ОПК на стыке государственной и рыночной практики
Прошло шесть лет с момента принятия в декабре 2014 года федерального закона № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации». Но как показала реальная практика, существенных изменений в развитии промышленного базиса и производственного потенциала в экономике страны не произошло. Темпы роста остаются на уровне 1–1,3 процента, производительность труда увеличивается лишь в пределах двух – четырех процентов в год, не произошло за этот период и улучшения жизненного уровня трудящихся. Недостаточно эффективные карантинные меры текущего года перечеркнули и долгосрочные цели национальных проектов. Таким образом, говорить о значимой практической реализации данного закона пока не приходится, но необходимо оценить сложившееся положение и рассмотреть вектор дальнейшего развития промышленной политики России.
Ищем драйвер для экономики
Промышленное производство пока не служит драйвером роста отечественной экономики. Да такая задача по сути и не вписывается в контекст закона о промышленной политике, а определяется лишь мерами, «направленными на поддержание промышленного потенциала Российской Федерации, обеспечение производства конкурентоспособной промышленной продукции» (статья 3, п. 1 федерального закона № 488-ФЗ).
Справедливости ради следует отметить достаточно эффективное развертывание в середине 2020 года целого ряда производственных площадок, оснащенных современным медицинским оборудованием по лечению заболевших COVID-19. Так, в составе госкорпорации «Ростех» холдинг «Швабе» стал единственным поставщиком автоматизированных бесконтактных тепловизоров, выявляющих людей с повышенной температурой на пунктах пропуска и досмотра.
По существу данный закон трактует промышленную политику крайне узко, ограничиваясь целями, задачами и принципами развития собственно производственно-технологической базы национальной экономики и мерами ее поддержки. Единственным практически значимым инструментом в этот шестилетний период явился государственный Фонд развития промышленности, обеспечивающий поддержку по разработке и реализации высокоэффективных проектов.
Промышленная политика не должна ограничиваться лишь собственно промышленностью – производственной базой, обрабатывающим производством, добывающими отраслями, созданием высокотехнологичной продукции. Промышленную политику следует понимать значительно шире – как средство и инструмент модернизации всей инфраструктуры экономики страны. И такими инструментами становятся национальные проекты.
Связь промышленности с нацпроектами
Одним из приоритетов обновленного правительства Михаила Мишустина в текущем году становится стимулирование технологического развития экономики. Речь должна идти о широкой инфраструктурной политике, учитывающей условия сложной организационной структуры экономики всей страны.
Национальные проекты в целом направлены на развитие самой модели экономики страны, отвечающей системным требованиям информационного общества – Индустрии 4.0, охватывающей все стороны его развития.
“ Использование военных предприятий для выпуска гражданской продукции в России ведется с петровских времен, а во времена СССР на военные нужды прямо или косвенно работало до 80 процентов машиностроения страны ”
Непосредственное воздействие всех национальных проектов на промышленность не прослеживается, вместе с тем каждый национальный проект так или иначе ориентирован на поддержку или развитие определенной сферы экономики страны.
Так, до обнуления президентом Путиным национальных проектов указом № 474 от 21.07.2020 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» они были выделены по трем направлениям: человеческий капитал – развитие таких сфер, как здравоохранение, образование, демография и культура; комфортная среда – безопасность и качество дорог, жилье и экология; экономический рост – наука, малое и среднее предпринимательство, цифровая экономика, производительность труда, экспорт и некоторые другие сферы.
В этой связи для развития экономики страны в целом необходима стратегия как инструмент системного структурного преобразования и коренного реформирования всей производственной инфраструктуры. В ее рамках необходимо проработать взаимодействие межотраслевых и межрегиональных сил, призванных осуществлять координационные функции управления. Инструментом такого управления и становится стратегия, которая должна выстраивать отношения власти и бизнеса по развитию и укреплению институтов современной рыночной экономики.
От промышленной политики к стратегии развития
Инструменты промышленной политики важны прежде всего тем, что в условиях цифровой экономики необходима глубокая координация всех субъектов экономического, организационного и территориального развития. Прошло три с лишним года, как Россия вступила в стадию формирования совершенно новой производственной среды – экосистемы цифровой экономики.
