Перспективы развития ситуаций в Афганистане, Пакистане и Индии
Исполняющий обязанности министра обороны США Кристофер Миллер на своем первом брифинге в Пентагоне объявил представителям СМИ, что к 15 января будущего года Соединенные Штаты сократят свои воинские контингенты в Афганистане и Ираке – численность войск в каждой из стран будет составлять 2,5 тыс. человек. В настоящее время в Афганистане находится около 4,5 тыс. американских военнослужащих, а в Ираке – 3 тыс.
По соглашению с лидерами радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ. – «НВО») все подразделения ВС США должны покинуть Афганистан до конца весны следующего года. На территории страны не смогут остаться даже сотрудники ЧВК. По некоторым оценкам, в настоящее время их численность составляет как минимум несколько сотен человек. А если новая администрация Белого дома сорвет сроки вывода войск, то талибы скорее всего возобновят боевые действия и, что в высшей степени вероятно, захватят Кабул, тогда американским бойцам придется удирать из Афганистана так же, как они убегали из Вьетнама.
ИСТОЧНИКИ УГРОЗ
В тот же день, когда исполняющий обязанности главы МО проводил пресс-конференцию, стратегический исследовательский институт США фонд «Наследие» опубликовал свой ежегодный доклад «Статус военной мощи США 2021». В этом документе аналитики фонда обычно рассматривают все вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности Америки, начиная с условий, в которых приходится действовать ВС США в различных регионах мира, и кончая оценками боевых возможностей союзников Вашингтона. Одним из пунктов последнего доклада является оценка состояния дел и перспектив развития ситуаций в Афганистане, Пакистане и Индии, которые определяют обстановку в этом регионе Азии.
Как отмечают составители доклада, угрозы Америке, исходящие из Афганистана и Пакистана имеют разнообразный, сложный и в основном косвенный характер, поскольку против США действуют боевики негосударственных структур. Террористические группировки, такие как «Техрик-е Талибан» (Tehrik-e Taliban Pakistan, TTP), «Аль-Каида» (al-Qaeda), «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ; ИГ) (организации, запрещенные в РФ. – «НВО»), крайне враждебно относятся к Америке. Несмотря на широкие и глубокие отношения США с правящими элитами Исламабада и его военным истеблишментом, по мнению ученых фонда, существует достаточно высокая вероятность того, что военно-политическая обстановка в Пакистане и нестабильность в Афганистане продолжат оказывать значительное влияние на возрастание угроз Вашингтону.
Кроме того, сохраняющаяся напряженность в отношениях между ядерными соперниками – Индией и Пакистаном – может в итоге привести к более широкому военному конфликту с некоторой перспективой эскалации противостояния, включая возможное применение ядерного оружия. Но поскольку ни одна из сторон не желает новой мировой войны, обе страны преследуют только ограниченные цели и демонстрируют желание избежать эскалации противостояния. Однако вероятность роста напряженности отношений между ними с 2016 года значительно возросла, поскольку Индия объявила, что будет использовать силу в ответ на поддерживаемые Пакистаном террористические атаки.
СИТУАЦИЯ В АФГАНИСТАНЕ
Почти через месяц после атак боевиков на США 11 сентября 2001 года – 7 октября – американские войска вошли в Афганистан. Так началась операция «Несокрушимая свобода» (Operation Enduring Freedom), направленная на ликвидацию угрозы со стороны «Аль-Каиды» и на уничтожение руководства талибов, прикрывавших эту террористическую группировку. Вашингтон в союзе с Лондоном и антиталибскими силами афганского Северного альянса в декабре 2001 года отстранили от власти вождей движения. Многие лидеры и боевики «Талибана» и «Аль-Каиды» бежали через границу в районы пуштунских племен, находящихся под управлением правительства Пакистана. Там они перегруппировались и в 2003 году возобновили атаки на Афганистан. В августе этого же года НАТО присоединилось к войне в Афганистане и взяло под свой контроль Международные силы содействия безопасности (International Security Assistance Force – ISAF, МССБ).
