Не стоит ломать «оборонку» через колено, ставя ей нереальные задачи
В последнее время в СМИ все чаще муссируется тема необходимости проведения новой конверсии военной промышленности. Причем термин «конверсия», дискредитировавший себя десятилетиями ранее, в данном контексте стараются не употреблять, но утверждают, что этот процесс неизбежно должен быть запущен. Надо разобраться, насколько остра эта проблема на самом деле, возможно, она создается искусственно.
Понятие «конверсия» подразумевает переориентацию предприятий с выпуска военной продукции на производство гражданской, включая потребительские товары. Учитывая значимость оборонной промышленности для безопасности страны, этот процесс нельзя пускать на самотек – он должен проходить при обязательном участии и под жестким контролем государства в интересах российской экономики и нашего общества.
Забытый опыт
Самая массовая конверсия была проведена в СССР после окончания Великой Отечественной войны. Правда, называли ее по-другому – восстановление народного хозяйства и перевод военной экономики на мирные рельсы. Тогда проделали колоссальную работу по восстановлению разрушенной инфраструктуры. Во время войны советские труженики героически ковали победу в тылу, теперь им предстояло за считаные годы поднять из руин разрушенное войной народное хозяйство и перестроить промышленность с военного направления на гражданское. И эта исполинская задача, не имеющая по масштабам аналогов в мире и потребовавшая колоссального напряжения сил, была решена в кратчайшие сроки.
В 60–70-е годы перед страной встала новая задача – увеличить выпуск гражданской продукции, в частности товаров народного потребления. Руководством было принято решение – каждое крупное предприятие ОПК должно иметь хотя бы один цех, выпускающий гражданскую продукцию.
“ Прежде чем начинать конверсию оборонной промышленности, нужно четко понимать, какие задачи необходимо поставить перед предприятиями ОПК, как государство будет финансировать этот процесс, что страна и народ получат в итоге ”
Внутренняя и внешняя обстановка оказывали серьезное влияние на общее состояние оборонной промышленности, заставляя сокращать выпуск военной продукции и увеличивать производство гражданской. И если сокращение шло семимильными шагами, то с решением второй задачи возникли серьезные проблемы.
Во-первых, переход с военных рельсов на гражданские требовал соответствующего финансирования, которого просто не было. Во-вторых, предприятия ОПК в одночасье оказались выброшенными из стабильной плановой экономики в дикую стихию рыночной. Промышленные гиганты «оборонки», коих было великое множество, в основной массе не смогли подстроиться под новую суровую реальность. В-третьих, государственные структуры не имели компетенций оказывать какую-то помощь, даже чисто на уровне консультаций или в плане информационного обеспечения. В-четвертых, страны Запада, окрыленные развалом СССР, всячески способствовали развалу нашей «оборонки». Эти причины оказывали свое разрушающее воздействие. Конверсия в такой ситуации стала грубой профанацией и дискредитировала себя в глазах как производственников, так и общества в целом.
Конечно, нашлись и исключения, когда при обнулении гособоронзаказа предприятия оборонного сектора сумели выжить за счет экспортного потенциала и сохранить основное направление деятельности. Их не столь много, но они были. Зато о тех, кто выжил в лихие 90-е за счет перепрофилирования и перехода на чисто гражданскую продукцию, вообще не слышно. Такая вот конверсия состоялась. В ходе этого процесса «оборонка» заметно ушла в минус и только в начале 2000-х годов начала медленно возрождаться.
Конверсия под ультиматум
Сегодня либеральный финансово-экономический блок правительства России снова упрямо пытается втащить оборонпром в очередную конверсию. Причем чуть ли не требует к 2030 году довести выпуск гражданской продукции на каждом предприятии до уровня 50 процентов от общего объема продукции. При этом правительство снова уклоняется от финансирования процесса, но грозится перекрыть гособоронзаказ. Где-то мы уже слышали нечто подобное: «Не будут брать – отключим газ!». Получается, что вместо действенной помощи в ход идет политика ультиматумов.
Далее. Важное значение имеет правильный выбор будущей продукции, которую потенциально способно выпускать то или иное предприятие ВПК. И этот выбор не так легок, как кажется на первый взгляд. Например, судостроительный завод, ранее выпускавший боевые корабли, может относительно просто перейти на выпуск рыболовных или грузовых судов, хотя и это требует определенной перестройки производства и дополнительных финансовых вливаний. А еще ситуация упрощается тем, что сейчас возник спрос на эти суда и есть заказчики и покупатели, однако в других отраслях все намного сложнее.
Оборонные приборостроительные предприятия чисто гипотетически могут выпускать оборудование для медицинских учреждений. Причем при том условии, что государство будет финансировать из бюджета заказчика в лице российского здравоохранения, изрядно пострадавшего за долгие годы «оптимизации». Пандемия наглядно показала, на чем можно экономить, а на чем выйдет себе дороже. К сожалению, в России был выбран второй вариант, поэтому сегодня приходится в авральном режиме исправлять ситуацию. Тем не менее наладить выпуск медоборудования на предприятиях ОПК уже само по себе непростое дело, ибо в этой сфере действуют стандарты, значительно отличающиеся от оборонных.
Еще одно предложение. Почему бы в кооперации с известной германской или японской фирмой не наладить производство тех же томографов, постепенно увеличивая процент локализации производства на территории нашей страны? В результате помимо экономии валюты была бы еще и установлена вполне конкретная цена на изделие, что позволит избежать множества уголовных дел, возбужденных из-за «откатов» при закупке дорогостоящей импортной техники. Но ведь никто в правительстве и пальцем не пошевелил, чтобы заняться темой. Видимо, кому-то нравится ловить рыбку в мутной воде.
А что за бугром?
Зададимся вопросом: кто-нибудь слышал о конверсии в США или любой другой стране? Можно ли представить, чтобы топ-менеджмент специализирующейся на выпуске военной техники компании, имеющий солидную репутацию и серьезных заказчиков, вдруг решил перейти на выпуск холодильников или стиральных машин? Полный абсурд! Если там возникают проблемы с поставками по заказу Минобороны, то весь госаппарат подключается к прямому лоббированию поставок оружия в другие страны. Сколько государств сегодня закупают американские самолеты F-35, и в этом прямая заслуга не только сотрудников компании-производителя, но и всех чиновников, вплоть до американского президента.
Тогда почему же у нас хотят снова пустить «оборонку» по старому кругу, по пути разрушения? Почему нет утвержденной на высочайшем уровне программы перехода на выпуск гражданской продукции и детально прописанных планов? Причем с гарантированным финансированием из госбюджета, ибо предприятиям «оборонки» в одиночку не потянуть этот процесс. В иных условиях будет нанесен очень серьезный удар по оборонной промышленности.
Владимир Волгин
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 4 (867) за 2 февраля 2021 года
