Вашингтон взял моду угрожать ядерным ударом по государствам, не представляющим экзистенциальной угрозы для безопасности Америки. За эту безответственность будет расплачиваться все человечество: подобный подход американцев к атомной бомбе обесценивает главный смысл ее существования.
Внешнеполитический цинизм и макиавеллизм. Именно эти качества отличают Дональда Трампа от его предшественников – словоохотливого Обамы, опьяненного американской мощью Буша-младшего, демократического крестоносца Билла Клинтона. Именно цинизм и макиавеллизм позволили Трампу достичь потрясающих результатов: например, добиться подписания 15 сентября соглашений о нормализации отношений между Израилем с одной стороны и Объединенными Арабскими Эмиратами – с другой (для чего нужно было всего лишь цинично проигнорировать интересы палестинского руководства).
Однако тот же цинизм и макиавеллизм могли привести президента к ужасающим трагедиям. Не только для США, но и для всего мира.
На днях в прессу попали подтвержденные самим Трампом детали его взаимоотношений с недружественными государствами. И если, например, озвученное главой Белого дома намерение убить сирийского президента Башара Асада (официально признанного лидера государства) вызывает лишь удивление и протест, то планы ядерной бомбардировки Северной Кореи заставляют задуматься. Например, о том, кто все-таки является менее ответственным держателем ядерной бомбы: Исламская Республика Иран во главе с аятоллами (которую США не хотят допускать даже до мирной ядерной программы) или все-таки демократические Соединенные Штаты во главе с Дональдом Трампом?
Трампу невдомек, но ядерное оружие – это не инструмент шантажа или способ давления, а эффективнейшее современное средство недопущения большой войны. В доктринах ответственных ядерных государств (например, России) указаны лишь три причины, по которым страна может его применить.
Первая – ответный удар на начавшуюся ядерную атаку на РФ или ее союзников. В политологии это называется "взаимное гарантированное уничтожение", то есть у напавшего противника нет возможности выжить и открыть шампанское после победы, разве что апостол Петр поднесет бутылочку у небесных врат. Именно этот принцип ограничил советско-американский конфликт холодной войной.
Вторая – в случае, когда противник пытается лишить страну возможности нанести тот самый гарантированный удар. Например, как это указано в российской доктрине, путем "воздействия противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил".
Наконец, третья – это если против ядерной страны начинается агрессия, которая ставит под сомнение ее существование. Для великих держав он не совсем релевантен, а вот для малых обладателей ядерного оружия (например, Израиля) – более чем. Этот принцип спасает израильтян от новой "Войны Судного дня".
К этим трем очевидным принципам Вашингтон фактически добавил четвертый: ядерное оружие может применяться в обычном конфликте против неядерного государства, если того захочет американское руководство. Это положение прописано в американских доктринах – и, в принципе, давно существовало в умах американцев. В том числе и по северокорейскому вопросу.
Баланс сил
США и КНДР были близки к ядерной войне еще в начале 90-х, когда американцам не удавалось отговорить северокорейских товарищей от развития ядерной программы. Америка опасалась появления ядерной бомбы у агрессивного чучхейского режима, считала это "красной линией" и была готова решить корейскую проблему силой. А поскольку решить быстро без ядерного оружия не получилось бы (все-таки северокорейская армия представляет собой мощную силу), Штаты вполне рассматривали вариант с нуклеаризацией северокорейской территории для сокращения потерь среди собственного личного состава.
Тогда ядерной войны удалось избежать с помощью срочного визита в КНДР бывшего президента США Джимми Картера и заключения "рамочного соглашения", по которому Пхеньян отказывался от ядерной программы в обмен на ряд уступок со стороны США.
