Российский авиапром избавляется от балласта

Цель  реформы - "освоение"  недвижимости  в  центре  Москвы  "эффективными
менеджерами"  Ростеха.  А  что  2  переезда = 1  пожару  их особо   не  волнует.

Цель  реформ "освоение"  недвижимости  в  центре   Москвы "эффективными менеджерами"  Ростеха.

Напишите, пожалуйста, какая недвижимость в центре Москвы попадает в лапы "эффективных менеджеров" Ростеха. :)
Кстати, Ростех - это гос. корпорация, как и "Сухой", и "МиГ". "Сухой" - это ПАО, главным акционером которой является ПАО ОАК (57%), второй по значимости - Внешэкономбанк (30%), третьим - Росимущество (11%).

А  что  2  переезда = 1  пожару  их особо   не  волнует.

Ну, все-таки русская пословица звучит по-другому, а именно, "один переезд равен двум пожарам". Это мелочи, но если чел перевирает общеизвестные пословицы, то почему бы ему не переврать - по незнанию - и менее очевидные вещи? :)

Но бог с ним, с имуществом и недвижимостью. Вернемся к самолетам. :)
Ясно же, что это, по сути, поглощение "МиГ"а "Сухим". Что, по-Вашему, потеряет от такого поглощения российская боевая авиация? Какие будут остановлены проекты, какие пропадут компетенции, какие сорвутся экспортные поставки, какие будут утрачены перспективы?
Жду ответа. :)

Цель  реформы -"освоение" недвижимости в центре Москвы "эффективными менеджерами" Ростеха.  

Для тех, кто не в курсе. Я не слишком формально - там много тонкостей. :)

Ростех - это государственная суперкорпорация. В ее авиационный кластер входят:
- Вертолеты России;
- ОДК (Объединенная двигателестроительная корпорация);
- ОАК (с 2019 г.) (Объединенная авиастроительная корпорация);
- КРЭТ
- Технодинамика.

Помимо авиационного, есть и другие кластеры, с другими компаниями. Из тех, которые имеют отношение к боевой авиации:
- Росэлектроника;
- Швабе;
- "Автоматика";
...

А также и РосОборонЭкспорт.
:)

Это не считая такой "мелочи", как КАМАЗ и ВАЗ. :)

ОАК же является фактическим владельцем и "Сухого", и "МиГ"а.

Так что оцените весь юмор процитированного в начале поста заявления о "цели реформы".

Интересно, а что с точки зрения активных участников форума, в российской боевой авиации является "лишним" (я о технике, понятно, а не об административном аппарате :)), а чего - не хватает?
И каким угрозам (на обозримую перспективу) должны быть готовы противостоять ВВС (не ВКС в целом, а ВВС как их часть)?

"Путин" строит чисто корпоративную вертикальную иерархическую структуру (с "горизонтальными" вспомогательными связями) - и на уровне компаний-концернов-корпораций-АО, и на уровне "человеческих ресурсов", с единым "корнем (или вершиной - называют и так, и так) иерархии".
Так строится армия, Римско-Католическая церковь, рыцарско-духовные ордена. Сталин не просто так говорил о ВКП(б) как об "Ордене меченосцев".

Это, разумеется,  бесит сторонников свободного рынка и его политико-идеологической формы - либерализма. В этом и состоит суть холодной гражданской войны в России. Русским - за отсутствием у них ХОТЬ КАКОГО-ТО ОПЫТА "свободного рынка" - все время кажется, что это и есть то, чего страстно жаждет "таинственная русская душа". "Партнеры", разумеется, подогревают эти дурацкие настроения - в своих интересах. :)

Конфликт здесь, в США, более смешной - Трамп, конечно, является представителем корпоративого мира, но "среднего" (в лучшем случае) уровня, поэтому он взял сторону "свободного рынка" и "либерализма". На нашиз глазах происходит то, что описал Дж. Лондон в "Железной пяте".

Эрнест повернулся к мистеру Коуолту.

– Вы часто устраиваете у себя в аптеке дешевые распродажи 57. Скажите, не знаете ли вы что либо об участи мелких аптекарей, которым оказалось не под силу конкурировать с вами?

