Почему не стоит использовать армию для борьбы с безработицей?
Радикальное перевооружение ВС РФ в последние 10–12 лет, безусловно, является событием в высшей степени положительным. При этом остается стойкое ощущение, что какая-либо единая концепция военного строительства в России отсутствует (причем еще с советского периода), поэтому и закупки новых вооружений не всегда однозначны с точки зрения качества, количества и необходимости вообще. Если единой концепции нет, то на процесс влияет множество разных, иногда прямо противоположных тенденций.
Стратегическая и военно-промышленная бестолковщина
Так, с одной стороны, еще не до конца изжита абсолютизация опыта Великой Отечественной, которая в полную силу продержалась практически до конца советского периода, но и сейчас еще немного жива, с другой – возникает противоположная тенденция: абсолютизация современного американского, а теперь и нашего собственного (сирийского) опыта «избиения младенцев», то есть войны с минимальными потерями против заведомо многократно более слабого противника. При этом вообще-то, как это обычно бывает, истина лежит посередине.
Кроме того, в нынешней Программе вооружения на самом деле весьма велика социальная составляющая, а именно желание руководства страны загрузить работой как можно больше предприятий ВПК независимо от того, насколько действительно нужна их продукция армии и флоту.
Наконец, наше военно-политическое руководство никак не может изжить антинатовскую паранойю, хотя в военном отношении Североатлантический альянс давно превратился в мыльный пузырь, для которого даже «избиение младенцев» становится проблемой («Победа себе в убыток»). Поэтому современной техникой продолжают накачиваться ЗВО и ЮВО, а ЦВО и ВВО практически забыты, хотя если кому и придется воевать, то как раз им.
Новый облик сил ядерного сдерживания
Вполне вероятно, что нам следует радикально пересматривать всю концепцию развития СЯС. Надо окончательно перестать мучиться проблемой продления СНВ-3 или подписания какого-то нового договора, а также навсегда забыть, а может быть, даже законодательно запретить слово «паритет». Нам не нужен никакой паритет.
Нам нужно иметь возможность уничтожить одновременно все ядерные державы, которые могут оказаться нашими противниками: США, Великобританию, Францию, Китай и Пакистан (впрочем, для упрощения задачи можно ограничиться США и Китаем). Нужно иметь возможность уничтожить их всего один раз, но гарантированно. Сколько раз кто из них будет способен уничтожить нас, в этом случае никакого значения иметь не будет, это окажется не нашей, а их проблемой.
“ Следует законодательно запретить любые предложения о строительстве гигантских атомных эсминцев и тем более авианосцев. Про авианосцы желательно запретить даже думать ”
МБР «Ярс» и еще не принятый на вооружение «Сармат», возможно, сами по себе очень хороши, но весьма дороги и уязвимы (только по-разному). Очевидно, надо полностью переходить на моноблочные малогабаритные МБР и БРСД контейнерного базирования. Имеются в виду стандартные по размерам контейнеры, которые можно маскировать под коммерческие и гонять по автомобильным и железным дорогам в глубине России (желательно не ближе 100 км от любой границы). В аналогичных контейнерах должны размещаться еще и крылатые ракеты (судя по всему, контейнерные «Калибры» у нас уже имеются). В связи с этим большое спасибо Вашингтону за то, что он освободил нас от Договора по РСМД. Если максимальную дальность полета БРСД считать в соответствии с покойным договором 5500 километров, то разместив ракеты с такой дальностью в Западной Сибири, мы накрываем ими всю Евразию, то есть всех мыслимых противников, кроме самих США. Впрочем, из района Анадыря теми же БРСД мы сможем дострелить до Калифорнии. Какое-то количество (хотя бы полсотни) ракет средней дальности можно будет специально развернуть открыто (в шахтах), что приведет в полный экстаз Европу и вызовет скрежет зубов восточных «стратегических партнеров». В любом случае принципиальный вопрос – скрытое размещение большинства ракет без погони за их количеством.
