Строящаяся в Турции российская атомная электростанция является уникальным проектом сразу по нескольким параметрам. Впервые Росатом применяет здесь новую модель работы, которая вызвала зависть в рядах американских и европейских конкурентов. Более того, эта станция обещает России и Турции целый век тесного сотрудничества. Одновременно с этим эксперты называют проект непростым. В чем же его уникальность и риски?
В среду Владимир Путин совместно с президентом Турции Реджепом Эрдоганом в формате видеоконференции дал старт строительству уже третьего энергоблока АЭС "Аккую" в турецкой провинции Мерсин. Российский президент отметил, что условился с президентом Турции и далее оказывать проекту "Аккую" необходимое содействие и поддержку.
Всего будет построено четыре энергоблока общей мощностью 4800 мегаватт, которые ежегодно смогут производить около 35 млрд киловатт·часов электроэнергии. То есть АЭС способна почти полностью обеспечивать потребности такого крупного города, как Стамбул. Стройка первого энергоблока стартовала в 2018 году, его ввод намечен на 2023 год. С этого года Турция впервые войдет в число "атомных" стран – атомная генерация будет обеспечивать 8–10% потребностей в электроэнергии республики.
Межправсоглашение было подписано еще в 2010 году, но фаза интенсивного развития проекта началась только через семь лет. С 2017 по 2019 годы были подписаны ключевые контракты и соглашения о поставках топлива, купле-продаже электроэнергии и подключении к местной энергосети.
Проект турецкой АЭС является уникальным по ряду параметров. "Первое, на данный момент АЭС "Аккую" – это крупнейшая атомная стройка на планете. С сегодняшнего дня здесь полномасштабно сооружается одновременно три энергоблока. Второе, это единственный в мире атомный проект, которые строится по схеме ВОО (от англ. build-own-operate – прим. ВЗГЛЯД), строй-владей-эксплуатируй. И третье, совсем недавно мы отмечали Международный женский день 8 марта. Так вот "Аккую" – это единственный в мире проект по сооружению атомной электростанции, которым руководит женщина, Анастасия Зотеева", – рассказал на церемонии гендиректор Росатома Алексей Лихачев.
"Это действительно самый масштабный проект в энергетике в Восточном Средиземноморье за последние 20 лет так точно.
Вообще проекты такого масштаба на Ближнем Востоке могут сегодня позволить себе разве что очень богатые монархии, например Арабские Эмираты", – говорит старший эксперт фонда "Институт энергетики и финансов" (ФИЭФ) Сергей Кондратьев.
Росатом опробует на этом проекте новую модель работы "строй-владей-эксплуатируй" (BOO) которую в атомной энергетике вообще никто не применял до этого. Как правило, компания строит атомную станцию как генподрядчик и после ввода в эксплуатацию передает ее владельцу. А турецкий случай уникальный – здесь Росатом изначально является не только строителем, но и инвестором, и владельцем этой АЭС. И после ввода ее в строй он будет продавать электроэнергию туркам и зарабатывать на ней, чтобы окупить 22 млрд долларов, в которые оценивается проект.
"Когда была озвучена новая модель работы "строй-владей-эксплуатируй", конкуренты сразу забеспокоились, назвали это очень опасным приемом. Под конкурентами я имею в виду в первую очередь американскую Westinghouse (которая пытается заменить российское топливо на украинских АЭС – прим. ВЗГЛЯД). Они переживают, что эта модель окажется настолько удачной, что Россия в лице Росатома начнет ее активно применять в других странах. В итоге и у американцев, и у французов резко снизятся шансы на победу в тендерах на строительство атомных станций", – считает главный редактор "Атоминфо" Александр Уваров.
Конечно, если Росатом сумеет сделать этот проект коммерчески успешным, то это будет большая победа, согласен Кондратьев. Тогда к России может выстроиться очередь из желающих заполучить такого крупного инвестора. "Мы видим значительный интерес к атомной энергетике в странах Ближнего Востока, у того же Египта, Саудовской Аравии, ОАЭ", – говорит собеседник.
Еще одна немаловажная особенность проекта – АЭС "Аккую" способна обеспечить взаимовыгодное сотрудничество России с Турцией на целый век вперед.
"Жизненный цикл АЭС составляет около ста лет, включая этапы проектирования и строительства, – говорит газете ВЗГЛЯД заместитель председателя Совета директоров АО "Аккую Нуклеар" Антон Дедусенко. – Поэтому участие инвесторов в таком масштабном проекте – это долгосрочное сотрудничество на десятилетия вперед". Он поясняет, что срок службы современной атомной станции с реакторными установками поколения 3+ ВВЭР-1200 составляет около 60 лет, но благодаря современным технологиям срок службы можно продлить на 20 лет. "Если добавить к этому сроку процесс вывода из эксплуатации, который также потребует привлечения уникальных российских технологических решений в сегменте бэкенда, то можно смело говорить о том, что
АЭС "Аккую" на целое столетие станет якорным проектом, объединяющим Россию и Турцию как экономически, так и на социальном, научном и кадровом уровне",
– говорит представитель компании.
По его словам, это экономически выгодный проект для обеих сторон, который обеспечит и создание рабочих мест, и развитие инфраструктуры, и локализацию. "Сейчас на проекте сооружения АЭС "Аккую" одновременно работают около 11 тыс. сотрудников. В цепочке поставщиков уже на данном этапе участвуют сотни российских и турецких предприятий, что благоприятно отражается на экономиках двух стран. В течение всего жизненного цикла "Аккую" будет обеспечиваться российским топливом компании "ТВЭЛ". Это будет приносить дополнительную экономическую выгоду российской стороне", – рассказывает Дедусенко.
