История с закупкой новых истребителей для военно-воздушных сил Бразилии проходит через новый крутой поворот. Дилма Руссефф, вступившая в должность президента страны, аннулировала предыдущие результаты отборочного конкурса, фактически запустив соревнование заново.
...А теперь все вышли и вошли заново
Классическая латиноамериканская «мыльная опера» про обновление парка бразильской истребительной авиации тянется уже двенадцатый год. В 1999-м правительство республики приняло решение заменить устаревшие самолеты Mirage III, закупленные у Франции в 70–80-е годы. На смену им планировалось приобрести одну-две эскадрильи (12–24 машины) более современных истребителей, потратив на это около 700 миллионов долларов.
Конкурс получил наименование F-X. В числе основных претендентов назывались Mirage 2000BR (совместная заявка французского концерна «Дассо» и бразильского «Эмбраера»), JAS-39 Gripen шведского концерна СААБ и американский F-16E/F от «Локхид Мартин». РСК «МиГ» готова была поставлять новую модификацию МиГ-29СМТ. Проявляла интерес к южноамериканскому рынку и АХК «Сухой», у которой имелся успешный опыт продаж модернизированных самолетов Су-30 в Китай и Индию. Холдинг планировал вывести на бразильский конкурс ранний вариант истребителя Су-35 (Су-27М), действуя совместно с компанией «Авибрас».
Однако проволочки с выделением средств затянули тендер. В 2001 и 2003 годах он «временно откладывался», а в феврале 2004-го был окончательно отменен (в первый, но, как выясняется, далеко не в последний раз). В июле 2005 года ВВС Бразилии приобрели для замены выбывающим Mirage III временную альтернативу – десять перехватчиков Mirage 2000C и два двухместных тренировочных Mirage 2000B. Поставки из наличия Министерства обороны Франции позволили потянуть время еще на несколько лет. Получив эскадрилью «бывших в употреблении» истребителей (произведены в период с 1984 по 1987 год), бразильцы неспешно начали новый «подход к снаряду».
В ноябре 2007 года программа закупок была перезапущена под наименованием F-X2. Теперь под прицел модернизации попали сразу три номенклатуры авиатехники Бразилии. Во-первых, это легкие тактические истребители AMX A-1 совместной разработки бразильского «Эмбраера» и итальянских «Аэромакки» и «Аления» (53 машины). Во-вторых, американские самолеты Northrop F-5E/F Tiger II (57 единиц). И в-третьих, 12 уже упоминавшихся «заместителей» Mirage 2000. Всего планировалось закупить не менее 36 готовых истребителей, при этом дополнительное соглашение устанавливало возможность локализованного производства в Бразилии с целью доведения общего числа до 120 самолетов.
Ориентир стоимости для 36 закупаемых машин, названный бразильским правительством, составил 2,2 миллиарда долларов, однако эксперты отмечали, что общий объем контракта на 120 самолетов составит от 6 до 10 миллиардов долларов.
Кто последний?
Желающих поучаствовать в F-X2, естественно, нашлось немало. В очередь выстроились практически все крупные авиастроительные концерны мира. Во-первых, пришли европейцы (традиционно – порознь). Французы предложили Dassault Rafale, шведы – все тот же «Грипен», все прочие заинтересованные стороны – Eurofighter Typhoon.
Из Соединенных Штатов на конкурс прибыл «Боинг», который пожелал продать бразильцам F/A-18E/F Block II Super Hornet. «Локхид Мартин» попробовал параллельно включить в число претендентов дежурный F-16E/F Block 70, унифицированный с предложением по индийскому конкурсу MMRCA («ВПК» уже рассказывал о нем в № 45 за 2010 год). Идея о поставках истребителя пятого поколения F-35 довольно быстро скончалась, в основном по финансовым соображениям, но не в последнюю очередь и из-за серьезных задержек в графиках эксплуатационной готовности машины (Бразилия хотела обновить свой парк истребителей не позднее 2016 года, а получить экспортные «Лайтнинги» II к этому сроку уже тогда было почти нереально).
Российский авиапром сделал довольно читаемый ход – выдвинул на тендер гипотетическую экспортную версию Су-35С. На второй конкурс выходила следующая версия из той же линейки, которая уже предлагалась бразильским военным.
Тонкости латиноамериканских небес
Бразильский конкурс представляет собой хорошую иллюстрацию к более или менее цивилизованному лоббистскому процессу в современной высокотехнологичной индустрии.
Национальный авиапроизводитель «Эмбраер» – гордость Федеративной Республики Бразилия, вырвавшийся на международный рынок малоразмерных самолетов для гражданских авиаперевозок. Утверждалось, что высокопоставленные чиновники из России для продвижения Су-35 в первой части конкурса были готовы пойти на пакетное одобрение беспрецедентной встречной сделки по развертыванию совместного гражданского производства с «Эмбраером». Однако бразильцы очень нервно реагировали на проект «Сухой Суперджет», считая его конкурентом, и навязывали условия, осложнявшие запуск в серию российского лайнера, что по понятным причинам было неприемлемо.
