От чего зависит выбор между тяжестью и легкостью
Несмотря на все многочисленные изменения последних лет, бронетехника остается основой сухопутных войск. А они, в свою очередь, составляют основу всех армий мира. При этом, разумеется, бронетехника подстраивается под новые концепции войны, и этот процесс заслуживает внимательного рассмотрения.
Рекордсмены по потерям
Если танк, несмотря на все свои проблемы, никуда в обозримом будущем не денется («Преждевременный отказ от брони», «НВО», 21.02.20), то концепция БМП оказалась в высшей степени сомнительной. При создании этого класса техники подразумевалось, что БМП смогут воевать в одних боевых порядках с танками. Но, как выяснилось, это абсолютно невозможно, поскольку уровень защиты у БМП на порядки ниже, чем у танков и не всегда обеспечивает защиту даже от стрелкового оружия.
На советских БМП пехота уже много лет ездит исключительно верхом, поскольку при нахождении внутри машины ее броня не защищает, а убивает. В ходе второй иракской войны была полностью выведена из боевых частей американская БМП «Брэдли» («Почему США проиграли войну в Ираке», «НВО», 16.03.18). Если танк является сочетанием огневой мощи, подвижности и защищенности, БМП не обеспечивает ни того, ни другого, ни третьего.
Во всех войнах БМП неизменно оказываются рекордсменами по уровню безвозвратных потерь. Так, в двух чеченских войнах полегло (суммарно с обеих сторон) до 300 БМП и БМД. В Нагорном Карабахе (включая нынешнюю войну) – до 180 («Нагорный Карабах – пороховая бочка Закавказья», 15.02.19). В различных грузинских войнах 1991–2008 годов – более 40. В Донбассе – около 400.
В ангольских войнах – более 60 («Ангола – трудный путь к свободе», «НВО», 30.11.18). В Ливии – до 80 в нынешней гражданской войне. Не менее 150 – в Чаде в 1980-е годы («Военные эпопеи полковника Каддафи», «НВО», 01.11.19). В Сирии – от 600 до 900 только в нынешней гражданской войне. Иракской армии войны с 1991 по 2017 год с США и с «халифатом» обошлись более чем в 220 БМП и БМД. В ходе только нынешней гражданской войны в Йемене уничтожено не менее 80 БМП («Ближневосточный конфликт как противостояние коалиций», «НВО», 13.03.20).
Суммарно это более 2 тыс. машин только советских типов (БМП-1/2, БРМ-1К, БМД-1/2), и при этом не учтена «наша» афганская война и еще ряд локальных войн, в том числе крупных (например, ирано-иракская). США потеряли в Ираке более полусотни БМП «Брэдли», Саудовская Аравия – 60 аналогичных машин в Йемене. Более низкие цифры потерь американских БМП по сравнению с нашими объясняются только гораздо меньшими масштабами их участия в войнах.
Выходов из ситуации всего два – либо полная ликвидация данного класса бронетехники, либо создание БМП на базе танков. Чтобы действовать вместе с танками, БМП должны иметь танковую броню. Здесь вполне естественно напрашивается унификация с танками, то есть создание семейства машин на одном шасси.
Израиль создавал тяжелые БМП на шасси уже существующих танков (сначала сильно устаревших Т-55 и «Центурион», затем «Меркавы»). Россия же первой в мире стала создавать именно семейство унифицированных машин «Армата», включая в первую очередь танк и БМП.
При этом весьма важен факт создания БМП, известной как Т-15, полностью унифицированной с танком Т-14. В России впервые в ее истории осознали, что теперь для нас важна даже жизнь рядового пехотинца. Тем удивительнее создание еще и БМП «Курганец» по традиционной, пусть и улучшенной, но все равно тупиковой концепции. Правда, на данный момент «Армата» оказывается, видимо, весьма дорогой, а «Курганец» на вооружении не просматривается вообще. Кроме Израиля и России, больше нигде «танковые БМП» пока не создаются.
Разветвление БТР
БМП так и не сумела вытеснить БТР, последний оказался гораздо успешнее. Хотя БТРы вооружены слабее, чем БМП, но это не очень принципиально. Во-первых, БМП тоже вооружены не слишком хорошо, во-вторых, для этих классов техники вооружение – не главное. Защищенность у БТР ненамного ниже, чем у БМП, зато подвижность почти всегда значительно выше. Кроме того, БТР гораздо дешевле БМП, проще в производстве и эксплуатации.
