетиями, о чем неплохо свидетельствует нескончаемый шлейф коррупционных скандалов, венцом которых стало печально известное дело «Аль-Ямама» по поставкам компанией BAE в Саудовскую Аравию самолетов «Торнадо».
Евроистребитель «Тайфун» уже давно считается фаворитом конкурса. В частности, его активно лоббируют высокопоставленные британские политики. Слабость «Тайфуна» – многосторонность проекта: решить вопрос с таким количеством бенефициаров куда как сложнее, чем с одним, в особенности если речь идет о коррупционных схемах.
Однако слабость может внезапно оказаться и силой. «Тайфуны» в отличие, кстати, от их коллег «Шквалов» не являются законченным продуктом. По мнению некоторых экспертов, если евроконсорциум предложит индийцам ту или иную форму участия в программе истребителя с локализацией производства узлов, то влияние Дели на конечный облик получаемого самолета может оказаться куда как большим, чем в случае с «Рафалем». Мимо такого предложения пройти будет сложно.
Другие же эксперты полагают, что фаворитом является как раз «Рафаль», и связывают это со стратегией Дели в области политики военно-технического сотрудничества. В боевой авиации Индии уже имеются французские истребители Mirage 2000, и с данной линейкой связана изрядная «группа давления» среди индийских военных.
Согласно этому подходу включение в парк ВВС южноазиатской державы новых самолетов Пятой республики является своего рода инструментом доступа к современным французским технологиям. Вопрос в объеме и уровне торговли: за поставку 126 «Шквалов», закупаемых ВВС Франции в малых количествах и пока что совершенно не снискавших успеха на мировом рынке боевых авиасистем, Дели способен выторговать себе много интересного. И однозначно куда больше, чем за параллельное продвижение проекта модернизации имеющихся «Миражей».
К сильным сторонам «Рафаля», как было сказано, относится и то, что с французами в отличие от евроконсорциума можно работать по методу «одного окна». А уж будут при этом применяться не вполне легальные методы решения вопросов (коими история французского военно-технического сотрудничества со странами третьего мира богата и обильна) или нет – вопрос уже второй, не так ли?
Это, в общем, ничего, что ни тот ни другой из претендентов до сих пор не имеет в серийном производстве того, что Россия и США выкатывают по первому требованию, например тех же самых радаров с АФАР. Судя по всему, и Париж, и Лондон что-то пообещали Дели, причем довольно много и убедительно. Как нетрудно догадаться, продать несуществующую пока вещь удается только за дополнительные уступки.
Стоит внимательно приглядеться к тому, как будет развиваться история с тендером, чтобы понять, которая из двух бывших колониальных империй готова принести больше подношений к подножию трона Великих Моголов. А почти карнавальная в своей мозаичности индийская система принятия решений, где каждый более или менее высокопоставленный чиновник имеет свою точку зрения и прямо-таки требует ощутимых подтверждений обоюдовыгодного сотрудничества, наверняка преподнесет нам еще не один веселый сюрприз для первых полос газет.
Но как бы то ни было, а результат пока достигнут один и для российских авиастроителей он, несмотря на формальную неудачу РСК «МиГ», представляется стратегически важным. Технологическая структура индийского рынка боевой авиации не претерпит изменений. Какому бы самолету из двух отобранных ни присудили победу, в индийских ВВС останутся те же игроки, что и раньше: англичане, французы и мы. Так было в 60-е, когда Дели использовал МиГ-21 и «Хантеры» с «Мистерами». Так было в 80-е, когда МиГ-27 соседствовал с «Ягуаром» и МиГ-29 стоял рядом с «Миражами». Есть вещи, которые в Индии не меняются десятилетиями, потому что они обусловлены грамотно выстроенной государственной стратегией диверсификации поставщиков, несмотря на кажущийся «базар» в ее реализации.
Не смертельно, но тревожно
Паника в отечественной прессе по поводу неудачи микояновцев, приводящая некоторых аналитиков к ошеломительно внезапным выводам о грядущем чуть ли не роспуске КБ и отправке его «на запчасти» в другие фирмы, лишена какой бы то ни было основы. Хотя бы уже потому, что и без MMRCA миговская кооперация на ближайшие несколько лет заметно загружена заказами – как подтвержденными внешними, так и предполагаемыми внутренними.
