Над одним из важнейших военных проектов России приоткрыта завеса тайны – появилось изображение проекта нового стратегического бомбардировщика (ПАК ДА). Почему создание этой машины имеет столь большое значение, что мы знаем об этой программе – и почему ПАК ДА будет сильно отличаться от современных российских самолетов данного класса?
Несколько дней назад в Сети появилось предполагаемое изображение проекта перспективного комплекса дальней авиации – ПАК ДА. В какой-то мере оно напоминает все то, что создается, по заявлениям официальных лиц, в рамках проекта. Чтобы понять, почему ПАК ДА создается именно таким, стоит для начала вспомнить эволюцию стратегических бомбардировщиков в принципе.
От Второй мировой до наших дней
Само понятие "стратегические бомбардировки" – американское. Оно родилось во время Второй мировой и обозначало бомбардировки, которые поражают объекты экономики противника, его население (мобилизационный ресурс), промышленность и инфраструктуру на всю глубину его тыла, то есть оказывают стратегический эффект на ход военных действий.
Европа хорошо помнит, о чем идет речь. Особенно жители таких городов, как Дрезден, который, вопреки распространенному мнению, бомбили не из-за особой жестокости англосаксов, а потому что это был важнейший транспортный узел, который в ходе идущего наступления Красной армии на Берлин оказался бы на ее фланге. Мы, по уму, должны сказать англичанам и американцам спасибо за тот налет. Японцы тоже прекрасно помнят, что это было. До Хиросимы и Нагасаки американцы стерли с лица земли не один город. Особо разрушительной была бомбардировка Токио в ночь на 10 марта 1945 года, убившая 84 000 человек и сделавшая бездомными более миллиона.
Но новая эра стратегических бомбардировок открылась именно в Хиросиме. Мощь ядерного оружия позволила решить задачу не массированным налетом сотен бомбардировщиков, а одной машиной. После Второй мировой именно это стало моделью – прорыв к цели одной или нескольких машин и поражение назначенного объекта одной бомбой. Это и сейчас почти так же, пусть вместо бомбы появились крылатые ракеты, а прорываться теперь, как правило, надо не к цели, а к рубежу пуска.
Когда только появилось ядерное оружие, основой противовоздушной обороны были дозвуковые перехватчики и ствольная артиллерия. Надежной защитой от этих средств являлись высота полета и скорость. Первые межконтинентальные бомбардировщики – американские 10-моторные Б-36 – имели скорость почти на уровне перехватчиков и высоту полета 15 000 метров и более. Исходя из этой же идеологии скоростного высотного носителя ядерной бомбы, создавались и первые полностью реактивные самолеты. Это и пришедший на смену Б-36 новый Б-52, который до сих пор в строю, и имевшие меньшую дальность Б-47, а также английские бомбардировщики.
В СССР самолеты, способные достичь территории США и нанести по ней ядерный удар, появились в середине пятидесятых. Это были реактивный М-4 ОКБ им. В.М. Мясищева и до сих пор стоящий в строю турбовинтовой Ту-95. Эти машины также делали ставку на высоту и скорость.
Уничтожение американского разведчика РБ-47 авиацией Северного флота в 1957 году положило конец массовым и безнаказанным полетам американцев над СССР. Поражение над Свердловской областью высотного разведчика У-2, пилотируемого Пауэрсом в 1960-м, в принципе пресекло пилотируемые полеты американцев в нашем небе, даже штучные.
Ответом США на это стала попытка уйти на сверхзвук. Американцы создали бомбардировщик средней дальности Б-58 со скоростью более двух "звуков" и начали работы над "трехмаховым" межконтинентальным бомбардировщиком "Валькирия". Предполагалось, что высокие сверхзвуковые скорости дадут прорваться к цели части самолетов. Но вскоре американцы осознали, что и скорость ничего не дает. Шестидесятые и ранние семидесятые четко дали понять, что теперь высотный прорыв ПВО чисто за счет скорости исключен.
Следующими этапами эволюции бомбардировщиков стало, во-первых, появление на самолетах мощнейших станций радиоэлектронной борьбы; во-вторых, инвестиции в ракетное оружие воздушного базирования; в-третьих, уход на малые и сверхмалые высоты. В конце войны во Вьетнаме, например, Б-52 действовали прямо над районами, защищенными зенитными ракетами, и имели при этом вполне приемлемый уровень потерь. Отчасти благодаря самолетам-постановщикам помех, отчасти благодаря мощи своих собственных систем радиоэлектронной борьбы – ни один самолет в мире такого количества станций РЭБ на борту не несет даже сегодня.
Кроме этого, стартовали программы многорежимного Б-1 и модернизация в маловысотный вариант Б-52. Первый Б-1 (вариант Б-1А) задумывался как самолет, способный и к высотному сверхзвуковому, и к маловысотному полету. У Б-52 был модернизирован планер и создана новая система управления, позволявшая удерживать огромную машину на высотах, исчисляемых сотнями, а над морем – десятками метров.