Сейчас БТР эволюционируют в двух противоположных направлениях. Первое – создание тяжелых БТР, заменяющих БМП и даже танки. Самыми распространенными представителями этого направления являются американский «Страйкер», созданный на базе швейцарской «Пираны», а также сама «Пирана», имеющая множество модификаций. Их конкурентом теоретически может стать российский «Бумеранг», но скорее станут немецко-голландский «Боксер» и финский АМV (включая его польский вариант «Росомаха»). Кроме собственно БТР из таких машин делают БМП (в данном случае путем установки на машину малокалиберной пушки вместо пулеметов) и БМТВ, которые иногда классифицируют теперь как колесные танки. Однако машина не может быть танком, не имея танкового уровня защищенности. Поэтому налицо сознательный обман либо самообман.
Сделать БМТВ танком можно, создав стопроцентно эффективную систему активной защиты, но это весьма затруднительно. Пока еще никто, нигде и никогда не создавал систем со стопроцентной надежностью. Тем более если эта система боевая, подразумевающая использование в предельно жестких условиях наземного контактного боя.
Но иначе в ней нет смысла: 99% в данном случае не отличаются, по сути, от 0%. К тому же неясно, сколько проживет БТР, если система активной защиты выйдет из строя или у нее самой будет исчерпан боекомплект. Также возникает вопрос, насколько подобная система будет уязвима от огня стрелкового оружия. Наконец, крайне сомнительно, что система сможет сбивать гиперзвуковые боеприпасы. Поэтому представляется, что система активной защиты может и должна стать важнейшим дополнением к обычной противоснарядной броневой защите, но никак не ее заменителем.
Тем не менее данная концепция сейчас весьма популярна, особенно если дополняется созданием тяжелых БТР – носителей ПТРК. Сочетание БМТВ и носителей ПТРК иногда рассматривается как дешевый заменитель и «отменитель» танков, что, мягко говоря, неочевидно. Что бы ни говорили сторонники данной концепции, эти колесные машины не выдержат ни дуэли с танками, ни боя с оснащенной современными противотанковыми средствами пехотой, ни уж тем более с авиацией.
Тяжелые БТР могут быть эффективны в войне против очень слабых архаичных армий «третьего мира» либо не слишком сильных партизанских формирований, но не против по-настоящему современных ВС. Впрочем, в полной мере это относится и к «традиционным» БМП, которые при этом гораздо дороже БТР.
Второе направление эволюции БТР – в сторону превращения в бронеавтомобили, то есть фактически слияния с классом грузовиков, которые уже являются не боевой техникой, а транспортными средствами. Этому очень способствовала война в Афганистане («Афганская ловушка Америки», «НВО», 27.04.18).
В рамках породившей «Страйкеры» концепции войн исключительно против заведомо более слабого противника (примитивных небольших регулярных армий либо партизанских формирований) в США было создано семейство бронеавтомобилей класса MRAP (mine resistant ambush protected – защищенный от мин и атак из засад). Они предназначались для использования в Ираке и Афганистане армией, морской пехотой, ССО. Общее производство машин этого класса с 2007 по 2012 год составило почти 30 тыс. единиц. Бронеавтомобиль RG-31 «Ньяла» фактически был создан в ЮАР (именно эта страна является родиной концепции MRAP, машины этого класса появились там еще в 1970-е годы). ВС США приобрели 2370 таких машин, часть из них – вне программы MRAP. На основе RG-31 также в ЮАР был разработан бронеавтомобиль RG-33, ВС США приняли на вооружение от 2316 до 2384 этих машин (в том числе 128 медицинских). Отчасти южноафриканское происхождение имеют также бронеавтомобили «Кугар» и «Буффало». ВС США получили от 2886 до 3074 «Кугаров» и от 53 до 79 «Буффало». Был создан также вариант «Кугара» под названием «Баджер» для иракской армии.
Для ВС Великобритании выпускались по лицензии несколько вариантов «Кугара» под названиями «Риджбек», «Мастифф», «Вольфхаунд». Чисто американскими можно считать МRАРы «Ошкош» М-АТV (для ВС США – от 8722 до 9025 машин), «Кайман» (2871) и МаххРrо (от 8516 до 8779 машин).