Это соглашение было похоронено Америкой в начале нулевых, когда та же КНДР пересекла красную линию – создала и испытала ядерный заряд,
однако занятому Ближним Востоком Джорджу Бушу-младшему было не до корейских дел. В итоге между Кореей и США возникло хрупкое равновесие, своего рода баланс сил. США позволяла режиму Кимов резвиться на Корейском полуострове – угрожать Южной Корее и третировать Японию (что вынуждало Сеул и Токио ценить присутствие американских войск на своей территории) – до тех пор, пока Пхеньян напрямую не угрожал континентальной территории США.
Этот баланс и изменился 29 ноября 2017 года. Нет, КНДР не нанесла по Штатам массированный ядерный удар и не напала на "критически важные государственные или военные объекты Соединенных Штатов, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил". Она всего лишь провела первое успешное испытание межконтинентальной баллистической ракеты.
После этого глава Пентагона Джеймс Мэттис вынужден был признать, что северокорейские МБР получили возможность поразить территорию континентальных США, то есть не находящиеся в Тихом океане Гавайи с Перл-Харбором, а многомиллионные Лос-Анджелес, Сан-Франциско или Чикаго. Так американцы вышли из спячки по корейскому вопросу.
Россиянам, возможно, такая реакция покажется чрезмерной. Какую, мол, угрозу для Штатов может представлять северокорейская ракета? Мы живем под перекрестием тысяч боеголовок и вообще не беспокоимся по этому поводу.
Однако, во-первых, у Штатов все-таки островное мышление и совершенно иное, более острое понимание безопасности (поэтому теракт 11 сентября нанес такой удар по американской психологии). Во-вторых, Америка мнит себя великой державой, глобальным полицейским – и просто не может позволить себе жить под ядерным прицелом какой-то нищей восточноазиатской страны.
Поэтому США и отказались от политики игнора северокорейских дел, после чего вынуждены были выбирать между двумя вариантами: разбомбить или договариваться.
Иран на очереди
Трамп уверяет, что готов был к первому, однако наличие у КНДР ракеты и, возможно, компактного ядерного заряда сдерживало американцев. В итоге сошлись на втором, и после нескольких месяцев "ядерной тревоги" в июне 2018 года американский президент и северокорейский лидер, выражаясь словами CNN, "после пяти часов беспрецедентных и сюрреалистичных переговоров сошлись на компромиссе. Ким не угрожает американцам (в том числе испытаниями МБР), а Трамп не бомбит Пхеньян и не мешает ему развивать отношения с Сеулом".
Однако удачное разрешение северокорейской проблемы не означает, что Америка не развяжет ядерную войну в другом месте.
Взять, к примеру, Иран – аятоллы отказываются идти на какой-либо компромисс со Штатами и сворачивать свою мирную легитимную ядерную программу.
Международное давление американцам не поможет – европейские союзники Соединенных Штатов (Великобритания, Германия, Франция) заняли сторону Тегерана и не позволяют американцам даже восстановить оружейное эмбарго против Исламской Республики. К санкциям иранцы давно привыкли. Наказать Иран военным путем с использованием конвенциональных вооружений опасно – Тегеран сразу же нанесет ответный ракетный удар по американским военным базам в регионе, а также "плавучим гробам" (кораблям и авианосцам в Персидском заливе). Вот и остается единственный вариант давления – угроза ядерным ударом.
Проблема даже не в том, что эти угрозы аморальны. А в том, что угрожая (причем открыто) ядерным оружием либо неядерной державе, либо той, которая не представляет собой экзистенциальную угрозу для Америки, Соединенные Штаты ведут себя крайне безответственно. Разрушают остатки режима нераспространения, стимулируют другие страны максимально быстро получить ядерное оружие и перейти в отношениях с США к системе гарантированного ответного удара. И в результате, благодаря американской безответственности, мы получим прекрасный новый мир, где у каждой второй страны будет ядерное оружие.
Учитывая степень развитости ряда стран, а также уровень сознательности их элит, мы придем к ситуации, когда ядерное оружие перестанет быть эффективнейшим современным средством недопущения большой войны, превратившись в способ давления, инструмент шантажа, а то и в орудие наказания неприятного соседа.
Геворг Мирзаян
