Появившись в начале ХХ века в Первую мировую войну, танки уверенно преодолели рубеж третьего тысячелетия. Через несколько лет можно будет отметить вековой юбилей танка как вида военной техники, созданного для прорыва глубоко эшелонированной обороны противника. Эта задача на долгие десятилетия стала для танковых войск основной. А вот какие задачи танковые подразделения и части будут решать завтра? О перспективах танковых войск в канун Дня танкиста мы беседуем со старшим научным сотрудником научно-исследовательской лаборатории кафедры военного искусства Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ доктором военных наук полковником в отставке Владимиром ОРЛЯНСКИМ.
- В войнах в Корее (1950–1953 годы ) и во время арабо-израильской войны (1956 год) количество танковых подразделений в составе сухопутных группировок составляло 10–15 процентов, а в войне в зоне Персидского залива (1991 год) - до 50–60 процентов. Однако значительное отставание прироста боевой эффективности танков (80–100 процентов) от боевой эффективности противотанковых средств (180–240 процентов) и поступление последних на вооружение в массовом количестве начиная с 1970-х годов привели к глубокому кризису танка на поле боя. Танковые группировки стали эффективно поражаться как в непосредственной близости от линии боевого соприкосновения, так и в период выдвижения из глубины. А как показал опыт боевых действий, при наличии мощной ракетно-авиационной группировки и одновременном отсутствии соответствующей ПВО и ПРО у противника крупные танковые формирования, находившиеся на значительном удалении от района боевых действий, надежно блокировались и уничтожались до вступления в сражение.
Такой вот точки зрения придерживаются ныне некоторые военные эксперты.
- Владимир Иванович, скажите, продолжается или нет увеличение доли танковых подразделений в наших Сухопутных войсках и в других ведущих армиях мира? Или в XXI веке, наоборот, танкисты на поле боя будут вынуждены переквалифицироваться?
- Прежде чем говорить о перспективах танковых войск, хотелось бы отметить следующее. Дело в том, что в современных условиях политическое и военное руководство передовых государств стремится подготовить вооруженные силы таким образом, чтобы они были способны вести так называемую бесконтактную войну, то есть поражать противника дальнобойными средствами (авиацией, ракетами). При этом основная масса своих войск может находиться на удалении в сотни, а то и тысячи километров от неприятеля. То есть ставка делается на то, чтобы с минимальными потерями для своих войск нанести максимальный ущерб противнику. А это позволяют сделать именно такие средства. Причем в авиационной технике все более увеличивается беспилотная составляющая.
Впрочем, нет особой необходимости бесцельно и по максимуму уничтожать живую силу противника. Нужно овладевать объектами, районами, достигать военных и политических целей...
- Как овладевать, если речь идет о бесконтактной войне?
- Успех армий НАТО в Югославии в 1999 году, как известно, был достигнут, по сути дела, именно бесконтактным способом ведения войны. Ведь тогда в ходе боевых действий не было противоборства с помощью войсковых, в том числе танковых, группировок на югославской территории, но политическая цель была достигнута.
- Однако надо иметь в виду, что в этой войне было противостояние несопоставимых по мощи противников...
- Да, война в бывшей Югославии была войной сильного со слабым, точнее говоря, хорошо вооруженного с недостаточно защищенным, поэтому пример этого конфликта не показателен для определения характера боевых действий между сопоставимыми по военному потенциалу армиями.
Времена меняются, проходят кризисы, слабые страны догоняют более развитые, успешно развиваются их вооруженные силы. Сегодня вряд ли можно утверждать, что в будущем Соединенным Штатам Америки или другому государству удастся так же легко игнорировать мировое общественное мнение и бесконтрольно применять военную силу там, где можно достичь политических целей путем переговоров.