В 2011 году, в разгар войны с талибами, 50 стран вошли в состав МССБ, и общая численность военнослужащих НАТО, США и других стран, находившихся на земле Афганистана, составила почти 150 тыс. человек. 28 декабря 2014 года НАТО официально прекратило боевые действия и передало ответственность за сохранение стабильности в стране афганским силам безопасности, включая армию и полицию, численность которых составляла около 352 тыс. человек.
После подписания президентом Афганистана Ашрафом Гани двустороннего соглашения о безопасности с США и соглашения с НАТО о статусе сил (Status of Forces Agreement) международная коалиция приступила к проведению операции «Решительная поддержка» (Operation Resolute Support), направленной на подготовку личного состава афганских сил безопасности и оказание им помощи в борьбе с боевиками и инсургентами.
В августе 2017 года президент США Дональд Трамп, отказавшись сообщить реальную численность противостоящих талибам воинских контингентов, снова подтвердил приверженность Америки действиям в Афганистане и объявил, что «отныне стратегию США будут определять условия на местах, а не произвольные графики» ведения боевых действий. Он также высказал мнение о том, что его администрация будет добиваться урегулирования ситуации в стране путем переговоров с руководством движения «Талибан». После этого заявления в 2018 году в Дохе и Катаре начались прямые переговоры США с талибами, целью которых была попытка найти политическое решение существующих проблем и прекратить боевые действия.
В феврале 2020 года, после почти двухлетних переговоров, спецпосланник США Залмай Халилзад и соучредитель движения «Талибан» и главный переговорщик талибов Абдул Гани Барадар подписали в Дохе мирное соглашение первой фазы. Помимо всего прочего, эта акция была направлена на получение согласия талибов сесть за стол переговоров с законным правительством Афганистана и дать возможность всем американским и международным войскам к весне 2021 года уйти из страны. В рамках соглашения талибы должны были взять на себя обязательство разорвать все свои связи с «Аль-Каидой» и другими транснациональными террористическими группировками.
Однако выполнение этого соглашения по-прежнему сталкивается со многими препятствиями. После его подписания в феврале 2020 года уровень насилия и количество столкновений между американскими войсками и талибами значительно снизились. Тем не менее талибы продолжают совершать нападения на афганские силы безопасности, и это, вероятно, будет продолжаться до тех пор, пока переговоры между ними и правительством не приведут к достижению в той или иной форме мирных договоренностей. Глобальная пандемия КОВИД-19 временно приостановила внутриафганские переговоры, и в настоящее время нет никаких доступных сведений о том, как США и их сторонники в международном сообществе намерены обеспечить выполнение обязательства талибов отказаться от транснационального терроризма.
ГРУППИРОВКИ БОЕВИКОВ В АФГАНО-ПАКИСТАНСКОМ РЕГИОНЕ
Афгано-Пакистанский регион (АФПАК), по оценкам экспертов фонда «Наследие», является источником смертельной опасности для США и других стран мира. В 2017 году генерал Джон Николсон, командующий возглавляемой НАТО миссией «Решительная поддержка» и ВС США в Афганистане, заявил, что в АФПАК сосредоточено 20 из 98 выявленных специалистами Вашингтона «террористических группировок по всему миру», что является «самой высокой концентрацией террористических групп», действующих в различных районах планеты.
На территории Пакистана обосновались самые разнообразные группировки исламистских фундаменталистов, многие из них проводят свои атаки при поддержке или с санкции Исламабада и продолжают представлять прямую угрозу для Вашингтона. Часть вооруженных формирований сосредоточены на проведении атак в Афганистане, Кашмире и других областях Индии. Некоторые действия этих групп направлены против немусульманских сообществ и мусульманских меньшинств, считающихся в Пакистане неисламскими образованиями. Другие боевики нацелены на Пакистан и его силы безопасности. Угроза, исходящая от «Аль-Каиды» в Пакистане, была несколько ослаблена уничтожением Усамы бен Ладена в его убежище в пакистанском городе Абботтабад в мае 2011 года. Глава самой жестокой группировки боевиков был ликвидирован пакистанскими силами безопасности с помощью массированного использования беспилотных летательных аппаратов в племенных районах Пакистана. Тем не менее оставшиеся в Пакистане боевики «Аль-Каиды» и появившиеся в соседнем Афганистане террористы ИГ по-прежнему вызывают серьезную озабоченность Вашингтона.
