Как бегство летчика Беленко едва не заставило экипаж бросить судно в японском порту
Начало сентября 1976 года, возвращаемся в родной Владивосток после восьмимесячного рейса. Работали на перевозке бокситов из Африки: Гвинея, порт Конакри – Николаев на Черном море. Экипаж уже начинал роптать, требуя замены, и наконец поступила команда загрузиться плавиковым шпатом в Турции и идти домой.
Позади спокойный Индийский океан, но на выходе из Южно-Китайского моря в Тихий океан мы попали в жесточайший шторм. Ураганный ветер срывал гребни волн метровыми слоями, превращал в водяную метель и непрерывным водопадом обрушивал на судно.
Испытание штормом
Корма то взлетала на волне и гребной винт, оказавшись в воздухе, мгновенно начинал раскручиваться, то зарывалась в воду по верхнюю палубу и винт резко тормозил вращение. Такой режим начал разбивать гидромуфту, соединяющую главный двигатель с валом винта. Болты на ней от непрерывных ударных нагрузок стали вытягиваться и ломаться, хлынуло масло. Завели брезент, четыре человека держали его за концы, двое ведрами черпали масло для обратной закачки. Палуба уходит из-под ног, крен 35 градусов то на один, то на другой борт валит людей на залитую водой и маслом палубу.
Половина экипажа работала в машинном отделении, сменяя друг друга. Все понимали – если потеряем ход, на спасательные средства рассчитывать не стоит.
“ Чтобы задержать самолет и летчика в Японии, Беленко обвинили в нарушении воздушного пространства и ввозе оружия ”
Наконец удалось зайти за остров Лусон, прикрыться берегом от урагана. Доложили о своем бедственном положении. Попросили помощи буксировкой. Пароходство ответило, что в урагане пропало другое наше судно. После сигнала SOS оно больше на связь не выходит, и все ближайшие суда направлены на его поиски. Нам разрешили в них не участвовать и по возможности продвигаться домой. Прогноз погоды впереди благоприятный. Как мы узнали позже, никого из команды пропавшего судна не спасли. Скорее всего оно перевернулось от смещения груза железной руды в трюмах.
Весь экипаж буквально помолился за боцмана, который в Средиземном море гонял палубную команду в раскаленные трюмы, заставляя крепить, перекреплять, расклинивать перекрытия, предохраняющие от смещения наш сыпучий груз. Боцман авторитет имел, можно сказать, божественный. Обладатель двух орденов Трудового Красного Знамени – как он отшучивался: один за то, что возил на Кубу ракеты с ядерными боеголовками, второй за то, что вывозил.
Море успокоилось, брезент под муфтой закрепили, приладили насос для обратной закачки масла, обороты снизили до малых, так и движемся.
Сато-сан и другие японцы
Из пароходства приходит телеграмма: в связи с аварийным состоянием судна нам меняют маршрут и вместо Владивостока идем на ремонт в Японию. Остров Хоккайдо, порт Хакодате. С заводом согласовано.
Вползаем в акваторию Хакодате. Посреди бухты бросаем якорь и сообщаем: судно с полной загрузкой потеряло ход, самостоятельно пришвартоваться не можем, просим подать три буксира для швартовки.
Когда местные специалисты осматривали машинное отделение, мы часто слышали только одно знакомое слово «камикадзе». Японцы смотрели на нас с большим уважением.
Нужную нам гидромуфту японцы отыскали на складах в Индонезии, сообщили, что найти попутное судно и доставить ее займет восемь – десять дней, поэтому они готовы пока выполнить демонтаж и иные ремонтные работы.
За время ожидания решили заменить оборудование на камбузе. Дело в том, что судно строилось в Японии, но по филиппинскому заказу, отсюда и оборудование на камбузе было приспособлено для приготовления азиатской пищи. Огромные котлы для готовки риса и жарочные печи работали на солярке. Наши повар и пекарь просто стонали от условий, в которых им приходилось выпекать хлеб и готовить привычные команде блюда.
Японцы сказали: нет проблем, есть готовый проект для этой серии под европейскую кухню. Все оборудование камбуза входило в хозяйство четвертого механика, и на меня возложили всю ответственность за производство работ. Капитан в целях поднятия моего авторитета и установления дружественных связей выдал мне из своего представительского фонда в качестве сувениров две бутылки водки «Московская» в экспортном исполнении.
Дружественные отношения я начал устанавливать в тот же день. Пригласил японского мастера Сато-сан к себе в каюту, подробно разобрал с ним по документам схемы трубопроводов холодной, горячей и забортной воды, какую и где ставить запорную арматуру. Решив технические вопросы, предложил дринк за знакомство и дружбу.
После первого русского дринка из граненых стаканов Сато-сан размяк и сказал, что его ждут три маленькие дочки и ему пора домой. Отпустить его без подарков дочкам я не мог и положил ему в пакет вместе с водкой три банки сгущенки. Сгущенку, тушенку и прочие консервы нам выдали в связи с ремонтом камбуза. Объяснил, что это сувениры, водка для друзей, а сгущенку очень любят русские дети и японские тоже должны любить...
На следующий день Сато-сан пришел на пароход раньше других японцев и сразу протягивает мне пакет с тремя японскими мягкими игрушками: «Моим дочкам так понравилась сгущенка, они высосали каждая свою банку за вечер и дарят Вадима-сан свои любимые игрушки». Дружественные связи были налажены.
