Подписание мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном оказалось большим подарком для Турции – с точки зрения геополитически важных транспортных проектов. Такое мнение, по крайней мере, высказывается сейчас в экспертных кругах. Действительно ли Эрдоган получил возможность построить сверхвыгодную дорогу в Среднюю Азию и Китай?
Турцию справедливо называют одним из главных победителей Второй карабахской войны. Анкара смогла обеспечить военную победу своему союзнику Азербайджану, продемонстрировала потенциальным союзникам свою способность решать территориальные вопросы в их пользу, устроила бесплатную рекламу своему ВПК.
Все это так. Однако чуть ли не основным приобретением Турции называют транспортный коридор, который согласно мирному соглашению будет проложен между Азербайджаном и его эксклавом Нахичеванью. С помощью этого транспортного коридора (по сути, территориальной полоски, через которую можно тянуть автомобильную магистраль, железную дорогу и даже трубопроводы) Анкара получает прямой выход к Каспию и его месторождениям. А также за Каспий – к Средней Азии и китайским планам по строительству Шелкового пути.
На первый взгляд, в руках у Эрдогана появляется колоссальный транспортный и логистический козырь. Но является ли эта транспортная артерия действительно столь великим приобретением для Турции, или вся ее важность – лишь фантазия теоретиков?
На всякий грузинский
Для начала, у Турции уже есть транспортное сообщение с Азербайджаном – через Грузию. "Да, с политической точки зрения, Турция хочет выстроить ряд железных дорог, заточенных на Азербайджан, однако особой экономической нужды строить эту дорогу нет. Нынешнего маршрута Баку – Тбилиси– Карс вполне достаточно", – поясняет газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО Станислав Притчин. Эта железная дорога к тому же еще недозагружена.
Однако тут сторонники "дорожной победы" Турции могут привести стратегический аргумент – ненадежность Грузии как страны-транзитера. Да, сейчас Турция и Азербайджан в экономическом плане чуть ли не завоевывают эту слишком гордую закавказскую республику, однако до полного завоевания еще далеко.
Во-первых, потому что грузины сами недовольны сложившейся ситуацией.
Не случайно, по словам Станислава Притчина, ни одна из нынешних грузинских политических партий не выступает с протурецких позиций, ни одна не называет Турцию ведущим политическим партнером Грузии. Во-вторых, в Тбилиси очень сильны позиции Запада – США и стран ЕС. Да, пока эти страны очень пассивно и разобщенно борются с турецким экспансионизмом. Однако с приходом к власти администрации Байдена (нацеленной, по некоторым данным, не только на сдерживание Турции, но и на смену режима в Анкаре) ситуация может измениться.
Наконец, не стоит сбрасывать со счетов и вероятность того, что грузинские власти вспомнят о рациональной политике и станут восстанавливать отношения с Москвой. И тогда в Грузии туркам станет совсем тесно. Поэтому куда надежнее иметь безопасный, казалось бы, коридор к Каспию через своего ближайшего союзника – Азербайджан.
Завтра – война
Оставим в стороне споры о том, насколько сильно турецко-азербайджанское братство. Однако об отсутствии гарантий безопасности этого коридора можно говорить уже сейчас.
Пока что о коридоре достоверно известно две детали: он пройдет через территорию Армении и будет контролироваться российскими пограничниками. И обе эти детали ни разу не усиливают его безопасность с точки зрения турецких геополитических планов. Можно предположить, что коридор становится уязвим для армянских диверсий и саботажа. В конце концов, Ереван может банально перерезать дорогу в ходе очередной войны. Войны, которая может начаться уже через пять лет (когда истечет срок действия миротворческого мандата России, после чего Баку может отказаться продлевать мандат в надежде вернуть контроль над оставшейся частью Нагорного Карабаха).
На этот транспортный коридор вряд ли будет распространяться суверенитет Анкары или даже Баку
(в соглашении написано лишь о том, что "Республика Армения обеспечивает транспортное сообщение между западными районами Азербайджанской Республики и Нахичеванской Автономной Республикой" – ни о какой передаче земли речи не идет). А значит, и нападением на территорию суверенного Азербайджана или же страны – члена НАТО Турции закрытие транспортного сообщения считаться не будет.