Американские военные не спешат покидать созданные ими горячие точки. Фото Reuters
Усилия лидеров ИГ, направленных на вторжение в Пакистан и Афганистан и создание на их территориях «Исламского государства-Хорасан» (Islamic State-Khorasan – IS-K, ИГ-К), увенчались лишь ограниченным успехом, что скорее всего обусловлено присутствием обосновавшихся в этом регионе других террористических группировок. Афганские талибы рассматривают ИГ-К как прямого конкурента в борьбе за финансовые ресурсы, вербовку рекрутов и идеологическое влияние. Существование этой конкуренции стало очевидным после письма талибов, направленного 16 июня 2015 года возглавлявшему в то время ИГ Абу Бакр аль-Багдади. Талибы призвали его группировку не предпринимать действий, которые могли бы привести к «разделению командования моджахедов».
Боевики «Талибана» неоднократно нападали на формирования ИГ-К. Официальные лица США признали тот факт, что, хотя американские войска напрямую и не координировали свои действия с талибами, именно авиаудары США и наземные атаки боевиков «Талибана» привели к тому, что ИГ-К потеряло свой опорный пункт в афганской провинции Нангархар.
Впервые сообщения о присутствии ИГ в Афганистане появились в 2014 году, и группировке постепенно удалось завоевать небольшой плацдарм в этой стране. Хотя численность формирований боевиков была небольшой, их масштабные террористические атаки с большим числом жертв помогли им привлечь в свои ряды некоторых последователей. В марте 2019 года генерал Джозеф Вотел, возглавлявший в то время Центральное командование ВС США, заявил, что, по его мнению, «Исламское государство-Хорасан» действительно имеет идеи, ориентированные на внешние операции» против Америки.
Отсутствие общедоступной информации и готовность местных боевиков в регионе изменить свою лояльность без особых раздумий делают практически невозможным определение точного числа боевиков ИГ-К в Афганистане в каждый конкретный момент. В докладе, опубликованном Советом Безопасности ООН в феврале 2019 года, утверждалось, что ИГ имеет в Афганистане от 2,5 тыс. до 4 тыс. боевиков. В сентябре 2019 года американские эксперты подсчитали, что численность боевиков ИГ в Афганистане составляет 2–5 тыс. человек.
По заявлениям некоторых официальных лиц США, в 2019 году ИГ-К потерпела ряд крупных поражений, что привело к ее «краху» в Восточном Афганистане. Удары американских ВС и формирований талибов в конце 2019 года привели к некоторому сокращению возможностей ИГ, а в ноябре президент Афганистана Ашраф Гани заявил, что ИГ было полностью уничтожено.
Эксперты полагают, что между действующими в Афганистане подразделениями ИГ-К и центральной группировкой боевиков, дислоцирующейся на Ближнем Востоке, отсутствует четкая координация действий. Лидеры ИГ-К в Афганистане идут по пути набора в свои ряды рекрутов из недовольных членов пакистанских талибов и радикально настроенных граждан Афганистана, поэтому часто оказываются в конфликте с афганскими талибами, с которыми конкурируют в борьбе за ресурсы, территорию и рекрутов. ИГ-К, отмечают авторы доклада, могло бы извлечь определенные выгоды из недовольства боевиков «Талибана» мирным соглашением с США и обязательством их руководства вести внутриафганские переговоры. Кроме того, руководители ИГ-К пытаются противодействовать мирному урегулированию конфликта в Афганистане и с этой целью проводят масштабные акции в стране, сопряженные с большим количеством людских жертв, надеясь на то, что международное сообщество обвинит в этом талибов.