Смысл всего этого был прост – в конце 70-х СССР не имел ни зенитно-ракетных комплексов, ни истребителей, способных эффективно обнаруживать, отслеживать и поражать маловысотные цели. Конечно, окажись МиГ-23 непосредственно рядом с Б-52, бомбардировщик был бы обречен. Но уже на нескольких десятках километров расстояния никакой отечественный самолетный радиолокатор тех лет гарантировать бы обнаружение маловысотной цели не смог. Для наземных систем ПВО эта проблема была еще острее, "поднырнуть под радиогоризонт" и прорваться через зональную или объектовую ПВО американцы вполне могли.
В СССР на этот момент наметилось сильное отставание. С 1969 по 1972 год в СССР определялись с будущим межконтинентальным самолетом и только с 1972 года начали его делать. Сегодня эта машина известна как Ту-160. У бомбардировщиков классом ниже также пошел в работу новый самолет, который сегодня известен как Ту-22М3. Оба эти самолета в теории соответствовали концепции Б-1А – многорежимный (для всех высот) сверхзвуковой (на любой высоте) самолет. На практике они ими так и не стали.
Революционным стало создание в США малогабаритных крылатых ракет с турбореактивным двигателем, пускаемых с бомбардировщика. Эти ракеты дали американцам то, чего они давно хотели – возможность атаки извне опасной зоны. Позже такие же ракеты (Х-55) появились и в СССР, и это очень сильно изменило эволюцию бомбардировщиков.
В дальнейшем США пришли к выводу, что сверхзвук ничего не дает. Это реально так и было в то время. У СССР уже были С-300 и МиГ-31, а этим инструментам ПВО было без разницы, как быстро летит цель. Высота тоже перестала быть палочкой-выручалочкой – МиГи могли обнаруживать любые цели на фоне подстилающей поверхности, даже самые маловысотные.
К концу холодной войны взгляды на бомбовые удары у американцев выглядели так: можно работать с большого расстояния крылатыми ракетами с бомбардировщиков, можно действовать в воздушном пространстве противника на малозаметных ("стелс") бомбардировщиках.
А после того, как массированные ядерные удары дезорганизуют оборону противника, можно действовать в его воздушном пространстве и на обычных самолетах. Кроме того, нужна возможность нанесения неядерных ударов тоже, для локальных войн или малозначимых целей. Для этих целей американцы имели Б-2 ("стелс" для действий внутри воздушного пространства противника), Б-52 (ракетоносец; удары бомбами в зоне, разрушенной ядерными ударами ранее), Б-1Б (вариант Б-1 без возможности сверхзвукового полета на большой скорости, для ударов обычным оружием и ядерными бомбами с маловысотным прорывом к цели).
В СССР в это время Ту-160 только начали поступать в ВВС, а основными самолетами были Ту-95 и Ту-22М2 и 3. Затем последовала волна сокращений авиации, и тут мы сделали серьезную ошибку – из состава Дальней авиации были порезаны все Ту-95К-22, оснащенные крылатыми ракетами Х-22. В результате все самолеты, которые могли бы нанести удар по США в силу своей большой дальности, остались вооружены только крылатыми ракетами Х-55. Ту-160 в теории мог бы работать и бомбами, на практике же этот самолет для таких задач оказался слишком большим и дорогостоящим. Как многорежимный, он де-факто так и не состоялся, оставшись чисто высотным ракетоносцем. Иные задачи на нем ВВС не отрабатывали и выполнять до сих пор не готовы.
Роль ядерных бомб
В чем преимущество бомбардировщика перед межконтинентальной баллистической ракетой? Их два. Самое главное – бомбардировщик можно сначала поднять в воздух и вывести из-под удара, а потом назначить ему цель. Это фундаментальное отличие. Второе – время, за которое "стратеги" выходят на рубеж пуска ракет, вместе с хаосом и потерями от первого обмена ракетными ударами позволяют политикам воюющих сторон осознать то, к чему все идет, и начать переговоры о прекращении огня.
Первое преимущество нельзя реализовать в условиях, когда самолеты чисто ракетоносные. Полетное задание для крылатой ракеты, как правило, готовится заранее, программируется, загружается в память ракеты. Более того, выйти на рубеж пуска КР нужно строго в определенном районе. Все это требует массы времени, которого с началом ядерной войны нет.
Именно поэтому американцы никогда не переделывали в ракетоносцы все свои бомбардировщики – при внезапном ударе противника ракетоносцы почти не применимы. Во время холодной войны США добились того, что их самолеты могли быть подняты в воздух и отведены от авиабаз за дальность действия поражающих факторов ядерного взрыва с бомбами, затем перелететь в точку рандеву с заправщиками, и уже где-то на маршруте получить цель внутри изученного данным экипажем района на территории СССР.
