Циркулировавшие вот уже несколько дней слухи о том, что Судан расторгает соглашение об обустройстве на своем побережье базы ВМФ России, подтвердились. Почему суданское правительство решило нарушить свои обязательства, как в этом деле оказались замешаны американские сенаторы – и какие последствия происходящее будет иметь для Судана?
Суданские власти оказались настоящими хозяевами своего слова – в том смысле, что решили его забрать назад. Руководство этой страны решило "пересмотреть соглашение" о постройке на ее территории российской военно-морской базы.
Само соглашение было достигнуто в декабре 2020 года сроком на 25 лет. Согласно ему, на суданском побережье Красного моря создавался пункт базирования российских боевых кораблей, где может одновременно находиться до четырех кораблей (в том числе и с атомной энергоустановкой), а также будет постоянное российское военное присутствие в составе трехсот бойцов. Благодаря этому пункту Москва получала возможность обеспечить свое постоянное военно-морское присутствие в важнейшем для мировой торговли регионе: возле Суэцкого пролива (через который идет грузовой поток между Европой и Азией) и Персидского залива (где сосредоточена значительная часть мировых запасов углеводородов).
Судан при этом тоже не оставался внакладе. По условиям подписанных соглашений Россия не только передавала стране военную технику на безвозмездной основе, не только обязалась дать деньги на модернизацию порта, но и де-факто брала на себя обязательство поддерживать закон и порядок в районе базы и вообще в Восточном Судане (где сильны позиции противников суданских властей).
"Строительство крупной военной базы в Порт-Судане является одним из важнейших рычагов экономического ренессанса этого региона, через который идет в том числе и основной экспортный нефтепровод из Южного Судана. Оттуда же планируется строительство трансафриканской железнодорожной магистрали и дороги на юг Судана", – писал российский Институт Ближнего Востока.
Штаты в помощь
Однако в то же время для Судана тема с размещением российской базы изначально имела внешнее измерение – как часть долгого и сложного процесса нормализации суданско-американских отношений. И суданские власти педалировали тему каждый раз, когда их переговоры о нормализации отношений с США заходили в тупик. В конце же прошлого года процесс нормализации резко ускорился – Штаты сделали ряд шагов навстречу суданскому руководству. США убрали страну из списка пособников терроризма, а в марте 2021-го выделили краткосрочный кредит в 1,15 млрд долларов для погашения суданской задолженности перед Всемирным банком.
А в первых числах мая Судан с инспекционными целями посетили два американских сенатора из комитета по международным делам Сената США – Крис ван Холлен и Кристофер Кунс (последний был одним из кандидатов на роль госсекретаря в администрации Байдена), которые пообещали новые транши финансовой помощи. Крайне важные и нужные для Судана, чья экономика буквально балансирует на грани коллапса.
За последние годы она сократилась в несколько раз (до 19 млрд долларов), а совокупный внешний долг в апреле 2021 года составлял около 60 млрд долларов – то есть в три раза превысил ВВП страны. Причем задолженность с каждым годом растет – хотя бы из-за колоссального торгового дефицита. В 2020 году Судан экспортировал товары на 3,8 млрд долларов, а импортировал на 9,2 миллиарда.
Собственно, с начала мая уже циркулировали слухи о том, что суданские власти намерены взять назад свои обещания перед Россией. По словам главы генштаба страны Мухаммада Усмана аль-Хуссейна, если раньше Судан "ограничивался военным сотрудничеством с Россией и Китаем", то сейчас появилась возможность "сотрудничать с США и странами Запада".
Кто заплатит
Вероятно, элементом этого сотрудничества и станет отказ в размещении российской базы. Отказ, за который Запад (которому не нужны российские корабли у входа в Суэцкий пролив) готов будет щедро заплатить и закрыть часть суданского долга. Ну или не платить самому, а заставить своих партнеров по Парижскому клубу (на которых приходится значительная часть суданской внешней задолженности) эти деньги банально списать.
Есть у Судана еще один вариант действий – власти банально могут устроить аукцион между американцами и русскими. То есть вместо окончательного отказа в размещении базы предложат Москве перебить предложение Вашингтона и внести Судану спонсорскую помощь в обмен на сохранение контракта о пункте базирования российского флота. После чего в лучших восточных традициях обратятся к США с предложением перебить российское предложение более выгодным. И так дальше по кругу.
Пока что на столь интересные перспективы, предложенные суданскими властями, Россия четко не ответила. "По дипломатическим каналам с суданской стороной мы находимся в постоянном контакте. Будем с этим вопросом разбираться",
– говорит пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.
Однако предсказать реакцию уже с большой долей вероятности можно. В аукционах Россия принимать участие не будет, дабы не создавать подобный прецедент в общении с другими партнерами. Ругаться и возмущаться тоже не станет – это не в ее стиле. Москва не будет и принуждать Судан соблюдать свои обязательства – для этого у нее недостаточно влияния (объем экспорта России в Судан составляет почти 374 млн долларов, а импортирует она суданских товаров лишь на 182 тысячи долларов). Если уж кто и должен принуждать Судан, так это его арабские друзья-спонсоры в лице Египта и Эмиратов, которым самим нужна российская база в районе Красного моря (как гарант стабильности и противовес усиливающимся в регионе туркам).
Время накажет
Россия даже не будет наказывать Судан за нарушение контракта (потребует вернуть ту технику, которую она передала этой африканской стране в рамках соглашения – например, учебный военный корабль). Если уж кто и накажет Судан за это решение, так это время. Ведь отказавшись от выполнения соглашения с Москвой ради надежд на улучшение отношений с Западом, суданские власти показали, что они не способны учиться на ошибках. Ошибках, которые совершили другие лидеры, которые решили тоже сыграть в эту игру.
На ошибках Ирана, который (после заключения ядерной сделки с Западом) расторг ряд контрактов с российскими компаниями для того, чтобы перезаключить их с итальянскими, немецкими и французскими производителями. Потому что считал: а) западное качественнее; б) контракты станут инвестициями в укрепление политических связей с европейскими столицами. По факту же Европа отказалась выполнять свои контрактные обязательства после того, как США восстановили санкции – и Тегеран остался у разбитого корыта.
Без товаров, без репутации, без денег – и с подпорченными российско-иранскими отношениями.
На ошибках Белоруссии, президент которой Александр Лукашенко диверсифицировал не только экономические, но и политические отношения с Россией за счет Запада. В итоге поставил себя в зависимость от США и ЕС – чем те и воспользовались, открыто и демонстративно вмешавшись в белорусские внутренние дела через правозащитный шлюз (а шлюз этот в Судане куда как шире, чем в Белоруссии). И когда отказался следовать ценным указаниям, ввели против него санкции. После чего он вынужден был лететь к Путину в Сочи с просьбой спасти белорусскую экономику.
Наконец, на ошибках Каддафи и его Ливии. Которые за свою попытку диверсификации и надежду на дружбу с Западом заплатили самую высокую цену – собственными жизнями. В итоге сейчас нет ни Каддафи, ни Ливии (которая превратилась в территорию воюющих племен). И Судан с его огромным количеством внутренних противоречий тоже имеет на горизонте такую перспективу в случае, если он будет неразборчив в выборе друзей и партнеров.
Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета
