О перспективах нормализации отношений между Россией и Западом
Одним из главных военных событий августа 2010 года стали совместные российско-американо-канадские учения военно-воздушных сил, получившие название Vigilant Eagle («Бдительный орел»). Кстати, такие маневры планировалось провести еще в 2008 году, но они тогда не состоялись из-за «пятидневной войны» между РФ и Грузией.
Тема учений сколь актуальна, столь и затерта - международный авиационный терроризм и противодействие ему. ВВС трех стран должны были обнаружить захваченный боевиками лайнер и преследовать его в готовности сбить при получении соответствующего приказа.
ТОЛЬКО ЭПИЗОД ИЛИ НЕТ?
Для выполнения этой задачи привлекались наземные силы - узлы связи и радиолокационные станции на территории США, Канады и России, боевые и вспомогательные самолеты - «летающие радары» E-3 и А-50, истребители F-15, F-22, Су-27 и МиГ-31. Роль оказавшегося в руках экстремистов воздушного судна играл американский Gulfstream IV, который после условного «захвата» прекратил поддерживать связь с внешним миром.
Сначала «Гольфстрим» перелетел с авиабазы «Элмендорф» на Аляске на российский Дальний Восток. По пути его перехватили и сопровождали два истребителя F-22 Raptor. Эти машины пятого поколения получали информацию об обстановке с борта самолета дальнего радиолокационного обнаружения E-3 Sentry. Над Тихим океаном Объединенное командование аэрокосмической обороны Северной Америки (NORAD) передало сопровождение контролируемого преступниками лайнера Военно-воздушным силам России. Его поочередно эскортировали истребители Су-27СМ и МиГ-31, в свою очередь наводившиеся самолетом дальнего радиолокационного обнаружения А-50. «Гольфстрим» был принужден к посадке на одном из аэродромов, после чего вновь вылетел на Аляску. Во время обратного полета отрабатывались те же задачи.
В ходе учений опробовались как совместимость командных структур, которые должны были быстро передавать партнерам необходимую информацию в условиях дефицита времени, так и техническая возможность взаимодействия самолетов, использующих оборудование разных систем и поколений.
Тем не менее, несмотря на «обычность» замысла маневров, они привлекли очень большое внимание. Главный вопрос, который возникает у наблюдателей: станут эти учения разовым эпизодом в сотрудничестве между Россией и лидерами НАТО или получат продолжение?
К НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ
Отношения нашей страны и Североатлантического альянса являются одним из самых ярких и интересных сюжетов мировой дипломатии последних 60 лет. Переходя от прямой конфронтации к разрядке и обратно, они некогда определяли и сейчас во многом продолжают определять общий политический климат на планете. После распада СССР и официального окончания холодной войны, которая, однако, продолжалась на деле, внимание к этим отношениям изрядно сократилось да и сами они резко изменили формат - соперничество равных превратилось в диктат сильного.
НАТО начало продвижение к новым горизонтам, расширяясь на контролировавшуюся некогда Москвой территорию стран Восточной Европы, а затем и на постсоветское пространство - Прибалтику, одновременно присматриваясь к Украине, Кавказу, Средней Азии.
Но победоносное шествие альянса оказалось недолгим - НАТО сбилось с ритма. Роль России в этом сбое преувеличивать не следует - проблемы Организации Североатлантического договора значительно шире. Скоро выяснилось, что структура, некогда созданная под весьма конкретную задачу, не приспособлена к условиям нового мира и новых конфликтов, несмотря на все заверения в гибкости блока и эффективности его как миротворца. Более того, противоречия между западноевропейской и англосаксонской частями альянса зачастую начали превалировать над их общими интересами. В том числе это касалось и сотрудничества с Россией.