Что же касается контроля над транспортным маршрутом российских пограничников, то этот момент создает лишь дополнительные риски для всех геополитических проектов. Например, для того же трубопровода. Тянуть который будут, кстати, не турки, а британцы, контролирующие азербайджанскую нефтегазовую сферу (по словам Станислава Притчина, в отличие от Великобритании, у Турции нет масштабных инвестиций в азербайджанский нефтегазовый комплекс – разве что небольшие доли в проектах Шах-Дениз и Азери-Чираг-Гюнешли). Зачем Москве защищать трубы, угрожающие интересам Газпрома и Роснефти?
Вас там не ждут
Станут ли в этих условиях компании инвестировать в строительство транспортной инфраструктуры через коридор? А ведь нужно еще учесть крайне сложный ландшафт и условия прокладки (судя по всему, дорога пойдет вдоль границы с Ираном – а там нужно будет ее в некоторых участках банально прорубать в скалах)? Очень маловероятно. И если в случае с автомагистралью и железнодорожной магистралью Азербайджан может выложить средства из своего кармана (банально для связи с Нахичеванью), то вопрос о строительстве трубопровода подвисает. Не говоря уже о том, что у Азербайджана недостаточно свободных нефтегазовых ресурсов, чтобы заполнить ими новый трубопровод, идущий в Европу.
Но предположим, что Турция несмотря ни на что стала тянуть транспортные магистрали для своих проектов по ту сторону Каспия. Для усиления контроля над среднеазиатскими странами, прокачки их газа в Европу, а также участия в китайском проекте "Шелкового пути" – то есть зарабатывания колоссальных средств на транзите между КНР и ЕС. Чем не геополитический проект? Однако сомнения остаются.
Да, Турция усиленно окучивает страны Средней Азии, и ее влияние там растет. И все же говорить о каком-то контроле Анкары над двумя прикаспийскими странами региона крайне преждевременно. На пути турецких амбиций стоит форма власти в Туркменистане и геополитическая многовекторность Казахстана.
"В начале 90-х турецкие инвесторы в Туркмении были ключевыми, но сегодня это уже не так. Да и сложно сейчас представить, чтобы иностранный инвестор мог как-то влиять на политику Ашхабада. Что же касается Казахстана, то Турция для этой страны – важный партнер, но не фундаментальный", – поясняет Станислав Притчин. Казахстан является страной – членом ОДКБ и слишком дорожит отношениями с Китаем.
Китайское слово
Собственно, Китай и является главным препятствием для всех турецких геополитических планов в Средней Азии. Турки вряд ли получат среднеазиатский газ для поставок в Европу – практически все месторождения того же Туркменистана зарезервированы Китаем. Развивать отношения между Анкарой и местными режимами на основе исламской солидарности Пекин не даст, рост исламской идентичности в Средней Азии Китай рассматривает как прямую для себя угрозу.
Что же касается участия Турции в "Шелковом пути", то, безусловно, в Пекине взвешивают все риски. Турция – агрессивная страна, имеющая множество конфликтов с соседями. Сами китайско-турецкие отношения тоже будут ухудшаться, если Анкара станет более активно оспаривать у Москвы и Пекина контроль над Средней Азией. И станет ли в этой ситуации китайское руководство тянуть основную ветку "Пути" через Турцию, подпадая в зависимость от турецких амбиций?
По мнению Станислава Притчина, агрессивная риторика Эрдогана создает у всех впечатление, что Турция является реальным внешнеполитическим игроком. Что Анкара управляет многочисленными процессами на своей периферии. На самом же деле контроль требует тихой систематической работы (каковой сейчас, кстати, занимается Китай в той же Африке и Латинской Америке).
Получается, что турецкий президент повторяет свою ошибку образца 2011 года. Тогда он отказался от осторожной и системной работы по экономическому подчинению стран Ближнего Востока в пользу агрессивной и конфликтной попытки взять весь регион под контроль в ходе "арабской весны". Закончилась эта попытка, напомним, не восстановлением Османской империи, а изоляцией Эрдогана на международной арене.
Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета
