В ноябре 2007 года был принят федеральный закон о создании Государственной корпорации по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции "Ростехнологии", которой были переданы в управление 439 предприятий и организаций, в основном оборонно-промышленного комплекса. В рамках "Ростехнологий", в свою очередь, был создан холдинг "Российская электроника", куда вошли предприятия электронной промышленности, представляющие в основном три направления разработки и производства электроники: пассивную электронику - конденсаторы, резисторы, СВЧ-электронику и полупроводниковую светотехнику. На наши вопросы отвечает генеральный директор холдинга "Российская электроника" Андрей Зверев.
- Правда ли, что сейчас электронной отрасли стали выделять из государственного бюджета большие деньги?
- Да, это так. Но происходит это нерегулярно и неритмично, в результате мы не можем изыскать средства на собственную модернизацию. Вот пример оборонного комплекса, для которого мы являемся поставщиком третьего уровня. Каждый год в ноябре-декабре там верстают план, чтобы понять, что будет покупаться в следующем году. А в январе положено уже заключать госконтракты с субпоставщиками. Но на самом деле по тем или иным причинам каждый год составление плана затягивается аж до мая-июня. Для нас, комплектаторов третьего уровня, считается за счастье заключить контракт в июне-июле. Что это означает для нас? Люди же каждый месяц зарплату должны получать. Предприятие влезает в долги. Банков, которым дают льготные кредиты, как в Китае или в Японии, по ставке один процент годовых, у нас нет, к сожалению. В результате проценты по кредиту и затраты на его обслуживание перекладываются на себестоимость.
А дальше сидит военпред, у которого есть калькуляция от Министерства обороны, согласно которой эти затраты запрещено включать в себестоимость продукции. Плюс тарифы на электроэнергию, на газ, на тепло растут, а Министерство обороны, при инфляции до 10 процентов в год, заставляет нас снижать цену на наши изделия на 10 процентов в год.
Все это приводит к тому, что рентабельность по оборонзаказу на предприятиях "Российской электроники" составляет 0,5-1 процент.
Неритмичность заключения договоров, не ритмичность поступления денег от головного предприятия, которое отвечает перед Минобороны за выполнение заказа, низкая рентабельность этих заказов приводит к тому, что предприятие не может само изыскать средства на модернизацию.
- И где же вы берете средства на модернизацию?
- Государство дает. Но из другого кармана. Оно дает очень большие деньги Минпромторгу на программу вооружений, где заложены средства на нашу модернизацию. То есть, с одной стороны, получается, что у меня почти нулевая рентабельность и предприятие не заинтересовано в том, чтобы бороться за снижение издержек, потому что бесполезно - сидит военпред. А с другой стороны, государство запросто дает деньги на развитие. Это то, что у нас в обиходе называется "халява". А "халява" всегда развращает. Нет никаких стимулов к развитию. За тебя все решают.
Причем государство дает деньги в лице конкретных лиц. У нас же государство не обезличено. Есть Иванов, Петров, Сидоров и так далее. Есть дающие деньги, а есть директора предприятий - налаживай контакты. В итоге деньги на модернизацию подчас получают не те, кому это надо, а у кого контакт хороший. Денег на всех не хватает - направлений много. И обоснований можно придумать множество для развития того или иного технологического направления. В итоге сразу нужное количество средств не дают, а дают частями.
Между тем в электронике технологии обновляются каждые три года. А у нас инвестиционные проекты тянутся шесть-семь лет из-за недостатка финансирования. То есть, грубо говоря, шесть семь лет тянется строительство нового корпуса, а потом еще два года поставка оборудования. Но зачастую народ, желая освоить деньги, покупает оборудование до того, как построен производственный корпус. И оборудование к моменту пуска завода уже два-три года как отдыхает на складе. А для оборудования по производству электронных компонентов это смерть. Вот и получается, что государство в ряде случаев само закладывает наше технологическое отставание. - И что вы предлагаете?
- Надо менять систему финансирования гособоронзаказа. В цене должна быть заложена инвестиционная составляющая. Единственное, где должна быть функция государственной раздачи денег, - это, наверное, НИОКР. Но никак не модернизация производственной базы.
Если уж говорить о том, куда нам надо направлять усилия по развитию собственной электроники, так это создание и развитие собственных дизайн-центров проектирования элементной базы.
- А где вы специалистов для этих дизайн-центров возьмете? Чем будете их мотивировать?
- Нам не надо никого заманивать, потому что мозги еще в России остались. Это ошибочное мнение, что мы сможем привлечь большое количество умных голов с Запада, которые сейчас к нам вернутся и начнут здесь работать. Просто надо чуть-чуть отъехать от Питера и Москвы в Сибирь, в тот же Новосибирск, Томск, где мы сейчас активно развиваемся.
- Чем все-таки зарабатывает на жизнь холдинг "Российская электроника" при такой низкой рентабельности гособоронзаказа?
- У электроники есть две ветви, одна - это микроэлектронная компонентная база, а вторая - вакуумная СВЧ-электроника, предназначенная для того, чтобы генерировать сверхвысокие частоты в гигагерцевом диапазоне. То, без чего не живет ни один радар. В наше объединение вошли разные предприятия, но законченный характер носит производство именно вакуумных СВЧ-приборов - клистронов, ламп бегущей волны и других, и я считаю, что здесь мы где-то на лидирующих позициях в мире. Дело это очень ответственное, конечно, но, к сожалению, больших объемов на этом производстве не получить из-за узкого рынка. Хотя наши СВЧ-установки обеззараживания продуктов длительного хранения могли бы очень пригодиться Минсельхозу.
