Перед Южным военным округом стоят глобальные задачи
Южный военный округ со штабом в Ростове-на-Дону – самый маленький по размерам контролируемой территории из новых российских военных округов. При этом его геополитическое положение весьма специфично. С территорией России ЮВО связывает не очень широкий коридор между Черным и Каспийским морями. На северо-западе округ граничит с абсолютно враждебной Украиной, на юго-западе – со столь же враждебной Грузией. На юго-востоке находится Азербайджан – не то чтобы прямо враждебный, но и союзником его не назовешь.
На ЮВО лежит ответственность за оборону частично изолированного Крыма («Проблемы в построении обороны Крыма», «НВО», 30.08.19), частично признанных Абхазии и Южной Осетии и не граничащей с Россией Армении («Внешний щит Кавказа», «НВО», 31.08.18), да и собственные северокавказские республики считаются не очень спокойными (а еще недавно они и вовсе были очень горячей точкой). Получается ситуация «обороны по всем азимутам» («Северный Кавказ: когда тыл становится фронтом», «НВО», 08.02.19), притом что подкрепления из остальной России должны поступать через этот самый узкий коридор. К счастью, украинской армии перерезать этот коридор не по силам, а Казахстан нам пока союзник.
Военный потенциал ЮВО
Положение обязывает уже в мирное время иметь в ЮВО очень сильную группировку.
Наземные силы ЮВО и ВДВ на его территории включают 3 военные базы (примерно эквиваленты усиленным мотострелковым бригадам), 3 мотострелковые и 1 десантно-штурмовую (горную) дивизии, 5 мотострелковых (в том числе одну береговой обороны), 3 ракетные, 2 ракетные береговой обороны, 2 артиллерийские, 1 РСЗО, 3 зенитно-ракетные, 2 разведывательные, 3 спецназа, 1 десантно-штурмовую, 1 морской пехоты, 1 радиотехническую ОСНАЗ, 1 связи, 1 РЭБ, 1 инженерную, 1 РХБЗ, 3 управления, 3 МТО бригады, 1 артиллерийский, 1 спецназа, 1 радиотехнический ОСНАЗ, 3 инженерно-саперных, 3 РХБЗ, 1 морской пехоты, 1 береговой обороны полки.
На вооружении этой группировки имеется 36 ПУ ОТРК «Искандер», свыше 500 танков (не менее 80 Т-90А, более 400 Т-72Б/Б3), более 800 БМП-2/3 и до 250 БМД-2/4М, более 600 БТР-80/82А, более 600 МТЛБ и БТР-Д, более 500 САУ, около 150 буксируемых орудий, более 200 крупнокалиберных минометов, более 200 РСЗО, около 150 самоходных ПТРК и до 80 ПТО МТ-12, 12 дивизионов ЗРК большой и средней дальности (2 зрдн С-300В, 10 зрдн «Бук» различных модификаций), до 250 ЗРК малой дальности и ЗРПК «Тунгуска». В это количество не включена техника, находящаяся на складах и базах хранения.
В составе ВКС ЮВО (включая морскую авиацию ЧФ) и центрального подчинения на его территории имеется 12 авиационных и 2 вертолетных полка, 1 бригада армейской авиации, 5 учебных авиабаз. На их вооружении состоит более 80 фронтовых бомбардировщиков и разведчиков, свыше 50 штурмовиков, более 150 истребителей и истребителей-бомбардировщиков, 2 самолета РТР Ил-20М, более 40 транспортных самолетов, до 80 учебных самолетов, свыше 120 боевых и противолодочных вертолетов, до 60 многоцелевых вертолетов Ми-8, 8 транспортных вертолетов Ми-26. Здесь не учтены самолеты, состоящие на вооружении 929-го ГЛИЦ в Ахтубинске.
В ЮВО имеется две дивизии ПВО. В их составе 7 зенитно-ракетных полков.