Скорее, в военных конфликтах различного масштаба следует ожидать столкновений сопоставимых по своим возможностям войск противоборствующих сторон. И в связи с этим важно учитывать следующее. Дальнее электромагнитно-огневое и компьютерное противоборство (назовем его так), безусловно, приведет к снижению военного потенциала противоборствующих сторон. Однако проведение ими воздушных операций (кампаний) с широким применением средств воздушного нападения, включая самолеты и ракеты различных классов, предназначения и базирования, а также новейшие средства поражения, вряд ли обеспечит достижение поставленных целей так легко, как это было в Югославии.
Некоторые государства делают ставку и на размещение в космическом пространстве боевых систем, способных наносить поражение объектам потенциального противника в любом районе земного шара. Но монопольно владеть космическим оружием ни у кого не получится.
Противостояние государств, обладающих сопоставимыми военными потенциалами, вряд ли ограничится так называемой воздушной, или воздушно-космической, фазой. Истощение военных потенциалов сторон путем обмена ударами с использованием дальнобойного оружия вовсе не обязательно приведет к достижению политических целей.
- Что надо понимать под истощением военного потенциала - уничтожение войск противника или просто окончание у него боезапаса дальнобойных средств поражения при невозможности воспроизводства ВВТ, поскольку уничтожены заводы, производящие высокоточное дальнобойное оружие?
- Односторонне подходить к этой проблеме нельзя, поскольку будут поражаться наиболее важные объекты. В первую очередь, объекты государственного и военного управления. Ибо если государство или армию противника лишить управления, то далее можно ему диктовать свою волю и достигать своих целей, не встречая особого сопротивления, по крайней мере организованного. А неорганизованная оборона при организованном наступлении эффекта не даст.
Однако развязавшая агрессию сторона не сможет уничтожить все объекты управления обороняющихся, сохранив свои в неприкосновенности. И тогда после воздушной фазы войны потребуется вводить в сражение общевойсковые формирования.
- Вы полагаете, их удастся уберечь во время первой фазы войны?
- Во время противоборства с применением дальнобойных средств воздушного нападения и средств ПВО и ПРО обе стороны будут стремиться максимально защитить свои войска, которые в это время пока еще не надо применять. И в направлении совершенствования оперативной, тактической маскировки ведется очень большая работа во всех передовых армиях мира.
Неизвестно, правда, какое время потребуется на приведение того, что осталось у противоборствующих сторон после массированных ракетно-авиационных ударов, в боеспособное состояние, для того чтобы дальше эффективно управлять наземными группировками, которые будут входить в непосредственное боевое соприкосновение. Но рано или поздно начнутся боевые действия на суше. И вот тут-то мы подходим к вопросу о важности танковых войск.
Кстати говоря, это подтверждается ходом войн в зоне Персидского залива, когда массированное воздействие средствами воздушного нападения стало лишь подготовкой для действий сухопутных сил, в том числе бронетанковых частей.
- А внутри Сухопутных войск доля танковых или бронетанковых частей и подразделений в перспективе будет увеличиваться или уменьшаться?
- Вопрос о соотношении родов и видов войск Вооруженных Сил всегда был сложнейшим, на который вряд ли кто когда-либо мог дать точный ответ. На определенном этапе останавливались на каком-то варианте, считая его приемлемым. Затем убеждались, что не хватает тех или иных подразделений или частей, и формировали их... Сейчас нельзя однозначно заявить, что в перспективе будет расти доля танковых войск в Сухопутных войсках.
- Но также, наверное, нельзя утверждать, что она будет сокращаться...
- Да, вы правы. Есть определенные моменты, которые свидетельствуют о том, что танковые формирования не потеряли своей значимости. Это вытекает из ТТХ перспективного танка. Ведь перспективный танк - важный элемент боевой системы, под которой мы понимаем наши общевойсковые формирования.
Во-первых, он должен управляться не только непосредственным начальником (командиром танка, взвода, роты). На связь с таким танком на поле боя при необходимости решения какой-то особо важной задачи должно иметь возможность выйти и вышестоящее командование для отдачи соответствующих распоряжений.