Причины этих противоречий кроются в политике Вашингтона 90-х годов. Тогда американской администрацией был взят курс не на уменьшение угрозы войны вообще и построение нового мира, гарантирующего безопасность для всех народов и государств на планете, а на ликвидацию всевозможных препятствий интересам США путем наращивания военной мощи и «перераспределение рисков» между собой и европейскими союзниками.
Некоторое время эта политика действовала, и казалось, что югославский конфликт продемонстрировал ее эффективность: союзники Соединенных Штатов следовали в русле, определяемом Белым домом, и возражения, если и встречались, в основном сводились к техническим деталям.
Все изменилось после 11 сентября 2001 года. Террористические атаки на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагон, вслед за которыми США развязали две войны на Большом Ближнем Востоке, вдруг обнажили несостоятельность американского подхода к строительству нового мира. Доминирование по объему военных расходов, закупкам вооружений, перспективным НИОКР не спасло Соединенные Штаты от длительной и малоуспешной кампании в Ираке, которую пришлось заканчивать без видимого результата - риск новой вспышки насилия продолжает оставаться высоким. Главным же капканом для американцев стал Афганистан, где сейчас они повторяют одну за другой все ошибки Советского Союза.
Между тем игнорирование Вашингтоном и Брюсселем интересов Москвы привело в середине текущего десятилетия к значительному охлаждению отношений между Россией и Западом, которое даже получило название новой холодной войны. На фоне намерений администрации Буша развернуть в Европе 3-й позиционный район американской ПРО и открытой поддержки враждебных РФ лидеров вроде Саакашвили и Ющенко выход России из Договора об обычных вооруженных силах в Европе и анонсированное размещение в Калининграде ракетных комплексов «Искандер» в сочетании с общим ростом расходов Москвы на военные нужды заставили действительно вспомнить о «большой» холодной войне и о соответствующей риторике.
В УСЛОВИЯХ МЕНЯЮЩЕГОСЯ МИРА
Отношения России и НАТО, казалось, достигли дна в августе 2008 года после нападения грузинских войск на Южную Осетию и жесткой ответной реакции Кремля, что привело к «пятидневной войне», завершившейся поражением Грузии.
Однако вслед за окончанием боевых действий в Закавказье начался обратный процесс - постепенная нормализация отношений России и НАТО. В этом были заинтересованы как европейские страны, так и Соединенные Штаты, где к власти вскоре пришла новая администрация. Одновременно в РФ началась военная реформа, ставшая, пожалуй, одной из самых радикальных в истории нашей страны - наряду с петровскими и милютинскими преобразованиями вооруженных сил Российского государства. Она вызывает множество самых противоречивых отзывов, но общее ее направление понятно: от армии советского образца, «заточенной» на большую войну, Россия переходит к компактным частям и соединениям быстрого реагирования, рассчитанным на ведение локальных конфликтов различной интенсивности.
Параллельно возобновляются различного рода контакты с НАТО, включая в том числе недопускаемые ранее переговоры о закупках западной боевой техники для нужд Вооруженных Сил России. Эта новая «разрядка» позволила заговорить о возможном стратегическом сближении Москвы и Брюсселя, вплоть до вероятного в некоем отдаленном, но обозримом будущем вхождения РФ в Североатлантический альянс.
В связях России и НАТО нужно выделить два главных направления: РФ - США и РФ - Западная Европа. Со вторым направлением все в принципе понятно. Доктрина «особых отношений» Москвы с Парижем, Берлином (прежде - Бонном), Римом, а затем и Мадридом родилась еще в 60-е годы, и нахождению общего языка в политике немало способствуют огромные объемы экономического сотрудничества.
Что же касается первого направления, то здесь все куда сложнее, тут политика всегда играла определяющую роль, включая и вопросы торговли. Свое значение она сохраняет и сейчас - во время администрации Барака Обамы. С одной лишь разницей: если команда Джорджа Буша-младшего была склонна к жесткой конфронтации с Россией и «вытеснению» ее везде, где только можно, то нынешний хозяин Белого дома и его соратники готовы договариваться с Москвой. Ибо угрозы, которые таит в себе развивающийся глобальный кризис, заставляют даже Вашингтон работать над ошибками и искать партнеров, способных сотрудничать, а не поддакивать.
