Куда российский флот спрячет корабли
Центральное конструкторское бюро морской техники (ЦКБ МТ) «Рубин» недавно опубликовало пресс-релиз о разработке этой санкт-петербургской проектной организацией первой модификации погружающегося патрульного корабля (ППК), сочетающего преимущества подводной лодки и надводного патрульного корабля. Проект предназначен для зарубежных заказчиков и получил название «Страж». Для потенциальных иностранных клиентов он обозначается как Border and Offshore Submersible Sentry, то есть «пограничный и офшорный подводный часовой» – BOSS. К пресс-релизу прилагается компьютерная картинка, на которой изображена субмарина с полными обводами. От ее кормы из открытой аппарели в море выбегают моторные лодки жестко-надувного типа.
Следует признать, что для ЦКБ МТ «Рубин» данный проект явно непрофильный. Это бюро известно разработками дизель-электрических подводных лодок проектов 613, 611 и А615, которые с начала 50-х годов по начало 70-х годов прошлого века составляли основу отечественного подводного флота. С конца 1950-х годов «Рубин» проектирует атомные ракетные крейсера стратегического назначения. И сегодня бюро занимается этой темой. Достаточно вспомнить РПКСН проекта 955/955А «Борей»/«Борей-А», строительство которых ведется для ВМФ РФ. Продолжает заниматься ЦКБ МТ и дизель-электрическими субмаринами. У всех на слуху и на виду «Палтусы» проекта 877/06363 и «Лады» проекта 677. На очереди «Калины» – подводные лодки с воздухонезависимыми энергетическими установками. Наконец, нельзя не вспомнить об автономных необитаемых подводных аппаратах (АНПА) «Рубина». Среди них на первом месте стоит 2М39 «Посейдон». Одно упоминание об этом АНПА с атомной силовой установкой и ядерной боевой частью огромной мощности вызывает за океаном икоту.
На этом фоне «Страж» выглядит как-то несерьезно. Тем паче что жаловаться на отсутствие заказов ЦКБ МТ «Рубин» – просто грех. Скорее всего BOSS – это игра ума. Сотрудники проектного бюро решили поразвлечься, занявшись разработкой необычного корабля.
Но вот на что нельзя не обратить внимания. Создается ощущение, что создатели проекта крайне поверхностно знакомы с задачами, которые приходится решать патрульным кораблям морской зоны (offshore patrol vessels – OPV), и тактикой их применения. «Подводное положение дает кораблю сразу два преимущества: возможность вести скрытое наблюдение за нарушителями (и успешно их перехватывать), – говорится в пресс-релизе, – и уходить от неблагоприятных погодных условий, не прерывая патрулирования». Получается, что главная задача пограничных сторожевых кораблей и OPV – сидеть в засаде, а при появлении «дичи» напускать на нее «борзых» – моторные лодки-перехватчики, а также прятаться от непогоды. На практике все иначе. ПСКР и OPV должны быть хорошо видны потенциальному правонарушителю, дабы отбить у него охоту преступать закон. Не случайно корпусы и надстройки патрульных кораблей обычно выкрашиваются в хорошо заметный белый цвет. Россия имеет свои цвета, но тоже хорошо заметные: корпусы – ярко-синие, а надстройки – белые. Поэтому игра в казаки-разбойники здесь не катит.
И еще: современные браконьеры, контрабандисты, наркоторговцы и диверсанты располагают лодками с мощнейшими моторами. И пока погружающийся патрульный корабль будет всплывать, открывать кормовую аппарель и спускать на воду катера-перехватчики, от правонарушителей и след простынет.
«Стоимость патрульных кораблей на мировом рынке сравнительно невысока, что делает их приемлемыми для стран с небольшим бюджетом, – говорится в пресс-релизе. – Эксплуатация окупается за счет предотвращения браконьерства и других экономических правонарушений». Все это верно. Но строительство и эксплуатация ППК будет обходиться как минимум вдвое дороже традиционного OPV. Да эффективность его окажется ниже.
Не смягчает все вышеперечисленное и то обстоятельство, что «корабли этого типа многофункциональны, могут использоваться для охраны, а также как спасательные или исследовательские суда». Возможности изучения шельфа у ныряющего патрульного корабля, дескать, будут выше, чем у аналогичного надводного. Он также может служить недорогим учебным средством для подготовки экипажей перед закупкой в будущем классических подводных лодок.
Однако погружающиеся патрульные корабли, используемые в качестве спасательных либо исследовательских, будут заметно дороже традиционных. И возможности по изучению шельфа у них окажутся ниже, чем у АНПА и телеуправляемых подводных аппаратов. Что же касается «недорогих учебных средств», то на мировом рынке можно найти немало предложений, в том числе лодок рубиновской разработки.
