О химерах российского кораблестроения
Невское проектно-конструкторское бюро порадовало военно-морскую общественность очередным проектом авианосца. Речь о «Варане». Впрочем, в бюро предпочитают называть свое детище универсальным морским комплексом (УМК). Дескать, на его основе возможно создание не только авианосца, но и универсального десантного корабля, транспортно-госпитального судна и судна обеспечения Арктической зоны.
Вместо понятных классов кораблей нынче принято наворачивать бог знает что. Этот трюк популярен и за рубежом. У нас можно вспомнить «многосредовый авианосный крейсер» (МАК), по которому велась работа десять лет назад. Он должен был «действовать по всем средам – космосу, воздуху, воде, суше и подводному пространству». Речь шла об обычных для авианосца функциях, может быть, за исключением космоса. Но уже тогда американцы вели исследования по привлечению палубных истребителей F-35C к нуждам ПРО.
Вернемся к нашим варанам
В базовой авианосной версии «пароход» получился немаленьким, но и не очень большим. Водоизмещение – 45 тыс. т, длина – 250 м, ширина – 65 м, осадка – 9 м, скорость полного хода – 26 узлов. Создатели «гада» не хотят пугать заказчика стотонным водоизмещением: в России нет стапельных мест, где можно собирать такие корабли. Да и энергетическая установка, судя по скорости, предусмотрена неатомная. Вероятно, газотурбинная или дизель-электрогазотурбинная, но в России производство таких агрегатов только осваивается.
Корабль способен принимать до 50 летательных аппаратов. В их числе 24 палубных истребителя МиГ-29К, шесть вертолетов и 20 беспилотников (БЛА).
Если по вертолетам есть модели, состоящие на вооружении или готовые вскоре войти в строй (противолодочный и поисковый Ка-27ПЛ и ПС, транспортно-боевой Ка-29, Ка-31 дальнего радиолокационного дозора, разведывательно-ударный Ка-52К «Катран» и перспективный Ка-60 «Косатка»), то по БЛА – полная неясность. Конечно, можно приспособить сухопутные дроны для базирования на авианосцах в качестве разведчиков. Но ударно-штурмовые и противолодочные придется создавать заново.
Особенное возбуждение за рубежом вызвало расположение острова на «Варане». На нынешних авианосцах надстройка, если она не двухостровная, сдвинута по правому борту к корме, чтобы увеличить площадь полетной палубы. На российском проекте она находится ближе к носу. «Графическое изображение авианосца явно не является отражением серьезной конструкторской мысли», – заметил американский эксперт Дэвид Экс в журнале Forbes. Но мистер Экс не понял полета мысли наших конструкторов. Если посмотреть на верхнюю проекцию полетной палубы УМК, все становится на свои места.
Сразу за островом прямо в носе расположены две катапульты, выстреливающие истребители в полет. Какими они будут – паровыми или электромагнитными – не важно: пока у России нет никаких. А в кормовой части «Варана» находится посадочная зона. Поэтому там не нашлось место надстройке.
Совершать посадку самолеты будут наподобие угловой палубы – под углом к диаметральной плоскости корабля. Такой метод можно назвать с долей натяжки «поперечным». Применяется он на авианосцах водоизмещением от 80 до 100 тыс. т с очень большой площадью полетной палубы. На корабле вдвое меньшего водоизмещения палуба при посадке будет просто ускользать из-под шасси МиГ-29К. По сравнению с этим трюком «русская рулетка» покажется невинным развлечением.
Конкуренты на бумаге
Вместе с «Вараном» Россия сейчас располагает как минимум пятью концептуальными проектами авианосцев. В 2015 году Крыловский государственный научный центр продемонстрировал модель атомного авианосца проекта 23000Э «Шторм» с двухостровной надстройкой водоизмещением 95–100 тыс. т, созданную с участием Невского ПКБ. 70–90 самолетов должны взлетать с авианосца при помощи четырех катапульт и трамплина.
Затем появился проект многоцелевого авианосца «Шторм-КМ» разработки КГНЦ с полукатамаранными обводами корпуса полным водоизмещением около 44 тыс. т и трамплинным взлетом. Энергетическая установка – газотурбинная, максимальный ход – 27 узлов. Авиационное вооружение – до 40 аппаратов, в том числе 24 истребителя Су-33 и МиГ-29К и 12 вертолетов типа Ка-27.