Но для такого образа действий необходимо оружие, которое, во-первых, не требует длительной предстартовой подготовки и может просто висеть в бомбоотсеке дежурного самолета, а во-вторых, не требует никакого ввода данных на земле и может быть применено экипажем по любой наблюдаемой цели. После снятия с вооружения аэробаллистических ракет таким оружием у американцев остались только бомбы.
У России же после снятия с вооружения Ту-95К-22, способного применить ракету Х-22, целеуказание которой дает сам экипаж, такого оружия вообще не осталось. Мы при внезапном ядерном ударе противника свои бомбардировщики использовать не можем – они не несут ядерных бомб или ракет, цель которым указывает сам экипаж. Х-22 требовала длительного времени на подготовку к применению, но это были операции, которые могли бы быть выполнены на любом аэродроме с техниками – заправочные, контрольные. Х-55, 101 и 102 нужно запрограммировать полетное задание, иначе они не могут применяться. Это лишает авиационный компонент СЯС смысла в принципе во всех случаях, кроме первого, заблаговременно подготовленного удара с нашей стороны.
Кроме того, Ту-95 и Ту-160 без специальных доработок самолетов и изменения курса боевой подготовки экипажей не могут применять и неядерные свободнопадающие бомбы в локальном конфликте. Допустим, сейчас ВМФ России оборудует пункт материально-технического обеспечения в Судане, а отечественные военные специалисты появились в Центральной Африке. Встает вопрос: а если возникнет экстренная необходимость нанести неядерный удар по какой-нибудь африканской базе боевиков в течение, например, суток, то как это сделать? Ту-22М3 туда не долетит, Ту-95 долетел бы, но полетное задание для ракет за такое время не готовится. А бомбы он применять не может, никакие.
У американцев такой проблемы нет. У нас она есть. Но появление ПАК ДА обещает решить и эту проблему, и все остальные концептуальные проблемы, копившиеся с хрущевских времен и по сей день не решенные.
Самолет, который исправит все
Каким будет этот самолет, если ориентироваться на утечки в СМИ? Кое-что уже можно сказать точно.
ПАК ДА будет дозвуковым. И это правильно, ведь сверхзвук перестал иметь значение еще в начале 1980-х. То, что в СССР создавались самолеты с претензией на многорежимность (но по факту ими так и не ставшие) Ту-22М и Ту-160 – это результат инерции мышления.
Крыло изменяемой стреловидности, двигатели и планер со сверхзвуковой аэродинамикой – это очень дорого. И очень сложно в эксплуатации – Ту-160 требует сотен человеко-часов обслуживания перед вылетом, а на сверхзвук выходит только на специальном топливе. Которого, обычно, нет нигде, кроме авиабазы в Энгельсе. Выводим Ту-160 из-под ядерного удара, и он становится дозвуковым на обычном авиакеросине. Разве такие сложности сочетаются с военными действиями? Нет, и ПАК ДА их лишен, у него нет всех этих проблем.
Этот самолет сможет нести крылатые ракеты и наносить ими удары с большого расстояния, мы не теряем тех возможностей, которые имеют наши самолеты сегодня. Но он сможет работать со всех высот бомбами, и его можно будет применять в любой войне с любым противником.
Он сможет атаковать внутри вражеского воздушного пространства благодаря своей малозаметности, как американские Б-2 и Б-21, и идти к цели в режиме огибания рельефа местности, как американский Б-1Б. Это будет наш первый тяжелый бомбардировщик с такими возможностями.
ПАК ДА будет меньше Ту-95, его максимальная взлетная масса ниже на треть. И это тоже правильно, ведь такой самолет куда менее требователен к условиям базирования. Кроме того, он обходится двумя двигателями вместо четырех, а это опять цена и упрощение межполетного обслуживания. Он сможет заменить собой все наши тяжелые ударные самолеты – Ту-22М3, Ту-95 и Ту-160, а однотипный парк означает снижение расходов на авиацию в целом.
Конечно, нужно еще, чтобы летчики полностью реализовали потенциал этого самолета, создав соответствующий его возможностям курс боевой подготовки. А еще нужно, чтобы его сделали правильно. Так, например, некоторые модельки и рисунки, которые распространяются в последнее время в интернете, выглядят крайне сомнительно. Самолет на них нарисован плохой – не там воздухозаборники, не такие, как надо для малозаметности, сопла, винглеты на законцовках крыльев не способствуют малозаметности тоже. Но это может быть (и должна быть) дезинформация.
А вот вся остальная информация об этом проекте говорит о том, что его создатели действуют и думают правильно. И хочется пожелать им, чтобы у них все так и получилось. ПАК ДА – важнейшая программа для военной мощи будущей России, и пусть ей сопутствует успех.
Александр Тимохин
