Глава комитета СФ по обороне рассказал о проблеме стоимости и качества российского оружия
«Информационные агентства исказили слова Постникова об образцах вооружения и техники», – заявил газете ВЗГЛЯД глава комитета СФ по обороне и безопасности Виктор Озеров. Так он прокомментировал громкий скандал вокруг слов главкома Сухопутных войск, который сказал, что отечественные танки хуже китайских.
Выступая во вторник на заседании комитета по обороне и безопасности Совета Федерации, главком Сухопутных войск Александр Постников рассказал сенаторам о том, какие изменения ожидают возглавляемый им вид Вооруженных сил к 2020 году: о структуре, кадрах и новом оружии.
При этом самому новому российскому оружию главком, судя по сообщениям агентств, дал неожиданно резкую оценку, раскритиковав даже танк Т-90, который Россия предлагает за рубеж.
Главком напомнил, что к 2020 году, в соответствии с задачей, поставленной руководством страны, доля современных образцов оружия и военной техники в СВ должна вырасти до 70%. В настоящее время, по его словам, эта цифра составляет 12%.
При этом генерал высказал недовольство некоторыми системами вооружения, которые поставляет российский ВПК: «Те образцы вооружений, которые сегодня производятся нашей промышленностью, то ли это касается бронетанкового вооружения и техники, то ли ракетно-артиллерийского, включая стрелковое, пока по своим основным параметрам не соответствуют аналогичным образцам, которые имеются в вооруженных силах НАТО», – посетовал генерал-полковник Постников.
При этом самому новому российскому оружию главком, судя по сообщениям агентств, дал неожиданно резкую оценку – «хуже китайского», раскритиковав даже танк Т-90, который Россия предлагает за рубеж.
О том, как восприняли сенаторы доклад главкома, какими они в целом считают перспективы выполнения недавно утвержденной госпрограммы вооружений, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал председатель комитета Совет Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров.
ВЗГЛЯД: Виктор Алексеевич, главком Сухопутных войск Александр Постников на заседании вашего комитета заявил о том, что даже новейшие образцы вооружений, изготавливаемые в России, уже проигрывают аналогичным, производящимся в странах НАТО и в Китае. Насколько справедливы такие высказывания? Действительно ли выгоднее купить три немецких танка «Леопард», чем Т-90, которым так гордятся в Рособоронэкспорте, притом что его стоимость – 118 млн рублей?
Виктор Озеров: Информационное агентство «Интерфакс» и РИА «Новости», представители которых присутствовали на заседании нашего комитета, исказили слова Постникова об образцах вооружения и техники, которые сейчас производятся нашей промышленностью для Сухопутных войск. На заседании, напомню, рассматривались вопросы нормативно-правового регулирования строительства и развития Сухопутных войск.
Журналисты явно переусердствовали, когда выдали за прямую речь главкома слова о несоответствии их параметров аналогичным системам НАТО и Китая.
На самом деле разговор шел о том, что уже в среднесрочной перспективе Сухопутным войскам потребуются образцы вооружения, военной и специальной техники, которые пока наша промышленность, к сожалению, по ряду объективных причин дать армии просто не может.
Поэтому, в том числе, возник вопрос о постоянном увеличении стоимости одного из лучших современных танков Т-90 при реализации гособоронзаказа и сопоставлении капиталовложений в модернизацию имеющихся Т-72 в сравнении со стоимостью «Леопардов» ранних модификаций, с которыми, как известно специалистам, армия ФРГ планирует расстаться.
С моей точки зрения, в контексте дискуссии Александр Николаевич таким образом хотел еще раз привлечь внимание наших оборонщиков к проблемам ценообразования и повышения качества военной продукции, которые для Минобороны России имеют ключевое значение в условиях коренной модернизации и переоснащения.
Подчеркну также, что ни о каком отставании от Китая разговора не было. Между тем «посматривать на КНР», как было отмечено Александром Николаевичем, как на страну, которая быстрыми темпами модернизирует свои вооруженные силы, включая Сухопутные войска, на мой взгляд, является не просто необходимостью, но и прямой обязанностью любого военачальника.
ВЗГЛЯД: Реально ли к 2020 году обеспечить Сухопутные войска новыми образцами вооружения и военной техники на 70%, если учесть, что в настоящее время доля современных образцов оружия и военной техники в Сухопутных войсках составляет 12%?
В. О.: Ответ на этот вопрос самым непосредственным образом связан с предыдущим. Госпрограмма вооружения – 2020, утвержденная президентом России, нацелена на решение такой задачи.
Полагаю, что реализация данной программы, несомненно, зависит и от финансирования, и от способности ОПК выполнять военные заказы по всему спектру и номенклатуре современной продукции, которая необходима для оснащения армии и флота современным вооружением и техникой. И здесь Сухопутные войска нуждаются в особом подходе, поскольку именно они составляют одну из важнейших частей межвидовых разнородных группировок сил и средств, призванных решать широкий спектр задач, которые могут возникнуть в условиях войны и военных конфликтов.
Вместе с тем, по моему мнению, успех и эффективность данной деятельности не в меньшей мере зависит от того, насколько все ветви власти, общество, система образования, наука, производство и другие сферы и структуры государства и общества будут помогать в достижении поставленных целей. Ведь именно от них зависит научно-технический, интеллектуальный и, кстати, культурный, как это ни странно для некоторых может прозвучать, уровень и качество разработки и производства вооружений, а также их дальнейшее освоение и эксплуатация в войсках, применение в бою. Только при таких условиях и сообща мы сможем построить современную национальную оборону, способную противостоять угрозам военной безопасности XXI века.
