Москва. 26 марта. ИНТЕРФАКС - Посол Великобритании в Москве Дебора Броннерт в интервью "Интерфаксу" дала оценку перспективам двусторонних отношений с Россией, рассказала о сотрудничестве по проблемам климата и в борьбе с пандемией, прокомментировала позицию Лондона по ядерному сдерживанию и договору ДОН.
- В стратегии британского правительства по обороне, безопасности и внешней политике Россия названа главной угрозой. Означает ли это, что Великобритания отныне заносит Москву в "черные списки" и фактически ставит крест на перспективах развития двусторонних отношений? И в чем конкретно Великобритания видит угрозу в России?
- Я бы хотела начать свой ответ, рассказав в общих словах, что это за документ, а потом я отвечу ваш конкретный вопрос.
Итак, что представляет собой комплексная стратегия и что мы пытаемся достичь? Как вы заметили, эта стратегия касается Великобритании и нашего международного стратегического перспективного видения политики в сфере обороны, дипломатии и международного развития до 2030 года. Я должна сказать, что это не "обзор", а видение места Великобритании в мире, и каким мы видим международное развитие до конца десятилетия. Общественность Великобритании – и наш премьер-министр четко заявил об этом в парламенте – ожидает, что мы сделаем нашу страну более сильной, безопасной и процветающей. В комплексной стратегии обозначается каким образом мы сможем этого достичь в качестве страны, оказывающей положительное влияние во всем мире, в качестве важной части евроатлантического сообщества, члена НАТО, постоянного члена Совета Безопасности ООН. В этом году мы будем председательствовать в "большой семерке". Мы проведем совместно с Италией Конференцию ООН по климату – COP26. Мы также являемся одним из крупнейших поставщиков гуманитарной помощи развивающимся странам среди членов G7.
Это первая подобная стратегия, которую мы опубликовали с момента выхода из ЕС, и ожидаемо, в ней делается сильный акцент на суверенитете, самоопределении, но это позитивная стратегия, направленная вовне. В этой стратегии мы четко определяем угрозы и вызовы, с которыми мы сталкиваемся.
В целом, мы определяем опасные изменение климата и потерю биоразнообразия в качестве нашего самого большого вызова в мировом масштабе. И по этому вопросу мы хотим работать со всеми странами, включая Россию, чтобы найти решения, которые обезопасят будущее нашей планеты, нашего общего дома.
Явственно проступает системное противостояние между либерально-демократическими странами и странами, которые исповедуют авторитарный подход. Например, мы видим, что Китай занимает все более жесткую позицию с точки зрения внешней политики и это предполагает определенный ответ с нашей стороны. В то же время, мы видим в России наиболее острую угрозу Великобритании и европейской системе безопасности. Этому есть ряд причин, которые, как мне кажется, хорошо известны. Наш премьер-министр в парламенте упоминал инцидент в Солсбери в 2018 году. Очевидно, что мы не хотим подобных отношений с Россией, но мы не можем вернуться к нормальным отношениям с Россией, пока Москва не прекратит подобные угрожающие действия в отношении Великобритании и ее союзников.
Очевидно, что с точки зрения Великобритании, с точки зрения посольства, это не означает, что мы не хотим разговаривать с Россией. Я уже упоминала проблему климата, и я уверена, что мы поговорим еще более подробно на эту тему, но мы обсуждаем с Россией целый спектр глобальных вызовов.
Разумеется, наше посольство, а также другие организации продолжают выстраивать сильные связи между народами Великобритании и России, между институтами, между бизнесом, чтобы продвигать и поощрять сотрудничество, будь то в сфере науки, образования, культуры, искусства, а также торговли в условиях санкций.
Очевидно, что анализ, приведенный в стратегии, учитывает наш опыт отношений с Россией, ее поведение. Именно так мы пришли к выводам, к которым мы пришли.
Не думаю, что стало сюрпризом то, что мы назвали Россию наиболее острой угрозой нашей безопасности с точки зрения государственных угроз. В основе этого лежит поведение России и ее действия. Как я уже сказала, мы не стремимся и не стремились к таким отношениям, но должны говорить о мире таком, какой он есть и работать с миром таким, какой он есть.