МRAPы очень широко экспортируются как по специальным заказам, так и из состава ВС США. В последнее время Вашингтон практически навязывает эти машины различным странам, чаще всего бесплатно (те оплачивают лишь транспортировку), поскольку во многих случаях американцам дешевле бросить МRAPы в Ираке и Афганистане, чем возвращать их в США (при том, что в производстве MRАРы были отнюдь не дешевыми, до миллиона долларов за штуку).
Потери МRAPов США в Ираке и Афганистане объявлены в 77 единиц (как и «Страйкеров»). В реальности они гораздо выше: как минимум 39 RG-31, 1 RG-33, 34 MaxxPro, 38 М-АТV, 11 «Кугаров», 2 «Каймана», 2 «Буффало». Кроме того, по крайней мере по 1 МаххРrо потеряли в Афганистане ВС Румынии и Польши (а польская армия – еще и 1 М-АТV). Не менее 75 американских МRAРов потеряла иракская армия (включая потери курдов). Потери саудовской армии в Йемене составили около 200 М-АТV, ВС ОАЭ там же потеряли не менее 290 американских MRAPов.
Общие потери бронеавтомобилей данного класса американских типов у всех стран уже достигли 700 единиц и продолжают расти. Тем не менее на замену этим машинам и отчасти автомобилям «Хаммер» предполагается приобрести до 50 тыс. бронеавтомобилей «Ошкош» L-AТV. Они были созданы на основе М-АТV в рамках программы JLTV (Joint Light Tactical Vehicle). Это на данный момент единственная американская программа по производству новой бронетехники.
Сейчас тысячи МRАРов нескольких типов штампует канадская компания Streit Group (основное ее производство находится в ОАЭ). Подобные машины (как и американские) не имеют встроенного вооружения, а лишь устройства для установки пулемета или станкового гранатомета. Потери среди этих машин весьма высоки: в Ираке, Йемене, Ливии суммарно потеряно около 400 канадско-эмиратских типов, цифры также продолжают расти.
Это направление, безусловно, будет развиваться и дальше, однако надо понимать, что такие бронеавтомобили подходят лишь для мятежевойны, но не для классических боев «армия против армии». Так, Азербайджан имеет на вооружении до полутора сотен МRАРов из ЮАР, но вряд ли они появятся на поле боя в Карабахе.
Маневренность против брони
К MRАРам примыкает нарождающийся (точнее, возрождающийся) класс боевых грузовиков, то есть машин почти или совсем без брони, зато имеющих хорошее вооружение (пулеметы, гранатометы или даже малокалиберные пушки). Эти машины предназначены для спецназа или для ЧВК, которые сейчас сливаются до полной порой неразличимости. Поскольку мятежевойны сейчас доминируют над классическими, роль спецназа и ЧВК чрезвычайно возросла, для них и создаются новые классы боевых машин. Впрочем, боевые грузовики – это «хорошо забытое старое»: во Второй мировой они широко использовались англичанами в боях в Африке против Роммеля.
Те же спецназ, ЧВК и десантные подразделения все чаще используют боевые машины, которые не относятся к бронетехнике, поскольку не имеют брони. Их защищает как раз полное отсутствие конструкции, а также высокие скорость и маневренность. Речь идет о машинах-багги и квадроциклах. На них также могут устанавливаться пулеметы, гранатометы и ПТРК, их легко и в больших количествах можно перебрасывать по воздуху и сбрасывать с парашютами. Естественным их недостатком являются низкая грузоподъемность и дальность хода. Тем не менее этот класс техники очень перспективен и будет развиваться дальше.
Высокая уязвимость на поле боя является очень существенным, причем неизживаемым недостатком БМП и БТР. «Танковые» БМП абсолютной панацеей не станут, к тому же они заведомо окажутся очень дорогими. А дешевые «картонные» машины оказываются дорогими в другом смысле – из-за слишком больших потерь перевозимой ими пехоты.
Но пешком пехота ходить уже никогда не будет, поэтому упразднить средства ее перевозки не удастся. И будет продолжаться вечный поиск золотой середины между ценой машины и ценой жизни простого пехотинца.
Александр Храмчихин
Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.