Военная реформа в России положила конец 500-летнему доминированию Запада
Начальник Штаба обороны Великобритании Николас Картер недавно заявил о необходимости пересмотреть военную доктрину, чтобы на равных противостоять России, Ирану, Китаю и КНДР в политической войне (ПВ).
Под ПВ Картер подразумевает использование дезинформации, хакерских атак и слежки. Генерал считает, что изменение доктрины позволит Лондону противостоять своим соперникам «ниже порога войны», для чего предлагает укреплять взаимодействие с иностранными партнерами, наращивать военное присутствие британцев за рубежом, а также регулярно «демонстрировать силу».
Борьба за разум
В рассуждениях британского генерала о ПВ нового мало. Американский дипломат Джордж Ф. Кеннан в «Меморандуме для сотрудников по планированию политики» в мае 1948 года охарактеризовал ПВ как «использование всех средств, находящихся под командованием нации, за исключением войны, для достижения своих национальных целей», в том числе такие открытые меры, как пропаганда, политические союзы и экономические программы. Политическая война разыгрывается в пространстве между дипломатией и открытой войной, где традиционное государственное управление неадекватно или неэффективно, а крупномасштабные традиционные военные варианты не подходят или считаются неподходящими по ряду причин. Политическая война – это вмешательство, ориентированное на население, которое стремится влиять, убеждать и даже кооптировать.
«Организация исследований и технологий НАТО» (RTO) в развитие концепта ПВ планирует в 2021 году провести исследование психосоциальных факторов нетрадиционных методов ведения войны, используемых в операциях по распространению влияния. Альянс исходит из того, что период однополярного мира, где США и их союзники могли безнаказанно использовать грубую силу, закончился. Опыт военных действий в Ираке, Афганистане, Ливии свидетельствует, что применение военной силы стоит дорого, далеко не всегда приносит ожидаемый эффект и может привести к непредсказуемым результатам. В связи с этим ставится задача на современной основе разработать методы нетрадиционной войны, способные в ряде случаев прийти на смену военным операциям блока. В исследовании главное внимание предполагается уделить вопросам разработки и реализации стратегий для сетевых подрывных структур на территории государства-объекта агрессии, налаживанию отношений с местными оппозиционными организациями и способам мотивации их деятельности в неблагоприятных условиях, поддержке движения сопротивления в проведении психологических операций и других мерах.
В докладе американской исследовательской корпорации РЭНД «Современная политическая война: практика и возможные ответы» на основании прогноза приводятся подробные рекомендации относительно способов, с помощью которых правительство США вместе со своими союзниками и партнерами может реагировать на конфликты такого рода и использовать их для защиты интересов США и коллективного Запада.
Эффективность современной политической войны определяется совокупностью следующих факторов:
- глобальный охват ПВ, которую могут вести государственные и негосударственные субъекты;
- ПВ задействует все элементы национальной власти и в значительной степени зависит от сил и средств, которые напрямую не предназначены для использования в вооруженных конфликтах;
- информационная сфера становится все более важным полем битвы, где восприятие успеха может быть определяющим;
- выявление операций ПВ на ранней стадии требует привлечения серьезных разведывательных ресурсов;
- ПВ характеризуется высокой степенью неопределенности, что затрудняет прогнозирование и может привести к непредвиденным последствиям;
- экономические рычаги в ПВ становятся все более предпочтительным инструментом влияния;
- ПВ часто использует межэтнические, межрелигиозные противоречия, технологии формирования искусственной оппозиции для создания возможных линий внутреннего раскола;
- ПВ существенно расширяет перечень инструментов воздействия, но не может заменить традиционный военный конфликт. Сочетание силовых и несиловых способов борьбы обеспечивает достижение поставленных целей с меньшими затратами.
В Европейском союзе проведено исследование о противодействии гибридным угрозам, в котором утверждается, что аморфный набор гибридных угроз, используемых противниками ЕС, существует ниже уровня войны, позволяя другим державам использовать существующие социальные разделения, сеять неразбериху и нестабильность.
Обостренное внимание наших геополитических противников к стратегиям несиловых действий призвано служить новым инструментом поддержки претензий консолидированного Запада на доминирование в ключевых сферах развития международного сообщества и своеобразной ширмой, предназначенной окутать туманом неопределенности практические шаги в конкурентной борьбе на внешнеполитической арене. Фактически речь идет о новом витке холодной войны.
По сложившейся недоброй традиции ответственность за использование стратегии ПВ, которая якобы ведется против США и их союзников, возлагается на Россию, Китай и некоторые другие страны, обвиняемые в применении широкого спектра политических, информационных, военных и экономических мер с целью влияния, принуждения, запугивания или подрыва интересов Запада. В то же время США, НАТО и ЕС согласовывают и все шире используют упомянутые выше меры для давления на своих конкурентов.
Факторы анализа
В условиях, когда гибридная война превратилась в новый вид межгосударственного противостояния, геополитическое прогнозирование должно с высокой степенью вероятности описывать ситуации в ведущих мировых центрах силы, а также в непосредственном окружении России с учетом влияния политико-административных, финансово-экономических и культурно-мировоззренческих факторов.
