Важным фактором развития военно-политической обстановки в мире в самое последнее время стали разразившиеся с начала 2011 года бурные события в ряде арабских стран, в первую очередь расположенных в Северной Африке. Как вспыхнувшие там волнения, междоусобицы отразятся на объемах продажи вооружения, в том числе на экспорте изделий российского оборонно-промышленного комплекса, «ВПК» попросил рассказать одного из ведущих отечественных экспертов по данному вопросу, постоянного автора еженедельника.
Да, именно потрясения в Магрибе – в государствах, раскинувшихся на огромной территории, протянувшейся от Атлантики до египетских границ, а также и в примыкающей к ней Арабской Республике Египет (АРЕ), превратили данный регион в новый огромный по размерам очаг нестабильности на Африканском континенте. Уже свергнуты вроде бы вполне устойчивые авторитарные правители, длительное время стоявшие во главе Туниса и Египта, восстание, начавшееся в феврале в Ливии, переросло в полномасштабную гражданскую войну, дополненную иностранным вмешательством. В Алжире и Марокко местные режимы испытывают значительное давление оппозиции.
Между тем арабские страны Северной Африки на протяжении десятилетий закупали непропорционально большое количество иностранного вооружения и военной техники (ВВТ), хотя всем названным выше государствам принадлежала и принадлежит относительно скромная доля в общем объеме мировой экономики.
Пока, откровенно говоря, трудно судить, к каким долгосрочным последствиям приведут коренные перемены в таких давно значимых для оружейного бизнеса странах-клиентах, как Египет и Ливия. Тем не менее можно ожидать, что роль этих государств как потенциальных покупателей достаточно широкой номенклатуры ВВТ на краткосрочную перспективу значительно уменьшится. При этом в Ливии российской «оборонке», к сожалению, следует считать потерянными все свои подписанные либо планировавшиеся к заключению контракты.
Бывший третий по значению
В области военного строительства Алжир с момента обретения независимости традиционно ориентировался на Советский Союз, включая техническое оснащение сухопутных войск, ВВС и ВМС. Вместе с тем Алжирская Народная Демократическая Республика (АНДР) отнюдь не отказывалась и от закупок образцов ВВТ западного производства.
Острый внутриполитический кризис начала 90-х годов, когда в стране отменили результаты парламентских выборов, на которых явно побеждали исламские фундаменталисты, и последовавшая затем многолетняя гражданская война, завершившаяся поражением мусульманских радикалов, привели к значительному сокращению объемов приобретаемого за рубежом оружия. В этот период Алжир пытался устранить проблемы оснащения вооруженных сил с помощью покупки подержанных советских ВВТ «в обход» России – на Украине и в Белоруссии (в частности оттуда были получены 36 истребителей МиГ-29, вертолеты Ми-24В, танки Т-72, боевые машины пехоты БМП-2).
Однако данные поставки не решали кардинально задачи перевооружения армии, авиации и флота. Поэтому, добившись от России списания долга размером 4,7 миллиарда долларов, Алжир пошел на возобновление широкого военно-технического сотрудничества с Москвой. Начиная с 2005 года руководство АНДР приступило к серьезному обновлению всех трех видов своих вооруженных сил нашими современными образцами ВВТ. Общая сумма заключенных в 2005–2006 годах оружейных контрактов с российской стороной достигала восьми миллиардов долларов. В результате в период 2006–2010 годов Алжир оказался третьим по значению партнером Российской Федерации в области ВТС после Китая и Индии.
Тем не менее после получения основной массы оружия и боевой техники из России по подписанному в 2005–2006 годах пакету соглашений АНДР пока не стала прибегать к его развитию и реализации большинства опционов и ряда намечавшихся предконтрактных договоренностей с российской стороной. Практически единственное исключение – приобретение 16 дополнительных истребителей Су-30МКИ(А) вместо аннулированного контракта на самолеты МиГ-29СМТ.
