В широком историческом контексте импорт вооружений и военной техники (ВВТ) является для нашей страны скорее нормой, чем исключением из правил. В своей импортной практике России следует применять стандартный для индустриальных стран набор процедур: 1) тендер между несколькими участниками, 2) обязательные офсетные требования, 3) закупку технологий, 4) трансформацию закупок в совместные промышленные проекты. Наиболее приемлемыми партнерами России для импорта ВВТ сегодня являются Франция, Италия и с некоторой натяжкой Израиль. За счет военного импорта РФ может уменьшить технологическое отставание от западных стран, особенно в области бортовой электроники, беспилотной авиации и экипировки солдат.
Вскоре после прихода нового руководства Министерства обороны (МО) России появились признаки нового подхода к закупкам вооружений и военной техники, который заключается в резком ужесточении и прагматизации отношений военных к оборонной промышленности. Одним из проявлений новой тенденции стало намерение МО начать закупки вооружений за рубежом. Довольно неожиданно возникшая для внешних наблюдателей тема с закупкой Российской армией израильских беспилотных летательных аппаратов быстро превратилась в мощную тенденцию военно-технической политики Минобороны. Вслед за беспилотниками российские военные пожелали приобрести за рубежом универсальные десантные корабли и сверхсовременную индивидуальную экипировку «солдата будущего» FELIN. Абсолютно ясно, что в перспективе национальный ОПК перестанет быть эксклюзивным поставщиком отечественных Вооруженных Сил и ограниченные закупки ВВТ за рубежом, особенно военных технологий, станут регулярной практикой.
Этот разворот знаменует собой настоящую военно-техническую, политическую и ментальную революцию, ведь после Второй мировой войны СССР, а затем в меньшей степени и Россия ориентировались на удовлетворение потребностей своей военной организации силами главным образом, если не исключительно, национальной оборонной индустрии. Новый тренд немедленно стал объектом острой критики, прежде всего со стороны оборонно-промышленного комплекса, который, естественно, без восторга воспринимает перспективу лишиться части заказов в пользу заграничных «коллег».
Очевидно, что импорт вооружений несет с собой значительные риски. Однако будучи правильно организован, он же открывает и интересные возможности, причем не только для Вооруженных Сил России, но также и для промышленности, которая в первом приближении представляется главным потенциальным пострадавшим от новой политики. Более того, закупки вооружений за рубежом представляют собой, во-первых, инструмент воздействия на политику государств – экспортеров ВВТ. Во-вторых, они означают и новое позиционирование России в мире, способствуя преодолению проклятия «стратегического одиночества», которое тяготеет над страной как минимум с момента роспуска Организации Варшавского договора, а как максимум с момента большевистского переворота в октябре 1917 года.
Прерванная традиция
На самом деле при взгляде на проблему в широком историческом контексте нетрудно заметить, что наша страна всегда была активным, а зачастую и крупным покупателем оружия за рубежом. В этом смысле аномалией является скорее ориентация на военно-промышленную автаркию и самодостаточность в период после Второй мировой войны, а не возврат к традиционной практике импорта вооружений, который, напротив, знаменует собой восстановление исторической нормы. Россия становится покупателем на Западе огнестрельного оружия и того, что сегодня назвали бы «стратегическими материалами» (а именно – цветных металлов, необходимых для производства ружей и пушек), уже при Иване III (правил в 1462–1505 годах), который, собственно, и создал централизованное Российское государство. Привилегированным партнером Москвы в этот период была Дания, ставшая основным поставщиком современных тогда вооружений. Кстати, в эпоху правления Ивана III Россия столкнулась и с первым в своей истории эмбарго со стороны Запада. В период кризиса в отношениях России с Ганзейским союзом участники Ганзы – Литва и Ливония не поставляли сами и препятствовали другим поставлять Москве оружие и металлы. Возможно, это стало одной из причин нарастающего отставания России в средствах огнестрельного боя, которое самым драматичным образом проявилось в проигранной в 1514 году литовцам и полякам битве при Орше, после которой экспансия Москвы на запад остановилась на полтора столетия.
Россия активно покупала оружие и прибегала к помощи западных военных специалистов и инженеров и в течение всего XVI века, особенно при Иване Грозном, и на протяжении XVII столетия, когда наиболее интенсивные связи установились со Швецией. Именно шведское королевство, активно воевавшее с историческим противником Москвы – Польшей, почти на сто лет стало для России главным источником пушек и железа. Нет нужды говорить о том, какую колоссальную роль сыграли иностранные военные специалисты и зарубежные закупки в ходе петровских реформ, создавших регулярную армию и флот европейского образца.
Собственно, примерно до Полтавской битвы, то есть в самый тяжелый период Северной войны (1706–1709) иностранные, главным образом немецкие офицеры составляли в русской армии чуть ли не большинство и именно им в значительной степени принадлежит заслуга военного триумфа России над Швецией.
Активно заимствуя зарубежный опыт и технологии, Петр одновременно создал и национальный офицерский корпус, и военное производство, которое в итоге стало обеспечивать потребности армии и флота в необходимых вооружениях и снаряжении.
Новый всплеск зарубежных приобретений произошел полтора столетия спустя после Петра, в период Крымской войны (1853–1856), обнаружившей заметное технологическое отставание России от передовых западных держав. С этого момента и до краха императорского режима в 1917 году Россия становилась все более крупным покупателем иностранных ВВТ. Особенно показательным в этом отношении является состав российского флота в Русско-японской войне (1904–1905), когда практически все наиболее эффективные и современные корабли были либо приобретены за границей, либо построены в России по модифицированным в большей или меньшей степени иностранным проектам. Корабли, имевшие «чисто российское» происхождение, за некоторыми исключениями не отличались блеском боевых и технических характеристик.