Продолжающаяся поддержка Пакистаном террористических группировок, имеющих связи с «Аль-Каидой», «Талибаном» и «Сетью Хаккани» (Haqqani Network), как полагают ученые фонда, создает определенные препятствия США, ведущим борьбу с терроризмом в этом регионе. Лидеры ВС и разведывательного сообщества Исламабада проводят краткосрочные тактические операции, которые включают борьбу с некоторыми террористическими группировками, рассматриваемыми как источники угроз государству, и оказывают поддержку другим формированиям боевиков, чьи действия согласуются с задачами правительства Пакистана по расширению своего влияния в регионе и снижению влияния Нью-Дели.
В 2015 году, после серии терактов против государственных служб и служб безопасности, правительство Пакистана приняло Национальный план действий (National Action Plan – NAP, НПД), направленный на активизацию борьбы с терроризмом. Реализация НПД и операции ВС Пакистана по ликвидации тайных убежищ ТТП в Северном Вазиристане позволили в определенной степени снизить внутреннюю террористическую угрозу в стране. По данным базирующегося в Индии Южноазиатского террористического портала (South Asia Terrorism Portal), общее число погибших в Пакистане, включая террористов и инсургентов, с 2009 года неуклонно сокращается. В этот момент их численность составляла 11 704 человека. В 2014 году их число сократилось до 5496 человек, в 2016-м – до 1803, в 2017-м – до 1260, а в 2018 году – до 691. По состоянию на 23 июня 2019 года в рядах боевиков и инсургентов насчитывалось только 228 человек.
Однако есть мало признаков того, что пакистанские репрессии против терроризма распространяются на группы, действующие против Индии: например на «Лашкар-э-Тайба» (LeT), ответственную за теракты в Мумбаи в 2008 году; либо на «Джаиш-э-Мохаммед» (JeM), совершившую нападение на индийский парламент в 2001 году, атаковавшую авиабазу ВВС Индии, расположенную в районе города Патханкот, в 2016 году и осуществившую в феврале 2019 года акцию против индийских сил безопасности в Кашмире, которая привела к самым большим людским потерям за всю историю террора.
ЯДЕРНЫЙ АРСЕНАЛ ПАКИСТАНА
Американский журнал «Бюллетень ученых-атомщиков» (Bulletin of the Atomic Scientists), освещающий вопросы международной безопасности и угроз, вызванных ядерным оружием, другими видами оружия массового уничтожения, изменением климата и новыми технологиями, в сентябре 2018 года опубликовал доклад, содержащий данные о ядерном оружии Пакистана. В нем было указано, что Исламабад «имеет ядерный арсенал от 140 до 150 боеголовок», который к 2025 году «может реально возрасти до 220–250 боеголовок», если сохранится «нынешняя тенденция» его наращивания. По оценкам специалистов Ассоциации по контролю над вооружениями (Arms Control Association), по состоянию на июль 2019 года Пакистан имел 150–160 ядерных боеголовок.
Вероятность того, что террористы могут реально получить доступ к этому оружию, определяется множеством различных факторов, но возможные последствия такого развития событий делают этот сценарий наиболее опасным для региона. Озабоченность служб Пакистана, отвечающих за охрану и обеспечение безопасности ядерных вооружений, существенно возрастает в периоды обострения напряженности в отношениях Индии и Пакистана. Так, например, в период каргильской войны (пограничный вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном, произошедший в 1999 году) американским спецслужбам удалось добыть данные о том, что Исламабад провел «ядерную подготовку», и это стимулировало более активное дипломатическое участие США в урегулировании кризиса.
Если власти Пакистана примут решение о передислокации складов хранения своих ядерных активов или, что еще более опасно, примут меры по сопряжению ядерных боеголовок с системами их доставки, то вероятность кражи таких боеприпасов или получения террористами доступа к ним значительно возрастет.
Особую озабоченность Вашингтона вызывает также повышенная зависимость ВС страны от тактического ядерного оружия (ТЯО), поскольку полномочия по запуску тактических ядерных ракет, как правило, предоставляются полевым командирам низшего звена управления войсками, которые находятся на значительном удалении от центральных органов власти в Исламабаде. Еще одна проблема заключается в возможности того, что неправильные оценки складывающейся ситуации могут привести к региональной ядерной войне. Это может произойти, если индийские лидеры потеряют уверенность в том, что ядерное оружие Пакистана находится под контролем правительства, или, наоборот, предположат, что оно находится под контролем потерявших свои полномочия правящих структур.
