Выступая с новым Посланием Федеральному Собранию 30 ноября, Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев предупредил о возможности начала «нового витка» гонки вооружений в том случае, если Россия и НАТО не смогут достичь согласия по ПРО и создать «полноценный механизм сотрудничества» в этой сфере. Чем продиктовано такое, по сути, жёсткое заявление, когда, казалось бы, совсем недавно на лиссабонском саммите Совета Россия–НАТО стороны в принципе договорились дать оценку угрозам применения баллистических ракет, обсудить продолжение сотрудничества в области ПРО и провести «всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий» такого сотрудничества?
Хорошо известно, что лидеры НАТО выступают за создание «противоракетной Антанты» с участием 28 государств, входящих в блок, с подключением группы пока ещё не названных «государств-партнёров». То есть с участием в перспективе в общей сложности примерно 35 - 40 стран, сочленённые и оперативно интегрированные противоракетные потенциалы которых будут, как утверждается в США и штаб-квартире НАТО, использованы против «государств-изгоев», обладающих возможностями производства и запуска баллистических ракет.
В связи с этим накануне саммита НАТО в Лиссабоне и в его ходе достаточно много говорилось о заинтересованности альянса в сотрудничестве с Россией в вопросах ПРО. Однако нельзя не заметить, что в исходящих положениях будущего взаимодействия в сфере ПРО с Россией, которые отражены в решениях саммита, нигде нет упоминания принципа равенства и одинаковой безопасности как весьма важного при создании каких-то совместных схем действий с нашей страной. Изложенная в данном контексте формулировка о том, что возможности потенциального сотрудничества в области ПРО с нашей страной будут изучены в структурах НАТО только на базе принципов «взаимности, максимальной транспарентности и взаимного доверия», представляется здесь явно недостаточной.
При этом очевидно, что любое государство, проявляющее реальную заботу о своей национальной безопасности и дающее пока условное согласие на сотрудничество по ПРО, должно ставить перед своими партнёрами по переговорам чётко обозначенные принципы ведения дел в этой сложной сфере. Среди таких принципов могли бы быть: равноправное участие всех сторон в намечаемом проекте; ненанесение ущерба национальной безопасности любой из сторон, в том числе стратегическим ядерным силам и системам противоракетной обороны государств-партнёров; возможность и право их выхода из проекта на любой стадии его обсуждения и реализации; создание условий, исключающих гонку ракетно-ядерных, обычных и противоракетных вооружений.
Поэтому, высказываясь в пользу взаимодействия с НАТО по ПРО, Россия довольно чётко изложила принципы своего участия в возможной коллективной системе противоракетной обороны. В частности, подчёркивалось, что любая будущая совместная система ПРО в Европе должна иметь новую и качественно более надёжную систему общеевропейской безопасности, основу которой должны составить принципы единой, равной и неделимой безопасности, при которой все её участники могли бы чувствовать себя защищёнными от любых попыток подорвать её с помощью силовых методов без санкции на это со стороны Совета Безопасности ООН.
По мнению Москвы, при создании коллективной ПРО должны быть определены её границы, обязанности участников, в том числе в командно-управленческих структурах. Суть «секторальной ПРО», как на Западе назвали российские предложения, состоит в том, что Россия и НАТО берут на себя обязательства и переконфигурируют собственные ПРО таким образом, чтобы наша страна получила возможность сбивать над собственной территорией любые ракеты, нацеленные на Европу, а страны альянса - предотвращать удары по России в своих секторах. По достигнутой в Лиссабоне договорённости эксперты РФ и НАТО должны начать работу в ближайшее время, чтобы к июню 2011 года на неформальном заседании министров обороны Совета Россия–НАТО представить отчёт о возможности сопряжения систем противоракетной обороны России, США и ряда европейских союзников.