- Посол РФ в Лондоне Андрей Келин на днях выразил мнение, что в политической плоскости отношения между Россией и Великобританией "практически мертвы". Вы согласны с такой оценкой?
- Я испытываю чувство глубокого уважения к своему коллеге в Лондоне. Я бы сказала, что, несмотря на действительно сложные политические обстоятельства и отношения, мы держим каналы связи открытыми. Мы работаем и продолжим работать с Россией по решению глобальных вопросов мира и безопасности, в частности и тех, которые относятся к ведению Совета Безопасности ООН. Это означает, что мы продолжаем работать с Россией по таким вопросам, как иранская ядерная программа, а также в областях, в которых наши видения отличаются, например, по Сирии.
Я уже говорила, что нашим самым важным международным приоритетом является проблема изменения климата и потери биоразнообразия. Мне представляется, что по этим вопросам можно многое сделать, и многое уже делается. В этой области мы работаем с Россией и продолжим работать с Россией как на политическом уровне, потому что это действительно политический вопрос, так и на многих других уровнях. Например, одной из основных тем нашей комплексной стратегии является важность науки и технологии, и здесь я бы хотела отметить фантастическую научную школу Великобритании. На днях Кэрол Манделл, наш посланник по международным вопросам в сфере науки, начала свой виртуальный визит в Россию. Она провела встречи в Российской академии наук, а также встретилась с представителями российского правительства. Предстоят еще встречи, на которых будет обсуждаться научное сотрудничество между Великобританией и Россией. В ходе встреч, в которых я также принимала участие, обсуждались вопросы здравоохранения, COVID-19, проблемы климата, а также астрофизики (Кэрол Манделл - профессор астрофизики). И это очень конкретный пример того, как мы продолжаем проводить такие встречи.
На прошлой неделе мы отмечали столетие открытия советской торговой миссии, которая впоследствии стала российской торговой миссией в Лондоне. Одна из обсуждаемых тем – это торговля и инвестиции в британо-российских отношениях. Так что есть много практических примеров проведения совместных встреч и продолжения совместной работы. Но это не умаляет и серьёзных проблем.
Разумеется, я должна упомянуть и продолжающую работу на уровне отношений между людьми наших стран. В данный момент такая работа затруднительна из-за пандемии коронавируса, но мы надеемся, что в течение года мы сможем продолжить делать некоторые вещи в области культуры, образования, искусства, а также торговли, которые мы не смогли сделать в прошлом году из-за пандемии.
Мне кажется, что я дала вполне исчерпывающий ответ на ваш вопрос, но, как я уже сказала, я не пытаюсь принижать значение трудностей. Но наши отношения шире, чем области, в которых у нас есть серьезные разногласия.
- Давайте все же дадим нашим читателям надежду: есть ли какие-то сферы сотрудничества между Великобританией и Россией? Может быть, наши позиции по изменению климата могут стать точкой соприкосновения?
- Мы считаем опасное изменение климата и потерю биоразнообразия глобальным вызовом, на который все страны должны совместно выработать ответ. Мне кажется очень позитивным то, что Россия присоединилась к Парижскому соглашению по климату в 2019 году. Это означает, что Россия участвует в подготовке и примет участие в Конференции ООН по климату, которая, как я уже сказала, пройдет в Глазго в ноябре этого года. Эта конференция должна была пройти в прошлом году, но не состоялась из-за пандемии. Мы, а также другие участники, призываем все страны быть более амбициозными и сообща работать над снижением выбросов углерода, чтобы предотвратить опасные изменения климата. Представители ООН четко заявили, что эта цель пока не достигнута.