Во-вторых, экипаж перспективного танка должен получать полноценную информацию об обстановке на поле боя в реальном масштабе времени: о противнике, о своих возможностях по поражению этого противника (какие виды и способы поражения использовать). Командирам танковых подразделений информации должно поступать гораздо больше. Причем как о каждом танке своего подразделения (сколько каких боеприпасов осталось, в каком состоянии находится экипаж и т. д.), так и о противнике. Проблема ее обработки должна решаться за счет развития цифровых технологий, которые позволяют анализировать эту информацию в автоматизированном режиме и выдавать уже конкретные сигналы, команды тому же командиру или рядовому члену экипажа. Вообще, не за горами роботизация танков.
В-третьих, перспективный танк будет очень защищенным. Недавно в одной из телепередач был показан перспективный танк Т-95. У него экипаж находится не в башне, а в специальной капсуле. Однако защита усилится не только за счет изменения компоновки или создания брони из новых композитных материалов, но и за счет активных средств защиты, которые позволят уничтожать боевой элемент (гранату из гранатомета, противотанковую ракету и т. п.), летящий в танк, задолго до подлета к нему.
В-четвертых, перспективный танк должен быть многофункциональным, способным выполнять многоплановые задачи, воздействовать на противника нетрадиционно, а не только вести огонь прямой наводкой. Впрочем, это отдельная тема.
Наконец, перспективный танк должен быть очень маневренным. Только тогда маневренность танковых формирований будет соответствовать современным требованиям.
- Вообще-то самыми маневренными являются аэромобильные силы...
- Это маневренность несколько другого рода. Но раз уж речь зашла об аэромобильных силах, то надо отметить, что у них есть как плюсы, так и минусы. Плюсы побуждают военачальников их использовать все чаще, и в войнах будущего аэромобильные силы, воздушные и морские десанты и т. д. будут активно применяться
Однако о недостатках мобильных сил тоже нельзя забывать. Так, десант ограничен по времени, он не в состоянии после выброски на территории противника выполнять задачи сколь угодно долго из-за невозможности восполнить израсходованные ресурсы. Поэтому один из важнейших принципов применения десанта - принцип взаимодействия с главными силами. Всегда при планировании применения войск на направлении главного удара (сосредоточения основных усилий) использование десанта планируется в тесной взаимосвязи с действиями войск, наступающих с фронта, то есть с главными силами. Чем быстрее главные силы выйдут к десанту, тем эффективнее будут решаться задачи на этом направлении.
Какие войска могут быстрее выйти на соединение с десантом? Конечно же те, которые оснащены перспективными танками - защищенными, многофункциональными, маневренными и способными реализовать на практике разные виды воздействия на противника.
- Вот мы и подошли к тактике действий танковых подразделений. Бросок навстречу десанту - лишь один из тактических приемов, который присущ танковым формированиям. А в целом нынешняя тактика действий танковых подразделений и частей по-прежнему мало отличается от тактики времен Великой Отечественной войны? Те же «танковые клинья» полководцы продолжат вбивать в боевые порядки противника и в будущем?
- В связи с развитием дальнобойных средств поражения (прежде всего ракетных войск и авиации), которые способны воздействовать на любые объекты, в том числе наносить удары по танковым группировкам, ставится под сомнение, причем довольно давно, вопрос о массированном применении танков. Но я бы хотел предостеречь от революционных подходов в определении форм и способов боевых действий с применением танковых формирований в войнах будущего. Надо идти эволюционным путем, проводя глубокие теоретические исследования, основываясь в том числе на опыте последних десятилетий.
Мы говорим об интеллектуализации техники, в том числе танков, о том, что она становится компьютеризированной, на ней устанавливают самые совершенные навигационные системы. Уже можно говорить о пулемете, о гранатомете, который сам чуть ли не команды дает стрелку на открытие огня. Это открывает возможности для развития способов применения танковых формирований. Но для того, чтобы понять, как их наиболее эффективно применять, нужны теоретические исследования, причем проводить их надо не примитивными способами. Имея такие большие возможности по интеллектуализации, по развитию автоматизированных систем управления, компьютеризации управленческой деятельности, мы пока не в силах проводить достаточно глубокие исследования, делать обоснованные прогнозы, так как зачастую пользуемся устаревшими методами.