Тот же Крыловский ГНЦ подготовил концепт «среднего» авианосца водоизмещением 76 тыс. т с комбинированной силовой установкой: маршевой атомной, позаимствованной у АПЛ проекта 885 «Ясень», и форсажной газотурбинной на основе двигателя М90. Модель нигде публично не демонстрировалась, но сообщалось, что документация передана в военные ведомства.
«Гвоздем» Международного военно-морского салона 2019 года стала концепт-модель атомного авианосца проекта 11430Э «Ламантин» разработки Невского ПКБ. Водоизмещение – 80–90 тыс. т, длина – до 350 м, ширина по ватерлинии – около 41 м, осадка – 12 м. Максимальная скорость – 30 узлов, автономность – 120 суток, дальность плавания – неограниченная. Экипаж должен включать 2800 человек, еще 800 – члены авиагруппы (пилоты, авиатехники, авиадиспетчеры). Способен принимать 60 самолетов и вертолетов, а также 6–10 БЛА. Оснащен носовым трамплином с двумя стартовыми позициями, двумя катапультами (по некоторым данным, электромагнитными), а также четырьмя аэрофинишерами.
Авиационный боезапас – 1600–2000 т ракет разного назначения, свободно падающих, корректируемых и планирующих бомб. О средствах самообороны корабля ничего не сообщалось, но надо полагать, они включают ЗРК малой, средней и большой дальности, многоствольные скорострельные зенитные автоматы.
По словам представителей Невского ПКБ, концепт «Ламантин» базируется на проекте 11437 тяжелого атомного авианесущего крейсера «Ульяновск», который начали строить еще в 1980-х в Николаеве, а после крушения СССР разобрали. Злые языки утверждают, что макет, представленный на МВМС-2019, извлекли из музея. Заменили лишь остров – надстройку правого борта, да интегрированную мачту в виде усеченной колокольни Ивана Великого.
Утраченные иллюзии
Все пять российских концепт-моделей объединяет одно: они никогда не будут реализованы. На проектирование и строительство полноценного отечественного авианосца, даже меньшего, чем у американцев, водоизмещения потребуется гораздо больше финансовых ресурсов. И это вовсе не парадокс.
В России сегодня некому проектировать такие корабли. Специализированное Невское ПКБ в постсоветскую эпоху стремительно разрушалось. Сотрудники разбежались, ушли на пенсию, умерли от отчаяния. Остались немногие специалисты, которые перестраивали «Адмирала Горшкова» в индийский Vikramaditya. Пришлось прибегнуть и к помощи николаевских корабелов. Но с тех пор минуло много лет.
Когда командование ВМФ РФ решило заглянуть в будущее и вообразить перспективный авианосец, то обратилось не в Невское ПКБ, а в Крыловский ГНЦ. Это ведущая мировая организация кораблестроительной науки. Но она не занимается проектированием. Выбор в пользу КГНЦ, судя по всему, был сделан из-за аллергии тогдашнего руководства МО к руководителям Объединенной судостроительной корпорации (ОСК), в состав которой входит Невское ПКБ.
Речь шла о разработке аванпроекта, который должен содержать достаточно общие, хотя и принципиальные конструкторские решения. Из-за отсутствия опыта такой работы Крыловский центр все равно был вынужден обратиться к Невскому ПКБ. Но в итоге аванпроект был отвергнут.
Впрочем, если бы Минобороны обратилось в Невское ПКБ напрямую, результат был бы таким же. Он не мог быть другим. Аванпроекты и, может быть, эскизные проекты КГНЦ и НПКБ способны исполнить. Но технический, а тем более рабочий проекты им явно не под силу. Авианосцы, несмотря на достаточно примитивную архитектуру, – самые сложные из существующих в мире машин. По сложности они превосходят космическую технику и стоят наравне с АПЛ.
