Директор Федеральной службы по ВТС России Михаил Дмитриев об оружейном экспорте
Экспорт российских вооружений и военной техники - один из наиболее стабильных источников дохода государства. Портфель заказов на российское оружие постоянно растет. Однако в последнее время России приходится действовать на мировом рынке вооружений в очень непростых условиях. О внутренних и внешних проблемах российской системы экспорта вооружений корреспонденту "Ъ" Ивану Коновалову рассказал директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Михаил Дмитриев.
- Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству не так давно отметила свое десятилетие. Видимо, уже подведены итоги прошедшего года?
- Очередные успехи достаточно неплохие. Мы вновь выходим на рекорд. Плановое задание было установлено в размере $9,5 млрд. Мы превысили $10 млрд. То есть план перевыполнен. У нас очередной раз есть, о чем доложить президенту Российской Федерации. Портфель заказов существенно увеличился и достиг $48 млрд. Прошлый год еще примечателен тем, что мы впервые выполняли плановое задание без надрыва. Конечно, бесспорный и узаконенный лидер - "Рособоронэкспорт", но и остальные компании - субъекты ВТС на своем уровне (поставка запчастей и сервисное обслуживание) неплохо себя показывают: свои 15% от общего объема ВТС держат практически постоянно.
- Вы прошедшие десять лет для себя как-то структурируете, были разные периоды или все время движение было поступательным?
- В общем-то процесс был поступательным. У нас не было сбоев. Нам удавалось каждый год расширять географию сотрудничества, наращивать объемы поставок вооружения, в том числе ЗИП (запчасти, инструменты, принадлежности.- "Ъ") и сервисного обслуживания. Одновременно старались оптимизировать процесс прохождения необходимых документов. Документооборот в этой сфере огромный, и требуется масса согласований, различного рода заключений и т. п., на это уходит уйма времени. Здесь необходимо решительно все упростить.
За десять лет удалось серьезно расширить масштабы ВТС, его диверсифицировать, отойти от однозначной привязки к Южной и Юго-Восточной Азии. Сейчас у нас десять стран, на которые приходится основной объем нашего взаимодействия,- в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на севере Африки, Ближнем Востоке, в Латинской Америке. Хотя на первом месте по-прежнему Индия. И мы дорожим этим стратегическим партнерством. Имеются серьезные перспективы по дальнейшему развитию сотрудничества по проекту BrahMos (производство сверхзвуковых крылатых ракет.- "Ъ"), истребителю пятого поколения, созданию военно-транспортного самолета МТА и другие.
- Но ведь наше военно-техническое сотрудничество с Индией без проблем не обходится. Взять хотя бы проект военно-транспортного самолета. Ведь ему уже много лет, реальная работа так и не началась?
- Конечно, он долго оставался на бумаге, реально мы к нему приступили два с половиной года назад. Сейчас уже идет практическая стадия работы. Одно из подразделений Объединенной авиастроительной корпорации им уже непосредственно занимается. Создано совместное предприятие. Это уже не просто эскизные работы - это начало конкретной деятельности.
- А не придется ли индийцам еще раз доплачивать за тяжелый авианесущий крейсер "Адмирал Горшков"?
- Я этот вопрос даже не хочу обсуждать. Считаю, что в данном случае все решено. Проблема была не только в деньгах, проблема - в переосмыслении поставленных задач. Фактически на каком-то этапе мы начали делать новый корабль. И пришлось изменить программу, а потом уже под эту программу потребовались дополнительные деньги. И, к сожалению, долго шел переговорный процесс, хотя работа не останавливалась, правда, темпы были не такими, как нам хотелось. Отсюда и новые сроки, и дополнительное финансирование. Сейчас мы обо всем договорились. Я думаю, что нам удастся удержаться и во временных, и в стоимостных параметрах. И сделаем все, что запланировано.
- И когда теперь планируется сдача этого корабля индийскому ВМФ?
