Необходимо пересмотреть цели и задачи оружейного комплекса
Правительство России приняло решение об увеличении объема финансирования госпрограммы вооружений на 2011–2020 годы в полтора раза по сравнению с ранее запланированной суммой. Этот объем составит 20 трлн. руб. против изначально выделявшихся 13 трлн. То есть по 2 трлн. на каждый год против 1,264 трлн. в 2010 году. Но вот пойдут ли на пользу «оборонке» лишние деньги?
Первый приоритет для армии – это стратегические силы сдерживания, которые имеют как минимум две составляющие: стратегические ядерные силы (наземные, морские и воздушные), а также систему предупреждения о ракетном нападении, ПРО и Воздушно-космическую оборону. Второй приоритет – различные типы высокоточного оружия, применение которого основывается на использовании информационного обеспечения из космоса (добавим от себя – и от самолетов дальней радиолокационной разведки, обнаружения и наведения, беспилотных летательных аппаратов, другой разведывательно-информационной техники). И третий – автоматизированные системы управления войсками.
В ближайшие два-три года, заявил первый заместитель министра обороны РФ генерал армии Владимир Поповкин, предстоит увязать все видовые АСУ в единую систему управления, модернизировать ее так, чтобы она имела открытую архитектуру и позволяла наращивать возможности в любом направлении.
ЛУКАВЫЕ ЦИФРЫ РОСТА
Еще один приоритет, по словам Поповкина, связан с численностью Вооруженных сил. При миллионной армии мы не сможем держать «равнопрочные» (выражение генерала) группировки на всех стратегических направлениях. И поэтому важно иметь средства переброски личного состава и техники. В первую очередь современную военно-транспортную авиацию. Минобороны может закупить около 20 самолетов Ан-124 «Руслан» в рамках госпрограммы вооружений с 2011 по 2020 год, производство которых должно возобновиться в Ульяновске. С этого года продолжены работы по российско-украинскому транспортнику Ан-70, по самолетам Ил-112, Ил-476 и модернизированному Ил-76МД.
Предполагается закупить боевые и транспортные вертолеты. В такую закупку попадает и Ми-26, который Минобороны начинает приобретать с будущего года. Кроме того, с 2013 по 2015 год военные собираются купить 10 перспективных истребителей пятого поколения Т-50 (ПАК ФА). А с 2016 года еще 60 таких машин. Есть планы и по учебно-боевому Як-130, который уже начинает поступать в войска. Вместе со всей номенклатурой вооружения для этих самолетов.
В авиации с 2010 года начинается финансирование закупки 60 истребителей Су-35/Су-30/Су-27 (по контракту 2009 года – на 80 млрд. руб.), 26 корабельных истребителей МиГ-29К (не менее 25 млрд., контракт еще не заключен) и 32 бомбардировщика Су-34 (контракт 2008 года, одна машина стоила тогда более 1,1 млрд. руб.)
Для флота планируются такие затратные программы, как строительство новых атомных подводных лодок проектов 885 и 955 (и ракет «Булава» для последних), обновление Черноморского флота поставками трех фрегатов проекта 11356М и трех дизельных подлодок проекта 636. Все это обойдется в несколько сотен миллиардов рублей. Точную стоимость расходов на флот и ракеты для него оценить невозможно, цены на стратегические вооружения (например, ракеты «Булава») секретны.
Видимо, первый заместитель МО генерал армии Владимир Поповкин не был ознакомлен с индексами промышленного производства за январь-декабрь 2009 года, составившими 89,2% к январю-декабрю 2008 года. Российское планирование попросту не соответствует возможностям ОПК. На сайте Минпромторга России размещены данные, показывающие, что в оборонно-промышленном комплексе прирост объемов производства продукции гражданского назначения в январе-декабре 2009 года наблюдался только в судостроительной отрасли. В остальных отраслях комплекса отмечалось падение производства.