- Их еще в мире кто-то продолжает производить?
- Еще четыре страны, кроме нас. Дело в том, что их невозможно заменить. Твердотельные арсениди нитрид-галлиевые СВЧ-усилители маломощны. И поэтому везде, где нужна большая мощность, без вакуумных приборов не обойтись. Хотя этой технологии уже лет семьдесят, и она во многом ручная. Это востребовано, это достаточно хороший бизнес, и мы здесь монополисты. Причем каждая страна делает их только для себя. Мы не можем поставлять эти приборы для стран НАТО, потому что это сердце любых систем обнаружения и наведения. А НАТО не будет поставлять их нам.
Твердотельная СВЧ - тоже очень большое направление нашей работы, в развитии которого мы надеемся на поддержку государства. Параллельно мы развиваем оптоэлектронику. И сегодня мы, наверное, лучшие в стране по неохлаждаемым тепловизорам.
- Неплохо было бы, если бы в мире...
- Наши тепловизионные прицелы и бинокли по своим тактико-техническим характеристикам находятся на мировом уровне. А по цене дешевле. Причем мы это направление развивали за свой счет. А Минобороны параллельно финансировало другую разработку: прицел на снайперскую винтовку. В итоге мы сделали свой прицел, который по ТТХ ничем не уступает западным образцам и весит в два раза меньше, чем, например, французский. А Минобороны получило прибор весом шесть килограммов. Министр обороны признал, что наш прицел хорош. Но до сих пор решения министерства о его серийной закупке нет.
- Может, его для охотников запустить?
- Охотникам такая дальность не нужна.
Сейчас мы для охотников тоже делаем версию. И, я думаю, скоро запустим.
- А как у вас с экспортом?
- По моим прикидкам, примерно треть того объема электроники, что мы производим в холдинге, так или иначе идет на экспорт. Но в основном опосредованно. На внешний рынок мы выходим через "Рособоронэкспорт", поскольку в каждом военном изделии, которое экспортируется, есть наши электронные компоненты.
- Чистый экспорт - это сырье?
- Нет, не только сырье. Мы, к примеру, делаем герконы - это специальные вакуумные реле, которые во всех системах безопасности надежно служат. По ним мы третий в мире поставщик. На рынки СНГ мы поставляем тепловизоры. Готовимся выйти с ними на рынки дальнего зарубежья.
- И сколько на этих реле вы зарабатываете?
- Немного, порядка 10-15 миллионов долларов в год.
- А каков оборот вашего холдинга?
- Около 900 миллионов долларов в прошлом году.
- В годовом отчете у вас другие цифры...
- Дело в том, что у нас есть предприятия, акции которых находятся на балансе "Российской электроники", 23 компании на сегодня, а есть те, которые переданы в управление нашему холдингу уже госкорпорацией "Ростехнологии". Переход этих активов на наш баланс еще не состоялся. И поэтому мы, как публичная компания, на своем сайте публикуем только консолидированный отчет о тех предприятиях, акции которых у нас на балансе. Но в совокупности мы контролируем 79 предприятий с общим оборотом 900 миллионов долларов. Через несколько лет эта цифра станет в несколько раз больше, потому что мы очень активно развиваем гражданскую составляющую.
- А именно?
- Мы развиваем светодиодный бизнес.
У нас уже есть полностью сверстанный бизнес-план, он прошел независимую экспертизу и находится на рассмотрении во Внешэкономбанке, с которым есть предварительная договоренность о финансировании этого проекта. По этому проекту мы создаем три базовых центра светодиодных технологий - в Москве, Санкт-Петербурге и Томске.
В Москве центр будет создан на базе завода " Пульсар " в кооперации с МИФИ, которому выделены деньги по 218-му постановлению правительства " О мерах государственной поддержки развития кооперации российских высших учебных заведений и организаций, реализующих комплексные проекты по созданию высокотехнологичного производства " на работу по сверхмощным светодиодам. И работа у них уже кипит. По 218-му постановлению средства также получили Санкт-Петербургский электротехнический университет и Томский университет систем управления и радиоэлектроники ( ТУСУР), тоже кооперирующиеся с нами.
В Москве и Питере мы планируем вести научную работу по развитию светодиодного направления, а в Томске разворачиваем участок промышленной эпитаксии, то есть основное производство в свободной техниковнедренческой зоне. Именно оттуда будут выходить светодиоды. Проект одобрен Минэкономразвития. Во время визита в Томск председателя правительства я доложил ему об этом и также получил "добро".
Но при этом в каждом регионе на базе предприятия "Ростехнологий" будут создаваться сборочные предприятия, которые будут делать светильники на основе единой технологической политики и по единому дизайну. Там же - гарантийное и сервисное обслуживание, то есть производственно-сбытовая сеть. Таких предприятий у нас по плану, по дорожной карте "Ростеха", должно быть пятнадцать. А сегодня работают уже три.
- Почему при таких ваших успехах в светодиодном бизнесе координатором технологической платформы по светодиодам назначена "Роснано"?
- Они первыми начали это развивать.
Мы готовы выступить соисполнителями этой программы. Думаю, так и будет в ближайшее время. А с "Оптоганом" мы уже создали некоммерческое партнерство производителей светодиодного освещения. Пользуясь случаем, приглашаю всех серьезных игроков на этом рынке к сотрудничеству.
- Понятно. То есть тоже хотите построить комплексный куст, как в СВЧ-электронике. И какова будет цена вопроса?
- На весь проект - 16 миллиардов рублей.