В свою очередь «Эмбраер» как потенциальный соисполнитель локализованного производства имел привычку выбирать себе фаворитов среди конкурсантов. В первом «заплыве» таковым была французская компания «Дассо» (миноритарный акционер бразильского авиаконцерна), в результате на тендер выводилось совместное предложение, условно готовое к локализации, – версия Mirage 2000-5 под названием Mirage 2000BR. «Дассо» решал свои проблемы (2000-е «Миражи» снимались с производства во Франции, и куда-то нужно было девать наработанный технологический и кадровый потенциал), «Эмбраер» – свои.
Вторая часть «бразильского балета» списала со счетов «бюджетное» предложение «Миражей», вынудив «Дассо» играть «по-взрослому»: «Рафали» стоят на вооружении ВВС Франции и регулярно подаются на все крупные военные авиатендеры, но пока не выиграли ни одного из них.
В октябре 2008 года Бразилия заявила, что по результатам рассмотрения первичных заявок круг претендентов сужается до трех – «Суперхорнета», «Рафаля» и «Грипена». Российский авиапром, вылетев с конкурса, получил в «утешение» сделку по поставкам бразильским авиаторам 12 ударных вертолетов Ми-35М за 150 миллионов долларов.
Осенью 2009 года пресса уверенно называла будущим победителем «Рафаль». Военные региональной латиноамериканской державы скромно сообщили, что, по их мнению, «Рафаль» действительно лидирует. Реакция экспертного сообщества внутри самой Бразилии была довольно неоднозначной: так, некоторые специалисты полагали, что возможная закупка «французов» обернется катастрофой для национальных ВВС. Одновременно с этим начались разговоры о реанимации союза «Дассо» и «Эмбраера» на почве будущей сделки.
Тут «Эмбраер» и выкинул главный фортель, заявив, что ему куда интереснее «Грипен» и идея развития совместного производства с СААБом. JAS-39NG, мол, в полтора раза дешевле «Рафаля» да еще и экономичнее в эксплуатации. Шокированные французы ретировались, дабы переписать технико-коммерческое предложение, а американцы, отказавшиеся от фантастической идеи продать бразильцам еще неготовые истребители F-35, воспрянули духом и принялись активно лоббировать «Суперхорнеты».
На фоне этого веселого хаоса предшественник Дилмы Руссефф – Луис Инасио Лула да Силва принял соломоново решение: перенес объявление результатов тендера на 2010 год. Источники в администрации главы государства указывали, что сам президент в принципе благожелательно относится именно к французскому предложению, однако считает, что цена на «Рафаль» выставлена совершенно неадекватная.
Французы действительно, по ряду сведений, требовали за 120 машин 8,2 миллиарда долларов (умерив аппетит после афронта с «Эмбраером» до 6,2 миллиарда) и еще четыре – за поставки запчастей и обеспечение в течение 30 лет. Для сравнения: тот же источник приводил предложения СААБа (4,5 миллиарда за самолеты и 1,5 миллиарда за обслуживание) и «Боинга» (5,7 и 1,9 миллиарда соответственно). Правда, в отличие от конкурентов «Дассо» был готов идти бразильской стороне навстречу в вопросе максимальной передачи технологий.
2010 год прошел в проволочках. Разгоняющаяся инфляция и большой внешний долг настоятельно требовали экономить на тяжеловесных военных программах. Лула, покидающий пост главы государства, не желал принимать окончательного решения, которое, каким бы оно ни оказалось, поставило бы правящую партию под удар критики перед выборами. Решать проблему F-X2 выпало его соратнице и преемнице Дилме Руссефф.
Заход на третий круг
Руссефф, дочь болгарского коммуниста Русева, довольно оригинальная фигура даже для Латинской Америки. Радикальная левая, поучаствовавшая в партизанской войне, приложившая руку даже к «экспроприациям» содержимого банковских сейфов, не стала делать «неприятный очевидный» выбор концерна «Дассо» за своего предшественника. Первым делом она остановила тендер и запустила его заново. Теперь российские компании с чисто формальной точки зрения снова могут попытать счастья, и бразильская пресса уже вспомнила об отвергнутом почти три года назад Су-35.
Итак, кажется, нас ждет F-X3? Не договорившись с французами о скидках на «Рафали» и особо не желая брать «Суперхорнеты» (последнюю попытку «пробить» предложение «Боинга» на конкурсе предпринял известный сенатор Джон Маккейн), к которым отнюдь не прилагается такой же пакет современных технологий авиастроения, какой готов был предоставить «Дассо», Бразилия пытается заставить основные заинтересованные лица серьезно поступиться в своих финансовых аппетитах.
Считать крайне дорогостоящий (около 110–120 миллионов долларов за машину) общеевропейский «Тайфун» пугалом для конкурсантов никак нельзя, но с этой ролью прекрасно справится российский самолет (будет им Су-35 или МиГ-35 – неважно). Сравнительно недорогая и качественная продукция отечественного авиапрома способна добавить нервов новому отборочному раунду.
Скорее всего именно для этого и «перезагружен» тендер. Вряд ли речь идет о том, что новая администрация готова закупать российскую технику, но ее вполне могут использовать как рычаг давления на «Дассо» или «Боинг» (смотря по тому, кто отзывчивее отнесется к трансферу передовых технологий в Бразилию). Тем более что наследникам основателя французского концерна Марселя Блоха тоже отступать некуда: этот тендер чуть ли не единственный реальный шанс для них отхватить первый экспортный заказ, пробив стену пренебрежения «Рафалями» со стороны третьего мира.
Константин Богданов