– Один из них, мистер Хазфуртер, заведует у нас рецептурным отделом.

– Стало быть, все их прибыли отошли к вам?

– А как же! Для того и стараемся.

– Ну вот вы, – неожиданно повернулся Эрнест к мистеру Асмунсену, – вы возмущены тем, что все ваши прибыли поглощает железная дорога…

Асмунсен кивнул.

– В то время как вы предпочитали бы наживаться сами?..

Асмунсен снова кивнул.

– За счет других?..

Асмунсен промолчал.

– Я говорю: за счет других? – настаивал Эрнест.

– Иначе и не бывает, – сухо ответил мистер Асмунсен.

– Стало быть, правила игры в том, чтобы наживаться за счет других и не давать другим наживаться за ваш счет? Ведь так?

Эрнесту пришлось повторить свой вопрос, прежде чем мистер Асмунсен на него ответил.

– Так то оно так, – сказал он, – но мы не мешаем и другим наживаться, мы только против грабительских прибылей.

– Грабительские прибыли – это большие прибыли. Но ведь вы, верно, и сами не отказались бы от больших прибылей?

Мистер Асмунсен добродушно подтвердил, что не отказался бы.
...
– Я внимательно слушал вас, – сказал он, – и убедился, что вы желаете играть в игру, именуемую бизнесом, по старинке. Смысл жизни вы видите только в наживе. Каждый из вас уверен, что родился на свет с единственной целью – наживаться. И вдруг – заминка! В самом разгаре погони за наживой появляется трест и похищает у вас ваши прибыли. Для вас это катастрофа, нарушающая гармонию мироздания, и, по вашему, существует один только выход – уничтожить то, что мешает вам наживаться.

Повторяю, я внимательно вас слушал и нахожу, что есть название, которое очень вам подходит. Вы – разрушители машин. Знаете, что это такое?
...
Все вы говорили здесь, в сущности, одно и то же: уходит век конкуренции, и на смену ему идет век концентрации производства. Вы, мистер Оуэн, убили конкуренцию в Беркли, открыв у нас один из своих филиалов, – ваша фирма оказалась сильнее торговавших здесь мелких лавочников. Но есть объединения и посильнее вашего – это тресты. Стоит вам почувствовать их давление, как вы кричите: «Караул, грабят!» Однако это только потому, что сами вы не трест. Будь вы единственный бакалейщик монополист на все Соединенные Штаты, вы бы не так рассуждали, вы кричали бы: «Да здравствуют тресты!» Но ваш небольшой синдикат не только не может сравняться с трестом, он и сам то по себе еле дышит. Вы чувствуете, что долго не протянете. Вы понимаете, что вы и ваши филиалы только пешки в большой игре. Вы видите, как вырастают вокруг могущественные силы, как они крепнут день ото дня – и неуязвимые, закованные в броню руки тянутся к вашим прибылям, вырывая клок то тут, то там. Железнодорожный трест, угольный, нефтяной, стальной. Вы знаете, что вам несдобровать, что они отнимут у вас ваши прибыли – все, до последнего цента.

Как видите, сэр, вы незадачливый игрок. Когда вам удалось раздавить своих мелких конкурентов здесь, в Беркли, в силу преимуществ вашего синдиката, – успех вскружил вам голову. Вы только и говорили что о предприимчивости и деловитости и, поживившись за счет своих конкурентов, отправили жену прокатиться в Европу. Так уж водится, что хищник пожирает хищника, – вот и вы слопали своих предшественников. Но, на вашу беду, есть хищники и покрупнее, – и вам предстоит попасть им на завтрак. Потому то вы и вопите. А с вами вопят все сидящие здесь. Они в таком же положении. У всех у вас на руках плохая карта, вот вы и жалуетесь.

