Без мощных кораблей снабжения эскадры ВМФ РФ в дальней морской зоне будут уязвимы
Главнокомандующий ВМФ России адмирал Николай Евменов в одной из публикаций «ВПК» отметил, что важнейшей задачей кораблестроительной программы страны на ближайшую перспективу является наращивание флота кораблей дальней морской и океанской зон. И в этом нет ничего удивительного, ведь ВМФ РФ определен широкий спектр задач и ключевые из них придется решать именно в удаленных акваториях.
Присутствие российского ВМФ в мирное время для обеспечения экономических интересов необходимо в Южной Атлантике, океанских зонах, прилегающих к побережью Южной Америки и районам Юго-Западной Африки, в северной части Атлантического океана, Норвежском и Гренландском морях, в северо-западной части Тихого океана в районах рыбопромысловой деятельности, в центральной и восточной частях Средиземного моря, в районах Индийского океана, прилегающих к северо-западному побережью Африки, островных зонах и морях Тихого океана, зараженных пиратством, в северной части Индийского океана. Там флотам России в мирное время надлежит бороться с пиратами, защищать суда российских собственников, занимающихся рыбопромысловой деятельностью и грузоперевозками, осуществлять демонстрацию флага страны и иные меры поддержки дипломатической деятельности России, участвовать в миротворческих действиях, защите и эвакуации граждан России из зон военных конфликтов, природных и техногенных катастроф.
“Отечественному военно-морскому флоту дальней морской зоны жизненного необходим корабль комплексного снабжения. Но строительство ККС даже в перспективе не просматривается”
На всю глубину морских и океанских ТВД наши корабли будут вести поиск группировок ВМС иностранных государств и слежение за ними, защиту судов и морских объектов России в морских и океанских зонах. С началом военных действий главными становятся отражение агрессии противника, защита суверенитета и территориальной целостности России. В основном в этот период ВМФ России будет оперировать в ближней морской зоне: обеспечивать боевую устойчивость ракетных ПЛ стратегического назначения, завоевывать превосходство в прилегающих к нашему побережью районах морей и океанов и поддерживать в них благоприятный оперативный режим, поддерживать с моря войска фронта при ведении обороны или наступления на приморских направлениях, оборонять морское побережье.
Однако важные задачи придется решать и в дальней морской зоне – уничтожать ударные, прежде всего авианосные противолодочные и другие группировки противника, а также поражать береговые объекты неприятеля.
Таким образом, получается, что основные миссии мирного времени нашему ВМФ придется реализовывать именно в дальней морской и океанской зонах. Да и в военное время наиболее сложные, требующие выделения большого наряда сил задачи решать также в удаленных от нашего побережья акваториях. Так что океанский флот нашей стране жизненно необходим. Надо отметить, что военно-политическое руководство РФ это хорошо понимает и принимает меры к наращиванию корабельного состава ВМФ, способного действовать в дальней морской зоне: идут проектирование, закладка и строительство многоцелевых АПЛ, новейших фрегатов, ведется модернизация кораблей, доставшихся России от СССР. И это не может не радовать.
Однако анализ военно-технической политики российского ВМФ дает основания полагать, что она не в полной мере сбалансирована. В публикациях «ВПК» предшествующих лет уже отмечалось, что российский флот, в частности, не обладает достаточным потенциалом системы разведки морских и океанских ТВД, сомнения у многих флотских специалистов вызывает целесообразность постройки УДК для ВМФ России.
Нужны «снабженцы»
Есть и другие проблемы. Одной из важнейших, на мой взгляд, о которой пока мало говорят, является материально-техническое обеспечение сил флота в дальних морях. Между тем без него эффективные действия российских флотов в мирное время и в самых сложных обстоятельствах времени военного становятся невозможны. События в Сирии, походы туда наших кораблей каждый раз это подтверждают – без достаточного количества вспомогательных судов не обойтись. При этом привлекаемые корабли в большинстве случае в демонстрируют несоответствие своих ТТХ объективным требованиям по множеству показателей: скорости эскадренного хода, мореходности и способности выполнять важнейшие функции, такие как обеспечение в море на ходу пополнения всей номенклатурой материально-технических средств и боезапаса кораблей. При этом ВМФ России в отличие от американских ВМС не имеет развитой системы базирования в удаленных районах. Кроме того, у штатовских моряков для материально-технического обеспечения сил в океанах есть немало судов специальной постройки.