- К концу 2012 года. Это зафиксировано в документах, и мы к этому реально идем. На 2011-2012 годы намечены испытания корабля.
- Почему все еще откладывается передача индийцам многоцелевой атомной подводной лодки "Нерпа"?
- Там все готово, и никаких проблем нет. Это уже финальная стадия. Никаких дополнительных работ не требуется. Разве что внутренняя покраска лодки и еще кое-что по мелочи. Индийский экипаж давно работает с российскими инструкторами, выполняет ряд задач. Нет никакой озабоченности ни у российской, ни у индийской стороны.
- А почему с Китаем крупных контрактов давно не было?
- Нет, контракты есть. Они подписываются. Это не пауза - сотрудничество по-прежнему развивается, но темпы его замедлились. И на это есть объективные причины. Китайская военная промышленность набрала обороты и способна теперь сама производить многие изделия, которые раньше закупались в России. Теперь они делают их сами. Сейчас вопрос идет в основном о технологическом сотрудничестве, но и здесь мы находим точки соприкосновения. Возможно, в ближайшее время будут какие-то определенные темы. И вы о них узнаете.
- Вопрос копирования китайцами нашей боевой техники вы как-то пытаетесь решить?
- Да, это проблема защиты интеллектуальной собственности. В 2008 году подписано специальное соглашение Китаем по линии Минюста, и этот вопрос мы перед китайской стороной ставим. Он достаточно сложный, в том числе и для нас. Ранее этой проблеме не уделялось должного внимания.
В послевоенное время и потом, во времена СССР, мы поставляли в Китай целые линии по производству тех или иных изделий. Тогда не требовалось подписания каких-то бумаг, у нас на сей счет и документов-то никаких нет. И претензий серьезных теперь предъявить не можем, потому что мы просто отдавали изделия, технологии, на базе которых они делали свою продукцию, вносили свои элементы. Эти изделия уже не наши, а сделаны с серьезным участием китайской военной промышленности. Китайцы считают их своими. Здесь очень трудно договариваться. Но вы правы, вопрос этот сохраняет свою актуальность, и на современном этапе мы продолжаем его решать в рамках действующих норм международного права.
Та же проблема существует и в отношениях со странами бывшего Варшавского договора. По тем лицензиям, которые им передавались, теперь сложно найти какие-либо концы. Ни в каких документах это не отражалось. Хотя с Венгрией соглашение о порядке дальнейшей работы по лицензиям бывшего СССР подписано. Сейчас идут переговоры со словаками, чехами, поляками, болгарами о заключении подобных соглашений.
- Возможно ли в перспективе заключение соглашения о ВТС с Израилем?
- Рамочного соглашения о ВТС у России с Израилем пока нет, но мы будем готовы заключить его, когда созреют необходимые условия. У нас действуют соглашения о работе на рынках третьих стран, о защите интеллектуальной собственности и о защите секретной информации. Дело в том, и это не секрет, что мы испытываем конкуренцию и со стороны израильских компаний, которые пытаются модернизировать любую российскую военную технику, причем во всех странах, куда она поставляется. Мы пытались навести в этом деле порядок, заключив соглашение о работе на рынках третьих стран, чтобы не создавать ненужную конкуренцию и договориться, как действовать совместно по модернизации советской и российской военной техники.
- А наши поставки противокорабельных крылатых ракет "Яхонт" Сирии не повредили нашему намечающемуся сотрудничеству?
- Все необходимые разъяснения израильтянам даны в ходе наших последних контактов. Мы не видим здесь никакой проблемы: происходит замена старого изделия, которое у Сирии имелось и не вызывало никаких возражений, на новое: береговой комплекс "Редут" меняется на новый комплекс "Бастион" (с ракетой "Яхонт".- "Ъ"). "Редут" по всем параметрам уже устарел. Но ракета у него по дальности (а именно этот вопрос ставится наиболее остро) имела те же параметры, что и новая. Повторюсь: никакой проблемы здесь мы не видим. И контракт соответствует всем контрольным режимам, всем международным нормам. Россия вообще не позволяет себе каких-либо нарушений в этом плане.