Но, жалуясь, вы отказываетесь смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Вы не говорите, что сами заритесь на чужие прибыли и только не хотите, чтобы кто то зарился на ваши. Нет, для этого вы слишком хитры. Вы говорите другое. Вы произносите политические речи в защиту мелких капиталистов, вроде той, какую мы сегодня выслушали от мистера Кэлвина. Но что он здесь говорил? Кое что я могу повторить по памяти: «Наши исконные принципы были правильны», «Единственно, что Америке нужно, – это возвращение к ее основному принципу: равные возможности для всех», «У колыбели этой нации стоял дух свободы», «Вернемся к заветам наших предков…»
Под равными возможностями для всех мистер Кэлвин подразумевает возможность загребать побольше прибылей, в чем он сейчас встречает помеху со стороны трестов. Но вы столько раз повторяли эти громкие слова, что, как ни странно, сами в них уверовали. Все, что вам нужно, – это грабить ближнего в меру своих сил – полегоньку да потихоньку, и вы на этом основании вообразили себя борцами за свободу. Вы самые обыкновенные плуты и стяжатели, но под магическим действием красивых фраз готовы возомнить себя патриотами. Свою жажду прибылей, проистекающую из чистейшего эгоизма, вы выдаете за бескорыстную заботу о страдающем человечестве. Так давайте же хоть здесь, среди своих, – дерзните быть самим собой. Не бойтесь смотреть правде в лицо и называйте вещи своими именами.

Я видела кругом неприязненные, побагровевшие лица и затаенный страх. Казалось, наши гости трепетали перед этим юнцом, перед спокойствием и силой его речей и его ужасающей, непозволительной манерой называть черное черным. Мистер Кэлвин, однако, не растерялся.

– А почему бы и нет? – заявил он. – Почему бы нам не вернуться к обычаям и нравам наших предков, основателей нашей республики? Вы сказали нам немало правды, мистер Эвергард, – пусть жестокой и горькой правды. Но, поскольку мы здесь и в самом деле в своей среде, не будем этим смущаться. Давайте сбросим маски и примем те обвинения, которые мистер Эвергард так прямолинейно нам предъявляет. Верно, что мы, мелкие капиталисты, гонимся за прибылями и что тресты отнимают их у нас. Верно, что мы хотим избавиться от трестов, чтобы сохранить наши прибыли. Но почему бы нам и не добиваться этого? Почему? Я вас спрашиваю.

– Вот тут то мы и дошли до главного, – сказал Эрнест с довольной улыбкой. – Я объясню вам, почему, хоть это и не так то легко. Все вы в какой то мере учились коммерции, но никому из вас не приходилось изучать законы социального развития. А между тем вы находитесь сейчас в переходной стадии экономического развития; сами вы этого не видите и не понимаете, – отсюда и все недоразумения. Почему вам нельзя возвратиться назад? Да потому, что это невозможно. Вы так же бессильны повернуть вспять поток экономического развития, как заставить ручей течь в гору. Иисус Навин приказал солнцу остановиться над Гаваоном, а вы намерены перещеголять Иисуса Навина! Вы хотите заставить солнце катиться по небу вспять. Вы хотите вернуть время от полудня к утру.

Презрев усовершенствованные машины, презрев возросшую производительность труда и все преимущества концентрации, вы хотите вернуть экономику назад на целое поколение – к тому времени, когда не было еще крупного капитала и развитой техники, не было железных дорог, когда мелкие капиталисты пожирали друг друга в обстановке экономической анархии, когда производство было примитивным, расточительным, неорганизованным, непомерно дорогим. Поверьте, Иисусу Навину было легче остановить солнце, не говоря уж о том, что ему помогал сам бог Саваоф. Но от вас, мелких капиталистов, бог отвернулся. Ваше солнце клонится к закату. Больше ему не взойти в небе. И вам не изменить предначертанного ему пути. Вы уходите с исторической арены, и вскоре в истории затеряется и след ваш.

Таков закон эволюции. Так повелел господь бог. Концентрация сильнее, чем конкуренция. Первобытный человек был жалким существом, прятавшимся в расщелинах скал. Но он объединился с себе подобными и пошел войной на своих плотоядных врагов. Эти хищники охотились в одиночку, так сказать, на началах конкуренции. Первобытный же человек был хищник, тяготевший к объединению, потому то он и поднялся над прочими тварями. С тех пор люди вступали во все более обширные объединения. Концентрация против конкуренции – таков смысл общественной борьбы, которая заполняет многие тысячелетия. И всегда конкуренция терпит поражение. Тот, кто становится под знамя конкуренции, неизменно гибнет.
...
Все долго молчали. Наконец заговорил мистер Коуолт.