Экосистема – это партнерство организаций, обеспечивающее постоянное взаимодействие потребителей и производителей на основе принадлежащих им технологических платформ – программно-аппаратных комплексов. Платформа цифровой экономики – это цифровая среда с набором функций и сервисов, обеспечивающая и реализующая прямое взаимодействие между ними.
Таким образом, в стране постепенно складывается полномасштабная цифровая экономика, где превалирующей структурой становится сетевая организация, а не иерархия. Сети малых предприятий гораздо более чувствительны и адаптивны к изменениям на рынке, более живучи, чем большие бюрократические структуры. Многие крупные корпорации уже делают реформаторские шаги в этом направлении, уменьшая число уровней иерархии, размывая границы подразделений. Убедительные доказательства этому дают B2B-сети производственных предприятий среднего и малого масштаба. В целом такие шаги – это путь к стратегии промышленного развития.
Так, в рамках упомянутого закона правительством Российской Федерации еще в 2015 году было принято постановление, в соответствии с которым определены требования к промышленным кластерам и специализированным организациям промышленных кластеров в целях применения к ним мер стимулирования деятельности. В настоящее время в реестр Минпромторга России включено свыше 25 только высокотехнологичных промышленных кластеров, расположенных в 19 субъектах Российской Федерации.
Именно кластерная структура создает тот интеграционный производственно-технологический и инновационный потенциал, который необходим для гибкой промышленной политики, основанной на соединении высоких технологий оборонных предприятий и малых венчурных компаний гражданских отраслей промышленности.
Одним из инструментов технологического развития является также диверсификация производства, основанная на широком использовании высоких технологий военного или двойного назначения предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК). По сути речь должна идти о глубокой трансформации производственной базы оборонных предприятий в период завершения ими очередного цикла государственной программы вооружений, широко представленной на VI международном военно-техническом форуме «АРМИЯ-2020».
ОПК – оружие или велосипеды
Президентом перед предприятиями ОПК поставлена задача по завершении Госпрограммы вооружения (ГПВ-2020) существенно расширить производство гражданской продукции: к 2025 году – до 30 процентов, к 2030-му – до 50 (для справки – на конец 2020 года средний уровень выпуска гражданской продукции по предприятиям ОПК составляет около 17%). На период как минимум до 2030 года для предприятий ОПК диверсификация становится стратегией развития, которая поддерживается серьезным банковским сопровождением по реализации высокотехнологичной гражданской продукции со стороны ПАО «Промсвязьбанк».
Эта стратегия предусматривает эффективное использование высоких технологий военного и двойного назначения оборонных предприятий для создания наукоемкой и конкурентоспособной гражданской продукции как на отечественном, так и на мировом рынке. Вместе с тем диверсификация выступает также фактором обеспечения устойчивости оборонных предприятий при колебаниях государственного оборонного заказа.
По сути речь должна идти о развитии высокотехнологичных оборонно ориентированных предприятий при их переходе на современные бизнес-модели, особенностью которых является не только использование технологий двойного назначения, но что особенно важно при диверсификации – необходимость их адаптации к рыночной среде. Речь о решении важнейшей государственной задачи – эффективного использования высокого научно-технического потенциала оборонных отраслей как инициирующего импульса для развития всей экономики страны.
Вместе с тем столь глубокую диверсификацию предприятий ОПК (до 50%) на ближайший десятилетний период не следует рассматривать как долгосрочную базовую модель производства высокотехнологичной гражданской продукции. Использование военных (оборонных) предприятий для выпуска гражданской продукции в России ведется с петровских времен, а во времена СССР оборонно-промышленный комплекс практически подчинил своим интересам все отрасли производства группы «А»: на военные нужды прямо или косвенно работало до 80 процентов машиностроения страны.
В то же время, как показывает практика, только треть технологий и материалов военно-промышленного комплекса может экономически эффективно применяться в гражданской промышленности. Тем не менее с целью более эффективного использования научно-технического и производственно-технологического потенциала оборонных предприятий при выпуске гражданской продукции в 1988 году в состав ОПК было передано 240 предприятий легкой, пищевой и медицинской промышленности. Намечалось через пять лет производить на военных предприятиях более четырех тысяч наименований товаров широкого потребления. Общий объем гражданской продукции на предприятиях ОПК должен был увеличиться с 40 процентов в 1985 году до 60 процентов в 1991-м.