Турция благодаря этому проекту диверсифицирует источники электроэнергии, получает экологически чистую энергию с нулевыми выбросами. Турецкие системные операторы ожидают, что годовое потребление электроэнергии в Турции вырастет с 290 млрд квт·ч сейчас до 500 млрд квт·ч к 2035 году благодаря урбанизации и росту промышленности, указывает Кондратьев.
Кроме того, в стране появится новая высокотехнологичная отрасль промышленности – атомная, которая даст возможность развитию атомных технологий, в том числе в других сферах, например ядерной медицине. Не говоря уже о рабочих местах для местного населения, привлечении сотен турецких компаний к работе над проектом и т. д.
Однако экспертов заботит, что основные риски проекта несет не турецкая, а российская сторона. "Для Росатома, несмотря на его опыт и компетенции в атомной сфере, этот проект не такой простой", – считает Кондратьев.
Первый риск, по его словам, связан с регулированием цен на электроэнергию. "Инвесторы в атомную энергетику в Западной Европе обычно просят от правительства гарантировать покупку электроэнергии по определенной цене, которая обеспечила бы возврат инвестиций на вложенный капитал. В случае с "Аккую" такого изначально не было", – говорит Кондратьев.
Однако России все-таки удалось добиться частично фиксированного тарифа от Турции. "В течение 15 первых лет эксплуатации каждого из энергоблоков часть вырабатываемого объема электроэнергии (70% с первых двух блоков и 30% с третьего и четвертого блоков) будет продаваться турецкому государству по фиксированному средневзвешенному тарифу в 12,35 цента США за киловатт·час, что обеспечит нам как инвестору возврат инвестиций. Весь остальной объем будет реализовываться на свободном рынке", – рассказывает Дедусенко. Кроме того, добавляет он, после выхода проекта на окупаемость турецкая сторона будет получать 20% чистой прибыли по каждому блоку ежегодно в течение всего срока эксплуатации.
"12,35 цента за киловатт·час – это 123 доллара за мегаватт·час. Это очень высокая оптовая цена. Если Росатому удалось получить такие условия, то это очень выгодно, особенно для первой очереди – первых двух энергоблоков, где речь идет о гарантированном тарифе для 70% вырабатываемой энергии",
– говорит Кондратьев. В пример он приводит ситуацию с консорциумом инвесторов в британскую АЭС "Хинкли Поинт", который просил Великобританию гарантировать цену покупки электроэнергии на уровне 90 фунтов, или 150–160 долларов за мегаватт·час.
"Понятно, что в Великобритании у инвесторов будут более высокие операционные расходы, чем в Турции, в том числе по уровню зарплат и т. д. Поэтому 123 доллара за мегаватт·час для Турции – это хорошие условия для Росатома, если эти обязательства оформлены в соглашении должным образом и действительно будут действовать 15 лет", – говорит эксперт ФИЭФ.
Хотя определенные риски все равно сохраняются: в какой-то момент турецкое правительство может инициировать переговоры об изменении этих условий в сторону снижения тарифа, добавляет он.
Второй риск связан с привлечением финансирования. Изначально Росатом рассчитывал найти местных и международных инвесторов в этот проект, однако до сих пор этого сделать не удалось. Поэтому все финансирование – а речь идет о 22 млрд долларов – ложится на плечи одного Росатома, говорит Кондратьев.
"Когда Росатом работал в качестве генподрядчика, то деньги за работу он получал практически сразу – либо живыми деньгами, как в случае с Ираном, либо в рамках межправительственного кредита от ВЭБа. Обычно это суверенный или квазисуверенный долг, что гарантирует возврат средств и госбанку. Но в случае с турецкой атомной электростанцией ничего этого нет. Все финансовые затраты и риски Росатом несет на своих плечах", – объясняет Кондратьев.
Накануне старта строительства третьего блока АЭС стало известно, что Росатом привлек в "Совкомбанк" дополнительные средства на строительство в виде двух кредитов общей суммой 300 млн долларов сроком на семь лет.
"Конечно, у российского атомщика есть возможность привлекать госкредиты в российских банках, но финансирование идет в основном в долларах США. Отсюда вытекает третий, валютный риск. Турецкая лира в последние годы серьезно обесценилась. Это тоже может осложнить возврат инвестиции", – добавляет эксперт ФИЭФ.
Пока проект турецкой АЭС финансируется только российской стороной, но в Росатоме продолжают вести переговоры с потенциальными инвесторами, отмечает Дедусенко. "В дальнейшем до 49% в проектной компании может быть продано турецким или другим международным инвесторам. При этом в соответствии с условиями межправительственного соглашения не менее 51% в проекте должно принадлежать российской стороне. Мы очень тщательно подходим к поиску и выбору партнеров, совместно с которыми будем строить и эксплуатировать станцию", – говорит зампред совета директоров "Аккую Нуклеар".
Четвертый риск: нельзя исключать, что в какой-то момент Турция решит пойти по стопам ряда стран Западной Европы и может принять политическое решение о выводе всех атомных электростанций из эксплуатации, рассуждает Кондратьев. Никаких компенсаций в этом случае владельцы станций не получают. Исключать этого совсем нельзя, ведь это долгосрочный проект, почти на сто лет.
И, конечно, имеются политические риски. Турция непростой партнер в политическом отношении. Но, как показала практика, проект АЭС "Аккую" преодолел даже острый кризис российско-турецких отношений после уничтожения ВВС Турции российского Су-24. Международных инвесторов скорее настораживает непредсказуемая политическая ситуация в самой Турции, считает эксперт.
Ольга Самофалова