Вполне вероятно, что надо полностью отменять подводную составляющую СЯС, поскольку наш ВМФ не может обеспечить боевую устойчивость РПК СН даже вблизи своих берегов. Не правильнее было бы устанавливать по четыре – шесть все тех же малогабаритных МБР/БРСД на коммерческие суда, которые будут ходить по внутренним рекам и озерам РФ? Их можно полностью замаскировать под обычные суда с вывешиванием на корме трехцветного флага вместо Андреевского. Разумеется, эти суда, а также железнодорожные и автомобильные контейнеры с ракетами должны иметь определенную конструктивную защиту (как минимум от любых пуль и осколков) и адекватную охрану, также скрытую.
Воздушную составляющую СЯС, разумеется, не замаскируешь, но это и не нужно. Стратегические бомбардировщики хороши тем, что их можно очень успешно использовать и в обычной войне любого масштаба. При этом есть большие сомнения, что нам нужно тратить бешеные деньги на скоростные прорыватели ПВО типа Ту-160/В-1, не говоря уже о В-2. Скорее всего нам нужен дозвуковой бомбовоз типа Ту-95/В-52, который мог бы поднять не менее 20 КРВБ большой (не менее 3 тысяч километров) дальности, либо не менее 40–50 КРВБ средней и малой дальности, либо несколько десятков тонн бомб. Такой самолет должен быть не прорывателем, а подавителем ПВО, о чем речь пойдет ниже.
Какие сухопутные силы нам нужны?
Безусловно, очень хотелось бы светлого будущего для «Арматы». Ведь это тот редчайший случай, когда мы реально оказались «впереди планеты всей». Более того, абсолютно правильна концепция семейства машин на одном шасси, в первую очередь танка и БМП. Будет чрезвычайно обидно, если «Армата» падет жертвой собственной дороговизны. Еще обиднее, если от нее откажутся из-за непонимания того, как ее использовать. В России очень любят бросаться из одной крайности в другую. В частности, от абсолютизации грандиозных танковых сражений типа начисто проигранной нами Прохоровки переходить сразу к утверждению, что танковых сражений больше вообще никогда и нигде не будет, что, мягко говоря, неочевидно и бездоказательно. Давно ведь ясно, что изначальная концепция БМП изжила себя, потому что не может действовать в одних боевых порядках с танками машина с совсем не танковым уровнем защиты, и во всех локальных войнах именно БМП несут самые большие потери. «Армата» решает данную проблему. И может быть, все-таки сэкономить на «Курганце», построенном по прежней концепции, а также на «Бумеранге», который действительно неясно, зачем нужен? Возможно, «Бумеранг» подойдет Росгвардии, но это другое ведомство и поэтому другой вопрос.
В будущем нам понадобятся разведывательные дирижабли-дроны. Фото: wikimedia.org
Нашей традиционной «фишкой» являются ракетные войска и артиллерия Сухопутных войск, необходимо сохранять и развивать ее и дальше. Артиллерия как ствольная, так и в еще большей степени реактивная требует наращивания количества и увеличения дальности стрельбы. Ракетные войска должны получить, с одной стороны, ракету большей дальности, чем «Искандер», с другой – необходима «промежуточная» ракета типа израильского «Спайк-NLOS». В целом ракеты и артиллерия должны стать в значительной степени заменителем ударной авиации не только в тактической, но и в оперативной глубине.
Блеск и нищета ПВО
Наземная ПВО переживает очевидный кризис. Во-первых, ей теперь приходится бороться с боеприпасами (то есть с разнообразными ракетами), а не с их носителями, что является заведомо тупиковым путем. Просто потому, что рано или поздно (скорее рано) это приведет к истощению боекомплекта любого ЗРК, после чего носители-самолеты уничтожают «пустые» зенитные комплексы и начинают действовать совершенно свободно. Кроме того, цена снаряда и цели оказывается практически одинаковой, что недопустимо с экономической точки зрения. Во-вторых, появляется еще более безнадежная задача борьбы с многочисленными БЛА, особенно малоразмерными. Для выхода из тупика создатели систем ПВО не только в России, но и во всех основных странах выдумывают массу паллиативных решений, но тупик остается. В частности, наши С-400, С-350, «Панцири» формально великолепны, но фактически указанные проблемы они не решают, как сейчас принято говорить, от слова «совсем».
