Альянс обдумывает меры противодействия Пекину
НАТО как военно-политическая организация создавалось в качестве инструмента реализации геополитических целей Запада. После распада СССР и роспуска Варшавского договора Североатлантический союз перешел к агрессивной наступательной стратегии, претендуя на роль глобального игрока. В новом докладе «НАТО-2030» сохраняется тенденциозная риторика касательно событий в Крыму в 2014 году. В НАТО считают, что Москва «ведет гибридную кампанию по подрыву веры в демократические институты Североатлантического союза». По мнению аналитиков НАТО, в перспективе до 2030 года Россия останется главной военной угрозой. Вместе с тем возвышение Китая не дает покоя натовским стратегам.
Нормативно-правовой базис
Конец 2020 и начало 2021 года сопровождались западными публикациями по тематике военного противостояния КНР и НАТО. Расположенный в Эстонии Международный центр обороны и безопасности (ICDS) в январе 2021 года выпустил доклад «На пути к новой стратегии НАТО в отношении Китая». Одной из доминант современной политики альянса стала консолидация сил против «китайской угрозы».
Иерархия политических сил, влияющих на формирование позиции НАТО в отношении Китая, выглядит так. На вершине – Соединенные Штаты. Второй уровень составляют их англосаксонские союзники – Великобритания и Канада. Третий – ключевые европейские страны: ФРГ, Франция, Италия. Четвертый – все остальные страны НАТО.
В ноябре 2020 года ICDS выпустил доклад «Трансатлантическая безопасность: Европа и Китай», где изложены такие тезисы:
– политика КНР разрушает западную либеральную модель мироустройства;
– рост мощи Китая может привести к изменению баланса сил в мире, перекройке геополитического ландшафта, ущемлению интересов стран Евросоюза и США;
– Китай стремится стать лидером в ЮВА, создать в противовес европейскому проекту «Большую Евразию», что негативно повлияет на благосостояние европейских стран;
– темпы развития военного строительства КНР позволят Пекину в перспективе взять под контроль основные районы добычи энергоресурсов (Ближний Восток и Северная Африка), транспортные маршруты поставок (сухопутные и морские маршруты проекта «Один пояс, один путь»);
– Китай сближается с геополитическим конкурентом Запада – Россией, стараясь использовать ее военно-экономическую и технологическую мощь в своих интересах.
Эксперты ICDS приходят к выводу, что позиция НАТО по Китаю сегодня заключается в представлении Пекина как политического, экономического и военного противника Запада. Стратегия действий альянса предполагает сдерживание Китая и противодействие его развитию при одновременном поиске взаимовыгодных интересов для недопущения сближения с Россией.
Отмечается, что принятая на Лиссабонском саммите в 2010 году стратегическая концепция НАТО не содержит упоминаний о Китае как о противнике/конкуренте альянса. Однако из соображений безопасности в глобальном масштабе организация намерена всемерно противодействовать Поднебесной. Об этом свидетельствует и рост научных исследований по китайской проблематике, проводимых как в рамках НАТО, так и отдельными организациями.
Китай вооружается
В опубликованном ICDS в январе 2021 года докладе «Организация и структура НАТО» сообщается, что развитие и перевооружение Народно-освободительной армии Китая (НОАК) происходит более быстрыми темпами, чем предполагалось ранее. Приводятся следующие статистические данные:
– количество пусковых установок ракет ближнего радиуса действия с 2010 года увеличилось с 64 до 260;
– в ракетных войсках принято на вооружение 500 крылатых ракет Donghai-10 (радиус действия 1500 км);
– завершены испытания противокорабельных ракет Dongfeng-21;
– в состав ВВС поступают истребители пятого поколения.
Все это в ближайшие годы приведет к изменению баланса сил в Юго-Восточной Азии. Возможности ракетных частей и подразделений НОАК способны помешать операциям вооруженных сил США в регионе.
Неутешительны результаты исследования, проведенного специалистами Датского института международных исследований (DIIS) «Что делать с Китаем? Поиск компромисса между США и Европой в НАТО» (январь 2021). Уже десять лет назад Китай был способен ракетной атакой поразить пять из шести американских военных баз, расположенных в регионе. Находящаяся в относительной безопасности база на острове Гуам вскоре может также подвергнуться угрозе ввиду развития дальней авиации НОАК.