Необходимо, чтобы все страны, и в первую очередь те, что являются основными источниками выбросов, проявили больше активности, а Россия как раз является, по-моему, четвертой в мире страной по объемам выбросов углерода. Мы хотим, чтобы Россия была более активной. Великобритания, Япония, Республика Корея, Европейский союз, США и Китай открыто заявили о своих обязательствах по достижению нулевых нетто-выбросов. Большинство из них ожидают достигнуть этой цели к 2050 году, а Китай к 2060 году. Очевидно, мы хотели бы, чтобы Россия также взяла на себя обязательства по достижению цели нулевых выбросов и предоставила подробный план по достижению этой цели. Известно, что у России фантастически широкое биоразнообразие и здесь произрастает значительная часть всех лесов мира, около 20% всех лесов мира. Это означает, что у России есть огромный потенциал. Леса, как известно, играют большую роль в устранении последствий выбросов углерода. Лесоводство может значительно этому способствовать и внести свой вклад. Разумеется, мы говорим с правительством России, представителями российской науки, российскими бизнесменами о том, как мы может вместе работать в области лесоводства, чтобы максимизировать этот потенциал.
Должна заметить, что многие страны хотят, чтобы их экономики росли, но при этом хотят противостоять изменению климата. Опыт Великобритании показывает, что это можно сделать, что мы уже это сделали. Мы уверены, что можно построить более процветающее общество, идя при этом по пути устойчивого развития. Мы говорим с Россией о том, что мы сделали и внимательно изучаем вопросы, в которых у России могут быть преимущества с точки зрения снижения выбросов углеводорода. В качестве примера я приведу водородную энергетику.
Что касается обсуждений на политическом уровне, то они ведутся в рамках ООН, но когда в прошлом ноябре государственный министр Великобритании по делам Европы и Америки Венди Мортон нанесла визит в РФ, то одной из тем было обсуждение вопросов изменения климата и подготовки в Конференции ООН по климату. Один из наших министров, отвечающих за экологию, лорд Голдсмит, в конце февраля провел виртуальную встречу со спецпредставителем президента России по климату Русланом Эдельгериевым. На встрече обсуждались возможные области сотрудничества. Я уже упоминала лесоводство. Мы также заинтересованы в реализации пилотного проекта по снижению выбросов углерода на Сахалине, который также может стать одной из целей нашего сотрудничества.
Хочу сказать, что две недели назад я была на озере Байкал вместе с послом доброй воли Программы ООН по окружающей среде Вячеславом Фетисовым, чтобы привлечь внимание к проблеме биоразнообразия, важности биоразнообразия и изменениям климата. Такие визиты в регионы, общение с губернаторами, мэрами, представителями местных школ и гражданского общества способствуют пониманию того, что мы можем сделать вместе. Это действительно важно, и мы делаем это не только в Иркутске, но и в других городах. Мы также хотим встречаться с разными группами людей, чтобы понять какой вклад они могут внести в борьбу с опасными изменениями климата.
- Недавнее решение Соединенного Королевства увеличить количество своих ядерных боеголовок со 180 до 260 (на 40%!) может подстегнуть гонку вооружений в мире. Готов ли Лондон в будущем присоединиться к международному процессу контроля над вооружениями? Как известно, Вашингтон выступает за присоединение к этому процессу Пекина, в то время как Москва говорит о необходимости подключения к диалогу Лондона и Парижа, в таком случае.
- Во-первых, должна сказать, что здесь есть некоторое недопонимание. Мы всегда последовательно заявляли, что постоянно пересматриваем нашу ядерную стратегию в свете меняющейся международной обстановки. Нашей целью является поддержание минимального гарантированного независимого сдерживания, и это во многом касается безопасности Великобритании и ее союзников. Она направлена на сдерживание наиболее острых угроз безопасности Британии и ее союзников. Наши цели – сохранить мир, предотвратить принуждение и агрессию, и они остались неизменными.
У Великобритании наименьший ядерный арсенал среди всех пяти признанных ядерных держав. И здесь ничего не поменялось. Изменения коснулись нашей оценки необходимого минимума для гарантированного сдерживания. Предыдущий потолок был 225 боеголовок.
Мы планировали снижение до 180 боеголовок к середине 2020-х годов, но с учетом меняющейся ситуации в сфере безопасности, а также развития технологий и стратегий, в том числе как пятью ядерными державами, так и другими странами, мы пришли к выводу, что для поддержания минимального гарантированного независимого сдерживания нам необходимо поднять потолок примерно на 15% до 260 боеголовок. Это потолок, а не цель, и он может не отражать наш текущий ядерный потенциал.