– Так что же вы нам то прикажете делать? – спросил он. – В уничтожении трестов мы видим единственный способ избавиться от их владычества.

Эрнест так и загорелся.

– Я покажу вам другой способ! – воскликнул он. – Предлагаю не разрушать эти великолепные машины, работающие и хорошо и дешево. Давайте возьмем их себе. Пусть они радуют нас своей производительностью и дешевизной. Будем сами управлять ими. Спустим с лестницы хозяев этих чудесных машин и сами станем их хозяевами. Это, господа, и есть социализм, еще более обширное объединение, чем тресты, – самое обширное экономическое и социальное объединение из всех, какие знает наша планета. Социализм – в ладу с законами экономического развития. Мы противопоставим трестовским объединениям более мощную организацию. А это значит, что будущее за нами. Переходите к нам, социалистам, ставьте на верную карту!

Этот призыв не встретил поддержки. Послышался недовольный ропот, многие покачивали головой.

– Ладно! – рассмеялся Эрнест. – Вам, видно, нравится быть ходячим анахронизмом. Вы предпочитаете играть в обществе роль атавистического придатка. Что ж, с богом, но только помните, что, как и всякий атавизм, вы обречены на гибель. Спрашивали вы себя, что будет с вами, когда появятся объединения покрупнее нынешних трестов? Где вы окажетесь, когда наши огромные тресты начнут сливаться в такие организации, какие нынешним и не снились, – пока над вами не воздвигнется единый социальный, экономический и политический трест?
Эрнест неожиданно повернулся к мистеру Кэлвину.

– Скажите, прав я или нет? Разве вам и вашим единомышленникам не приходится сколачивать новую политическую партию, потому что старые в руках у трестов? И разве ваша пропаганда не встречает с их стороны упорного сопротивления? За каждым провалом, за каждым препятствием на вашем пути, за каждым ударом, нанесенным вам из за угла, разве не чувствуете вы руку трестов? Скажите, верно это или нет?

Мистер Кэлвин сидел, понурив голову.

– Говорите, не стесняйтесь, – не отставал Эрнест.

– Что верно, то верно, – согласился мистер Кэлвин. – Нам удалось добиться большинства в законодательном собрании штата Орегон; но когда мы провели ряд прекрасных законопроектов, охраняющих права мелких промышленников, губернатор, ставленник трестов, наложил на них вето. Когда же мы в Колорадо избрали своего губернатора, палата не утвердила его. Дважды нам удавалось провести подоходный налог в федеральном масштабе, и всякий раз верховный суд отвергал его как не соответствующий конституции. Все суды в руках у трестов. Мы, народ, не можем платить судьям высокие оклады. Но придет время, когда…

– …когда объединение трестов будет контролировать все наше законодательство. Когда оно, это объединение, и будет нашим правительством, – прервал его Эрнест.

– Никогда этого не будет! – послышались со всех сторон воинственные крики. Всеми овладело возмущение.

– Скажите, – настаивал Эрнест. – Что вы предпримете, когда такие времена наступят?

– Мы подымемся все, как один! Мы двинем в бой все свои силы! – воскликнул мистер Асмунсен, и множество голосов поддержало его.

– Но это означает гражданскую войну, – предостерег Эрнест.

– Мы не остановимся и перед гражданской войной! – провозгласил мистер Асмунсен под дружное одобрение всех присутствующих. – Мы не забыли славных дел наших предков. Если нужно будет, мы постоим и умрем за наши свободы.

Эрнест усмехнулся.

– Не забудьте, господа, мы согласились на том, что свобода в вашем понимании – это свобода беспрепятственно грабить конкурента.

Атмосфера за обеденным столом накалилась. Всеми овладел воинственный пыл. Но голос Эрнеста перекрыл поднявшийся шум.