Авторы обращают внимание на твердое намерение Китая обеспечить свои позиции на море и перекрыть американскому флоту доступ в Южно-Китайское море и в китайские прибрежные воды. Для контроля над прибрежной зоной Пекин развертывает группы морских тральщиков, группировку многофункциональных истребителей и ракеты класса «земля-воздух».
Оценивая Тайваньскую проблему, эксперты единодушны относительно того, что в случае возвращения острова под юрисдикцию Пекина китайский флот получит стратегически выгодные позиции в акватории первой островной гряды и за ее пределами.
При этом, как показали результаты исследований американской корпорации RAND, США к 2025 году не смогут, как предполагалось ранее, в полной мере защитить Тайвань. Китай может нанести США поражение в конфликте в Тайваньском проливе, даже если американцы задействуют истребители пятого поколения F-22 и две авианосные ударные группы.
Исследования Международного института стратегических исследований США (IISS) обращали внимание на планы Пекина по расширению зон действий китайских ВМС, в том числе в удаленных океанских акваториях. Указывалось на высокие темпы ввода в строй эсминцев, стремление в среднесрочной перспективе обзавестись третьим авианосцем. Все это в будущем создаст угрозу для доступа ВМС США в акватории второй островной гряды – то есть в западный регион Тихого океана.
Стратегический тупик
Положения о «китайской угрозе» проникают и в военно-доктринальные документы – как стран – членов альянса, так и общенатовского уровня. В «Стратегическом обзоре по вопросам обороны и национальной безопасности» Франции (октябрь 2017) рост военной мощи Китая рассматривался как вызов для западного мира. В ноябре того же года в аналитическом отчете НАТО растущая мощь Китая определялась как угроза для альянса. Анонсируя выход этого отчета, Верховный главнокомандующий объединенными ВС НАТО генерал Дени Мерсье заявил, что «риск крупного межгосударственного конфликта сильно вырос», и это вызвано тем, что «Россия и Китай, распространяя сферы своего военного и экономического влияния, нарушили возглавляемый США баланс сил». В связи этим, продолжил он, для альянса все более важно «глобальное мышление, позволяющее оценивать факты за пределами своей зоны ответственности».
В последних натовских документах отмечается последовательная реализация Пекином комплексной программы реформирования ВС и повышение возможностей НОАК для ведения высокотехнологичных войн за пределами страны. Крайне негативной была реакция руководства НАТО на совместные российско-китайские учения в Средиземном и Балтийском морях в июле 2017 года.
Нельзя не упомянуть и принятие новой американской стратегии национальной безопасности. В ней Китай и Россия названы ревизионистскими державами, которые бросают вызов американским геополитическим преимуществам и желают изменить мировой порядок в свою пользу.
Таким образом, НАТО на официальном уровне признает наличие «китайской угрозы» и необходимость выработки скоординированной стратегии действий в отношении КНР.
Антикитайская стратегия
Западные эксперты отмечают, что стратегия НАТО по сдерживанию Китая может предусматривать:
– поддержку оппонентов Пекина по существующим территориальным спорам и выстраивание в противовес ему альтернативных внешнеэкономических связей со странами ЮВА (Китай вовлечен в споры о нефтеносных участках дна Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, островах Сенкаку-Дяоюйдао и Спратли);
– противодействие закреплению Китая в Центральной Азии, районах Африки, странах Латинской Америки, где находятся большие запасы нефти и полезных ископаемых;
– противодействие попыткам Китая взять под контроль основные транспортные пути в Индийском океане и Южно-Китайском море (там пролегают транспортные пути, обеспечивающие 60% мировой торговли);
– обесценивание организаций, где Пекин играет ведущую роль, препятствие созданию новых политических союзов под его патронажем;
– недопущение сближения Китая и России (этот тезис является главным в докладе группы экспертов аналитического центра Globsec в Братиславе);
– противодействие намерениям Китая участвовать в освоении Арктики;
– нейтрализация усилий Китая по достижению технологического превосходства в военной сфере, особенно в таких отраслях, как космос, биотехнологии, IT-технологии, искусственный интеллект, робототехника и др.