Боюсь, что новый потолок является отражением ухудшающейся ситуации в сфере безопасности. Опять-таки это касается не только событий в России. В современном мире КНДР разработала программу ядерных вооружений, нас также беспокоят действия Ирана, которые могут привести к созданию ядерных материалов оружейного уровня.
Учитывая эти факторы, мы обязаны удостовериться, что наш потенциал гарантированного ядерного сдерживания эффективен против целого ряда государственных ядерных угроз. Именно это привело к такому решению. Это не изменение нашей общей политики, а ответ на изменение внешней ситуации.
Что касается сферы контроля над вооружениями, мы остаёмся приверженными ДНЯО. Изменение потолка нашего потенциала не меняет нашу позицию по минимальному гарантированному сдерживанию, которая полностью соответствует нашим обязательствам в рамках ДНЯО. На протяжении длительного времени мы выступаем сторонниками преимуществ, которые может дать контроль над вооружениями. И мы приветствуем решение России и США продлить ДСНВ.
Что касается нашего участия в будущих многосторонних дискуссиях по контролю над вооружениями, то мы видели заявления России по этому поводу. Если у нас на столе будет лежать такое предложение, то, разумеется, мы его рассмотрим. Мы уже приняли ряд шагов к ядерному разоружению. Мы поддерживаем минимальный уровень сдерживания, и наши подходы в рамках нашей доктрины очень прозрачны. Разумеется, мы рассмотрим предложение. Мы рассмотрим его, когда получим.
Наша страна верит в контроль над вооружениями, и одна из целей, которая зафиксирована в нашей стратегии, заключается в том, чтобы сделать мир более безопасным. Мы проводим ответственную политику и очень тщательно следим за тем, чтобы полностью соблюдать наши обязательства в рамках ДНЯО.
- США вышли из Договора по открытому небу, Россия заявляла о готовности его сохранить в случае встречных шагов со стороны новой американской администрации. Какова британская позиция относительно будущего Договора по открытому небу, если оно вообще есть? Учитывая союзнические отношения между Великобританией и США, будет ли Лондон продолжать обмениваться информацией с Вашингтоном по этому вопросу?
- Мы остаёмся приверженными Договору по открытому небу. Мы считаем, что он способствует укреплению понимания и доверия между странами посредством прозрачности в военной сфере.
Мы считаем, что этот договор - важный элемент глобальной архитектуры, которая повышает открытость и взаимопонимание, а также устраняет недопонимания. Мы поддерживаем его. Мы хотим, чтобы договор продолжал действовать. Мы считаем, что он вносит ценный вклад в дело европейской безопасности.
Разумеется, мы были разочарованы, когда Россия решила начать выход из Договора, особенно на фоне продолжавшихся нарушений этого договора со стороны Москвы. Мы надеемся, что Россия пересмотрит свое решение, вернется к выполнению договора и будет работать со всеми странами-подписантами по полному выполнению обязательств в рамках данного договора.
Мы соблюдаем и продолжим выполнять наши обязательства по Договору по открытому небу. Насколько нам известно, не было ни одного случая передачи данных третьим странам. Мне кажется, мы дали четко понять российскому правительству, что у нас нет намерения передавать снимки и данные США или любой другой третьей стороне в нарушении наших обязательств. Мы считаем, что очень важно, чтобы все мы полностью соблюдали обязательства по договору. Мы хотим, чтобы договор продолжал действовать.
Мы хотим, чтобы Россия пересмотрела свое решение и осталась в договоре.
- Что касается политики санкций и конкретных санкций в отношении РФ. Вы намерены координировать их с США и ЕС или у Великобритании теперь будет собственный путь в этом вопросе?
- Теперь у нас есть наше собственное законодательство в сфере санкционной политики. Это законодательство носит глобальный характер и не направлено против конкретной страны, если речь не идет о санкциях в рамках ООН. Теперь наше законодательство в санкционной сфере полностью независимо от ЕС, а также других стран.