Особенное значение корабли такого рода имеют для надводных соединений, играющих главную роль в реализации целей боевой службы. Причина в том, что они решают больше задач, нежели субмарины, и поэтому располагают более широким арсеналом вооружения. При этом достижение многих миссий сопряжено со значительным расходом боеприпасов, горючего, воды и продуктов питания.
Броня крепка и арсеналы полны
Основа сил дальней морской зоны России – фрегат. При полном водоизмещении около 4500 тонн он вооружен 16 ракетами «Оникс» и «Калибр-НК». Зенитное ракетное оружие представлено ЗРК «Полимент-Редут», ракеты которого размещаются в четырех восьмиячеечных модулях. Полный БК может включать различные комбинации ракет большой дальности 9М96 и 9М96Е2 (дальность стрельбы последней достигает 120 километров) по одной ракете в ячейку (всего 32 ракеты) или ЗУР самообороны 9М100 (дальность стрельбы – около 10 километров) по четыре ракеты в ячейку (всего 128 ракет) установки вертикального пуска.
Для поражения воздушных целей в зоне самообороны фрегат оснащен двумя зенитными ракетно-артиллерийскими комплексами «Палаш». Для поражения субмарин предназначен РК «Медведка-2»: две ПУ несут по четыре противолодочные ракеты. Артвооружение представлено 130-миллиметровой артиллерийской установкой А-192, имеющей дальность стрельбы до 22 километров при скорострельности до 30 выстрелов в минуту. Система управления (5П-10 «Пума») и номенклатура боеприпасов позволяют ее использовать и для поражения береговых, морских и воздушных целей. Авиационное вооружение фрегата представлено одним вертолетом Ка-27, для которого имеется палубный ангар.
Столь же многообразное вооружение несут и «старшие собратья» наших новейших фрегатов, тоже активно действующие в удаленных районах морей и океанов – БПК проектов 1155 и 1155.1. Так, последний при полном водоизмещении 8900 тонн как ударное оружие несет ПКР «Москит» с восемью (в двух наклонных ПУ по четыре ячейки по бортам) достаточно габаритными противокорабельными ракетами, стартовая масса каждой – 3930 килограммов.
Для отражения налетов с воздуха есть два многоканальных ЗРК малой дальности «Кинжал» с дальностью стрельбы около 12 километров с 64 ЗУР в двух УВП в носовой части и в корме корабля. Комплексы обеспечивают одновременный обстрел четырех целей с наведением на каждую из двух ракет. Кроме этого, для поражения объектов в зоне самообороны корабль располагает двумя ЗРАК «Кортик» (с 128 ЗУР и 24 тысячами выстрелов к 30-мм АУ). Основным противолодочным ракетным комплексом является «Водопад» с ПЛУР 83-РН или 84-РН с ракетами в двух четырехтрубных 533-мм торпедных аппаратах. Общий боекомплект оружия – ПЛУР «Водопад» и торпеда СЭТ-65 (24 единицы).
Артиллерия корабля представлена одной 130-мм АУ АК-130. Огневая производительность – до 90 снарядов в минуту с установки.
Ракетный крейсер проекта 1164 при полном водоизмещении более 11 тысяч тонн как главное вооружение имеет комплекс ударного ракетного оружия «Вулкан» с боезапасом из 16 противокорабельных ракет. Основное зенитное оружие корабля представлено многоканальным комплексом «Форт» с боезапасом 64 ракеты. Зенитные огневые средства – два одноканальных комплекса «Оса-МА» (40 ракет) и три батареи по два 30-мм автомата АК-630.
