Какие задачи решит российская военная база в Африке
По аналогии с определениями «североморцы» и «черноморцы» в Военно-морском флоте может появиться термин «красноморцы». Очевидно, так станут называть военных моряков, проходящих службу в пункте материально-технического обеспечения (ПМТО), который Минобороны РФ намерено создать в Красном море.
Новый пункт МТО предлагают разместить на северной окраине Порт-Судана, на земле, отведенной под нужды Вооруженных сил этой страны. Здесь уже расположены военный госпиталь, элитная часть спецназа, колледж и факультет морских наук и рыболовства престижного Университета Красного моря.
Территория ПМТО будет включать береговую зону, акваторию и зону причального фронта с находящимися под ними водным пространством и поверхностью дна.
Текст «Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Судан о создании пункта материально-технического обеспечения Военно-морского флота Российской Федерации на территории Республики Судан» мало чем отличается от аналогичного документа, подписанного с руководством Сирийской Арабской Республикой о ПМТО в районе порта Тартус. Разница лишь в количестве кораблей, которые могут одновременно находиться в пункте: в Тартусе – 11, в Порт-Судане – четыре и в количестве персонала: в Тартусе – 1700, в Порт-Судане – 300. В остальном документы полностью идентичны.
Как говорится, лиха беда начало. Ведь тот же ПМТО в районе Тартуса в годы ельцинского правления сжимался до двух плавучих причалов, из которых один был сломанным, и нескольких человек обслуживающего персонала.
Были сомнения в целесообразности создания нового ПМТО и у российского руководства в 2017 году, когда сидящий ныне в столичной тюрьме строгого режима Кобар Омар аль-Башир (в то время – президент Судана) на российском самолете прилетел в Москву и предложил Владимиру Путину разместить в Судане военно-морскую базу (ВМБ). В правительстве тогда посчитали дорогим удовольствием содержание не только полноценной ВМБ, но даже ПМТО, поэтому не торопились воспользоваться любезным приглашением.
В апреле 2019 года в африканской стране произошел военный переворот. Фактическим главой государства стал генерал-лейтенант Абдель Фаттах аль-Бурхан. Несмотря на смену правительства, позиция суданской стороны в отношении создания российской базы в районе Порт-Судане не изменилась, а быть может, даже окрепла. В свою очередь, Россия сразу признала пришедшее к власти военное руководство Судана. Видимо, Москва политически созрела для решения вопроса о ПМТО, тем более что платить за аренду земли не потребуется.
БЕЗВОЗМЕЗДНО – НЕ ЗНАЧИТ ДАРОМ
Для сравнения: самая милитаризованная страна мира Джибути ежегодно взимает с Франции 70 млн долл. за аренду военной базы, США за свою базу платят 200 млн долл. Мы же будем пользоваться гостеприимством Судана бесплатно. Но ничто не стоит так дорого, как бесплатная услуга. А бескорыстие на первый взгляд демонстрируют обе стороны. Однако не все так просто, как кажется.
По согласованию с принимающей стороной Минобороны РФ получит право за свой счет проводить капитальный и текущий ремонт, техническое обслуживание, усовершенствование, реконструкцию и снос находящегося в пользовании российского ВМФ недвижимого имущества, осуществлять на выделенном земельном участке капитальное строительство, устанавливать плавучие причалы, производить дноуглубительные и подводные работы. Недвижимое имущество Российской Федерации по мере высвобождения, связанного с развитием инфраструктуры ПМТО, будет передаваться Судану без какой-либо компенсации наших расходов. В виде бонуса власти страны предоставят членам семей личного состава ПМТО, являющихся гражданами РФ, возможность осуществлять трудовую деятельность в организациях Республики Судан.
Выигрыш Судана от сделки с Россией очевиден. Хартуму нужна российская база прежде всего для нейтрализации американского вмешательства в дела страны, а также для стабилизации военно-политической ситуации в регионе.
У Судана непростые отношения с соседями – Египтом и Эфиопией – из-за нильской воды, которую они никак не могут поделить между собой. Москва в этом споре – удобный посредник в переговорах, так как поддерживает добрые отношения и с Каиром, и с Аддис-Абебой. В случае начала строительства на Ниле с участием России суданской ГЭС трений с Каиром Хартуму не избежать, ведь плотина перекроет Нил, что вызовет периодическое снижение уровня воды в нижнем течении реки. Помощь Москвы в улаживании отношений с Каиром будет весьма кстати.