Дополнительные опасения США вызывает и то, что исламистские экстремистские группировки, имеющие связи с пакистанским истеблишментом безопасности, могут использовать эти связи для получения доступа к ядерным технологиям, объектам и/или материалам. Тот факт, что резиденция Усамы бен Ладена в течение шести лет находилась в нескольких сотнях метров от главной военной академии Пакистана, породил существенные опасения по поводу того, что боевики «Аль-Каиды» могут относительно свободно действовать в некоторых районах Пакистана и в итоге смогут получить доступ к ядерному арсеналу страны. Индекс ядерной безопасности (Nuclear Security Index), действующий в рамках Инициативы по ядерной угрозе (Nuclear Threat Initiative), в соответствии с которым ранги по возможности обеспечения контроля над сохранностью ядерного оружия и его утраты присвоены 22 странам, обладающим «материалами, пригодными для использования в таком оружии». В 2018 году в списке стран, проранжированных по уровню обеспечения сохранности оружейных ядерных материалов, Пакистан занял 20-е место, за ним следовали Иран (21-е) и Северная Корея (22-е).
Существует и дополнительный, хотя и менее вероятный сценарий получения экстремистами доступа к ядерному оружию в результате распада какого-то ядерного государства. Хотя Пакистан, в связи со слабостью его экономики, с регулярными террористическими атаками, межконфессиональным насилием, высокой гражданской и военной напряженностью и растущим влиянием религиозных экстремистских группировок, остается довольно нестабильной страной, маловероятно, что пакистанское государство может подвергнуться тотальному распаду. Самый могущественный институт страны, 550-тысячная армия, которая правит Пакистаном почти половину срока своего существования, в случае кризисной ситуации наверняка вмешается в происходящие события и снова возьмет под контроль политическую ситуацию, если страна начнет терять свою государственность. Возможному распаду пакистанского государства должен был бы предшествовать распад армии, что в настоящее время представляется маловероятным событием.
Индия и Пакистан вовлечены в ядерную конкуренцию, которая угрожает стабильности на всем субконтиненте. Обе страны испытали ядерное оружие в 1998 году и приобрели статус ядерных держав, хотя Индия первой провела «мирные» испытание ядерного оружия еще в 1974-м. Обе страны разрабатывают морское ядерное оружие и уже обладают баллистическими ракетами и авиационными средствами его доставки к целям.
Поскольку террористические группы действуют в Пакистане относительно свободно и поддерживают связи с военными и разведывательными службами страны, существует умеренный риск того, что обе страны в конечном итоге могут оказаться втянутыми в полномасштабный вооруженный конфликт. А недавнее намерение Пакистана включить в свою военную доктрину положение о возможности применения ТЯО вызвало обеспокоенность мировой общественности в связи с тем, что теперь любой крупный конфликт между Индией и Пакистаном может быть сопряжен с более высоким риском обмена ядерными ударами.
В результате своих исследований эксперты фонда «Наследие» пришли к выводу, что негосударственные террористические группировки, дислоцирующиеся в Афганистане и Пакистане, представляют наибольшую угрозу для США. По их оценкам, Пакистан представляет собой некий парадокс: с одной стороны, он является партнером США по обеспечению международной безопасности, а с другой – может рассматриваться как вызов национальной безопасности Америки. Исламабад предоставляет убежище и поддерживает террористические группировки, враждебные США и другим американским партнерам в Южной Азии, таким как Индия и Афганистан, который особенно уязвим для дестабилизирующих воздействий. Пакистан и Афганистан уже входят в число самых нестабильных государств мира, и нестабильность первого, с учетом его ядерного арсенала, имеет прямое отношение к безопасности США.
Таким образом, общая угроза США, исходящая от базирующихся в АФПАК террористических и инсургентских формирований, имеет крайне высокий уровень и должна быть преодолена всеми доступными Вашингтону способами.
Владимир Иванов
Обозреватель «Независимого военного обозрения»