Очевидно, перспективная наземная ПВО должна состоять из двух компонентов. Один должен включать сверхдальние (не менее 500 км) ЗУР, которые все-таки могли бы дотянуться до носителей. Второй должен состоять из боевых лазеров. Они и только они могут и должны бороться с любыми боеприпасами (ракетами и УАБ) и БЛА. Лазеры для «звездных войн» ни в каком обозримом будущем недостижимы, таковы законы физики, а вот для ближней (до 10 км) ПВО они идеальны.
Военно-воздушные метаморфозы
Ситуация с военно-транспортной и специальной авиацией у нас если не катастрофическая, то очень близкая к ней. Необходимо почти с нуля создавать весь спектр транспортных машин – от легкой до сверхтяжелой типа «Руслана». Еще нужнее на их основе строить специальные самолеты (заправщики, ВКП, РЭБ, РТР, ДРЛО), причем не в единичных количествах, как это было до сих пор. Надо очень серьезно рассмотреть возможность создания военных дирижаблей, которые могут решать множество различных задач.
С боевой авиацией ситуация, конечно, сильно получше. Но и здесь вопросов немало. Находящиеся сейчас в производстве Су-34, Су-30СМ, Су-35С имеют одного предка (Су-27), но с точки зрения решаемых задач друг друга не дублируют, к тому же загружают работой заводы сразу в трех больших городах к востоку от Урала – Новосибирске, Иркутске, Комсомольске-на-Амуре. В краткосрочной перспективе придираться к ним нет смысла. Гораздо больше вопросов к истребителю пятого поколения Су-57. Главный из этих вопросов – насколько правильна концепция пятого поколения вообще? Это относится в той же степени к F-22, F-35, J-20. Но, похоже, этот вопрос так и останется риторическим, поскольку «Большая тройка» военных сверхдержав уже понеслась по этому пути, ее не остановить. Но нельзя не спросить о количестве Су-57, коих предполагается выпустить 76 штук. Говоря языком современной молодежи, это количество – ни о чем. Если создан прекрасный самолет, способный всерьез повлиять на соотношение воздушных потенциалов сторон, то его должно быть выпущено как минимум 200–300 единиц, а может быть, и все 500. Если это сверхдорогая игрушка, созданная по принципу «Чтобы все, как у людей», то может быть, лучше без нее все же обойтись и выпустить, например, дополнительные полторы-две сотни Су-35С?
Что касается долгосрочной перспективы развития боевой авиации, то тут все крайне сложно и неоднозначно. Безусловно, для «избиения младенцев» и даже «подростков» нам очень надолго хватит Су-34, Су-30СМ, Су-35С в совокупности с машинами дальней авиации. Но мы просто не имеем права забывать о США и Китае, по отношению к которым необходимо осуществлять не только ядерное, но и неядерное сдерживание, при этом имея нынешнее серьезное отставание от них в экономической мощи.
Как было сказано выше, нам, видимо, следует основной упор делать на ракеты. Хотя бы потому, что они дешевле самолетов и выпустить их можно гораздо больше. Если мы будем иметь сотню вышеупомянутых стратегических бомбовозов с большим количеством КРВБ, несколько сотен КРНБ в контейнерах на железных и автомобильных дорогах, баллистические ракеты Сухопутных войск различной дальности, это может в значительной степени заменить традиционную фронтовую ударную авиацию. Главными целями для этих ракет, особенно на первом этапе войны, должны стать средства ПВО противника, его ракеты и авиация на аэродромах. Как известно, лучшее средство ПВО – наш танк на аэродроме противника. Увы, это достижимо далеко не всегда. Но пусть тогда заменителем танка станет прилетевшая на вражеский аэродром крылатая или баллистическая ракета.
Су-34 проживет еще долго, какие-то другие фронтовые бомбардировщики и штурмовики создавать вряд ли нужно.
