Как сообщило информационное агентство "Интерфакс", 20 ноября 2020 года Арбитражный суд Уральского округа признал неправомерными действия Екатеринбургской таможни, которая классифицировала как готовые летательные аппараты в разобранном виде наборы комплектующих для беспилотников "Форпост", которые Уральскому заводу гражданской авиации (УЗГА) в 2016-2017 годах поставляла израильская Israel Aerospace Industries (IAI). Завод освобожден от уплаты таможенных пошлин, процентов и пени, свидетельствует картотека арбитражных дел.
Модернизированный "частично локализованный" беспилотный летательный аппарат "Форпост" (израильский IAI Searcher Mk 2) в цеху АО "Уральский завод гражданской авиации" (УЗГА). Екатеринбург, 25.12.2017 (с) Алексей Иванов / ТРК "Звезда"
УЗГА являлся головным исполнителем государственного оборонного контракта на изготовление и поставку комплексов с беспилотными летательными аппаратами типа "Форпост" для нужд Минобороны РФ. История этого контракта началась в октябре 2010 года. 13 октября входившее в госкорпорацию "Ростех" АО "Объединенная промышленная корпорация "Оборонпром" и IAI объявили о подписании контракта по созданию сборочного производства комплексов беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) на территории РФ по технологиям израильской компании. В свою очередь в материалах арбитражного спора между таможней и УЗГА говорится о том, что 12 октября между "Оборонпромом" и IAI был заключен внешнеторговый контракт на поставку 17 сборочных комплектов БПЛА "Форпост" и 40 сборочных комплектов БПЛА "Застава" на общую сумму $410,3 млн. В 2014 год стороны дополнительно договорились о поставке трех сборочных комплектов "Форпоста", оснащенных системами "ГЛОНАСС", общей стоимостью $69,47 млн.
Производство на УЗГА, подконтрольном "Оборонпрому", сначала было организовано на основании договора комиссии. За этот период было собрано 20 "Форпостов". Впоследствии, в 2016 году, после того как в "Ростехе" было принято решение о ликвидации "Оборонпрома", УЗГА получил все права и обязанности непосредственно по контракту с IAI. После этого на заводе были собраны оставшиеся десять летательных аппаратов. Они и вызвали претензии таможенной службы.
Она считает, что состав поставок из Израиля был таким, что, по сути, в РФ отправлялись готовые изделия в разобранном виде. Поэтому, по мнению таможни, комплектующие должны были классифицироваться по тем же товарным позициям, что и собранные изделия, и облагаться соответствующей пошлиной. "Беспилотные летательные аппараты облагаются ввозной пошлиной по ставке 15%, а их компоненты - по ставке 0%", - напоминает партнер Bryan Cave Leighton Paisner Russia Владимир Чикин. Сколько именно хотела взыскать таможня с УЗГА, в опубликованных материалах дела не говорится.
Кроме того, на занижение таможенных платежей, по мнению фискальных органов, были направлены действия УЗГА по оформлению товаров в разных товарных партиях. "Если ввозная таможенная пошлина на готовое изделие меньше, чем на его компоненты, то и законно, и разумно поставлять разобранные товары одной партией или с предварительного согласия таможни несколькими, уплачивая таможенные платежи с готового изделия, при условии, что с компонентами производятся только сборочные операции. При обратной ситуации, когда ввозная пошлина на готовое изделие выше, чем на компоненты, то при поставке изделия в разобранном виде разными партиями без предварительного согласия таможни возникает риск уклонения от уплаты таможенных платежей, который и реализовался через претензию таможенного органа", - отмечает Чикин.
Предварительные согласования с таможенниками были, говорится в материалах дела. Но после выездной проверки Екатеринбургская таможня пришла к выводу, что функции УЗГА в отношении ввезенных компонентов заключались в проведении входного контроля, покраске составных частей, тестировании, центровке, монтаже проводов сервоприводов, установке программного обеспечения. Это обычные операции, необходимые перед использованием любого оборудования, что свидетельствует об осуществлении исключительно процесса сборки, а не производства, посчитали таможенные органы.