В январе-декабре 2009 года было поставлено заказчикам 48 самолетов, из них 14 средне- и дальнемагистральных (ТУ-204 – 4 ед., ТУ-214 – 3 ед., Ил-96-300 – 1 ед., Ил-96-400 – 1 ед., Ан-140 – 1 ед., Ан-148 – 2 ед., Бе-200 – 2 ед.) и 141 вертолет (Ми-17-1В – 7 ед., Ми-17-В5 – 41 ед., Ми-8МТВ1 – 14 ед., Ми-8МТВ5-1 – 9 ед., Ми-26Т – 1 ед., Ми-172 – 2 ед., Ансант-У – 6 ед., Ми-171 – 57 ед., Ка-226 – 4 ед). Сократился выпуск авиационных двигателей: вспомогательных газотурбинных двигателей, турбовинтовых двигателей к самолетам и вертолетам, к магистральным самолетам. В промышленности обычных вооружений объем продукции гражданского назначения снизился на 46,4%, что обусловлено снижением производства гражданской продукции на ряде предприятий отрасли.
Рост производства гражданской продукции наблюдается только на 11 предприятиях отрасли. В промышленности боеприпасов и спецхимии в 2009 году производство гражданской продукции сократилось на 28,2% по сравнению с 2008 годом.
В 2010 году объем производства промышленной продукции, произведенной предприятиями оборонно-промышленного комплекса в первом полугодии 2010 года, по данным оперативной информации, увеличился на 14,1% к уровню аналогичного периода 2009 года. Но это только экспортные величины. Производство авиационной техники возросло на 6,7%. Произведены два легких магистральных пассажирских самолетов Ан-148.
За январь–июнь 2010 года произведено вертолетов 54 ед., из них 31 ед. на экспорт (Ми-17-1В – 2 ед. (все на экспорт), Ми-17-В5 – 22 ед. (все на экспорт); Ми-171 – 5 ед. (все на экспорт); Ми-8АМТ – 21 ед., Ми-8АМТ1 – 1 ед., Ка-32 – 2 ед. (все на экспорт), Ка-226.50 – 1 ед.). Но не все 24 вертолета войдут в российские части. У Улан-Удинского АЗ по-прежнему остается контракт с авиакомпанией UTair на поставку в течение трех лет 40 вертолетов Ми-8АМТ и Ми-171, о котором было объявлено 21 февраля 2008 года. Поставки UTair начаты в октябре того же года, и на сегодня компания уже получила 23 вертолета. Поставки оставшихся 17 машин планируется завершить до конца 2010 года.
ВВС заказали 47 серийных вертолетов Ми-28Н, которые могут отправиться в строевые части в ближайшие несколько лет Улан-Удинским авиационным заводом. В 2009 году предприятие изготовило и передало ВВС России десять серийных вертолетов Ми-28Н. Общие же потребности Вооруженных сил РФ в Ми-28Н оцениваются примерно в три сотни машин. Но на сайте Минпромторга России значится, что на август 2010 года ВВС и ПВО не получили ни одного вертолета.
В данных 2009 года говорится о выпуске на ОАО «Роствертол» двух тяжелых транспортных вертолетов Ми-26Т, хотя достоверно известно лишь об одном Ми-26ТС, изготовленном в Ростове в минувшем году и поставленном в июле заказчику в КНР. Ми-26 будет приобретаться Минобороны только с 2011 года.
Вместе с тем отмечается спад производства сельскохозяйственных машин и оборудования, продукции химических производств, электродвигателей, строительно-дорожной коммунальной техники. Сократился ремонт авиационной техники и услуг гражданского авиастроения. Этого следовало ожидать, структура закупок, предложенная Министерством обороны, убыточна по сути.
В судостроительной промышленности по итогам первого полугодия объем производства продукции сократился на 15,1%. ВМФ получил на 176-м судоремонтном заводе (филиал ЦС «Звездочка») только самоходную баржу и на 5-м судоремонтном заводе – морской буксир (после ремонта). Заметим, длительность постройки судов зависит от выделенных объемов финансирования заказов Минобороны РФ, являющегося основным заказчиком.