- Как раз по поводу международных обязательств и норм. Мы вернем Ирану аванс за так и не поставленные комплексы противовоздушной обороны С-300?
- Да, по этому контракту нами был получен аванс, работа по созданию комплексов продолжалась до выхода известной резолюции Совета Безопасности ООН. Переговоры по возврату аванса сейчас ведутся, обсуждаются условия и формы его возврата. Партнеры, впрочем, могут сказать, что им не нужны деньги, и попросить поставить что-то, что не запрещено резолюцией Совбеза.
- То есть даже в этих условиях ВТС с Ираном продолжается?
- ВТС с Ираном не прекращалось. Резолюция тяжелая, многое она запрещает. Но есть направления, по которым можно идти. В рамках этих возможностей и будем вести переговоры с иранской стороной. Ранее в Иран были поставлены наши зенитные ракетные комплексы "Тор", и мы можем осуществлять их обслуживание. Имеются возможности работать и по другим системам ПВО, которые не попадают под действие резолюции. Мы подготовили перечень возможных тем для взаимодействия с иранской стороной. И он очень немаленький.
- А куда пойдут "иранские" комплексы С-300?
- Концерн ПВО "Алмаз-Антей" найдет им применение по договоренности с нашими вооруженными силами.
- Каковы перспективы большого контракта с Саудовской Аравией, о котором много писалось пару лет назад?
- Действительно, у нас совместно наработан серьезный материал по разным темам. Он был объединен в один большой пакет. Об этом много говорилось - и говорилось преждевременно, потому что до финальной стадии переговорного процесса мы не дошли: возникли определенные трудности разного плана, в том числе и ценового. Саудовская сторона окончательно еще не определилась. Контакты продолжаются. Что получится в перспективе, говорить преждевременно.
- Каково было наполнение ливийского большого пакета?
- Речь шла о взаимном желании начать практическую работу по целому ряду контрактов. Некоторые были подписаны год назад, но в силу не вступили (поскольку не были отработаны финансовые условия), по остальным шли консультации... Суммы очень серьезные, и контракты сами очень серьезные. Речь шла и о самолетах, и о системах ПВО.
- Сейчас набирает силу новая тенденция - военный импорт в Россию, в отличие от традиционного для нас экспорта. Французские вертолетоносцы, израильские беспилотники... Какую позицию занимает ФСВТС?
- Дискуссия вокруг импорта военной техники завязалась сейчас на всех уровнях. Она контрпродуктивна. Главное в этой теме - точка зрения наших вооруженных сил, которые призваны защищать отечество. На нее и надо ориентироваться. Министерство обороны на данном этапе поставило вопрос об импорте вооружений и военной техники, прежде всего в качестве образцов, а это говорит о наличии серьезных проблем в нашей оборонной промышленности, которые надо решать без промедления. Кстати, это те же самые проблемы, с которыми мы сталкиваемся и при экспорте. Так что нравится это кому-то или не нравится, но факт остается фактом - и мы теперь имеем дело с импортом вооружений в Россию.
- Структура военно-технического сотрудничества менялась не раз. Как вам работается в нынешней системе, при которой торговлей оружием занимается и ФСВТС, и "Рособоронэкспорт", и "Ростехнологии"?
- Сразу хотел бы поправить: ФСВТС торговлей не занимается. Нашей задачей, как и Министерства обороны, и МИДа, является формирование политики в этой сфере, определение направлений работы наших компаний, ценовой полосы, выдача лицензий на ввоз и вывоз изделий, организация экспортного контроля. Торговлей на базе принимаемых решений занимаются субъекты ВТС.
