Вашингтон укрепляет триаду, но помнит и о стратегической стабильности
Руководители Пентагона и ученые США продолжают обсуждать проблемы обеспечения национальной безопасности в быстро меняющейся ситуации в мире. Главное внимание уделяется ядерной триаде Америки и вопросам сдерживания России и Китая. Но не меньшее значение придается планам по превращению всех стран в подобострастную прислугу Большого брата.
Тройка адских лошадей
С 22 по 24 июня в Институте Карнеги (Carnegie Institution) в виртуальном режиме прошла очередная международная конференция по вопросам ядерной политики (International Nuclear Policy Conference). В форуме, который проводится раз в два года, приняли участие около 800 представителей официальных кругов, экспертов, ученых, журналистов и студентов из разных стран мира.
В последний день конференции позицию США по ядерным вопросам и развитию триады изложил заместитель министра обороны Колин Каль. Он уведомил участников, что в настоящее время эксперты Пентагона разрабатывают новую редакцию Стратегии национальной обороны (NDS, СНО), работу планируется завершить в начале следующего года. Этот документ будет включать новый перечень приоритетов, целей и задач, которые лягут в основу обеспечения обороноспособности страны и защиты ее национальных интересов.
Одновременно ведется подготовка Обзора ядерной политики (NPR, ОЯП), который станет неотъемлемой частью оборонной стратегии. «Мы хотим убедиться в том, что Обзор ядерной политики не стоит сам по себе, в своей собственной шахте, а полностью интегрирован в стратегию обороны», – сообщил замминистра.
В ОЯП, по словам Каля, будут определены приоритеты модернизации американской ядерной триады и сформулированы необходимые мероприятия, чтобы Соединенные Штаты обладали возможностями, соответствующими СНО. В обзоре будет также рассмотрено, какие шаги может предпринять Белый дом по снижению роли ядерного оружия в обеспечении национальной безопасности. При полной гарантии, что стратегическое сдерживание будет оставаться надежным и эффективным. А обязательства США перед своими союзниками по предотвращению ядерных атак со стороны стран, противостоящих Западу, останутся действенными и эффективными.
Замминистра также отметил, что СНО и ОЯП лягут в основу военного бюджета на 2023 финансовый год. Особенно важное значение для формирования бюджета будут иметь решения, которые примут руководители Пентагона по вопросам модернизации и замены стареющих систем ядерной триады (ракеты наземного, воздушного и подводного базирования). Модернизация СЯС США включает создание и принятие на вооружение новых атомных подводных ракетоносцев класса «Колумбия», новых МБР наземного базирования и нового стратегического бомбардировщика В-21 Raider.
«Я действительно думаю, что нам нужна модернизированная триада в качестве защиты от неопределенного технологического будущего», – заявил Каль. СЯС США должны строиться с учетом развития ядерных вооружений противников Америки. Одновременно с модернизацией триады должны быть усовершенствованы системы и средства управления ядерными силами.
Три бугра и два пригорка
Каль коснулся и стратегической обстановки в мире. Сегодня она характеризуется ростом конкуренции великих держав. «Но дело не только в этом. Мы все чаще оказываемся в многополярном ядерном мире», – заявил замминистра.
Россия продолжает разрабатывать новые виды ядерного оружия, а также расширяет свой арсенал нестратегических ядерных сил и средств – то есть тактических ядерных вооружений, предназначенных для нападения на войска или объекты, а не на целые страны. «Мы осознаем, что роль, которую играет ядерное оружие в российской доктрине, достаточно высока в том смысле, что Москва видит гораздо большую полезность ядерного оружия, чем любое другое государство», – отметил Каль.
Китай тоже весьма активно наращивает свой ядерный арсенал – как в количественном, так и в технологическом плане. «Я думаю, что в течение следующего десятилетия мы станем свидетелями того, что количество ядерного оружия в Китае удвоится», – сказал Каль. И добавил, что Пекин ведет разработку новых видов ядерного оружия. «Они, возможно, выходят за рамки своего традиционного представления о некоем минимальном сдерживающем факторе и рассматривают ядерное оружие как нечто такое, что им может понадобиться в региональном конфликте», – сказал политический заместитель военного министра.
«Вы слышали много замечательных заявлений на встречах G7, НАТО и США–ЕС на прошлой неделе, включая вопрос угрозы, исходящей от Китая. Участники саммитов не всегда были едины во мнениях относительно возникающих проблем... Но я думаю, мы все должны признать, что среди наших союзников есть реальная тревога. Поэтому я полагаю, что все, что мы делаем в ядерной сфере, должно учитывать формирующийся многополярный ядерный мир, где мы действительно впервые столкнемся с двумя равными конкурентами в ядерном пространстве, а также с Северной Кореей и Ираном», – объявил заместитель главы Пентагона.
Согласие есть продукт
По словам Каля, в обсуждении с Кремлем вопросов стратегической стабильности Белый дом не намерен ограничиваться только контролем ядерных вооружений. Вашингтон хочет контролировать и развитие других видов оружия. В перспективе в повестку переговоров могут быть включены кибернетические вооружения, космические системы и средства военного назначения, а также технологии искусственного интеллекта.
Замминистра заявил, что говорить о различии взглядов США и России по данным вопросам пока не имеет смысла. По мнению российских экспертов, подобные заявления свидетельствуют о стремлении Вашингтона создать юридические механизмы, которые позволят затормозить развитие российского ОПК и сократить отставание от РФ по ряду видов вооружений. «Поначалу, думаю, в переговорах по стратегической стабильности будет значительная ядерная составляющая. Мы продолжаем обсуждать с Россией, как в конечном итоге выйти на переговоры о других технологиях, как существующих, так и разрабатываемых, которые могли бы повлиять на достижение устойчивости стратегической обстановки», – сказал Каль.