ДОЛГИ НЕ ОТПУСКАЮТ
В настоящее время многие предприятия ОПК еще не готовы к серийному производству высокотехнологичных систем вооружения, о чем открыто заявил первый вице-премьер России Сергей Иванов. Не менее суровую оценку состоянию ОПК дал первый заместитель председателя военно-промышленной комиссии (ВПК) РФ Владислав Путилин. По его данным, только 36% стратегических предприятий финансово здоровы, а 25% находятся на грани банкротства. В состав российского ОПК входит 948 стратегических предприятий и организаций, на которые распространяются нормы параграфа 5 главы IX Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», предусматривающие специальные правила банкротства. В настоящее время в отношении 44 из них возбуждены процедуры банкротства. По данным ФНС России, 170 стратегических предприятий и организаций оборонно-промышленного комплекса имеют признаки банкротства. Более того, в отношении 150 стратегических предприятий и организаций налоговыми органами уже вынесены постановления о взыскании задолженности за счет их имущества, которые направлены на исполнение судебным приставам.
В то же время, по оценкам экспертов, при условии существенной модернизации мощности ОПК он сможет в случае необходимости производить в год примерно 100 фронтовых бомбардировщиков, 55–60 штурмовиков, около 100–120 истребителей, 100–110 боевых и транспортно-боевых вертолетов, одну РПЛСН (в два года), одну многоцелевую подводную лодку (в два года), одну-две дизельные подводные лодки, 4 надводных корабля океанской и дальней морской зоны, до 10 надводных кораблей ближайшей морской зоны, 7–8 самолетов морской ракетоносной авиации, 8–10 единиц морской штурмовой и морской истребительной авиации, до 15 самолетов и вертолетов противолодочной авиации. И при условии, конечно, погашения долгов предприятий и значительном увеличении финансирования НИОКР.
Дополнительные проблемы ОПК создала и задержка с перечислением средств по гособоронзаказу. Как образец проведем анализ предприятий авиапромышленности и бронетанкового машиностроения. За последние годы оборонка успела наделать очень большие долги в авиапромышленности: РСК «МиГ» – 44 млрд. руб., ММП им. В.В.Чернышева – 22 млрд., НПК «Иркут», компания «Сухой» – порядка 30 млрд. И в бронетанковом машиностроении --например ФГУП «Омский завод транспортного машиностроения» производит танки Т-80У и Т-80УК. Кредиторская задолженность предприятия составляет 1,5 млрд. руб. В 2008 году между Минобороны РФ и ОАО «НПК «Уралвагонзавод» был заключен трехлетний контракт на закупку 189 танков (по 63 танка в год). В 2010 году Министерство обороны России запланировало приобрести 261 новый танк Т-90, которые производит ОАО «НПК «Уралвагонзавод». Если заказ на закупку танков на 18 млрд. руб. все-таки осуществится, то у завода появится шанс погасить свою задолженность – 61 млрд. руб.
НИОКР НЕЛЬЗЯ СОКРАЩАТЬ
Несмотря на то что в последние годы России удалось частично вернуть утраченные позиции в мировой торговле оружием, успехи нельзя переоценивать. Ведь в основе кризисных явлений в области ВТС лежат не только и не столько несовершенство государственного управления (хотя это тоже важно), сколько проблемы производителей ВиВТ. По многим военным технологиям Россия еще находится на уровне 1970–1980-х годов. Состояние предприятий ОПК и их существенная технологическая зависимость от зарубежных поставщиков остаются критическими. Так, по сравнению с 1992 годом производство военных самолетов уменьшилось в 17 раз, военных вертолетов – в 5, авиационных ракет – в 23, боеприпасов – более чем в 100 раз.