Противолодочное вооружение представлено двумя пятитрубными ТА, позволяющими применять противолодочные торпеды и ракетоторпеды, а также двумя РБУ-6000. Универсальная артиллерия – двуствольная АУ АК-130 калибра 130 миллиметров.
Помимо этих наиболее боеготовых и активно работающих кораблей океанской зоны, в российском ВМФ имеются и другие, старых проектов, состояние которых пока не позволяет их активно использовать, но по мере ремонта и модернизации они пополнят боевой состав флота. Все рассмотренные корабли имеют дальность плавания экономическим ходом в пределах 5000–7000 морских миль при запасах топлива от нескольких сотен тонн до 1500–2500 тонн и автономность около 30 суток.
Запас далеко не пускает
Если оценить способность кораблей решать задачи исходя из запасов топлива, то придется признать, что дальность плавания не позволяет без надлежащей материально-технической поддержки в море решать задачи мирного времени, не говоря уже о военном периоде.
Так, при дальности хода экономической скоростью радиус действия кораблей при выполнении задачи в районе боевого предназначения в течение трех – пяти суток не превысит 2000–3000 миль. То есть, например, корабли Северного флота смогут действовать в акваториях Норвежского моря и северной части Атлантического океана. Рассчитывать на сколь-нибудь длительное пребывание в Средиземном море уже не приходится, не говоря уже о районах центральной и южной Атлантики. И это в идеальных условиях, когда корабли на протяжении всего похода могут следовать экономическим ходом, что не всегда получается. Но всего одна дозаправка топливом в море с корабля снабжения позволяет увеличить радиус действия на 50–70 процентов. А это уже существенно расширяет зону военно-морского присутствия России в Мировом океане.
Похожая картина складывается и относительно автономности другими видами снабжения: 30 суток без пополнения запасов недостаточны для длительного пребывания кораблей ВМФ России в удаленных районах.
Еще более неприятная ситуация возникает в случае участия наших кораблей в боевых действиях. Применение ударного оружия, как правило, требует массированного воздействия при преодолении ПВО объекта удара. Ракеты расходуются буквально в одном, в лучшем случае двух залпах. После чего утрачивается возможность продолжать борьбу. При нынешнем положении дел для пополнения боекомплекта корабль нужно вернуть в пункт базирования, а иногда и в главную базу флота. Не всегда это возможно в боевой обстановке, а если случай и представится, то времени на обратный переход может потребоваться столько, что перезарядка ударного боекомплекта утратит смысл. Поэтому возможность восполнения арсенала в море критически важна для успешного применения сил флота в боевых условиях. Хотя и в мирное время не отменяется возможность возникновения ситуации, предполагающей необходимость применения ударного вооружения при решении частных задач в удаленных районах, как это было, например, в Сирии.
Не менее острая ситуация может возникнуть и с вооружением ПВО в случае, если придется отражать атаку с воздуха. Для удара по корабельному соединению может быть задействовано от 30 до 40 машин, в том числе до 12–16 самолетов с ПКР и четыре – шесть ЛА, применяющих противорадиолокационные ракеты. Всего в такой атаке по эскадре из трех – шести кораблей со стороны противника в зоне нашей ПВО может действовать до 60–80 воздушных целей, которые к тому же будут прикрыты коллективными и индивидуальными средствами РЭБ. Учитывая опыт войн конца ХХ века (в частности, войны во Вьетнаме в 60–70-е годы) и начала XI, можно предположить, что в среднем на поражение одной цели может расходоваться до трех – пяти ЗУР различных типов. То есть на отражение такого налета израсходуется от 200 до 400 зенитных ракет, что может составить от 40 до 60 процентов и даже более общего боекомплекта корабельного соединения.
Поэтому даже без учета неизбежных потерь получается, что корабельное соединение по располагаемому боекомплекту может отразить не более двух серьезных авиаударов. Оставшись без боекомплекта средств ПВО, корабли станут легкой добычей противника, применяющего даже устаревшее оружие. Поэтому критически важной становится задача пополнения боекомплекта средств ПВО надводных кораблей в море.