Более того, Алжир начал предпринимать усилия по диверсификации закупок в ряде видов ВВТ, заключив несколько контрактов, предусматривающих поставку вертолетов различных типов итальянской компанией AgustaWesland (всего предполагается приобретение до 120 машин на общую сумму примерно четыре миллиарда евро). В отношении планов закупки нескольких фрегатов алжирцы также ориентируются на западные компании. Таким образом, можно говорить об усложнении ситуации для России на оборонном рынке АНДР.
Сотрудничество ограниченного характера
Египет – наиболее мощное в экономическом и военном отношении государство арабского мира. Однако хотя АРЕ и располагает определенными запасами «черного золота» и «голубого топлива», а также получает доходы от эксплуатации Суэцкого канала, развитой индустрии туризма и промышленности, все еще сталкивается с дефицитом финансовых ресурсов, особенно в сравнении с нефтегазодобывающими арабскими странами. Это порождает и нехватку ресурсов на развитие вооруженных сил.
Вынужденный содержать одну из самых многочисленных на Большом Ближнем Востоке армий, Каир очень зависим от американской военной помощи, составляющей 1,3 миллиарда долларов в год, которая и определяет основы закупочной политики АРЕ в оружейном импорте. Причем Вашингтон с целью сохранения превосходства Израиля над арабскими соседями в оборонной сфере ограничивает доступ Египта к наиболее современной боевой технике, что стимулирует заинтересованность последнего в диверсификации источников поставок ВВТ. Осуществляются программы приобретения вооружения в Европе, возобновлено ВТС с Москвой. Значительное внимание в республике уделяется развитию собственной военной промышленности, пока что ориентирующейся в основном на сборку западных систем.
Массовое поступление западной военной техники в течение трех последних десятилетий привело к тому, что египетские вооруженные силы были в значительной мере переоснащены ею. Однако они по-прежнему сохраняют и используют немалое количество образцов ВВТ советского производства, что дает возможность компаниям из России и СНГ для реализации модернизационных проектов.
Еще раз надо подчеркнуть: ведущие египетские военные программы финансируются США. Наиболее крупными из них являются сборка в АРЕ танков М1А1 «Абрамс», поставка четырех больших ракетных катеров, истребителей F-16 Block 50, боевых вертолетов AH-64D «Апач» (без РЛС Longbow), зенитных ракетных комплексов Avenger, противокорабельных ракет Harpoon Block II (с урезанными возможностями), авиационного ракетного вооружения, различной бронетехники и артиллерийских систем из наличия американской армии.
Традиционно Египет поддерживает военно-техническое сотрудничество с Пекином. В последние годы осуществлялась сборка разработанных в КНР учебно-тренировочных самолетов К-8, а сейчас Каир проявляет интерес к организации сборки китайских истребителей FC-1.
Прерванное ВТС Египта с Москвой возобновилось в конце восьмидесятых годов. АРЕ получала вертолеты Ми-17, запчасти к советским образцам вооружения. Сейчас это сотрудничество сводится в основном к осуществлению программ серьезной модернизации ЗРК С-125 и 2К12 «Квадрат», поставленных Каиру СССР в семидесятые годы. В 2006-м Египту проданы четыре зенитных ракетных комплекса «Тор-М1». Обсуждался вопрос о продолжении закупок АРЕ современных российских ЗРК и ПТРК. Наиболее важным для Египта на перспективу является вопрос обновления парка боевых самолетов ВВС, в связи с чем Каир будет продолжать добиваться от Вашингтона получения истребителей F-16 последних модификаций, а также может прибегнуть к импорту современной авиатехники (МиГ-29СМТ, учебные самолеты) в России. Однако в целом ВТС Египта с нашей страной до сих пор носило ограниченный и «нишевый» характер.
После ухода в отставку под давлением оппозиции президента АРЕ Хосни Мубарака 11 февраля 2011 года обстановка в Египте остается крайне сложной. Стране, видимо, придется пережить длительный процесс политической нестабильности. Если египетской армии удастся сохранить контроль над государством, то можно ожидать, что основные тенденции закупочной политики Каира не изменятся. Однако возможное усиление влияния исламистов или даже их приход к власти могут привести к радикальным переменам и в политической ориентации Египта, и в общей ситуации в регионе.