Американский опыт
В будущем году исполнится сто лет, как в США вступил в строй первый авианосец Langley, переоборудованный из транспорта-угольщика. С тех пор для американского ВМФ было построено 77 авианосцев. И еще более сотни конвойных, учебных и универсальных десантных кораблей, способных нести самолеты укороченного взлета и вертикальной посадки. И все равно американские конструкторы, имеющие колоссальный опыт, сталкиваются с трудностями.
В этой связи нельзя не вспомнить американский Gerald R. Ford. Его ввод в строй задержался на три года, а стоимость увеличилась до 13,3 млрд долл. (без учета стоимости авиатехники, а это еще порядка 10 млрд долл.). Но корабль до сих пор не достиг полной боевой готовности. Если одна из четырех его электромагнитных катапульт выходит из строя, перестают работать и все остальные. Корабль превращается в гигантскую баржу непонятного назначения. Низка надежность системы электрического торможения самолетов после посадки. Работают только шесть из одиннадцати лифтов подачи боеприпасов на палубу.
Строить некому, негде и не на что
В России не только некому проектировать, но и негде строить авианосцы. Часто называемый «Севмаш» для этого не подходит. «Адмирал Горшков» перестраивался в авианосец на этом предприятии не от хорошей жизни. При этом речь шла именно о перестройке, а не строительстве с нуля.
Циклопические цеха, где строят атомные подводные лодки, производят сильное впечатление. Но «засунуть» в них авианосец из-за его габаритов не получится. Возводить его на открытом стапеле тоже нельзя. Северодвинск не американский Ньюпорт-Ньюс, где температура воздуха редко опускается ниже нуля по Цельсию. В Архангельской области сильные морозы могут стоять долго. Любителей работать на свежем воздухе полярной ночью найдется немного, особенно при дефиците квалифицированной рабочей силы в стране. Да и по технологическим причинам сварка корпуса при значительных холодах нежелательна.
Из-за затянувшихся работ на Vikramaditya «Севмаш» задержал сдачу флоту атомоходов проектов 955 и 885, более нужных и важных для ВМФ, поскольку на престижный экспортный заказ отвлекались лучшие специалисты. То же происходит сейчас при модернизации тяжелого атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов», который по первоначальному контракту должны были сдать заказчику до конца 2018 года. Теперь его обещают передать флоту до конца 2022-го. Но скорее всего это случится позже.
Очень привлекательной кажется новая площадка дальневосточного завода «Звезда», контролируемого «Роснефтью». Но предприятие предназначено для строительства гражданских судов большого водоизмещения. А военные заказы на нем как-то не пошли. Даже заложенный 1 сентября 2016 года в присутствии президента Путина не бог весть какой сложности плавдок проекта 23380 для обслуживания АПЛ стратегического назначения Тихоокеанского флота далек от завершения.
Теоретически можно строить авианесущие корабли на Керченском судостроительном заводе «Залив». Но этому предприятию необходима серьезная и дорогостоящая реконструкция. Есть и еще одна проблема: конвенция Монтре, запретившая проход авианосцам через черноморские проливы.
Значительные средства, исчисляемые десятками миллиардов, придется потратить на создание береговой инфраструктуры и постройки причалов, способных принимать авианосцы. Ведь ни на Севере, ни на Дальнем Востоке их нет.
Для службы только на одном подобном корабле потребуется подготовить несколько тысяч классных специалистов. А где их взять? Где учить? А самое главное, кому учить? Все это затраты, затраты, затраты.
Для отработки многочисленных элементов, систем и агрегатов МАК или УМК будущего нужно провести без преувеличения сотни НИОКР, поскольку никаких подобных разработок нет. Счет – тоже на многие миллиарды, страшно даже представить какие.
Понадобятся палубные самолеты новых моделей, в том числе тех типов, которых никогда не было на вооружении ВМФ. Например, машин дальнего радиолокационного наблюдения и наведения. А затраты на создание авиапарка для МАК или УМК могут превысить стоимость самого авианосца.
А главное, незачем
Недавно обзавестись легким авианосцем CVX решила Южная Корея. Для «предотвращения провокаций в спорных водах» и быстрого реагирования на «различные угрозы безопасности». Последний мотив какой-то мутный, а вот первый свидетельствует о том, что Сеул не отказывается от дальнейшего противостояния с Токио за спорные острова.