«Боевой снабженец», специфика
Отсюда следует, что без судов вспомогательного флота, способных обеспечить пополнение материально-техническими средствами и боекомплектом боевых кораблей в море, наш флот обойтись не может, даже если будет иметь полноценный корабельный состав. Следовательно, необходимы специализированные корабли. Как показывает опыт СССР и США, они должны обладать рядом специфических особенностей, которых нет у обычных вспомогательных судов. Прежде всего их экономическая скорость должна соответствовать эскадренному ходу корабельных соединений, то есть порядка 18 узлов. Соответствующая максимальная как минимум должна соответствовать высоким эскадренным ходам порядка 22–25 узлов.
Находясь в боевом порядке соединения, «снабженец» должен как минимум обороняться от прорвавшихся сквозь систему коллективной ПВО малых групп СВН и противоторпедную защиту. Также необходимы средства для передачи груза на другие корабли в море: горючее для судовых двигателей и авиакеросин, питьевую воду и различные расходники. Кроме этого, с ККС нужно на ходу загружать ракетный боекомплект при волнении в пределах пяти-шести баллов.
Объемы передаваемых средств и боекомплекта должны обеспечить как минимум однократное восстановление боеспособности одной корабельной группы в составе трех – пяти надводных кораблей класса эсминец-фрегат. Соответственно передаваемые запасы корабельного топлива должны быть порядка 8000–9000 тонн, воды – до 1000–1200 тонн, других материально-технических средств и продовольствия – 900–1100 тонн, ракетного боекомплекта – до 150 ПКР и других ударных и противолодочных ракет, а также до 400–500 ЗУР различных типов.
Понятно, что таким требованиям может отвечать только океанский корабль специальной постройки – комплексного снабжения (ККС). В составе ВМФ СССР он был и по наследству достался России. Это знаменитая «Березина» проекта 1833. При водоизмещении около 25 тысяч тонн океанский универсал нес всю номенклатуру техсредств снабжения флота в море. С борта ККС могли передавать боевым кораблям до 5600 тонн боеприпасов, жидких и сухих грузов, причем на ходу при волнении до пяти баллов. ККС развивал максимальную скорость 21 узел и 18 узлов – экономическим ходом. То есть «Березина» в полной мере была плавучим тылом для корабельного отряда.
Со всеми поставленными задачами океанский «снабженец» успешно справлялся с 1978 года, когда ККС вошел в состав ВМФ СССР и начал нести боевую службу, и до распада Советского Союза. За это время он прошел более 95 тысяч миль.
В дальнейшем судьба «Березины» аналогична уделу большинства кораблей некогда великого советского флота – в 2002 году пошел на слом. Надо заметить, что как минимум не без согласования с Верховным главнокомандующим – такие большие корабли без его ведома по идее не должны уничтожаться.
Сегодня исходя из объективных реалий нашему флоту жизненно необходим новый корабль комплексного снабжения. И если СССР имел в ключевых для советской внешней политики районах ВМБ и пункты базирования в дружественных странах, то Россия в таком количестве ими уже не обладает. Поэтому значение ККС для российского ВМФ значительно выше, нежели для советского флота. При этом исходя из требуемой номенклатуры средств снабжения просматривается целесообразность иметь два типа эскадренных вспомогательных судов – эскадренный танкер снабжения и корабль комплексного снабжения. Первый должен обеспечивать в больших объемах крупные соединения боевых кораблей топливом и иными жидкими материалами. Второй – горючим в небольших количествах и в полном объеме остальными видами снабжения. Однако судя по известным данным из открытых источников, строительство ККС ни в ближайшей, ни в среднесрочной перспективе для отечественного флота дальней морской зоны не предусмотрено. А жаль, ведь боевые корабли без надлежащего тылового обеспечения решать свойственные им задачи не смогут, сколь много бы их ни было.
Константин Сивков, заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 7 (870) за 2 марта 2021 года