Позиции РСК конкретно в Индии пока выглядят прочными. К ним относятся в первую очередь контракты на поставку палубных истребителей МиГ-29К/КУБ: 16 машин за 730 миллионов долларов уже на месте и еще 29 истребителей за 1,2 миллиарда будут дополнительно поставлены до 2015 года.
Во вторую очередь речь идет о модернизации 62 машин МиГ-29Б/УБ (серия 9-12Б), полученных Индией с 1986 по 1995 год. Этот проект получил наименование МиГ-29UPG и, по сообщениям прессы, принесет российским авиастроителям еще 964 миллиона долларов. Пакет усовершенствований включает монтаж дополнительного фюзеляжного топливного бака и оборудования для дозаправки в воздухе, установку системы цифрового управления для двигателей РД-33 3-й серии, бортовой радиолокатор «Жук-МЭ», а также полностью новую «кабину» с многофункциональными ЖК-дисплеями. Самолет получает возможность использовать ракеты «воздух-воздух» Р-77 и ряд систем «воздух-земля» (Х-29Т общего назначения, противокорабельную Х-31А, противорадиолокационную Х-31П, корректируемые авиабомбы с лазерным наведением КАБ-500 и т. п.). Достигнута высокая степень унификации с пакетом оборудования для МиГ-29К, что обеспечивает взаимную увязку работ по этим двум контрактам.
Вместе с тем в третьем мире наблюдается определенная трансформация рынков: F-16, кажется, окончательно уступает свое место F-35, что потенциально открывает для РСК «МиГ», планирующей развивать линейку модернизации «29-го» семейства, рынки небогатых стран, имеющих на вооружении локхидовский истребитель ранних «блоков». Это, конечно, очень гипотетическая ситуация, но автоматическая замена таких машин на излишне дорогой и сложный F-35 выглядит уж совсем фантастической.
Куда более вероятен жесткий клинч России с Китаем, который явно намерен влезть на этот же рынок дешевых легких авиасистем со своим «Яростным драконом» FC-1, он же JF-17. Но это уже совсем отдельный сюжет, тем более что на Поднебесную с ее относительно слабыми технологиями двигателестроения (напомним, что экспортные JF-17 пока летают на российских РД-93) в краткосрочном периоде есть управа.
Конечно, трудно спорить, что потеря контракта в 10 миллиардов долларов – серьезный удар по и без того небеспроблемному микояновскому хозяйству. Очевидно, что получение такого крупного заказа серьезно упростило бы скорое решение назревшей и перезревшей проблемы технологической модернизации производства, а также обеспечило бы расшивку накопившихся у корпорации долгов.
Трудно спорить и с тем, что отказ индийских авиаторов от МиГ-35 усложнит предполагаемые по ГПВ-2020 поставки этих самолетов для ВВС России (поскольку за счет уменьшения общего объема заказа удорожит закупаемые машины), хотя и вряд ли приведет к полному отказу от них, как об этом – многословно и с трудноскрываемым мазохизмом – пишется в прессе в последние дни. Вокзал пока никуда не отходит, чемоданы хватать не надо.
И все-таки случившееся еще раз ставит вопросы о большой стратегии управления авиапромышленным комплексом страны, проектировании перспективного облика авиации с учетом места в ней миговской кооперации. Наличие текущих экспортных контрактов, разумеется, радует, однако что можно сказать о внутреннем заказе? Гипотетические пока закупки МиГ-35 для замены его старших братьев в строевых частях да столь же гипотетические поставки корабельной версии для флотской авиации. Будет ли немалому научно-производственному сегменту отведена какая-либо роль в разработке и производстве новейших образцов (например легкого истребителя пятого поколения или тяжелых ударных беспилотников), пока совершенно неясно.
Константин Богданов
Опубликовано в выпуске № 18 (384) за 11 мая 2011 года