В составе Черноморского флота и Каспийской флотилии, которые могут обмениваться между собой кораблями и катерами (по Волго-Дону), имеется 7 ПЛ (1 пр. 877, 6 пр. 06363), 1 ракетный крейсер пр. 1164, 6 сторожевых кораблей (1 пр. 01090, 1 пр. 1135, 1 пр. 1135М, 3 пр. 11356), 2 ракетных корабля пр. 11661, 6 МПК (1 пр. 1124, 5 пр. 1124М), 2 патрульных корабля пр. 22160, 3 малых артиллерийских корабля пр. 21630, 10 МРК (2 пр. 12341, 2 пр. 1239, 6 пр. 21631), 6 ракетных катеров (2 пр. 1241Т, 4 пр. 12411), 1 артиллерийский катер пр. 1241Т (ракетный катер без ПКР), 4 бронекатера пр. 1204, 7 морских тральщиков (1 пр. 12660, 1 пр. 12700, 4 пр. 266М, 1 пр. 02668), 4 базовых тральщика пр. 12650, 4 рейдовых тральщика (1 пр. 1258, 1 пр. 12592, 2 пр. 10750), 7 БДК (3 пр. 1171, 4 пр. 775), 9 десантных катеров (1 пр. 21820, 2 пр. 1176, 6 пр. 11770).
В войсках ЮВО очень велика (выше, чем в других военных округах) доля наиболее современной техники, которая после войны 2008 года («Война 08.08.08 – послесловие», «НВО», 03.08.18) поступала сюда в приоритетном порядке. Это танки Т-90А, БМП-3, БТР-82А, САУ 2С19, РСЗО «Торнадо», ЗРК «Бук» и «Тор» различных модификаций, ЗРС С-300В, бомбардировщики Су-34, истребители-бомбардировщики Су-30, боевые вертолеты Ми-35М, Ми-28Н, Ка-52, ПЛ пр. 06363, сторожевые корабли (фрегаты) пр. 11356, ракетные корабли пр. 11661, МАК пр. 21630 и МРК пр. 21631, ПКРК «Бал» и «Бастион».
Потенциал ЮВО даже без учета ВС Абхазии и Южной Осетии значительно превосходит потенциал ВС Грузии. Эту страну после разгрома 2008 года военным противником считать нельзя, никакого реального усиления грузинской армии до опасных для нас масштабов ожидать ни в каком обозримом будущем не приходится. Совместно с ВС Армении (и НКР) ЮВО существенно сильнее ВС Азербайджана, впрочем, война в такой конфигурации реальной не кажется. ВС Болгарии и Румынии – противники во всех смыслах (политическом, географическом, военном) виртуальные, никаких реальных сил других членов НАТО на их территориях нет. Таким образом, настоящих противников у ЮВО два – Украина и Турция.
Противники ЮВО
ЮВО, особенно его недавно сформированная 8-я армия, являются ближним тылом для сил ДНР/ЛНР, которые, в свою очередь, обеспечивают силам ЮВО «предполье» и «подушку безопасности». При этом, впрочем, ЮВО должен еще и обеспечивать оборону Крыма. С другой стороны, над украинской границей на ее северо-востоке «нависает» группировка ЗВО («Противники мнимые и реальные», «НВО», 17.04.20), за которой вторым эшелоном стоит группировка того же ЗВО вокруг Москвы («На страже сердца России», «НВО», 11.01.19). Кроме того, у сил ЗВО и ЮВО, противостоящих ВС Украины, есть еще один эшелон – волжская группировка ЦВО («Ударная сила Поволжья», «НВО», 05.04.19). Всех этих сил для успешного противостояния украинской армии более чем достаточно, а ввод на Украину войск НАТО возможен только в воображении параноиков.
Турция – уже сейчас член НАТО, но и ей помогать воевать против России альянс не будет. Потому что он не готов воевать с Россией, а также потому, что нынешнее членство Анкары в «агрессивном империалистическом блоке» является в основном виртуальным.