Разумеется, когда мы имеем дело с международным инцидентом или серьезными нарушениями прав человека, мы координируем наши действия с нашими союзниками и партнерами, в том числе США и ЕС. И в последнее время вы видели примеры тому - в 2020 году и, например, на этой неделе, в случае с принятием мер в отношении некоторых китайских официальных лиц, причастных к ситуации с уйгурами в Синьцзяне. Но это не означает, что мы принимаем эти меры в одно и то же время и против одних и тех же лиц или организаций. Есть примеры того, что мы делаем это, но в то же время у нас есть наше собственное пространство для действий тогда, когда мы считаем это обоснованным и правомочным. Мы продолжим поддерживать такое пространство при тесном сотрудничестве с нашими союзниками и партнерами.
- ЕC ввел санкции из-за Навального в отношении ряда лиц в руководстве РФ и в правоохранительной сфере, а также нескольких организаций. При этом в Брюсселе не поддержали предложения о санкциях в отношении крупных бизнесменов, считающихся близкими к Кремлю, поскольку на это нет достаточных юридических оснований. В Британии будут придерживаться такого же подхода?
- Мы руководствуемся нашими собственными соображениями и действуем в полном соответствии с нашим законодательством. Мы никогда не спекулируем на тему санкций до их объявления. Разумеется, я в курсе ситуации, о которой вы говорите, но мы будем принимать наши собственные решения. И все принятые наши решения будет хорошо обоснованы с точки зрения нашего законодательства.
- В Великобритании в 2018 году был задействован закон "о криминальных финансах", тогда были впервые выданы ордера на арест российского имущества "сомнительного происхождения". Есть ли данные о том, об аресте каких объёмов имущества/недвижимости/финансов российских граждан идет речь на сегодняшний день?
- Также как и в случае с санкциями, закон "о криминальных финансах" 2018 года не направлен конкретно против России или любой другой страны. Он направлен против экономических преступников независимо от их гражданства. Мне представляется важным подчеркнуть этот момент. Это касается Великобритании, это касается нашего желания создать сильную антикоррупционное законодательство и нашего стремления соответствовать самым высоким стандартам.
Мы не ведем и у нас нет отдельной статистики того, насколько сильно это могло коснуться российских граждан, т.к. мы стараемся бороться с преступностью, отмыванием денег и незаконными финансами в более общих чертах. Закон "о криминальных финансах" вводит ряд инструментов - постановление о необъяснимом благосостоянии, а также постановление о заморозке активов, согласно которому замораживаются активы и счета на время проведения расследования.
Я думаю, что с момента вступления закона в силу было выдано 2,5 тыс. постановлений о заморозке активов
Но речь идет обо всех выданных предписаниях, что показывает, этот закон применяется и что это важная тема для наших правоохранительных органов.
- В Евросоюзе все большее число сторонников сотрудничества с РФ в борьбе с пандемией. Что насчет британской позиции в этом вопросе, насчет сотрудничества двух стран по этой проблеме? Известно, что сейчас появились определенные вопросы к побочным действиям AstraZeneca, может ли это сказаться на переговорах и планах по комбинированию этой вакцины со "Спутником V"?
- Во-первых, что касается вакцины AstraZeneca, да и Pfizer тоже, наше независимое агентство по медицинским препаратам и здравоохранению подтвердило, что они безопасны. Это агентство изучило сообщения о побочных эффектах и заявило в безопасности этих вакцин. Европейское агентство по медицинским препаратам также изучило сообщения и в очередной раз – они уже до этого приняли такое решение – сделали вывод о безопасности и эффективности вакцины. Мы считаем, что это четкий сигнал.
В Великобритании программа массовой вакцинации претворяется в жизнь очень быстро и очень успешно. Более 28,6 млн человек получили первую дозу вакцины. Согласно нашим данным, даже первый укол, а его действие наступает в течение пары недель, вызвал сильный иммунный ответ. Мы вакцинировали 55% взрослого населения. С января мы наблюдаем резкое падение количества госпитализаций, смертей и, разумеется, темпов роста заболевания. Частично это связано с масштабными карантинными ограничениями, но отчасти это и результат программы вакцинации.