Вопрос в том, нужны ли легкие противопартизанские штурмовики типа американского «Эйр Трактора» и бразильского «Супер Тукано». Очевидно, да, если такой самолет будет по-настоящему дешевым (с возможностью массового производства), при этом сможет применять широкую номенклатуру боеприпасов.
Обсуждать наше отставание в беспилотниках и необходимость его дальнейшей быстрой ликвидации уже даже банально. Совершенно очевидно, что необходим полноценный ударный БЛА. Однако здесь возникает вопрос – нужны ли нам машины типа «Риперов», «Байрактаров» и «Вин Лунов», которые прекрасно подходят для «избиения младенцев», но обладают весьма низкой устойчивостью против даже достаточно посредственной ПВО? Или надо сразу делать мощный БЛА, способный подавлять сильную современную ПВО? Видимо, именно по второму варианту сейчас создается «Охотник», вопрос в том, когда мы его реально дождемся. Ходят слухи, что «Охотник» будет работать в тандеме с Су-57. Возможно, эта концепция гениальна и тогда на самом деле много Су-57 и не нужно? Это очередной риторический вопрос, ответ на который даст только практика, а когда она случится – неизвестно даже приблизительно (обещания официальных лиц, как хорошо известно, не значат в нашей стране вообще ничего).
Многоцелевые вертолеты, очевидно, безальтернативны, причем, похоже, Ми-8 будет жить вечно по принципу «От добра добра не ищут». А вот концепция применения ударных вертолетов должна, видимо, измениться в случае развертывания адекватного количества ударных БЛА. Очевидно, ударные вертолеты необходимо переориентировать с нанесения ударов по наземным целям на уничтожение воздушных целей (вертолетов, БЛА, легких штурмовиков) и на обеспечение действий многоцелевых вертолетов в ходе десантно-штурмовых и специальных операций. Безусловно, нужно прекращать параллельный выпуск нескольких типов одинаковых по задачам машин и выбрать одну из них (скорее всего это будет Ка-52 или его «наследник»).
Истребительной авиации необходимо решать все ту же задачу борьбы с носителями, а не со средствами поражения. Для чего необходимо развитие МиГ-31, великолепного самолета, явно опередившего свое время. Он может с высокой скоростью доставить на дальнюю дистанцию внушительное количество ракет «воздух-воздух» большой дальности (не менее 400 км). Этот самолет не предназначен для маневренного ближнего воздушного боя, но это и не нужно. Вроде предполагается создать на его основе МиГ-41, но в реальности ничего по этому поводу неясно. Кстати, именно подобный вариант позволяет создавать беспилотный истребитель. Эта задача крайне сложна, но если самолету нет необходимости ввязываться в «собачью свалку», а он является просто «извозчиком ракет», то это уже гораздо проще. А «собачьих свалок» желательно максимально избегать в любом варианте конфликтов.
Новый ВМФ
Что касается развития ВМФ, то здесь следует законодательно запретить (может быть, даже под страхом уголовного наказания) любые предложения о строительстве гигантских атомных эсминцев и тем более авианосцев. Про авианосцы желательно запретить даже думать. Абсолютный приоритет должен быть отдан подводному флоту, при этом, как было сказано выше, имеет смысл отказаться от РПК СН (в пользу размещения МБР на надводных судах).
Неатомные ПЛ для всех флотов должны решать задачу обороны побережья, их основная задача – предотвратить любое воздействие по территории РФ с морских направлений, даже авиационно-ракетный удар, тем более высадку десанта. Соответственно эти ПЛ должны быть ориентированы на борьбу с любыми вражескими ПЛ и надводными боевыми кораблями. Атомные многоцелевые ПЛ должны стать наступательным средством, способным в любой точке Мирового океана бороться с вражескими военными флотами и с торговым судоходством противника, а также наносить с помощью КРМБ удары по наземным целям, дополняя описанный выше нестратегический ракетный потенциал.