На пресс-конференции по итогам встречи с Джо Байденом Владимир Путин заметил, что на США и РФ, крупнейших ядерных державах, «лежит особая ответственность за стратегическую стабильность в мире». Путин назвал своевременным продление договора СНВ-III и сказал: «Конечно, встает вопрос о том, что дальше. Мы договорились о том, что начнутся консультации на межведомственном уровне под эгидой Госдепа США и Министерства иностранных дел России».
В совместном заявлении российского и американского лидеров по итогам встречи было указано, что комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности «будет предметным и энергичным». В нем также говорится, что «посредством такого диалога мы стремимся заложить основу будущего контроля над вооружениями и мер по снижению рисков». И указывается приверженность двух стран принципу, «согласно которому в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана».
В интервью NBC 11 июня президент России констатировал, что Москва готова к совместной работе с Вашингтоном по СНВ. Российская сторона знает, какие вопросы и проблемы хотят обсуждать американские партнеры. «Мы готовы к этой совместной работе. Есть у нас определенные если не разногласия, то разное понимание, каким темпом и по каким направлениям мы должны двигаться. Знаем, что является приоритетным для американской стороны», – сказал Путин.
Опять они поют
Но не только достижение ядерного превосходства движет умами политиков, законников, военных и некоторых представителей научного сообщества Америки. Не в меньшей мере озабочены тем, как заставить страны, не признающие главенство заокеанского смотрящего, танцевать под его музыку и следовать его понятиям.
28 июня газета «Коммерсантъ» и журнал «Россия в глобальной политике» опубликовали статью министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова «О праве, правах и правилах».
Как пишет глава МИД, внедряя свою концепцию «миропорядка, основанного на правилах», Запад преследует цель увести дискуссии по ключевым темам в удобные ему форматы, куда несогласных просто не приглашают.
Откровенный и в целом конструктивный разговор президентов двух держав 16 июня в Женеве завершился договоренностью начать предметный диалог о стратегической стабильности – при важнейшей констатации недопустимости ядерной войны. А также достижением обоюдного понимания целесообразности консультаций по вопросам кибербезопасности, деятельности дипмиссий, судьбе отбывающих наказание граждан России и США и по ряду региональных конфликтов.
При этом Владимир Путин четко обозначил, что результат на всех направлениях возможен исключительно через нахождение взаимоприемлемого баланса интересов строго на паритетных началах. На переговорах стороны не выразили друг другу никаких возражений. Но практически сразу по их завершении официальные американские лица, включая участников прошедшей встречи, стали напористо транслировать прежние установки: мы, мол, Москве «указали, предупредили, выдвинули требования». Причем все эти «предупреждения» стали сопровождаться угрозами: если Москва в течение нескольких месяцев не примет изложенные ей в Женеве «правила игры», то подвергнется новому давлению.
Конечно, пишет Лавров, предстоит посмотреть, как на деле пойдут консультации по достигнутым в Женеве пониманиям. «И все же мгновенно озвученная по итогам переговоров прежняя заскорузлая позиция Вашингтона весьма показательна, тем более что европейские столицы, уловив настроения Большого брата, сразу же стали ему активно и с удовольствием подпевать. Суть высказываний: готовы нормализовать отношения с Москвой, но сначала она должна изменить свое поведение... Ощущение таково, что хор в поддержку солиста готовился заранее и именно этой подготовке была посвящена состоявшаяся непосредственно перед российско-американскими переговорами серия западных мероприятий на высшем уровне: саммиты «Группы семи» в британском Корнуолле и Североатлантического альянса в Брюсселе, а также встреча Джозефа Байдена с председателем Евросовета Шарлем Мишелем и председателем Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен».
Запад хотел, чтобы всем было ясно: он как никогда един и будет делать на международной арене только то, что считает правильным. А других – прежде всего Россию и Китай – заставит следовать заданному им курсу. В документах Корнуолла и Брюсселя закреплена концепция «миропорядка, основанного на правилах». В противовес принципам международного права, закрепленным в Уставе ООН.
Правила или понятия
Лавров также констатировал, что Запад тщательно уходит от расшифровки своих «правил». Как и от вопросов о том, зачем они нужны, если есть тысячи инструментов международного права, под которыми все подписались.
«Прелесть» западных «правил» – именно в отсутствии конкретики: как только кто-то поступает вопреки воле Запада, тот мгновенно заявляет о «нарушении правил» (не предъявляя фактов) и объявляет о своем праве «наказывать нарушителя». В России лихих девяностых это называлось: действовать «по понятиям».
Вне зависимости от чьих-либо амбиций и угроз наша страна будет и далее проводить суверенный, независимый внешнеполитический курс, замечает Лавров. И в то же время предлагать «объединительную повестку дня в международных делах на основе реалий культурно-цивилизационного многообразия современного мира».
Конфронтация – не наш выбор. Владимир Путин в статье «Быть открытыми, несмотря на прошлое» 22 июня 2021 года подчеркнул: «Мы просто не можем позволить себе тащить груз прошлых недоразумений, обид, конфликтов и ошибок». И призвал обеспечить безопасность без разделительных линий, единое пространство равноправного сотрудничества и всеобщего развития.
«Данный подход предопределен тысячелетней историей России и в полной мере отвечает задачам текущего момента в ее развитии, – пишет Лавров. – Продолжим содействовать созданию такой культуры межгосударственного общения, которая основывалась бы на высших ценностях справедливости и позволила бы и большим, и малым странам развиваться мирно и свободно... Такие у нас правила».
Владимир Иванов
Обозреватель «Независимого военного обозрения»