Мы также является одним из крупнейших доноров механизма COVAX. Мы запустили международный механизм по распределению вакцин, который сейчас доставляет вакцины в страны с низкими доходами. Мы выделили 548 млн фунтов, или $750 млн, что соответствует 1,3 млрд вакцин против коронавируса для 92 стран в этом году. Мы четко даем понять, что нам необходимо проводить вакцинацию у себя дома, но при этом мы также должны обеспечить повсеместную доступность вакцин. Это вопрос фундаментального значения, это вопрос гарантирования того, что все люди находятся в безопасности от этого страшного заболевания.
Теперь что касается Института Гамалеи и AstraZeneca. Как известно, AstraZeneca – британо-шведская компания. Это частная компания. Но Великобритания приветствует сотрудничество между AstraZeneca и Институтом Гамалеи. Насколько я понимаю, продолжаются исследования. Мы это приветствуем, но это не имеет отношения к британскому правительству.
Мы создаем условия для фантастического развития науки и фармацевтики, они сотрудничают с Оксфордским университетом, но AstraZeneca негосударственная компания. И "Спутник V".
Мы не имеем ничего против "Спутника V". Мне кажется хорошо, что у России есть сильная научная база и что Россия разработала три вакцины. Насколько я знаю, была подана заявка в Европейское агентство по медицинским препаратам на проведение экспертизы вакцины "Спутник V", и такая экспертиза уже началась. Я также видела сообщения, что была подана заявка на участие вакцины "Спутник V" в механизме COVAX, но не видела официальных сообщений на эту тему.
Мне кажется, что это очень хорошо, т.к. России нужны вакцины, миру нужны вакцины. Мы поддерживаем безопасные и эффективные доступные вакцины.
- Планирует ли британская сторона на каком-либо уровне принять участие в этом году в Петербургском международном экономическом форуме? Могут ли в 2021 году состояться британо-российские контакты и визиты на высоком или высшем уровне?
- Что касается ПМЭФ, то я надеюсь принять в нем участие. Очевидно, что еще не наступило время, когда можно будет четко понять, что будет представлять из себя ситуация с пандемией в начале июня. Что касается приедут ли на форум в городе на Неве представители Великобритании, бизнесмены, то у меня нет ответа на этот вопрос. В этом году многие люди продолжат вести себя осторожно в отношении поездок. Мы будет наблюдать за развитием ситуации.
Аналогичная ситуация и с визитами высокопоставленных официальных лиц. Я уже упоминала визит министра Венди Мортон в прошлом году. На этой неделе проходит виртуальный визит Кэрол Манделл. Мне кажется, достаточно трудно предсказать, как будут развиваться ситуация в этом году. В любом случае мы надеемся на приезд представительной российской делегации на Конференцию ООН по климату в Глазго.
- Уже есть подтверждения того, кто будет представлять Россию?
- Официальные приглашения еще не были отправлены, но Россия, безусловно, будет приглашена.
- Несмотря на сложности в политической сфере, каков настрой в Лондоне относительно экономического сотрудничества с Россией? Насколько важен этот аспект двусторонних отношений? Каковы итоги товарооборота в 2020 году и на что Вы предварительно рассчитываете в 2021-м?
- Мы поддерживаем политику торговли и инвестиций в условиях санкций. В посольстве здесь есть отдел, который работает с британскими и российскими компаниями над продвижением торговли и поощрением инвестиций, она также работает с российской торговой миссией в Лондоне.
У нас еще пока нет окончательных цифр товарооборота за 2020 год, но по результатам третьего квартала 2020 года Россия занимала 26-е место в британском экспорте с £4,9 млрд. - то есть почти £5 млрд. Очевидно, что пандемия вызвала падение торговли, а до этого момента наблюдался рост. Падение составило 6%, что не так уж и плохо, учитывая тот ужасный год для мировой экономики Российский экспорт в Великобританию в тот же период был в два раза больше.
Экономическое сотрудничество остается важным. Я была рада недавно провести встречу с министром промышленности и торговли РФ Денисом Мантуровым, на которой мы обсуждали торгово-экономические отношения.
Торговля способствует продвижению низкоуглеродной повестки, будь то возобновляемая энергия, "зеленые" финансы и т.д.
Мы также работаем с сфере услуг и обсуждаем вопросы увеличения торговли в сфере услуг. И, разумеется, между Великобританией и Россией идет мощный поток инвестиций.