Предыдущее суданское руководство хотело получить от России небольшие плавучие АЭС, содействие в строительстве на Ниле ГЭС, а также АЭС мощностью 1,2 тыс. МВт – точно такую же, как недавно построенная в Беларуси. А еще – зенитные ракетные системы С-400, истребители Су-30, Су-35.
Малые ракетные корабли имеют ограниченную автономность. Базирование в Судане расширит географию их применения. Фото с сайта www.mil.ru
Исходя из подобных запросов, Москва в 2017 году, естественно, отказалась от предложений Хартума – экономические издержки явно перевешивали военно-политические выгоды. Сегодня либо запросы нового руководства Судана стали скромнее, либо Россия провела ревизию собственных возможностей, а скорее – это было встречное движение, основанное на компромиссах.
Что предлагает Москва? На безвозмездной основе, то есть даром, мы будем предоставлять Судану по его обращению информацию о морской надводной, подводной воздушной и гидрометеорологической обстановке в Красном море, окажем содействие в гидрографическом обеспечении, в организации и осуществлении подводного противодиверсионного и поисково-спасательного обеспечения, противовоздушной обороны военно-морской базы Порт-Судана. Россия окажет содействие в развитии ее инфраструктуры, включая строительство причала для базирования военных кораблей республики.
Россия поможет в развитии и строительстве вооруженных сил африканской страны. Для этих целей российская сторона после вступления в силу Соглашения осуществит поставку вооружения, военной и специальной техники в порядке и сроки, определяемые отдельным протоколом.
По данным ЦРУ, Россия наравне с Китаем является одним из главных поставщиков вооружения Хартуму. После подписания Соглашения мы это будем делать, наверное, еще и бесплатно.
ПОРТ-СУДАН В ЗЕРКАЛЕ ТАРТУСА
Во сколько же реально обойдется нам ПМТО в Порт-Судане? При подсчете не обойтись без сравнения с Тартусом. Хотя, как заметили древние, всякое сравнение хромает, тем не менее оно дает представление о масштабе наших предстоящих затрат.
В декабре 2017 года Минобороны оценило ежегодные расходы на расширение ПМТО в Тартусе в 3,2 млрд руб., или около 55 млн долл. по курсу ЦБ – на день объявления этой суммы в Совете Федерации 25 декабря. И в бюджете они уже были предусмотрены. Эти расходы были покрыты за счет средств бюджета, выделенных на нужды Минобороны.
Спустя год, в декабре 2018-го, было подписано межправительственное соглашение о промышленном и торговом сотрудничестве. В «дорожную карту» вошли 30 проектов, в том числе такой крупный, как строительство аэропорта в Тартусе.
Спустя еще год, в декабре 2019-го, вице-премьер Юрий Борисов во время рабочего визита в Сирию сообщил о намерении России в течение ближайших четырех лет вложить 0,5 млрд долл. в модернизацию порта Тартус. «Российская сторона намерена наладить работу старого порта и построить новый торговый порт», – пояснил вице-премьер. Кроме того, в некоторых сирийских регионах планируется проложить новую железную дорогу через Сирию и Ирак для создания транспортного коридора «Средиземное море – Персидский залив».
Как говорится, аппетит приходит во время еды. А начинали всего-навсего с какого-то несчастного пункта МТО.
Совместные учения российских и сирийских морских пехотинцев в Тартусе. Фото РИА Новости
Аналогичный путь, очевидно, предстоит пройти и в Судане. Ведь только так можно закрепиться в стране и обеспечить свое политическое влияние в регионе.
Кроме России, в создании здесь своей базы была заинтересована еще Турция. Другие страны, желавшие получить ключ от Красного моря, обратились за ним к Джибути. В этой маленькой, но самой милитаризированной стране мира находятся военные базы Германии, Италии, Испании, США, Франции и Японии, а с недавних пор – и Китая.
Все хотят присматривать за главной южной морской дорогой, соединяющей Европу с Азией. Даже Королевство Саудовская Аравия, омываемое водами Красного моря на западе и Персидского залива на северо-востоке, вознамерилось иметь в Джибути военную базу. О создании своих подумывают Объединенные Арабские Эмираты и другие государства Персидского залива.
Россия тоже могла бы оборудовать в Джибути свою базу – власти страны всегда рады тем, кто много платит. А вложить пришлось бы сразу около 1 млрд долл., не считая ежегодной арендной платы за землю. Учитывая абсурдность подобных трат, Москва ограничилась ПМТО в Судане.
