Легендарный перехватчик советского времени МиГ-31 уже в ближайшие годы должен быть заменен совсем другой машиной – по крайней мере, такие заявления делают представители российского ВПК. Ради решения каких военных задач планируется создать новый боевой самолет и стоит ли вообще его создавать?
В России, как заявляется, ведется разработка перехватчика на замену МиГ-31, якобы создаваемого по программе "Перспективный комплекс дальнего перехвата – ПАК ДП". Даже уже называется его будущий индекс "МиГ-41", хотя такое название может быть присвоено лишь после принятия самолета на вооружение.
В прессе в ходу утверждения о скорости "более четырех звуков", возможностях "выполнять задачи в космосе" и тому подобное. Картинки абстрактного "МиГа-41" (нарисованные как будто для мультфильмов или компьютерных игр) в блогах и на развлекательных порталах ходили давно. Более того, два года назад корпорация "МиГ" уже заявляла о начале работ над этой машиной и обещала "в скором времени представить общественности" результаты (впрочем, как и пять лет назад). И вот сейчас в Ростехе также заявляют о переходе программы в стадию ОКР – опытно-конструкторской работы. А она, как правило, заканчивается созданием опытного образца или серии.
Почему же возникла идея создания такой машины? Чтобы понять это, вспомним историю перехватчиков с советских времен.
Предназначение
СССР имел де-факто не одни, а двое ВВС. Одни – собственно сами ВВС, Военно-воздушные силы. Вторые – авиация ПВО, фактически тоже ВВС, но работающие по совершенно другим принципам. Авиация ПВО являлась ответом на воздушную угрозу со стороны противника, который, во-первых, имеет численное и качественное превосходство, во-вторых, имеет отличные шансы захватить господство в воздухе – но, в-третьих, все равно должен потерпеть поражение.
В ПВО СССР использовались самолеты только одного предназначения – перехватчики. Они, как правило, не имели возможности вести маневренный бой, несли не очень много ракет, но зато имели самые лучшие из возможных бортовые радиолокационные станции (БРЛС) и высокую скорость. Системы связи этих машин позволяли в автоматическом режиме получать на борт данные о цели и выполнять сближение с ней с огромного расстояния. Авиация ПВО работала в едином комплексе с радиолокационными станциями большой дальности и зенитно-ракетными войсками, образуя интегрированную систему обороны с очень большой глубиной.
Советские перехватчики эволюционировали соответственно воздушной угрозе. Сначала надо было закрыть небо от большого количества ударных самолетов – так появились Су-9, потом Су-11, потом Су-15. Потом американцы резко нарастили количество межконтинентальных реактивных машин с хорошей скоростью – Б-52. Начались работы по применению на них ракетного оружия большой дальности. Возникла необходимость резко увеличить зону перехвата. Так появились Ту-128, самые большие перехватчики в мире.
В конце 1960-х годов возникла новая угроза – американцы поставили в строй Б-58 "Хастлер" со скоростью более двух звуковых, стратегический "трехмаховый" разведчик SR-71 и начали работы над бомбардировщиком Б-70 "Валькирия", который тоже достигал трех скоростей звука. И ПВО СССР выставила против этих угроз нового "бойца" – перехватчик МиГ-25. За счет огромной максимальной скорости этот самолет имел возможность перехватить и "Хастлера", и "Валькирию", и "Черную птицу" (если наземные командные пункты точно вывели бы его на цель).
В конце 70-х годов США наконец-то подняли в воздух свой Б-1А, способный на высоте лететь со скоростью в 2,3 звуковой, а потом уходить на сверхмалые высоты и идти там со скоростью в 1,1 звуковой. Это была невероятно трудная цель, для ее надежного поражения требовался очень скоростной перехватчик с БРЛС, способный обнаруживать цели на фоне земли и воды. И сразу же за Б-1А появилась новая напасть – малогабаритные малозаметные крылатые ракеты как воздушного (запускаемые с бомбардировщиков), так и морского ("Томагавки") базирования.
Это была по-настоящему страшная угроза. Если Б-1А был просто трудной целью, то БРЛС, способных засечь идущий над водой "Томагавк" или авиационную AGM-86, просто не существовало – эффективность существовавших перехватчиков в атаке такой цели была недопустимо низкой. И как будто этого было мало – встал еще и вопрос о поражении американских бомбардировщиков до пуска ими крылатых ракет, то есть где-то "в окрестностях" 70-й параллели или севернее.
Самолет, способный решить все эти проблемы одновременно, казался тогда фантастикой.
Он должен был иметь и большую дальность, и огромную скорость. На нем должно было быть много очень эффективных ракет и БРЛС такого качества, которую в СССР никогда не создавали ранее. Он должен был иметь немыслимо передовые для тех лет системы автоматизированного обмена информацией и впервые в советской тактической авиации – систему дозаправки топливом в полете. И он должен был еще и быть в состоянии заменить собой все ранее созданные самолеты ПВО. Это была нереально сложная задача, но она была советским ВПК решена – и решена с блеском.