УЗГА возражало, что в целях исполнения госконтракта "решались задачи адаптации всех элементов комплекса БПЛА "Форпост" по целому ряду направлений. "Использование системы энергоснабжения, принятой на территории РФ, включая стационарные и передвижные источники питания; - перечисляются эти направления в материалах дела. - Адаптация средств наземного обеспечения, применяемых в ВВС России; использование средств сервисного и метрологического обеспечения российского производства; использование российских горюче-смазочных материалов; использование средств тактической связи ВВС России; адаптация систем навигации и определения координат БПЛА "Форпост" к системе ГЛОНАСС; использование российской системы картографирования; применение БПЛА в условиях низких отрицательных температур окружающей среды". Кроме того, как указывал завод, он приобретал необходимые компоненты также у других поставщиков, а также производил некоторые сам.
Позицию УЗГА поддержало Минобороны. Его представитель при рассмотрении дела пояснял, что "Форпосты" являются сложными многофункциональными техническими системами, которые не могут быть созданы путем обычной сборки. Их страной происхождения является Российская Федерация, констатировало военное ведомство.
Осуществление на заводе "сложного технологического процесса, требующего доработки ввозимых узлов и деталей посредством не сборочных, а иных технологических операций", подтвердила специальным письмом и IAI.
В итоге суды пришли к выводу, что таможня ошиблась. Согласно технологической карте, сборка "Форпостов" составляет чуть более 20% операций (163 из 811), отмечается в материалах дела. Поставленные части БПЛА, по мнению судов, нельзя считать комплектным товаром в несобранном виде, так как, "будучи соединенными", они не смогут "выполнять летательные функции". "Учитывая, какие рабочие операции требовались для приведения изделия в завершенный вид, суды признали правомерным позицию общества о том, что технологический процесс на предприятии представляет собой производство, а не сборку БПЛА", - говорится в постановлении суда округа. Он согласился с нижестоящими инстанциями.
С точки зрения таможенного права спор шел вокруг применения одного из основных правил интерпретации товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (2(а)). Оно позволяет как таможенным органам, так и декларантам классифицировать представленный к оформлению в несобранном или разобранном виде товар как собранный, если в готовый вид он приводится лишь сборочными операциями. "Его компоненты должны собираться с помощью крепежного материала (винтов, гаек, болтов и др.) или же, например, клепкой или сваркой. Не следует принимать во внимание в этом случае сложность способа сборки. Главное, что компоненты не будут подвергаться дальнейшим рабочим операциям для приведения в завершенный вид", - объясняет Чикин из Bryan Cave Leighton Paisner Russia.
Но УЗГА, по его словам, удалось доказать, что, помимо сборочных, с компонентами проводились иные рабочие операции. "А в тех случаях, когда ввезенные компоненты будут подвергаться дальнейшим рабочим операциям для приведения в завершенный вид готового изделия, правило 2(а) применяться не может", - отмечает Чикин.
"Для победы в данном споре таможенные органы должны были убедить суд в том, что завод ввозил "конструктор", для сборки которого достаточно иметь под рукой отвертку и инструкцию, а заводу, напротив, - что речь идет о высокотехнологичном процессе, требующем проведения сложных технологических и технических операций. Поскольку мы говорим об авиастроении, представляется, что вторую позицию обосновать значительно проще. Таможенные органы в данном случае играли "на чужом поле", где им противостоял весь штат инженеров завода с многолетним опытом работы. К тому же на сторону ответчика встало Минобороны", - говорит управляющий партнер юридической фирмы "Флайтмэн энд Прист" Сергей Богомолов.
Он считает, что суды приняли верное решение. "Подобные претензии таможенных органов подрывают стабильность гражданского оборота", - отмечает Богомолов.
Выручка УЗГА в 2018 году составила 15,89 млрд руб., уменьшившись по сравнению с предыдущим годом на 18,69%. Валовая прибыль сократилась на 30,67%, до 1,18 млрд руб., чистая - более чем вдвое, до 352,97 млн руб. Данные за 2019 год предприятие пока не раскрывало.
Завод с долей почти 75% контролирует основной владелец НК Банка Виктор Григорьев. По данным РБК, в прошлом он был совладельцем группы "КАСКОЛ", которая в 1990-е имела акции предприятий авиа- и космической отрасли, в том числе Улан-Удэнского авиационного и Ростовского вертолетного заводов.