- Так откажитесь от устаревших методов.
- Для использования новых методов нужны современные инструменты, то есть все необходимое для компьютерного математического моделирования боевых действий. Таких инструментов у нас не хватает.
Сейчас ведь свести на поле боя всю технику и вооружение, и даже на учениях на местности проиграть весь процесс современного вооруженного противоборства невозможно. То, что мы сегодня видим на учениях с боевой стрельбой (стрельбу вертолетов, танков и т. д.), есть весьма устаревшее представление о бое. Сейчас - с учетом воздушной фазы войны и возможности действовать с дальних расстояний - этого недостаточно. Значит, нужно использовать адекватные модели боя, соответствующие характеру современной вооруженной борьбы.
В математическом моделировании боевых действий, в том числе и с применением танковых войск, мы пока не достигли того уровня, который должен быть сейчас у нас и который уже достигнут за рубежом. Ведь в ряде зарубежных армий на компьютерах проигрывают крупномасштабные действия войск - с отработкой управленческих, командных задач, с выбором наиболее приемлемых способов действий в той или иной ситуации - без широкого применения ВВТ на местности.
- В чем причины нашего отставания в этой сфере?
- Это требует средств. Возможно, от их недостатка мы и не видим у себя в военном деле (в академиях и НИИ) достаточного количества математиков-программистов. У нас в стране есть программисты высокого уровня, но они трудятся в других сферах. А хотелось бы, чтобы они работали и в наших лабораториях совместно с военными специалистами. Только глубокая интеграция этих направлений деятельности может привести к прорыву в области моделирования боевых действий.
- На основе моделирования операций с участием танковых формирований можно было бы и корректировать ТТЗ по конструированию новой бронетанковой техники?
- Согласен. Кроме того, моделируя боевые действия в различных вариантах военно-политической и оперативно-тактической обстановки, можно выйти и на требуемые объемы ВВТ, в том числе танкового вооружения, которые необходимы нам в ближайшей перспективе.
Компьютерным моделированием боевых действий должны владеть в войсках командиры всех степеней, следовательно в учебных заведениях этому надо учить.
- Рядовой и сержантский состав надо будет успеть за год научить управлять перспективным танком...
- Для того чтобы, находясь в этом танке в потоке непрерывно поступающей информации, эффективно им управлять, нужно будет очень многое знать и уметь. С учетом сокращения срока службы до года танковые подразделения в перспективе, наверное, должны будут комплектоваться контрактниками. Чтобы в танковых войсках все - от рядового до командующего - были специалистами, мастерами своего дела.
- Сейчас в Сухопутных войсках в ходе мероприятий по боевой подготовке определяется боевой потенциал легких, средних и тяжелых бригад. При этом тяжелые бригады имеют на вооружении танки. Если боевые действия не моделировались математически с использованием компьютерной техники, что тогда стало основой определения именно такой оргштатной структуры этих соединений?
- Я уже сказал о том, что у нас недостаточно проводится работ по математическому моделированию боевых действий. Однако говорить, что они не ведутся совсем, было бы неправильным. Хотелось бы иметь возможность быстрее продвигаться на этом направлении.
Насколько мне известно, в настоящее время выполняются серьезные научно-исследовательские работы и в Общевойсковой академии, и в Военной академии Генерального штаба именно в плане поиска оптимальной, или наиболее рациональной на сегодняшний день и ближайшую перспективу, организационно-штатной структуры воинских формирований. Конечно, расчеты ведутся, они проверяются в ходе учений... Но, повторюсь, поскольку на местности воспроизвести в полном объеме боевую обстановку нельзя, необходимо большее внимание уделять теоретическим исследованиям, созданию математических моделей. Тем более что, несмотря на очень сложные для страны и Вооруженных Сил два десятилетия, научный потенциал в основе своей нам все-таки удалось сохранить.
Беседу вел Александр ТИХОНОВ