– Еще один вопрос. Не забывайте, что когда вы двинете в бой все свои силы, – вы двинете их против трестов, захвативших в свои руки правительство Соединенных Штатов. А это означает, что тресты двинут против вас регулярную армию, флот, национальную гвардию, полицию – словом, всю военную машину США. Какое значение будут тогда иметь ваши силы?

Слушатели растерялись. Не давая им опомниться, Эрнест нанес им следующий удар:

– Как вам известно, еще недавно наша армия исчислялась в пятьдесят тысяч человек. Год за годом ее увеличивали, и в настоящее время она насчитывает триста тысяч.

И дальше – следующий удар:

– Но это еще не все. В то время как вы очертя голову гнались за призраком наживы и сокрушались о своем излюбленном детище – конкуренции, произошли события еще более знаменательные. Национальная гвардия…

– Национальная гвардия и есть наша сила! – воскликнул мистер Коуолт. – С ней мы отразим натиск регулярных войск.

– Вы сами будете призваны в национальную гвардию, – возразил ему Эрнест, – и вас пошлют в штат Мэн, во Флориду или на Филиппины, а то и еще бог весть куда, чтобы потопить в крови восстание, которое подняли ваши же товарищи, борющиеся за свои гражданские права. А ваши товарищи из Канзаса, Висконсина или любого другого штата, вступив в национальную гвардию, будут посланы сюда, в Калифорнию, чтобы потопить в крови ваше восстание здесь.
-------------
Черезчур много литературы, конечно, но что делать - писатель, все-таки. :)

Выступления против Корпоративизма (=фашизма) - частью чего является "неодобрение" проводимой Ростех'ом реформы своих компаний - это то же самое, что и поддержка Навального, только в другой ипостаси. :) Аналогия на биологическом уровне - это выступление на стороне одноклеточных организмов в их конкуренции  с многоклеточными. С понятным и предсказуемым результатом.  :)

Так что оцените весь юмор процитированного в начале поста заявления о "цели реформы".

"Курочка по зёрнышку..." - как говорят в еще одной известной пословице)))

Концентрация против конкуренции – таков смысл общественной борьбы, которая заполняет многие тысячелетия.

я бы сказал - сотрудничество против конкуренции

- это выступление на стороне одноклеточных организмов в их конкуренции  с многоклеточными. С понятным и предсказуемым результатом.  :)

Аналогия не однозначная по результату. Внутри любого многоклеточного организма живёт значительная биомасса одноклеточных паразитов, которые нередко одолевает этот организм, особенно если иммунитет ослаблен.

Аналогия не однозначная по результату. Внутри любого многоклеточного организма живёт значительная биомасса одноклеточных паразитов, которые нередко одолевает этот организм, особенно если иммунитет ослаблен.

Паразитирование одноклеточных внутри многоклеточного организма и его последствия - это не элемент эволюции многоклеточных организмов. Речь же именно об эволюции - хоть биологической, хоть социальной - эволюции от "одноклеточных" к "многоклеточным".

Это вопрос управления. Хуже всего, когда какой-то руководитель принимает волюнтаристские решения, что ему нравится вот так, и никак иначе"

Ох, Олежек... Это было бы хорошо, если бы руководитель был способен принять решение и взять ответственность на себя. А то ж одни совещания до бесконечности. Все вроде бы говорят об одном и том же, намечают некие сроки, а на следующем совещании успешно их... двигают вправо.
Вот наблюдал "волюнтариста". Волевое решение и самолёт таки полетел, а то ж сидела толпа "умников" и "а вдруг так, а вдруг этак, а как потом"... Так что, Олежек, думаю, что хуже всего, когда никто вообще не может принять решение. Толпа манагеров (бесконечные директоры дирекций), а дело стоит. Директор дирекции сидит и сомневается, ГК не сомневается, но возможность принятие решения у него отобрали (хотя по ОСТ 107.15.0004-88 много чего может). ГК теперь больше на козла отпущения похож. Пока не вернётся ситуация, когда ГК руководит, а "дирекции" помогают ему в решении административно-хозяйственных вопросов, ничего не изменится. ИМХО конечно.

Вот наблюдал "волюнтариста". Волевое решение и самолёт таки полетел

Имя того "волюнтариста" можете народу предъявить?