Вызывает удивление и тот факт, что в качестве прототипа разработчики «Стража» называют средние ДЭПЛ 613 проекта. Несмотря на несомненное влияние конструкции немецких субмарин XXI серии, эти советские подлодки можно смело отнести к наиболее выдающимся проектам подводных кораблей XX века. При подводном водоизмещении 1347 т, длине 76 м, ширине 6,64 м, подводной скорости 13 узлов и надводной 18,2 узла, рабочей глубине погружения 170 м и автономности 30 суток, оснащенные шестью 533-мм торпедными аппаратами они с экипажами из 52 человек вышли в Мировой океан и стали осваивать его глубины. Отечественная промышленность передала ВМФ СССР 250 лодок этого типа. Еще 21 лодку собрали в КНР из советских комплектующих. Многие из них позже переоборудовались в первые советские ракетные субмарины (проекты 644 и 665) и ПЛ радиолокационного дозора (проект 640), а также в опытовые корабли для испытаний вооружений, ГАС и прочих электронных средств, перспективной подводной техники.
«Страж» никак не похож на ДЭПЛ проекта 613. У него широкая палуба и полные обводы, способствующие лучшей остойчивости в надводном положении. Изобретатели ППК явно не соблюли пропорции погружающегося патрульного корабля на компьютерной картинке. Если сравнивать его с моторками жестко-надувного типа, то водоизмещение ППК должно быть никак не менее 2000 т, а не 1000 т, как указывается в пресс-релизе.
Погружающиеся надводные корабли для отечественных конструкторов – не новинка. Как-то отдыхая на Черноморском побережье, первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета министров СССР Никита Хрущев посетил базу, где обитали первые советские ракетные катера проектов 183Р и 205. Глава государства заметил, что у этих РКА есть большой недостаток. Они, дескать, заметны для радиолокационных и даже визуальных средств наблюдения. Мол, их надо спрятать под воду. Так началась разработка малого погружающегося ракетного корабля (МПРК) проекта 1231 «Дельфин». Рассматривалось несколько вариантов водоизмещением 450–600 т и длиной 50,29–63 м: с двумя подводными крыльями, с одним носовым крылом и без крыльев. Корабль мог развивать максимальную надводную скорость 33–42 узла, нырять на глубину 112 м, идти под водой четырехузловым ходом. Головным разработчиком проекта было ЦМКБ «Алмаз», а ведущим субподрядчиком по подводной части – ЦКБ МТ «Рубин». После снятия Хрущева с должностей в 1964 году разработку «Дельфина» прекратили на стадии технического проекта «в связи с отсутствием перспектив реализации». Конструкторы признавались, что у них «получался плохой ракетный катер и никудышная подводная лодка». Технологии того времени просто не позволяли довести МПРК до ума.
Так что же, рубиновский погружающийся патрульный корабль не получился? Мы считаем, что в качестве ППК он просто не нужен. Но его платформу можно использовать для создания других кораблей – ударных.
После успешных атак осенью 2015 года по террористам в Сирии ракетами «Калибр» малыми ракетными кораблями Каспийской флотилии проекта 21631 «Буян-М» эти небольшие корабли получили широкую известность. Планируется поставить ВМФ 12 «Буянов-М» и 18 МРК проекта 23800 «Каракурт». Если бы не проблемы с дизелями, которые в России почему-то разучились делать, эти корабли уже бы составляли основу российского надводного флота.
Но речь о другом. На Черном море, на Балтике и в Японском море ВМФ РФ противостоят не террористы, а ВМС технически развитых государств с богатым набором средств разведки, обнаружения и целеуказания. И даже, держа МРК под зонтиком своей истребительной авиации, далеко не всегда удастся закрыть их от средств воздушного нападения.
Поэтому более целесообразно использовать полупогружающиеся корабли типа «Страж» в качестве ныряющих МРК. Подобный малый погружающийся ракетный корабль (МПРК) может оснащаться 8–10 установками вертикального пуска универсального корабельного стрельбового комплекса 3Р-14 с ракетами «Калибр-ПЛ» для поражения наземных целей на дистанции 1500–2500 км. Скрытно выйдя из базы, такой МПРК доберется до точки погружения, пройдет под водой 80–100 миль, а затем ляжет на грунт. Боевая служба МПРК продлится две-три недели. После ее завершения малый ракетный корабль скрытно покинет позицию. Ему на смену придет другой МПРК.
Помимо «Калибров» на таких МПРК возможно развертывание оморяченных оперативно тактических ракет «Искандер-М» или их аналогов. И тогда «Стражи» станут настоящими «Боссами» морей.
Александр Иванин
Александр Сергеевич Иванин – военный журналист.