ВЗГЛЯД: Существует мнение, что в Минобороны не делают серьезных ставок на бронетехнику, Минобороны не будет заниматься разработкой танка Т-95. Ведомство также отказалось от планов закупок боевой машины поддержки танков (БМПТ). Насколько это правильно, с вашей точки зрения? Ведь в западных странах разработкой и усовершенствованием бронетехники занимаются очень активно...
В. О.: Перспективы развития Сухопутных войск, о которых докладывал Александр Николаевич, на мой взгляд, вполне коррелируются с современными тенденциями военного строительства за рубежом, в том числе в вопросах применения и развития так называемых тяжелых вооружений.
В данной связи на заседании нашего комитета шел разговор о перспективах перевода вооружения, военной и специальной техники на новую мобильную основу, представляющую собой линейку унифицированных боевых и транспортных платформ на гусеничной и колесной базе. Такой подход, несомненно, существенно снижает производственные, эксплуатационные и иные затраты государства, упрощает подготовку специалистов и так далее. При этом существенно увеличиваются возможности по созданию на основе такого рода мобильных платформ различных образцов нового вооружения, формирования из состава разнородных сил боевых модулей под конкретные задачи в конкретном районе.
Я посмотрел реакцию экспертов и интернет-сообщества на информационные материалы, появившиеся в связи с выступлением главкома Сухопутных войск на заседании нашего комитета, и, отвечая на вопрос по поводу Т-95 и БМПТ, хотел бы отметить следующее.
Учитывая современные процессы модернизации и перевооружения, так ли важно, как будет называться та или иная техника и вооружение: Т-95, БМП-4 или БМП-5, – которой планируется оснастить тяжелые, средние и легкие бригады Сухопутных войск? Главное, чтобы это вооружение, военная и специальная и техника по своим боевым возможностям удовлетворяла потребности войск в современной войне.
ВЗГЛЯД: Постников сказал, что сокращение срока срочной военной службы до 12 месяцев создало для ВС «только головную боль». Что имелось в виду? Что солдаты-срочники не успевают научиться?
В. О.: Политическое решение о сроке службы по призыву в один год принято, законодательно закреплено, выполняется и будет выполняться, какие бы сложности это ни вызывало. Но сделать так, чтобы система заработала эффективно, конечно, очень сложно.
Здесь нет простых решений. Но, безусловно, и российское общество, и государство, в первую очередь военное ведомство, заинтересованы в том, чтобы эта система была дееспособной и работала без сбоев.
Встречаясь с избирателями, выезжая в войска, присутствуя на войсковых учениях, ваш покорный слуга, равно как и другие члены комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, видит, что переход на срок службы в один год, действительно, очень болезненно отразился на всей системе боевой подготовки, несении боевого дежурства, выполнении всех тех сложных задач, которые возложены на Вооруженные силы.
Замечу, что несколько десятилетий мы находились в одной и той же «системе координат», а переход на новую произошел за два года! И это притом что программа контрактной службы в силу известных обстоятельств еще не заработала! Отсюда и «головная боль» у командиров всех степеней. Так что, отвечая на данный вопрос, главнокомандующий Сухопутными войсками был исключительно откровенен и предельно объективен.
Представьте себе предпринимателя, которому вдруг на голову свалился заказ, а у него нет ни рабочих рук, ни оборотных средств, ни средств производства, чтобы выполнить его к сроку? Что он будет делать? Правильно – размещать заказ под другими условиями на других производствах!
А что делать военным? Обращаться за помощью к соседям с Востока? Ведь увеличение призывных ресурсов в ближайшие несколько десятилетий вряд ли возможно в силу демографических причин. При этом ответственность за обеспечение боевой готовности и боеспособности войск, как говорят в армии, никто не отменял!
В данной связи, на мой взгляд, нет другого пути, как согласование интересов государства и общества на основе разрешения имеющихся противоречий, связанных с призывом и воинской обязанностью граждан, системой комплектования в целом.
Здесь я имею в виду поиск и реализацию оптимальных моделей комплектования по призыву и по контракту, повышение социально-правового статуса военнослужащих по призыву и по контракту, стимулирование добровольной службы в рядах Вооруженных сил, развитие современных систем подготовки допризывной молодежи. А для войск и командиров это означает, например, внедрение инновационных подходов к обучению и воспитанию военнослужащих, интенсификацию боевой учебы, перераспределение боевых и обеспечивающих функций и многое другое.
ВЗГЛЯД: Вы несколько последних лет анонсировали принятие в России обновленных законов о воинской обязанности и военной службе. Как известно, нынешний закон, базовый для армии, действует с начала 1990-х годов и считается устаревшим. Почему не удается его обновить?
В. О.: Ваш вопрос, наверное, касается тех проектов, которые разрабатывались в Минобороны России. Это проекты «О воинской обязанности граждан РФ» и «О военной службе в РФ». Данные проекты не были поддержаны рядом ведомств на этапе внесения для рассмотрения на комиссии правительства РФ по законопроектной деятельности.
Вместе с тем их концепции, на мой взгляд, соответствовали требованиям дня на этапе разработки. Однако с того времени Вооруженные силы в своем развитии ушли далеко вперед. Убежден, через некоторое время мы с вами будем обсуждать положения нового проекта, в котором будут отражены произошедшие изменения и сконструированы нормы, способствующие динамичному развитию военной организации государства, придающие более высокий социальный статус защитникам Отечества.