Этим перехватчиком стал МиГ-31 – самолет, который эпохально поднял уровень и авиации ПВО, и отечественной военной промышленности. Для США появление этого самолета оказалось крайне неприятным и болезненным сюрпризом. Для СССР же это было в некотором роде спасением – эта машина не дала балансу сил между СССР и США качнуться так, как этого хотел наш противник. МиГ-31 закрывал следующий перечень угроз: любые бомбардировщики, включая малозаметные на любых высотах, малозаметные крылатые ракеты, сверхскоростные воздушные цели (разведчики). Он мог – и может до сих пор – применяться для дальнего перехвата при работе с самолетами-заправщиками и поражать обычные истребители.
Современная модель угроз и адекватный ответ
Сегодня, когда силовое давление на нашу страну снова нарастает, стоит провести ревизию текущих угроз, в том числе угроз с воздуха. Насколько с советских времен изменились те воздушные цели, которые сегодня могут угрожать России и их потребуется поражать перехватчикам ВВС РФ?
Факт в том, что почти ни на сколько. Сегодня США имеют намного больше "Томагавков", к ним добавились массы малогабаритных и дешевых крылатых ракет тактической авиации. Зато бомбардировщиков стало меньше. Скоростные воздушные цели просто пропали – у США нет и не планируется больше "трехмаховых" разведчиков или бомбардировщиков. Все их ударные машины или полностью дозвуковые (бомбардировщики), или сверхзвуковые, но выполняют прорыв ПВО на дозвуковой скорости (вся тактическая авиация). Иначе говоря, изменения – количественные. Но раз качественно угроза не изменилась, то зачем нужно качественно новое средство для ее отражения?
Вопрос не праздный. Политическая обстановка вокруг нашей страны накаляется, и России нужно наращивать военные возможности. Но экономическая обстановка диктует необходимость тратить деньги рационально. У России масса оборонных проектов, которые действительно жизненно необходимы. Это и Су-57, и ракеты "Циркон", и БПЛА "Охотник", который выведет нашу военную мощь на новый уровень. Новые сетецентрические системы боевого управления Сухопутных войск, которые недавно были испытаны, танки "Армата", БМП "Курганец". Новые ракеты для авиации, самолеты-заправщики и самолеты дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), запас ракет "воздух – воздух" для истребительной авиации, запас крылатых ракет для бомбардировочной авиации и флота, высокоточное оружие большой дальности для тактической ударной авиации. Не говоря уже про приборы ночного видения, перчатки и ботинки для мотострелков.
Все это потребует денег. Очень больших денег. Су-57 встал во многие десятки миллиардов рублей, и это без учета затрат на научно-технический задел по тематике пятого поколения, который начали создавать еще при СССР. Такие расходы оправданы только тогда, когда без нового боевого средства обойтись нельзя. Су-57 – это именно тот самый случай, как и, например, ПАК ДА: без них не обойтись, если мы не хотим оказаться второразрядной силой в XXI веке. Не обойтись без ядерного оружия, без гиперзвуковых ракет. Не обойтись без роботизированных систем и искусственного интеллекта.
Но точно ли нам нужен новый перехватчик? Что нужно при количественном росте угрозы? Количественный ответ – больше атакующих машин, самолетов.
Рассмотрим, какими должны быть такие машины. Нужна БРЛС с высокой точностью и дальностью. Есть в России такая? Да, это серийная БРЛС Н035 "Ирбис". А носители этой БРЛС есть? Да, это Су-35. Фактически этот самолет по своему радиоэлектронному оборудованию и оружию все задачи перехватчика выполняет. Ему не хватает скорости по сравнению с МиГ-31, но теперь и целей нет таких, для которых она была бы нужна.
У Су-35 один летчик, а для действующего на огромных пространствах перехватчика с длительными боевыми вылетами лучше иметь еще одного, отдельного члена экипажа, управляющего оружием. Есть ли у нас двухместный самолет, на базе которого можно было бы получить перехватчик? Да, это Су-30СМ2.
Модификация СМ2 оснащена двигателями АЛ-41Ф, генераторы которых вырабатывают достаточно электрической мощности, чтобы на этот самолет ставить "Ирбис", и вот такая модификация уже закрывает все задачи перехватчика полностью. Вопрос только в ракетах, но их в любом случае закупать. Новая сверхдальняя Р-37М, которую в конце прошлого года испытали на Су-35, вполне подходит как базовая ракета для перехвата на большой дальности.
То есть чтобы обеспечить выполнение всех задач по перехвату, которые в свое время выполняла авиация ПВО СССР, России не нужно ничего изобретать и создавать заново. Все уже имеется, и в серийном виде. Есть нужный самолет (Су-30СМ2), есть БРЛС, которая в него впишется и по массогабаритным характеристикам, и по электропотреблению, и которая полностью подходит для перехватчика (Н035 "Ирбис"). Есть и ракеты. Нужно только количество – больше самолетов (целей теперь больше).
Соответственно, те десятки миллиардов рублей, которые могут быть потрачены на ПАК ДП, чтобы лет через десять увидеть один (первый опытный образец) самолет и потом его еще испытывать и доводить, логично потратить на то, чтобы получить нужное количество эффективных и серийных самолетов прямо сейчас, за несколько лет. А с любой мыслимой угрозой будущего вполне справится Су-57 – опять-таки при условии создания соответствующего количества этих машин.
Александр Тимохин