Сегодня развитие новой холодной войны характеризуется суммой следующих факторов:
- усиление глобализационных процессов и формирование новой полицентричной системы международных отношений при обострении конкурентной борьбы между полюсами силы;
- снижение авторитета и влияния организаций обеспечения международной безопасности – дополнительный фактор, влияющий на сложности прогнозирования развития противостояния;
- изменение баланса между рациональными и иррациональными факторами в действиях государств при заметном возрастании иррациональной составляющей;
- возрастание роли Евразии и России как ее центра в мировой политике.
В долгосрочном плане расшатыванию системы международной безопасности способствуют исчерпание прежних источников роста, из-за которых США и некоторые их партнеры пытаются монополизировать выгоды от возможных технологических прорывов, создать замкнутые региональные экономические блоки.
Попытка использования якобы нового понятия ПВ, во многом идентичного понятию «гибридная война», по-видимому, преследует цели создания дополнительной неопределенности при оценке и анализе подрывных действий США и коллективного Запада и их отождествлении с конкретным источником агрессии.
Прогнозирование в условиях гибридной войны должно обеспечить учет и оценку следующих геополитических факторов:
- глобализация и информационно-коммуникационная революция;
- нелинейность развития политических процессов, выражающаяся в их растущей турбулентности и непропорциональности причинно-следственных отношений, что заметно осложняет задачи прогнозирования и управления развитием ситуаций в административно-политической, финансово-экономической и военной сферах;
- снижение опасности развязывания крупномасштабной войны, в том числе ядерной, при одновременном повышении сложности управления эскалацией насилия;
- подъем Китая, военное усиление России, формирование и укрепление других региональных центров силы, расширение НАТО и ЕС, обострение противостояния в Арктике и Юго-Восточной Азии;
- перенос военного противостояния в космос;
- возможное смещение полюсов внешней политики России, США и Китая в сторону изоляционизма и национального протекционизма;
- усиление национального, этнического и религиозного экстремизма; активизация сепаратизма;
- распространение локальных войн и вооруженных конфликтов; усиление региональной гонки вооружений;
- сохранение угрозы распространения ядерного и других видов оружия массового уничтожения, средств его доставки; обострение информационного противоборства, распространение многообразных и гибких сетевых технологий в информационно-коммуникационной сфере;
- разработка технологий искусственного интеллекта с целью внедрения новейших достижений в этой сфере в военное дело и в практическую управленческую деятельность;
- цифровизация всех сфер общественной жизни страны. Фактор цифровизации должен учитываться в прогнозах как мощнейший катализатор при оценке темпов мобилизационного развертывания цветной революции, воздействия в целом на культурно-мировоззренческую сферу;
- состояние вооруженных сил и правоохранительных органов и их способность решать задачи обеспечения национальной безопасности государства.
Важно отметить, что успешная военная реформа в России, перевооружение сил общего назначения, развертывание нового поколения стратегических вооружений позволили нашей стране пока выиграть гонку вооружений, не ввязавшись в нее. В итоге в сочетании с глобальным эффектом от подъема Китая удалось положить конец 500-летнему доминированию Запада в мировой политике, экономике, культуре, основанному на военном превосходстве.
Веер угроз
В то же время, несмотря на успех военной реформы, можно прогнозировать сохранение угрозы крупномасштабной войны в результате непреднамеренной эскалации, а также неопытности правящих элит, усиления иррационального фактора в политике. В этом контексте снижение профессиональной квалификации правящих элит в России и на Западе приобретает угрожающий характер и влечет за собой многочисленные угрозы для международной и национальной безопасности.
Фактор неподготовленности правящих элит к выполнению задач управления является одной из причин нарастания недоверия в мире и приводит к деградации международного диалога на всех уровнях от межгосударственного до профессионально-экспертного. Представителям разных стран все сложнее находить общий язык даже на уровне основополагающих понятий.
Россия в существенной мере утратила факторы «мягкой силы», некогда способствовавшие влиянию и притягательности страны для собственного населения и народов зарубежных государств. Размыта основа для консолидации усилий союзников и партнеров в интересах достижения общих целей, все более частыми становятся попытки лидеров вроде бы дружественных государств сидеть одновременно на двух, а то и нескольких стульях, беззастенчиво рассматривая при этом Россию как «донора» безопасности, источник получения экономических и других преференций. Недостаток жесткости и прагматизма в реакции на подобную лукавую политику способствует дальнейшей деградации отношений, ослаблению лидирующей роли России.
Взаимовлияние внешних и транснациональных гибридных угроз требует комплексно рассмотреть задачи по совершенствованию имеющихся и созданию новых механизмов противодействия на театрах гибридной войны в так называемых серых зонах. Здесь следует иметь в виду, что влияние внерегиональных факторов на состояние международной и национальной безопасности будет только возрастать, что настоятельно требует интеграции усилий по противостоянию гибридным угрозам за счет координации работы ведущих государств региона с привлечением потенциала ООН, ОДКБ, СНГ, ШОС и ОБСЕ.
С учетом угрожающей реальности ведения против России и ее партнеров гибридной войны межгосударственная и межведомственная координация остается фундаментальной проблемой. Комплексный ответ на угрозы, связанные с гибридной войной, требует разработки всеобъемлющей стратегии противодействия, основанной на тщательном анализе военно-политической обстановки и общегосударственном подходе к управлению вооруженным конфликтом с привлечением ресурсов МИД, МО, органов территориальной обороны, министерств экономики и культуры, а также некоторых других госструктур, координации ответных мер с партнерами. Особое значение приобретает участие военных и других правоохранительных структур в реализации предложенного комплексного подхода.
Александр Бартош
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов.