В 2000 году мы начали создавать нынешнюю систему функционирования ВТС. Несколько ранее существовавших компаний объединились и создали "Рособоронэкспорт" - единственного государственного посредника. Одновременно был образован комитет, который впоследствии стал называться ФСВТС. 2007 год - рубежный: в систему были внесены серьезные изменения указом президента Российской Федерации N 54. Узаконено монопольное положение "Рособоронэкспорта", отозваны лицензии у пяти других субъектов ВТС, которые имели право выходить на рынок с финальной продукцией. Но одновременно расширилось количество субъектов ВТС, которым разрешено поставлять запасные части и осуществлять сервисное обслуживание. Последнее было сделано целенаправленно, чтобы добиться большей оперативности в поставках ЗИП и обслуживании наших военных изделий за рубежом.
- Претензий у покупателей наших вооружений и военной техники много?
- Мы считаем, что их много, и нам хотелось бы, чтобы было меньше. Еще во времена СССР недооценивалась очень важная составляющая нашей деятельности - ремонт техники, модернизация, поставка ЗИП. Мы это, к сожалению, унаследовали, и преодолеть это наследие оказалось не так просто. Но мы продолжаем упорно действовать в этом направлении и определенных успехов уже добились. Ситуация стала улучшаться с выходом на этот сегмент рынка вооружений субъектов ВТС, получивших разрешение на такую деятельность. Наиболее успешно работают ОАО "НПО машиностроения", ОАО "Компания "Сухой"", ФГУП "ММПП "Салют"", ОАО "Адмиралтейские верфи".
Другие претензии в основном касаются качества поставляемых изделий. Мы контролируем ситуацию, выдавая лицензии по рекламационным актам. И таких лицензий, к сожалению, все еще много. Хотя в целом положение меняется к лучшему (правда, медленно), и нам удается сохранять наши главные преимущества на рынке вооружений - не самая высокая цена и удовлетворительный уровень качества.
- И как долго мы будем сохранять эти преимущества?
- Нас сейчас беспокоят ценовые параметры. К сожалению, внутренние цены на российские военные изделия растут очень быстро. Головные предприятия объясняют это неконтролируемым повышением цен на комплектующие изделия. Это уже не наша сфера. Мы занимаемся экспортом, а не производством и лишь констатируем тревожную ситуацию, поскольку в результате экспортные цены на российские военные изделия тоже ползут вверх. Такая тенденция ведет к снижению конкурентоспособности (при существующих проблемах с качеством). А, как известно, за последние десять лет конкуренция на мировых рынках только усилилась.
- То есть мы можем подойти к некоей грани в ценовом отношении? Может, надо менять систему?
- Я бы сказал, что к этой грани мы уже подошли. Ну а что касается системы ВТС, которую мы создали и которая привела нас к серьезным достижениям, то и она нуждается в дальнейшем совершенствовании. Ее нельзя рассматривать как нечто раз и навсегда данное. Надо идти дальше, совершенствовать нормативно-правовую базу в сфере ВТС. Мне представляется, что высшее политическое руководство России, уполномоченные государственные структуры должны иметь возможность выбора, иметь большее количество рычагов для того, чтобы оперативно влиять на работу всей системы ВТС. Сейчас нужна суперповоротливость, максимум оперативности, быстрее надо дело делать. На госпосредника возложено слишком большое количество задач. Ему не всегда удается работать быстро. Вхождение "Рособоронэкспорта" в корпорацию "Ростехнологии" утяжелило систему ВТС. Госпосредник одновременно должен решать внутренние задачи корпорации и нести различного рода нагрузки, не свойственные его основному профилю.
- В нынешней непростой ситуации, сложившейся в российском ОПК - ограниченность производственных мощностей, нехватка квалифицированных кадров, проблемы с финансированием,- способна ли наша "оборонка" удовлетворять растущие потребности иностранных заказчиков?