Вызывает тревогу снижение качества продукции военного назначения (ПВН). Затраты на устранение дефектов в ходе производства, испытания и эксплуатации ПВН доходят до 50% от общего объема затрат на ее изготовление. В то время как в экономически развитых странах этот показатель не превышает 20%. Главная причина – износ основного оборудования, достигший 75%, и чрезвычайно низкий уровень перевооружения: темпы обновления оборудования составляют не более 1% в год при минимально необходимой потребности 8–10%. В последние годы снижение качества ПВН и участившиеся случаи несоблюдения сроков выполнения контрактных обязательств российскими субъектами ВТС в сочетании с неоправданным повышением цены на ВиВТ стали заметно отражаться на взаимоотношениях в области ВТС с традиционными российскими покупателями ПВН (в первую очередь с Индией и Китаем) и, как следствие, на объемах поставок.
Предприятия ОПК не в полной мере справляются с выполнением заключенных контрактов. Некоторым иностранным заказчикам приходится стоять в очереди за российским оружием. Правда, пока не совсем ясно, как удержать цену 2011 года на всю номенклатуру боевой техники, которую собираются закупать военные у промышленности, до 2020 года. Заложенные в бюджет дефляторы всегда почему-то оказываются меньше, чем реальный рост инфляции и рост стоимости материалов и комплектующих к конечной продукции. В итоге все программы вооружений через пять лет оказываются разбалансированными, а объем недополученных денег и, следовательно, не поступившей в войска техники достигает 30–50%.
Сопоставление объемов продаж ПВН на экспорт с закупками ПВН в интересах в МО РФ показало, что многие годы объемы продаж вооружения и военной техники (ВиВТ) иностранным государствам превышали объемы внутренних закупок и только в последние годы наметилась тенденция к увеличению внутреннего спроса. И если в 2000–2003 годах военные расходы России составляли порядка 30–32% от объема экспорта ПВН, то в 2004–2005 годах стали сопоставимы, а с 2006-го превысили объемы экспорта, составив в 2006 году 114,6%, в 2007 году – 132,6%. Эти данные отражают не только улучшение экономической ситуации в стране, наблюдавшееся в последние пять-шесть лет, но и изменение отношения государства к состоянию ВС РФ, требующих переоснащения и модернизации. В федеральном бюджете на 2009–2011 годы предусмотрен существенный рост объемов закупок ПВН, несмотря на финансовый кризис.
Деградация научно-технического комплекса привела к тому, что, несмотря на рост оборонного госзаказа, производство нового поколения вооружений никак не удается наладить. Нынешняя ситуация создает угрозу национальной безопасности России. По мнению Сергея Рогова, директора Института США и Канады РАН, у ведущих стран Запада расходы на НИОКР составляют 2–3% ВВП, в том числе у США – 2,7%, а у таких стран, как Япония, Швеция, Израиль, достигают 3,5–4,5% ВВП. Очень высокими темпами наращивает расходы на НИОКР Китай (1,7% ВВП). Ожидается, что в следующем десятилетии КНР догонит США по объему расходов на науку. Быстро растут расходы на НИОКР и в Индии. К 2012 году они достигнут 2% ВВП. Европейский союз поставил задачу увеличить расходы на НИОКР до 3% ВВП. Доля расходов России на оборонные НИОКР – 0,6% ВВП, на гражданскую науку – 0,4%.
Для сравнения: в последние годы существования СССР общие расходы на НИОКР составляли 3,6–4,7% от ВВП. К сожалению, в России доля всех затрат на фундаментальные исследования составляет всего 0,16% ВВП. В развитых странах расходы на фундаментальные исследования составляют 0,5–0,6% ВВП.
В странах – лидерах мировой науки научная политика имеет две стороны. С одной стороны, государство напрямую финансирует научные исследования, а с другой – с помощью налоговых мер стимулирует расходы на НИОКР частного сектора. В России же, по данным ОЭСР, налоговая система не поощряет, а ущемляет расходы на НИОКР. Затраты российского бизнеса на НИОКР в 7–10 раз меньше, чем в развитых странах. Лишь три российские компании входят в число 1000 крупнейших компаний мира по размерам затрат на НИОКР.