Во времена позднего Советского Союза основная тенденция понималась однозначно: высокотехнологичная гражданская продукция, как правило, должна производиться на предприятиях ОПК. А уже в российский период, с начала 90-х годов считалось, что именно оборонно-промышленный комплекс должен стать локомотивом развития всей экономики страны. Но эта концепция вряд ли приемлема для такой страны, как Россия, которая не может не иметь национальной высокотехнологичной промышленной базы, в том числе включающей потенциал оборонно-промышленного комплекса. И в такой модели ОПК должен не оставаться локомотивом, который тащит экономику страны, а взять на себя роль своеобразного генератора, заряжающего экономику высокими технологиями. Необходимо расширять трансфер этих высоких технологий от предприятий ОПК в гражданский сектор.
Кое-что из чужих открытий
Зарубежный опыт показывает, что возможна государственная стратегия промышленной политики по опыту ее эволюции в сфере железных дорог в США, Франции и Великобритании в период 1825–1900 годов. Суть такой политики основана на ряде эмпирических наблюдений. Так, на протяжении XIX века суверенные государства создавали институты для организации хозяйственной жизни, подобные структурам, организующим политическую жизнь.
В политике США суверенитетом наделялись независимые местные правительства (штаты), подчинявшиеся относительно слабой федеральной власти, представленной преимущественно судебной системой. В промышленной политике страны хозяйственная независимость в первую очередь предоставлялась правительствам местных сообществ, которые активно содействовали экономическому развитию, и во вторую очередь – системе федерального арбитража, что позволяло правительству выступать в роли рефери на свободном рынке.
Во Франции политическим суверенитетом наделялось централизованное государство как единственная сила, способная поддерживать порядок и обеспечивать единство нации. Следуя той же логике, промышленная политика Франции предоставляла государству хозяйственную независимость: считалось, что только управление из центра может создать хозяйственный порядок и обеспечить достижение экономических целей нации.
В Великобритании политический суверенитет получал каждый представитель высшего класса, которому гарантировалась юридическая защита от других представителей его класса, королевской власти и государственной бюрократии. Промышленная политика предоставляла независимость отдельным фирмам – вначале посредством laissez-faire (политики невмешательства), а впоследствии активно защищая фирмы от вмешательства и рыночных, и политических сил.
Промышленная политика каждой из стран имела свою стратегию. Так, промышленная политика США, ориентированная на защиту экономических свобод, на пороге XX века стремилась предотвратить любые ограничения свободы торговли и насаждала ценовую конкуренцию. Стратегии промышленной политики в США поддерживают рынок и тем самым укрепляют уверенность политиков в том, что неограниченная конкуренция способна обеспечить процветание практически любой отрасли.
Совсем по-другому было во Франции. Система промышленной политики, сложившаяся к концу XIX века, подразумевала управление развитием ключевых производственных и инфраструктурных секторов. Считалось, что только государство в силах защитить прогресс от действий предпринимателей. В основе французской политики лежало представление о том, что класс экспертов-технократов справится с управлением хозяйством лучше, чем «неразумная» рука рынка.
В каждой стране промышленная политика создавалась для того, чтобы стимулировать в промышленности именно те процессы, которые в сфере политики рассматривались как необходимые для поддержания порядка. Также в каждой стране и промышленная культура развивалась по образцу политической культуры.
За последние сто с лишним лет национальные государства существенно изменились. Современные промышленные стратегии наследуют характер политических институтов не только потому, что существующий государственный строй рассматривается как причина и основание для экономического роста, но и потому, что хозяйственные институты создаются на основе общих представлений о целях и средствах, заложенных в политической культуре.
Однако не так сложилась промышленная политика в России, где пока отсутствует должная политическая культура, состоящая в поддержании как государственной, так и рыночной практики. Политика России не ориентирована на реализацию промышленной стратегии развития: в ней отсутствуют такие ключевые элементы, как развитие эффективной общественной инфраструктуры, ориентированной на сокращение затрат, на повышение эффективности и конкурентоспособности производства, непрерывного совершенствования промышленности, недостаточный акцент на технологическое и инвестиционное развитие.
В реальной промышленной политике России необходимо вместе с государственной поддержкой существенно расширить инструменты трансфера технологий, сконцентрированных главным образом на высокотехнологичных предприятиях ОПК и крайне слабо используемых на предприятиях гражданских отраслей промышленности.
Владимир Пименов, профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 1 (864) за 12 января 2021 года