ЗАЧЕМ НАМ БЕРЕГ СУДАНСКИЙ
Казалось бы – где Россия, а где Красное море. Тем не менее для нас и это море, и Аденский залив имеют стратегическое значение во всех смыслах этого слова – в экономическом, военном и политическом.
Это кратчайший морской путь между портами Юга России и Дальнего Востока, а в более глобальном представлении – кратчайший путь из Северной Атлантики в Индийский океан и важнейший коридор транспортировки нефти из зоны Персидского залива в Европу и Северную Америку. По значению его можно сравнить только с нашим Северным морским путем.
Трудно переоценить и военно-стратегическое значение моря, входящего в зону ответственности Центрального командования Вооруженных сил США. Именно через Красное море шла переброска основных сил антииракской коалиции в ходе подготовки к военной операции по освобождению Кувейта в 1990–1991 годах и операции против Ирака с целью свержения Саддама Хусейна в 2003 году.
В повседневной морской практике переходы из Атлантики в Индийский океан через Красное море совершают боевые корабли и вспомогательные суда едва ли не всех флотов мира, систематически решающих в этих океанах задачи боевой службы.
В концептуальном плане, как это изложено в Морской доктрине РФ, наше государство заинтересовано в обеспечении присутствия Военно-морского флота в удаленных районах Мирового океана, в том числе на Индоокеанском региональном направлении – для демонстрации флага и военной силы, а также для борьбы с пиратством.
С экономической точки зрения Судан привлекателен своими запасами полезных ископаемых – углеводородов, золота, серебра, кобальта. Начало промышленного освоения богатых месторождений с участием российских компаний сулит обоюдную выгоду, несмотря даже на то, что часть их находится на спорных территориях.
Наконец, наличие ПМТО в центральной части Красного моря добавляет оснований для увеличения нашего военного трафика как со стороны Аденского залива, так и через Суэцкий канал.
С оперативной точки зрения Порт-Судан уступает Берберам в Сомали и бухте Губейт-Мус Нефит на острове Нокра в Эфиопии, в которых были военно-морские базы ВМФ СССР. В базу на острове Нокра архипелага Дахлак приходили надводные корабли и атомные подводные лодки (АПЛ) Тихоокеанского флота, несущие боевую службу в Индийском океане. В Порт-Судан тоже смогут заходить российские АПЛ, но сделать это им будет сложнее, чем в бухте Губейт-Мус Нефит: из-за гидрологии моря, высокой солености воды и по тактической причине – неизбежной потере скрытности плавания. Российскому ВМФ придется проводить специальную операцию для возвращения АПЛ из Красного моря на маршруты развертывания в Индийском океане.
Пункт МТО в Порт-Судане будет гораздо меньше Тартусского, по крайней мере на первых порах. Из четырех кораблей, которые одновременно здесь смогут находиться, три, вероятно, будут на постоянной основе. Это – плавмастерская, плавдок и буксир. Таким образом, пункт сможет принять еще только один корабль, который придет для технического обслуживания и пополнения запасов.
Можно с огромной долей уверенности сказать, что сюда будут заходить корабли Тихоокеанского флота, пока довольно редко появляющиеся в Индийском океане и особенно редко – в Аденском и Персидском заливах. Открытие ПМТО – серьезная заявка на увеличение нашего военного присутствия в этом неспокойном регионе. Если такое произойдет в будущем, планируемый корабельный состав ПМТО окажется явно недостаточным. Исходя из задач пункта и предложенных принимающей стороне услуг, желательно иметь здесь как минимум два буксира, водолазный и пожарный катера, судно снабжения, два танкера, в том числе один водоналивной. Они не появятся, если ТОФ по-прежнему будет здесь редким гостем.
Еще в 2008 году тогдашний министр обороны РФ Сергей Иванов сетовал: «Мы, к сожалению, не так часто в Индийском океане присутствуем, как хотелось бы». По его словам, это требовало больших финансовых ресурсов, которых в то время у России якобы не было. Может быть, пришло время вернуть корабли Тихоокеанского флота в Индийский океан и база в Порт-Судане – первый шаг в этом направлении?
В геополитическом плане это означает возвращение России на Черный континент и восстановление своей роли в его делах, сведенной к нулю после распада СССР. Главное, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями.
Владимир Гундаров
Владимир Александрович Гундаров – военный обозреватель.