Но по большому счету Южной Кореи авианосцы не нужны – ни легкие, ни тяжелые. Просто ненавистная Япония принялась переоборудовать вертолетный эсминец Izumo в носитель американских истребителей-бомбардировщиков укороченного взлета и вертикальной посадки F-35B. Этого южнокорейцы пережить не смогли. И взялись за собственный авианосец.
При этом нужно напомнить, что Южная Корея – одна из ведущих судостроительных держав мира, соперничающая в этой области за первое место с Китаем. Она имеет опыт строительства авианосных кораблей. В составе ВМС этой страны есть два универсальных десантных корабля типа Dokdo.
Будущий CVX полным водоизмещением 35 тыс. т будет нести 16 самолетов F-35B. Проектирование корабля займет около трех лет, а передача его флоту должна состояться в 2033 году. То есть на создание легкого авианосца у опытнейших южнокорейцев, располагающих современными верфями и судостроительной базой, уйдет 12 лет. Обойдется эта игрушка в 2,03 трлн вон (1,87 млрд долл.). Еще около 3 трлн вон (2,7 млрд долл.) придется заплатить за заморскую авиационную технику. В сумме это составит 4,57 млрд долл. (338,18 млрд руб.). Ежегодно эксплуатация корабля будет «съедать» 200 млрд вон (180 млн долл.).
У нас же нет ни верфей, ни подготовленных специалистов для строительства подобных кораблей. Давно подсчитано, что потребуется 1 млрд долл., то есть 75,5 млрд руб. на каждую тысячу тонн водоизмещения отечественного авианосца. А полную стоимость плавающего аэродрома даже называть не хочется. Такой корабль съест бюджет не только ВМФ, но и всего Министерства обороны РФ. Оно нам надо?
Тем временем сам класс авианосцев переходит в разряд реликтовых. Это признают и американские эксперты. Сегодня есть целый ряд вооружений, способный «завалить» любой авианесущий корабль. Достаточно назвать российские ракеты Х-47М2 «Кинжал», Х-32 и 3M22 «Циркон» или китайские ПКБР DF-21D и DF-26B. Последняя способна поражать крупную надводную цель на дистанции до 3860 км. Недалек тот день, когда противокорабельные баллистические ракеты получат возможность топить авианосцы гиперзвуковыми блоками в любой точке Мирового океана.
Кому это надо
Почему же волны авианосных химер накатывают в России одна за одной? Дело в огромных деньгах, которые сулит реализация таких проектов. Если при строительстве малого ракетного корабля «Буян-М» нужно привлечь около 200 субподрядчиков, то сколько их потребуется при создании авианесущего корабля? Тысячи. А это означает, что огромные государственные средства можно распиливать и прятать в кошельках десятков «уполномоченных» фирм, а затем откатывать нужным людям.
Одним из ярых лоббистов строительства авианосцев является генеральный директор ОСК Алексей Рахманов. Вот и в недавнем интервью телеканалу «Звезда» он затронул эту тему. «Последнее время было много разговоров о создании в России авианосца. ОСК много раз спрашивали, готовы ли мы создать такой корабль, и мы отвечали, что, если будет такое решение – непременно сделаем», – заявил руководитель ОСК.
Казалось бы, Алексею Львовичу тут и нужно притормозить, но он продолжил: «Я убежден, что реализация проекта создания авианосца (и его авиагруппы) способна привести к технологическому рывку и на протяжении более десяти лет во многих сегментах экономики и промышленности: помимо кораблестроения, еще и в авиастроении, машиностроении, атомных технологиях, приборостроении, IT, производстве вооружения, металлургии и металлообработке».
Развитие – вещь прекрасная. Но к созданию плавающих аэродромов российский судпром совсем не готов. Пока что у нас десятилетиями строятся фрегаты и АПЛ. А Рахманов будто бы и не слышал о том, что авианосный век прошел. Главное – подписать контракт, а там хоть трава не расти.
Не стоит забывать, что Химера – античное огнедышащее чудище с туловищем козы, головой льва и хвостом змеи – символ ложной идеи и пустого вымысла.
Александр Иванин
Александр Сергеевич Иванин – военный журналист.