Любитель водить партнеров за нос
Ливия, экономика которой опирается на добычу нефти и газа, с 1969 года находилась под авторитарным правлением экстравагантного полковника Муамара Каддафи. Ранее он занимал резко антизападную позицию и поддерживал различные радикальные движения в других странах. С 1992 года в отношении Триполи действовали международные санкции в связи с так называемым делом Локерби – взрывом пассажирского самолета «Боинг-747» компании «Пан Америкэн» над южной Шотландией.
Однако в 2003 году Каддафи пошел на сближение с Западом, признав вину за уничтожение американского авиалайнера, выплатив денежные компенсации семьям погибших при этом теракте и отказавшись от разработки оружия массового поражения. Это привело к снятию санкций. Но недавно они были введены вновь после восстания против лидера Великой Социалистической Народной Джамахирии, превратившегося в гражданскую войну между повстанцами и ливийскими правительственными войсками. В настоящее время ситуация в Ливии остается неопределенной и «равновесной», хотя, вероятно, свержение Каддафи почти неминуемо с учетом вовлеченности в боевые действия на стороне повстанцев Североатлантического альянса.
Некогда являясь «главным арсеналом» арабского экстремизма, Ливия при Каддафи производила огромные по объемам закупки ВВТ как в Советском Союзе, так и на Западе (преимущественно во Франции и Италии), создав непропорционально крупные вооруженные силы. Однако в течение длительного периода, пока сохранялись введенные против Джамахирии в 1992-м санкции, она утратила место одного из важнейших покупателей на мировом оружейном рынке. Только в 2006 году Триполи заключил первый значимый оборонный контракт с Парижем на ремонт и модернизацию 12 французских истребителей Mirage F.1. В 2007-м с западными странами были достигнуты новые соглашения на приобретение ВВТ.
Когда режим Каддафи перестали подвергать остракизму, он вернулся к традиционной ливийской практике широкой диверсификации закупок вооружения – приобретению их одновременно и на Западе, и на Востоке. Вместе с тем полковник открыто водил за нос своих российских и западных партнеров по ВТС, явно не имея при этом внятной политики восстановления военного потенциала Джамахирии и в результате полностью упустив шансы довольно быстро хотя бы частично возродить ее способность защищаться от внешних и внутренних врагов.
Напомним, что Алжир, подписав пакет крупных оружейных контрактов с Россией в 2005–2006 годах, уже получил к настоящему времени значительное количество самой современной российской боевой техники и вооружения. Каддафи же играл в «диверсификацию» закупок и пытался противопоставить сотрудничеству с Россией военное партнерство со странами Запада, в первую очередь с Великобританией и Францией. Именно с Лондоном и Парижем Триполи заключил первые значительные военные соглашения после снятия санкций. Только в 2009 году Джамахирия подписала военные контракты с государствами – членами ЕС на 300 миллионов евро. В общей сложности, по оценкам ЦАСТ, объем сделок режима Каддафи по линии ВТС с западными странами с 2005-го достиг примерно трех миллиардов долларов. По иронии судьбы, именно главные европейские «партнеры» Ливии (Великобритания и Франция) и выступили застрельщиками военной интервенции в 2011 году.
С Россией же Джамахирия длительное время вела переговоры по широкому кругу вопросов военно-технического сотрудничества, однако реально было подписано очень немного контрактов (в основном они предусматривали ремонт и модернизацию советских образцов ВВТ, в частности зенитных ракетных комплексов С-125). До 2010 года (в 2008 и 2009-м) Ливия заключила с Россией соглашения в области ВТС оценочно не более чем на 300 миллионов долларов (самым крупным из которых, видимо, являлись поставки переносных ЗРК «Игла-С»).