Своего естественного максимума импорт вооружений достиг в период Первой мировой войны, когда российская оборонная промышленность в первые три года войны оказалась неспособна удовлетворить колоссальные потребности армии в стрелковом оружии, пулеметах, артиллерии и боеприпасах. Если не крупным, то весьма активным покупателем отдельных образцов ВВТ и технологий был до Второй мировой войны и Советский Союз, создавший свою непревзойденную во многих отношениях оборонную промышленность в значительной степени при иностранном (немецком главным образом) участии.
Даже послевоенный СССР, строивший самодостаточную и квазиавтаркичную оборонно-промышленную систему, все же вынужден был в исключительных случаях прибегать к закупкам за рубежом. Во-первых, в рамках Организации Варшавского договора существовала некоторая военно-промышленная специализация. В рамках этой специализации Чехословакия, например, стала основным разработчиком и производителем учебно-тренировочных самолетов. Польша строила для ВМФ СССР средние и большие десантные корабли, а также вспомогательные суда.
Но были и более экзотические случаи иностранных закупок, в том числе в капиталистических странах. Так, во второй половине 40-х годов в Великобритании вполне легально были закуплены реактивные двигатели Rolls Royce Nene II и Derwent и лицензии на них.
Освоенные производством в СССР, эти двигатели устанавливались почти на все советские основные реактивные боевые самолеты первого поколения, включая массовый серийный реактивный истребитель МиГ-15. Кроме того, до 1951 года на МиГ-15 ставились кнопочные автоматы защиты электросети (АЗС) компании Siemens. В Финляндии на протяжении всего послевоенного периода заказывались вспомогательные суда.
Импортные комплектующие использовались даже для стратегических комплексов. В начале 80-х годов в Японии были закуплены шины Bridgestone трехметрового диаметра для транспортно-пусковой установки МАЗ-7904 мобильного ракетного комплекса «Целина», поскольку шины такого типоразмера советская промышленность не производила.
Императив импорта
Таким образом, возвращение России к практике импорта ВВТ и технологий есть по сути возвращение к утерянной в специфических условиях после Второй мировой войны исторической норме. Более того, если проанализировать не только исторический, но и актуальный международный контекст, станет ясно, что в мире практически не осталось автаркичных военно-промышленных систем. Практически все крупные экспортеры вооружений одновременно являются и более или менее крупными импортерами. Это относится даже к США, обладающим колоссальной экономической, технологической и финансовой мощью, которая в теории позволяет этой стране полностью покрывать свои потребности силами национальной промышленности. Ежегодно Соединенные Штаты закупают вооружений, техники и снаряжения за рубежом на несколько миллиардов долларов. Правда, основная часть этих закупок приходится на Великобританию, оборонная промышленность которой в значительной степени потеряла свою национальную идентичность и является фактически придатком американской военной индустрии.
Понятно, что Россия сегодня представляет собой слишком маленькую экономику, чтобы позволить себе иметь полностью автономный оборонно-промышленный комплекс, вследствие чего встраивание в международную специализацию представляется неизбежным императивом. Вообще следует отметить, что импорт ВВТ в целом оказывается дешевле, чем содержание собственного развитого оборонно-промышленного комплекса. Другое дело, что отказ от ОПК в наших условиях равносилен отказу от национального суверенитета. В этом смысле перед Россией сейчас стоит задача нахождения оптимального баланса между двумя крайностями – ставкой исключительно на закупки за рубежом и ориентацией на сохранение военно-промышленной автаркии.
Помимо финансово-экономических существуют и чисто военные императивы импорта вооружений. Необходимо признать, что в ряде товарных сегментов отставание отечественной промышленности от лидеров настолько велико, что преодоление этого отставания либо в принципе невозможно, либо потребует неприемлемо высоких затрат времени и ресурсов. Между тем Вооруженные Силы страны должны решать задачи по обеспечению военной безопасности не в отдаленном будущем, а уже сегодня. И соответственно не могут ждать годы, которые необходимы на НИОКР (без всякой гарантии их успеха) и развертывание серийного производства, например, беспилотных летательных систем или универсальных десантных кораблей.
Риски и возможности
Разумеется, закупки за рубежом ipso facto порождают определенные военные и политические риски, как их порождает вообще любая зависимость от внешней среды. К числу наиболее очевидных из этих рисков относится вероятность введения разного рода запретов и эмбарго, следствием которых может стать непригодность импортированных ВВТ к боевому применению или просто эксплуатации. В России, которая все еще обладает серьезными индустриальными возможностями (и еще более серьезными индустриальными амбициями), чрезмерное расширение практики импорта ВВТ порождает риск игнорирования интересов национальной оборонной промышленности. Повторим, с узковедомственной точки зрения для военных зачастую, если не в большинстве случаев, закупки за рубежом могут оказаться более предпочтительными по совокупности таких факторов, как качество, стоимость жизненного цикла, скорость поставки и, наконец, технологичность и эффективность ВВТ. И здесь снова встает проблема нахождения оптимального баланса между интересами МО и оборонной промышленности, что предполагает высокое качество государственного управления на межведомственном, на надминистерском уровне.
Для минимизации этих рисков необходимо определиться с тремя вопросами: на основании каких принципов и на каких условиях должна импортировать ВВТ и технологии Россия; какие экспортеры наиболее приемлемы для нее в качестве источников ВВТ и оборонных технологий; в каких ВВТ и технологиях, отсутствующих у оборонной промышленности страны, нуждаются Вооруженные Силы РФ.
Константин Макиенко
Окончание следует
Ранее материал был опубликован в специальном выпуске журнала «Экспорт вооружений» (издатель – Руслан Пухов, директор Центра АСТ)