По-видимому, ни с кем в истории Россия не воевала столько, сколько с Турцией. Определялось это пересечением геополитических интересов сторон на Кавказе, на Балканах, на Ближнем Востоке. Последней войной между Россией и Турцией была Первая мировая. Таким образом, осенью 2018 года пошел второй век без войн между двумя странами. Сейчас между Москвой и Анкарой имеет место прямо-таки «великая дружба». Правда, геополитические противоречия от этого никуда не делись. В чем-то даже, возможно, усугубились.
По сути, «великая дружба» между двумя странами строится почти весь ХХI век. Однако ее реальная прочность была продемонстрирована осенью 2015 года, когда турецкий истребитель F-16С преднамеренно сбил над Сирией российский бомбардировщик Су-24, один из летчиков которого погиб. Стороны мгновенно оказались на грани открытой войны. Ситуация изменилась в результате попытки военного переворота в Турции в июле 2016 года («не было бы счастья, да несчастье помогло»). Турецкий президент Эрдоган возложил ответственность за организацию этой попытки на Вашингтон (до сих пор неясно, насколько это обоснованно) и пошел на резкое сближение с Москвой. При этом, однако, интересы России и Турции как в Сирии, так и в других местах Ближнего Востока и Кавказа по-прежнему расходятся чрезвычайно сильно. Более того, Москва и Тегеран, по сути, вынудили Анкару играть в Сирии по их правилам, что туркам нравиться никак не может. Благодаря «особым отношениям» между Москвой и Анкарой сирийские войска при российско-иранской поддержке благополучно ликвидировали все анклавы, которые контролировали сирийские группировки, находящиеся под турецким командованием, остался лишь Идлиб. Говоря грубым современным языком, получилось, что Эрдогана «развели как лоха». При этом и Идлиб (неподконтрольная Дамаску часть провинции) был урезан сирийцами при российской поддержке более чем вдвое. Поняв, что потеряно почти все, Эрдоган и пришел в бешенство, когда в конце 2019 года началось новое наступление сирийцев. Опять Россия и Турция оказались в шаге от прямого военного столкновения, но вновь «дружба» возобладала, Москва благополучно «узаконила» все новые сирийские приобретения. Ситуация вновь заморожена на новом уровне, при этом создается сильнейшее впечатление, что в очень обозримом будущем случится очередной подобный цикл: опекаемые Анкарой боевики устроят очередную провокацию, в ответ на что сирийские войска при российско-иранской поддержке пойдут отвоевывать оставшуюся часть Идлиба.
В связи с этим «великая дружба» может очень легко перерасти в гораздо более естественную вражду, имеющую многовековые традиции. Причем причиной возобновления вражды может стать отнюдь не только Сирия, а и Нагорный Карабах. В Баку могут в какой-то момент решить, что ВС Азербайджана достигли-таки решающего превосходства над ВС Армении, поэтому можно начинать войну, автоматически создавая угрозу войны и между «старшими братьями» – Турцией и Россией. В Сирии тоже есть не только Идлиб: можно представить себе сценарий, при котором курды договариваются с Асадом о возвращении под сирийский флаг, но ВС Турции все равно начинают против курдов военную операцию на сирийской территории. Могут возникнуть и какие-то другие сценарии. Особенно если в Анкаре сменится власть и Турция вновь начнет сближаться с США и НАТО.
Как известно, между Турцией и Россией нет наземных границ, что определенным образом осложняет для обеих сторон ведение боевых действий. Впрочем, российская 102-я база в Армении и российские военные объекты в Сирии находятся рядом с турецкими границами соответствующих стран. При том что ни Армения, ни Сирия тоже не граничат с Россией.