Совершенно очевидно, что речь идёт об очень глубокой, нацеленной на реальное стратегическое сближение России и Запада в вопросах безопасности инициативе Москвы. Быть же только «поставщиком» информации о ракетном нападении вряд ли устроит не только Россию, но и страны -члены НАТО. Не устроит Москву и сугубо натовская схема построения противоракетной обороны, то есть исключительно на постулатах НАТО, без учёта законных интересов России в области национальной безопасности. По словам постоянного представителя России в НАТО Дмитрия Рогозина, который принимал участие в саммите, инициатива российской стороны встречена с большим интересом, хотя и была изложена лишь только в перечне принципов, на которых Россия готова была бы сотрудничать в создании ЕвроПРО.
Однако буквально через несколько дней после саммита на Западе появились сообщения, что НАТО отвергла предложения России, назвав их чересчур «смелыми и масштабными». В частности, об этом написала газета The Wall Street Journal. Такую позицию НАТО можно, конечно, объяснить тем, что у стран - членов Североатлантического союза до сих пор нет чёткого представления о том, как будет выглядеть в полной раскладке свой собственный «противоракетный зонтик», как называет его генеральный секретарь блока Андерс Ф. Расмуссен. А если часто повторявшееся нам приглашение трансатлантического союза создавать совместную систему ПРО в Европе является только «дымовой завесой»? Если оно придумано для того, чтобы, дав принципиальное согласие на сотрудничество в этой сфере, Россия больше не имела бы никакого права выступать с какими-то собственными соображениями и не высказывала больше сомнений относительно амбициозных планов Пентагона по монтажу глобальной системы ПРО?
Первые прикидки на этот счёт, в том числе по вопросам проведения межсоюзнических консультаций в штаб-квартире НАТО и возможного решения организационных командно-управленческих проблем, военные эксперты альянса представят к заседанию министров обороны блока, которое запланировано на март 2011 года. Что касается «плана действий» по созданию собственного натовского потенциала ПРО, то он будет разработан только к июню следующего года, да и то, если участникам дискуссии удастся преодолеть существующие между ними разногласия о принципах создания «противоракетного щита» НАТО. Например, не определены его потенциальная зона действия (то ли от Ванкувера до Владивостока, то ли от Атлантики до Урала), хотя бы примерный количественно-качественный состав информационно-разведывательных и ударно-боевых средств, выделяемых в противоракетный союз, а также те угрозы, против которых весь этот громоздкий механизм будет задействован.
Вместе с тем нельзя не видеть, что на Западе достаточно прочны ещё позиции тех, кто выступает против какого-либо сотрудничества России и НАТО. Тем более в вопросах ПРО, где, как считается, США технологически превосходят весь мир. Поэтому они всячески тормозят процесс ратификации в сенате Договора СНВ-3, который ограничивает действия американцев и в И последнее. Если альянс запустил инициативу ограниченного участия России в проекте создания ПРО ТВД в Европе только ради того, чтобы она не возражала против амбициозных планов развёртывания национальной стратегической системы ПРО США на европейском континенте, то, вероятно, ему необходимо в корне пересмотреть и собственные планы участия в развёртывании многовекторных и многослойных противоракетных прожектов, которые им навязывают извне. Прожектов, которые реально могут вызвать обострение региональной и международной напряжённости. Прожектов, которые могут не только заставить Россию, как отмечал 30 ноября в Кремле глава Российского государства, принять решение о развёртывании «новых ударных средств», но и побудить другие страны пойти на такой же вынужденный, ответный шаг. Совершенно очевидно, что, как отметил Дмитрий Медведев, применительно к России «...этот сценарий был бы очень тяжёлым».
Все отмеченные выше негативные моменты, которые могут вытекать из навязываемых Европе каких-то непроработанных планов и схем противоракетной обороны, никоим образом не могут помочь решению задачи укрепления глобальной безопасности на пониженных уровнях наступательных и оборонительных вооружений, что отвечало бы интересам укрепления стратегической стабильности и чаяниям всех государств мира.
Виктор КАЗИМИРОВ