Сорок тысяч долларов за МиГ
Во время этого вынужденного ремонта произошло событие, надолго и сильно обострившее наши отношения с Японией и США. Дело чуть не дошло до вооруженного конфликта со Страной восходящего солнца.
Шестого сентября 1976 года на остров Хоккайдо, на гражданский аэродром вблизи города Хакодате, где мы и стояли в ремонте, буквально с неба упал советский перехватчик МиГ-25 с четырьмя ракетами «воздух-воздух» под крыльями. Самолет внезапно вынырнул из низкой облачности в трехстах метрах от земли, приземлился и, выпустив тормозной парашют, остановился, выкатившись на 300 метров за пределы полосы. Средства японской ПВО истребитель на подлете не обнаружили. Летчик нанес минимальный ущерб хозяйству аэропорта, сбив за пределами полосы только две антенны.
vpk-news.ru
Капитан, узнав от японцев об аварийной посадке истребителя, тут же позвонил в посольство в Токио, сказав, что мы единственный советский пароход в Хакодате, и спросил, какие нам будут инструкции. Инструкция была простая: никуда не соваться, ждать прибытия консула.
Обстановка становилась все тревожнее. Советское посольство в Токио резко заявило, что Советский Союз «обладает неотъемлемым правом добиваться сохранения своих военных тайн». Следовательно, японцы должны немедленно возвратить самолет и не допускать, чтобы кто-либо мог его осмотреть. Прибывший в Хакодате консул рассказал экипажу следующее. Молодой летчик старший лейтенант Беленко, взлетевший из Приморья, при плохой погоде заблудился и совершил вынужденную посадку в Хакодате. На МиГе перемахнуть через Японское море – полчаса полета.
Летчика не выдают потому, что якобы он написал заявление о предоставлении политического убежища в США и его держат в американском посольстве. Но мы считаем, что он был подвергнут наркотическому и психотропному воздействию.
Теперь и пилот, и самолет удерживаются американцами и японцами силой. Американцы давно гонялись за этой сверхсекретной машиной. Ни одна западная держава не имела истребителей, способных с ним соперничать. МиГ-25 составлял гордость отечественной «оборонки» и авиации.
Дальше события развивались так. Началась жестокая, невиданная прежде война нервов. Советская военная авиация провела облеты границ Японии – это была подчеркнутая и весьма оскорбительная для японцев демонстрация силы. Японские силы самообороны подняли в воздух свои «Фантомы». С 6 на 7 сентября истребители сил самообороны 143 раза поднимались в воздух на перехват советских самолетов, стаями летавших вблизи острова Хоккайдо. В зоне Южных Курил и в Японском море пограничные корабли СССР резко активизировали интерес к деятельности рыбаков.
В Японии вполне серьезно опасались, что русские разбомбят свой МиГ или Советская армия, может быть, спецназ предпримет силовую попытку захватить и вернуть секретный военный объект. Ведь мирный договор между СССР и Японией так и не был подписан…
В команде начали обсуждать ситуацию – что будет, если наши нанесут удар по аэродрому и уничтожат угнанный истребитель. Сумел же Беленко обмануть ПВО Японии, значит, и другие смогут. Вот тогда нас точно интернируют. Сидеть в японском лагере до подписания мирного договора никто не хотел. Возникла идея поехать всем экипажем на экскурсию в Токио, а там сразу в посольство. Оттуда уж точно домой попадем. Бросать пароход было жалко, но как говорится, на войне не без убитых. Однако план рухнул, не успев получить развития: на следующий день на борт поднялся офицер японской полиции с переводчиком и объявил, что в целях безопасности нам запрещается покидать территорию порта. У портовой проходной собралась толпа политически активных граждан, возмущенных угрозами и действиями русских.
Стоило ему уйти, наши сразу пошли в разведку. Доложили: у проходной действительно толпа с плакатами и знаменами. Человек сто с самурайскими повязками на лбу. Они в мегафоны выкрикивали какие-то лозунги, толпа скандирует и размахивает флагами.
Тем временем союзники по договору о совместной обороне нашли компромисс. Было решено, что самолет задержат в Японии на месяц – срок достаточный, чтобы американские специалисты полностью удовлетворили любопытство. Поддерживаемые американцами японцы начали делать наглые, с нашей точки зрения, заявления. Министр иностранных дел Японии заявил, что Советский Союз без конца их обвиняет, но это не снимает с него обязанности контролировать действия своих военнослужащих. В Токио выразили удивление, что СССР до сих пор не извинился за нарушение японского воздушного пространства.
К такому повороту событий, похоже, даже советский МИД не был готов.
Для того чтобы все-таки задержать самолет и летчика в Японии, японцам пришлось придумывать казуистическую формулировку – Беленко обвинили в нарушении воздушного пространства и ввозе оружия. Самолет перевезли на американскую базу в 80 километрах от Токио, испытали на всех режимах, разобрали, изучили все системы, приборы. Узнали слабые и сильные стороны техники.
Японцы все же вернули самолет, упакованный в 13 ящиков, 12 ноября и предъявили счет на 40 тысяч долларов за доставку и ущерб, который перебежчик причинил аэропорту. Беленко оказался предателем, МиГ-25 – подарком американцам.
Вадим Шатунов
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 14 (877) за 20 апреля 2021 года