Разумеется, сухопутные войска России по всем параметрам значительно превосходят турецкую армию, но при отсутствии наземной границы особого значения это не имеет. Там, где стороны действительно соприкасаются (на юге Армении и на северо-западе Сирии), наоборот, турецкая армия на суше имеет подавляющее превосходство над соответствующими российскими группировками, причем усиление последних становится для Москвы сложнейшей задачей. Остается надеяться на помощь союзников (Армении, Сирии и, возможно, Ирана), а также на очень сложный горный рельеф местности, который заведомо будет против наступающего (турок) за обороняющихся (Россию, Армению, Сирию). Впрочем, если Российская армия пойдет напролом сквозь Грузию спасать свои войска в Армении (а может быть, и в Сирии), на территории этой страны могут развернуться крупномасштабные наземные бои. Сначала между силами ЮВО ВС РФ и турецкой 3-й Полевой армией, а затем и между войсками, идущими им на помощь из глубины каждой страны. При таком развитии событий, в конце концов, Россия должна «передавить» противника за счет количества и качества людей и техники, но ни легко, ни быстро это не получится.
На море ситуация для России тоже отнюдь не является благоприятной. Как и в случае с сухопутными войсками, ВМФ РФ в целом гораздо сильнее ВМС Турции, но локально положение скорее обратное. Дело усугубляется тем, что снабжение нашей группировки в Сирии идет в основном через турецкие проливы. Торговые суда России и вспомогательные невооруженные суда ВМФ, оказавшиеся в зоне проливов в момент начала войны, будут просто захвачены турками, а боевые корабли – неизбежно ими потоплены (причем, вполне вероятно, без потерь для турецкой стороны). Колоссальные проблемы для российского военного и торгового судоходства в Черном и Средиземном морях создадут турецкие ПЛ пр. 209 (не менее 12 единиц). Борьба с ними для российского флота станет делом исключительно сложным. Объективно говоря, проще всего уничтожать турецкие ПЛ будет не в море, а в их базах.
В связи с этим решающее значение будет иметь борьба за господство в воздухе. Турция имеет мощные ВВС, которые вполне способны наносить удары непосредственно по российской территории. Правда, как в Крыму, так и на Северном Кавказе, до которых способны достать турецкие F-16, развернуты мощные группировки истребительной авиации и наземной ПВО, поэтому для турок воздушные налеты на эти районы могут обойтись непомерно дорого. Гораздо проще будет атаковать российские объекты в Армении и Сирии, но и здесь без потерь не обойдется. С другой стороны, Россия может благодаря наличию развитой аэродромной сети быстро нарастить авиационную группировку в Крыму и на Кавказе за счет ВВС ЗВО, ЦВО, а не при необходимости – даже ВВО. Кроме того, в Саратовской области (по меркам стратегов, это совсем близко) развернута основная группировка Дальней авиации («Воздушные стратеги», «НВО», 07.12.18). Противостоять всему этому турецким ВВС будет, мягко говоря, сложно. Наземная ПВО Турции достаточно велика, но очень архаична. Ситуацию радикально меняет приобретение Анкарой российской же ЗРС С-400, но вопрос, сможет ли эта ЗРС стрелять по российским самолетам, остается открытым. Российская авиация способна достать до любой точки и до любого объекта (в частности – до предприятий ВПК) на территории Турции, при этом практически вся территория России (кроме Крыма и части Северного Кавказа) находится вне досягаемости турецкой авиации.
Сейчас возник и еще один дополнительный ТВД – Ливия, где Анкара и Москва опять же оказались на разных сторонах тамошней гражданской войны. Причем здесь нашими союзниками оказались Египет и аравийские монархии. Впрочем, вовлеченность России в ливийский конфликт гораздо ниже, чем в Сирии, поэтому можно лишь пожелать Турции втянуться в ливийскую войну как можно сильнее и глубже.
В любом случае российско-турецкая война обошлась бы обеим сторонам чрезвычайно дорого независимо от исхода (который почти наверняка будет в пользу России). Это является сильным сдерживающим фактором, но не 100-процентной гарантией того, что войны не будет.
Александр Храмчихин
Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.