Удивление вызывает, что удовлетворение запросов «Рособоронэкспорта» пользуется преимуществом перед потребностями Вооруженных сил РФ. В России остро стоит вопрос: что для государства важнее – заказы МО или «Рособоронэкспорт»? Думается, что контракты «Рособоронэкспорта» важнее, поскольку внутренние цены уступают экспортным. Именно поэтому «Уралвагонзавод» не может начать производство нового танка Т-95 и боевой машины поддержки танков (БМПТ).
ЗАКОН НУЖДАЕТСЯ В КОРРЕКЦИИ
Автономия остается главным элементом российской оборонной доктрины. Одной из главных целей реализации новой политики для ОПК обозначено «недопущение критической зависимости деятельности ОПК от поставок комплектующих изделий и материалов иностранного производства». В полной мере отражены чаяния глав предприятий ОПК: государство будет содействовать приобретению уникального оборудования и передаче его в лизинг российским оборонщикам. Проблемы развития отечественной электронной компонентной базы, так же как и радиоэлектроники, специальной металлургии и малотоннажной химии, будут решаться в рамках федеральных целевых программ и частно-государственного партнерства. Система управления оборонкой в России пересматривалась уже шесть раз. В результате уровень этого управления снизился от заместителя председателя правительства Российской Федерации до руководителя департамента Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации.
Деятельность различных структур, занимающихся разработкой различных видов военной продукции, не скоординирована с Федеральным законом от 26 сентября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Данный закон смягчил требования к стратегическим предприятиям ОПК в части признаков несостоятельности и установил увеличенный перечень мероприятий, направленных на предупреждение их банкротства. Однако и этот закон требует ряда изменений. Особенно это относится к порядку предоставления государственных гарантий по обязательствам стратегических предприятий в период их финансового оздоровления, ограничению прав кредиторов по распоряжению имуществом должника, прав собственника мобилизационных (резервных) производственных мощностей. Предлагается, чтобы в скорректированном законе было прописано право инициирования банкротства стратегического предприятия только правительству Российской Федерации либо возбуждалось дело о банкротстве после снятия с предприятия стратегического статуса.
Неудачная политика сложилась и в области ценообразования на продукцию ОПК. Сейчас цены на военную продукцию утверждаются заказчиком в соответствии с ведомственными нормативами на основе расчетов себестоимости, представляемых головным исполнителем заказа. Зачастую утвержденные цены на продукцию ОПК не соответствуют росту тарифов естественных монополий. В результате цены на военную продукцию постоянно растут. Поэтому, несмотря на ежегодное увеличение расходов на государственный оборонный заказ, денег на закупку новых современных вооружений не хватает. Не находит пока решения такая важнейшая проблема для ОПК, как налогообложение. Земельный налог, налог на имущество, другие виды налогов, которые стратегические предприятия ОПК сегодня обязаны платить, стали одним из главных тормозов его реформирования. Руководители оборонных предприятий уже много лет добиваются отмены налога на добавленную стоимость с авансовых платежей, которые ведутся по контрактам в рамках государственного оборонного заказа, по прибыли предприятий ОПК.
Сейчас необходимо пересмотреть цели и задачи оружейного комплекса. Нужно четко понимать, с кем мы собираемся воевать, какие для этого нужны виды вооружений и какой соответственно должен быть гособоронзаказ. Если не будет вменяемого оборонного заказа, то не будет оборонной промышленности. Промышленность нельзя законсервировать и оставить до лучших времен. Оборудование устареет морально и физически, его растащат, специалистов не будет. Поэтому восстановить законсервированное гораздо дороже, чем построить новое на новом месте. Пока этого понимания нет, ситуация будет только ухудшаться.
Анатолий Дмитриевич Цыганок - руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа, полковник запаса, кандидат военных наук.