- В целом, я уверен, способна - но до определенных масштабов и объемов. Тот факт, что мы все время наращиваем объемы, делает этот вопрос предельно актуальным, потому что одновременно увеличивается гособоронзаказ, чего раньше не было. А сейчас идут крупные заказы со стороны вооруженных сил России, которые, безусловно, имеют приоритет. Экспорт в данном случае - не главное направление. И это правильно. Таким образом, государственный оборонный заказ растет, а производственные мощности ограниченны. Более того, в последние годы они были сокращены. Целый ряд изделий у нас теперь не производятся. Армия от них отказалась. Держать избыточные производственные мощности невыгодно, и предприятия по-разному их ликвидировали. И сейчас, когда увеличиваются объемы заказов - и внутренних, и внешних, мы сталкиваемся с необходимостью наращивать производственные мощности.
Такая проблема, например, стоит перед концерном ПВО "Алмаз-Антей", потому что сейчас системы ПВО - фавориты на рынке, спрос на них постоянно растет, заказов много, а может быть еще больше. И здесь мы исходим из реалий жизни: берем только то, что можем "переварить", договариваясь в каждом конкретном случае с нашими вооруженными силами. И если Министерство обороны возражает против каких-то экспортных заказов, то мы, конечно, такие заказы не принимаем. Так что проблема существует, и дальше, как представляется, она будет обостряться.
- Учитывая все непростые нюансы, о которых мы говорили, могли бы вы спрогнозировать развитие ситуации - ну, скажем, на ближайшие пять лет?
- В целом я смотрю оптимистически. В настоящий момент портфель заказов у нас составляет около $10 млрд, и мы уверены, что он будет расти. Во всяком случае мы не допустим его сокращения. Но главное - в другом. Мы уже находимся на новом уровне военно-технического сотрудничества, когда взаимодействие переходит в сферу поставок технологий, осуществления совместных разработок и производства. Это требует от нас углубленной постоянной качественной работы в каждом сегменте рынка (особенно в области сервисных услуг) и высокой оперативности действий. Насколько мы готовы перестроиться? Это вопрос не только к системе ВТС.
Дмитриев Михаил Аркадьевич
Родился 25 апреля 1947 года в Москве. Окончил МГИМО по специальности "международные экономические отношения" (1970) и Краснознаменный институт КГБ (1971). С 1971 года служил в Первом главном управлении КГБ СССР и Службе внешней разведки (СВР) России. По некоторым данным, был советником посла в ЮАР. Последняя должность в СВР - глава информационно-аналитического управления. 11 августа 2000 года назначен заместителем министра промышленности, науки и технологий РФ Александра Дондукова. С 13 ноября 2000 года - заместитель министров обороны Игоря Сергеева и Сергея Иванова. С декабря 2000 года одновременно был и. о. председателя комитета по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами. 8 апреля 2004 года возглавил Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству. Генерал-лейтенант запаса. Действительный государственный советник РФ первого класса. Награжден орденами "Знак Почета", Дружбы, "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Владеет чешским и английским языками. Женат, двое детей.
Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству
Образована указом президента от 9 марта 2004 года на базе комитета по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами, работавшего с 2000 года. Является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим контроль и надзор в области военно-технического сотрудничества, выдачу лицензий на ввоз и вывоз продукции военного назначения, подготовку и подписание международных договоров, внесение предложений по формированию гособоронзаказа, участие в переговорах с иностранными заказчиками, организацию выставок военной продукции за рубежом. Подведомственна Министерству обороны. Штатная численность службы - 350 человек. В 2010 году на функционирование ФСВТС из бюджета было выделено 326,9 млн руб., запланированные расходы на 2011 год - 373,7 млн руб. Продажи российской военной продукции по линии ФСВТС в 2010 году составили около $10 млрд (годом ранее - $8,5 млрд). Объем уже заключенных контрактов оценивается в $46 млрд.
Иван Коновалов