Лишь в начале 2010 года полковник подписал с Россией пакет контрактов на сумму всего 1,3 миллиарда евро (1,8 млрд долларов) – и это притом что ранее Москва разрешила Триполи не возвращать бывшие советские долги (за то же оружие) на 5,3 миллиарда долларов. Этот прошлогодний пакет включал постройку трех ракетных катеров проекта 12418, поставку шести учебно-тренировочных самолетов Як-130, ЗРК «Тор», модернизацию танков Т-72 и ряда боевых кораблей и т. д. (см. таблицу). Велись переговоры о новом аналогичном пакете еще на 2 миллиарда долларов, который предусматривал бы продажу Джамахирии 15 истребителей Су-35, вертолетов Ка-52, 48 танков Т-90СА, одной или двух подводных лодок проекта 636М и т. д.
Фактически соглашения 2010 года реально выполнены до восстания в Ливии не были, а о будущих контрактах, видимо, придется надолго забыть. Скорее всего после свержения Каддафи новое ливийское правительство будет в основном прозападным.
Если государство небогатое
Придерживающееся ориентации на Соединенные Штаты и Евросоюз Королевство Марокко в отличие от Алжира и Ливии не обладает значительными запасами углеводородного сырья, позволяющими получать значительные доходы от его экспорта. Причем страна без малого четыре десятилетия вовлечена в длительный конфликт в Западной Сахаре, территорию которой марокканские войска оккупируют с 1976 года. Вот почему Рабату приходится содержать крупные вооруженные силы при явной недостаточности средств.
В целом данное государство сталкивается с нехваткой денег на закупку современного вооружения и вынуждено обходиться приобретением подержанных образцов ВВТ. Это обстоятельство усугубляется противостоянием с Полисарио – Народным фронтом за освобождение Западной Сахары, которое поглощает основную часть бюджетных ассигнований, выделяемых на военные нужды, и отсутствием по той же причине американской военной помощи. В результате новые закупки ВВТ носят ограниченный характер, а осуществление каких-либо значительных программ возможно только с привлечением в качестве спонсоров богатых монархий Персидского залива.
Наиболее крупным реализуемым соглашением является объявленная в 2007 году поставка США 24 истребителей F-16 Block 52 и 24 учебно-тренировочных самолетов Т-6С, финансируемая, по всей видимости, Саудовской Аравией. Франция проводит модернизацию 27 истребителей Mirage F.1. Опять-таки в 2007-м Рабат заказал в Пятой республике вертолеты и один фрегат типа FREMM, а в Нидерландах – три корвета типа SIGMA.
Военно-техническое сотрудничество с Российской Федерацией получило развитие лишь в последние несколько лет: заключены соглашения на поставку зенитных ракетно-пушечных комплексов «Тунгуска-М1». Велись переговоры о продаже Марокко ПТРК «Корнет-Э», ПЗРК «Игла-С», вертолетов Ми-17 и Ми-35, однако до подписания контрактов дело пока не дошло. В то же время, стремясь обзавестись дешевым вооружением, Рабат обратился к Пекину и тот продал марокканцам крупные партии танков VT1A и учебно-тренировочных самолетов К-8. Фактически проникновение Китая на оружейный рынок североафриканского королевства надо признать поражением России (предлагавшей, в частности, свои танки Т-90С).
Не до закупок
Тунис в вопросах военного строительства всегда ориентировался в основном на Соединенные Штаты и Францию. Впрочем, эта страна имеет самый низкий в регионе уровень оборонных расходов относительно ВВП, закупки вооружения в последнее десятилетие были незначительны, ибо серьезные внешние угрозы безопасности государства отсутствуют.
Основные известные планы тунисского руководства сводились к получению небольшого количества боевой техники, бывшей в употреблении. Тунис испытывает необходимость в замене парка боевых самолетов, однако неясно, будут ли выделены на это в обозримом будущем необходимые средства.
Военно-техническое сотрудничество с Россией практически не осуществляется. Произошедшая в Тунисе в начале 2011 года революция и продолжающаяся политическая нестабильность, очевидно, сделают еще менее актуальными возможные закупки.
Руслан Пухов,
директор Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ)
Опубликовано в выпуске № 16 (382) за 27 апреля 2011 года