Потенциальный конфликт
В ежегодном отчете Минобороны США за 2020 год «Военные события и события в области безопасности с участием КНР» говорится, что угроза прямого столкновения НАТО и Китая в обозримом будущем маловероятна. Но военный фактор в реализации стратегии сдерживания, бесспорно, должен присутствовать. Наиболее вероятным регионом прямого или косвенного силового столкновения («война по доверенности») может стать Африка.
В 2007 году Пентагон сформировал шестое региональное командование в зоне Африки (AFRICOM) с зоной ответственности, охватывающей территорию 53 стран. Мандат его включает проведение военных операций в Африке, помощь в подготовке ВС лояльных Вашингтону правительств, контроль за разработкой природных богатств на континенте и путей их транспортировки.
Тем временем существенно возросло влияние Китая в Африке. По данным ООН, в 2018 году Китай вложил в континент свыше 39 млрд долл.: это больше, чем инвестиции Европы и США, вместе взятые. В основном Пекин инвестирует в энергетику, горнодобывающую промышленность и строительство. Китайские компании строят железную дорогу, соединяющую сразу несколько восточноафриканских стран (ранее это было прерогативой Британии и Франции). Китай участвует в разработке месторождений и добыче нефти в Чаде, Нигерии, Судане, Анголе, Мали, Мавритании, Алжире, Тунисе (последние четыре страны входят в зону «жизненных интересов» Франции). Кроме нефти, Китай импортирует железные руды, металлы, пищевую и сельскохозяйственную продукцию. В Африке созданы семь зон китайско-африканского экономического сотрудничества. В каждой из них базируются более десяти китайских предприятий.
С 2000 года в Африке постоянно находятся китайские военнослужащие. Они участвуют в миротворческой деятельности, осуществляют охрану и т.п. Китайские голубые каски проводили операции в Либерии, Западной Сахаре, Сьерра-Леоне, Кот-д’Ивуаре и Конго. В Мали, когда в столице Бамако были убиты представители китайских корпораций, действия миротворцев приобрели антитеррористический характер. Китай поддерживал оппозиционные сил Чада, которые пытались свергнуть президента Идрисса Деби, признавшего независимость Тайваня.
Демонстрацией китайских амбиций стал ввод в строй в 2017 году пункта материально-технического обеспечения ВМС НОАК в Джибути, где уже располагается американская военная база. Выбор местоположения неудивителен: Джибути находится близ Баб-эль-Мандебского пролива и Аденского залива, где проходит международный трафик из Европы в Азию.
Китайцы также проявляют интерес к портам в Анголе (Лобиту), Йемене (Аден), Иране (Чахбахар), Кении (Ламу и Момбаса), Мозамбике (Бейра и Мапуту), Омане (Салала и Сухар), Танзании (Багамойо), Эритрее (Массауа), на Маврикии (Порт-Луи), на Мальдивах (Лааму) и Сейшельских островах (Виктория). Большинство из них уже используется кораблями китайских ВМС для пополнения запасов материальных средств.
Выводы
1. За годы неопределенности и потери самоидентификации после окончания холодной войны НАТО впервые консолидирует усилия по противодействию «глобальной угрозе» с Востока. Военная мощь Китая рассматривается исключительно в контексте угрозы безопасности стран НАТО.
2. «Большая стратегия» НАТО по отношению к Китаю предусматривает меры сдерживания и противодействия военно-экономическому развитию Китая при одновременной готовности к сотрудничеству для недопущения сближения РФ и КНР.
3. В обозримом будущем вооруженный конфликт НАТО с Китаем маловероятен, но с нарастанием противоречий и пересечений экономических интересов риск силового столкновения будет возрастать.
4. Для защиты своих интересов от «китайской угрозы» США и их европейские союзники предполагают наращивать возможности НАТО для проецирования военной силы в разных регионах мира, включая Азиатско-Тихоокеанский регион, Индийский океан, Африку и Арктику.
Руслан Полончук
Руслан Андреевич Полончук – эксперт факультета национальной безопасности РАНХиГС.