А вот вариант наращивания этого потенциала за счет МРК и корветов, которые в больших количествах строятся уже сейчас, вызывает огромные сомнения. Будучи совсем не дешевыми, эти корабли имеют крайне слабую ПВО и нулевую ПЛО, поэтому в конечном счете порождают больше проблем, чем решают. Развертывание крылатых ракет на суше и на ПЛ будет явно дешевле и эффективнее. Вполне вероятно, что нужно строить надводные корабли только двух классов – фрегаты и тральщики. Первые могут стать олицетворением «золотой середины» с точки зрения не слишком высокой цены и более или менее сбалансированного вооружения, включая КРМБ и адекватную ПВО. Что касается тральщиков (любых – от рейдовых до океанских), то их желательно сразу проектировать как универсальные и в мирное время они должны выполнять задачи патрульных кораблей.
Что касается десантных кораблей, то при отказе от авианосцев вполне естественно продолжать строительство традиционных для нас больших десантных кораблей (БДК), способных одновременно выполнять роль военных транспортов. Для их прикрытия было бы достаточно тех самых фрегатов. Что касается универсальных десантных кораблей-вертолетоносцев (УДК), то тут все неоднозначно. Теоретически они становятся некими более дешевыми «и. о. авианосца», но при этом полезнее их именно тем, что УДК способны высаживать десант, причем загоризонтным способом. В такой роли они как раз подходят для уже не раз упомянутого «избиения младенцев», не претендуя на противостояние серьезным странам и их флотам. Правда, остается нерешенным вопрос: кто же эти заморские «младенцы», где они находятся и почему мы должны будем направлять против них УДК? Конечно, можно и «универсалы» использовать в вышеупомянутой роли военных транспортов, для перевозок войск и техники из РФ в Россию, из Владивостока на Сахалин, Курильские острова, Камчатку и Чукотку. Это единственный мыслимый вариант использования УДК в «настоящей» войне. Правда, вполне вероятно, что за те же деньги можно построить раза в два больше тех самых традиционных БДК, которые на роль войсковых транспортов подходят гораздо лучше.
Не уповать только на ядерное сдерживание
Абсолютизация ядерного сдерживания – вещь крайне сомнительная. В данном вопросе психологическая составляющая сильнее военной, а психология – штука ненадежная и непредсказуемая. Поэтому необходимо по отношению к любому противнику осуществлять также и неядерное сдерживание. Вообще экономия на военных расходах почти в ста процентах случаев потом оборачивается расходами в разы большими, чем было сэкономлено. Но военные расходы, безусловно, должны быть оптимальными с точки зрения их целевого назначения. В частности, как ни банально это прозвучит, надо закупать то оружие, которое необходимо (причем в адекватных количествах, поскольку количество обладает собственным качеством), и не нужно покупать то, что бесполезно, независимо от желаний разнообразных лоббистов. И даже хорошо понятное желание обеспечить работой максимум рабочих и инженеров по всей стране необходимо подавлять. Армия не собес, у нее другое предназначение.
Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 33 (846) за 1 сентября 2020 года
От редакции Военно-промышленного курьера
Давно пора понять, что той «правильной» мировой войны, о которой говорили в СССР, не будет. Никто не хочет ядерного взаимоуничтожения да и НАТО теперь живой труп. США угодили в долгий внутренний кризис, им не до войн.
Нужно обсуждать реальные, а не выдуманные сценарии конфликтов наших дней. Поскольку и РФ угодила в тяжелый кризис, то и ей требуется производить лишь реально необходимые вооружения. Прекратив безумный «парад мод» в ВПК, грозящий подорвать нашу экономику. И тут с уважаемым автором нельзя не согласиться.
Поспорить можно лишь с частностями. Например, помимо тяжелых ударных БЛА, нужна вся линейка подобных аппаратов. Пускай их сбивают – в бой пойдут все новые (типа тех же турецких «Байрактаров» или американских «Риперов»). В атаках на истощение и уничтожение ЗРК они незаменимы так же, как и при охоте на иррегуляров-боевиков.
«ВПК» продолжает дискуссию о реальных войнах и по-настоящему необходимом оружии для них.
