Недавние рассуждения главкома Сухопутных войск Александра Постникова относительно качеств некоторых видов отечественной бронетехники, содержащие не самые лестные оценки оной, добавили горючего в огонь дискуссии об отношениях Министерства обороны и национальной оборонной промышленности.
Либеральная общественность нашла очередное подтверждение в пользу своего убеждения о тотальной никчемности российской индустрии. Патриоты еще раз убедились в наличии заговора антинародного режима, задумавшего подорвать оборону страны и извести под корень ее армию и флот.
Жизненная реальность, однако, весьма далека от медийной картинки, фабрикующей эти общественные настроения. Например, в массовом сознании уже почти сформировалось представление о том, что Российская армия и флот скоро будут чуть менее чем полностью оснащены иностранным вооружением и военной техникой. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что Россия импортирует иностранного оборудования военного назначения на сумму менее 100 миллионов долларов в год, имея экспорт на уровне 10 миллиардов и внутренние закупки на 16 миллиардов долларов. Причем львиная доля так называемого "импорта" есть не что иное, как системы и комплектующие, которые по требованию заказчика устанавливаются на экспортные образцы российской техники, то есть фактически представляет собой реэкспорт. На самом деле в последнее время была реализована только одна относительно крупная импортная сделка - контракт на закупку израильских беспилотников. Все остальные проекты - это пока лишь идеи или, в лучшем случае, предмет переговоров. Даже покупка французского вертолетоносца "Мистраль" совсем не гарантирована. Эта сделка будет реализована, только если DCNS примет российские финансовые условия и запросы по технологическому трансферту, или не будет реализована вовсе. В этом отношении у французских кораблестроителей не должно быть никаких иллюзий. Вообще французы отличаются неподражаемой способностью расстраивать, казалось бы, уже решенные сделки. Что и было с блеском продемонстрировано ими при попытках продать истребители Rafale в Марокко, Бразилию и ОАЭ.
Возвращаясь к теме импорта вооружений, надо четко понимать, что Министерство обороны не ставит перед собой задачу оснастить войска и флот иностранными образцами. Нет, цель заключается в закупках таких систем, которые позволят военным максимально эффективно и с минимальными потерями выполнять свои функциональные обязанности по защите страны. В значительной степени именно этим объясняется критика в адрес отечественной бронетехники. Считается, например, что, обладая непревзойденной огневой мощью, российские боевые машины пехоты имеют худшую по сравнению с иностранными аналогами защищенность. Те же претензии часто звучат и в отношении наших танков: более легкие и компактные, чем западные, они в то же время не обеспечивают необходимую выживаемость экипажа в случае их поражения противником.
Вместе с тем следует иметь в виду, что перевооружение Сухопутных войск не является приоритетом новой Государственной программы вооружений на 2011-2020 годы. В ближайшее десятилетие акцент будет сделан на оснащении Сил ядерного сдерживания (как это и было в течение всего постсоветского времени), закупках высокоточного оружия и средств информационного обеспечения его применения, включая космическую компоненту этого обеспечения, и, наконец, модернизации противовоздушной, противоракетной и космической обороны страны.
Те системы вооружений, которые промышленность готова сейчас предложить для оснащения Сухопутных войск, не обеспечат радикального прироста их. При этом на складах и базах хранения имеются огромные запасы примерно аналогичного или просто тождественного вооружения и техники, подлежащих утилизации. Было бы безумным истреблением народного богатства одновременно тратить деньги на закупку морально устаревших изделий и тут же финансировать утилизацию точно такого же железа.
Вообще же цель ужесточения риторики Министерства обороны в адрес промышленности - заставить эту самую промышленность активнее шевелиться. Другое дело, что достигается эта цель порой неловко и с неприятными имиджевыми издержками. Но достигается: по свидетельству ряда источников, в последнее время динамизировались работы отечественных разработчиков в области беспилотников и той же бронетехники.
На самом деле парадокс состоит в том, что, усиливая критику промышленности, оборонное ведомство в последние полтора-два года разместило беспрецедентные в постсоветское время заказы на новые современные образцы техники, дав старт ее серийным закупкам и реальному перевооружению армии. Фактическое поступление в войска боевых самолетов и вертолетов уже превышает аналогичные показатели Франции, которая имеет самые близкие к России экономические показатели и соответственно финансовые возможности. В ближайшее время эти темпы возрастут в полтора-два раза.
Но самый главный источник умеренного оптимизма - это даже не намерения Министерства обороны, а твердая решимость политического руководства обеспечить такое перевооружение необходимыми ресурсами, о чем неоднократно заявлялось и на президентском, и на правительственном уровне.
Руслан Пухов