Во взаимоотношениях России и США накопилось немало проблем, требующих оперативного решения. В области стратегических наступательных вооружений это Договор о СНВ, который пока не ратифицирован. В сфере ПРО - вопрос формата системы противоракетной обороны США в Европе и наращивания возможностей глобальной системы ПРО в целом, что угрожает подрывом ядерного баланса. А по линии РФ - НАТО идут дискуссии о безопасности и сотрудничестве в Старом Свете, в частности о новом соглашении об обычных вооруженных силах в Европе, а также о «грузинской проблеме», которая в 2008 году стала поводом для фактического разрыва отношений между Россией и НАТО.
США и их союзникам предстоит взаимодействовать с Россией и в ряде других вопросов. Особняком тут стоит Большой Ближний Восток, превратившийся за время работы предыдущей администрации США в незатухающий очаг войны. Многое в умиротворении этого региона будет зависеть от готовности Вашингтона и Брюсселя услышать аргументы Москвы по иракской, иранской и афганской проблемам. Пока же, постепенно уходя из разоренного оккупацией и гражданской войной Ирака, США намерены активизировать свои действия в Афганистане, что в потенциале угрожает дестабилизацией обстановки в непосредственной близости от границ стран - союзниц России по ОДКБ и прямо затрагивает интересы самой Российской Федерации.
В целом можно заявить, что взаимоотношения с Россией являются важнейшим аспектом, от которого будет зависеть будущее системы безопасности во всем мире, и здесь любые совместные мероприятия США и РФ играют на руку сторонникам сближения наших стран. Одним из таких мероприятий и стали учения Vigilant Eagle, главной задачей которых следует считать не проработку технических вопросов взаимодействия ВВС двух государств, а именно нахождение общего языка и установление контактов на уровне военных, которые можно будет развивать и усиливать.
Следует иметь в виду то обстоятельство, что сегодня отношения России и США и шире - России и стран НАТО являются частью более сложного процесса изменения мировой политики, которая постепенно отходит от блоковой структуры. Куда этот процесс приведет в итоге, пока неясно, но происходящее в целом все больше напоминает европейские реалии XVIII века, когда национальные интересы были определяющим фактором для тех или иных шагов правителей государств на международной арене, побуждая их создавать временные альянсы для решения стоящих на повестке дня задач. Союзники легко менялись, находились новые, которые затем становились врагами, и так далее.
Нормализация отношений России и НАТО сегодня вызвана вполне практическими интересами обеих сторон, которым в условиях кризиса явно не до жесткого противостояния. Это касается всех членов альянса, в том числе США, которым еще предстоит разбираться с собственной ролью в стремительно меняющихся условиях современного мира и выбираться из ведущихся войн. Это выгодно и РФ, которая объективно неспособна сейчас выдержать новую гонку вооружений и реформирует свою армию по стандартам локальных конфликтов.
Надо отметить при этом, что большую войну в традиционном ее понимании сейчас не сможет вести ни одна страна на планете. Да и сам облик возможной большой войны значительно изменился - скорее можно говорить о цепочке локальных конфликтов разной интенсивности и разного масштаба, возникающих на различных ТВД вследствие столкновения интересов основных игроков регионального уровня. Вероятность подобной серии малых войн весьма велика. Причем она особенно возрастает в условиях глобального кризиса, грозящего, в частности, разрушением сложившейся финансовой и политической системы. Это само по себе неизбежно приведет к новым вспышкам насилия в целом ряде тлеющих до поры или даже погасших горячих точек, где различные местные силы попытаются изменить свое положение в условиях отсутствия глобального лидера или глобального же противостояния блоков.
Такой мир окажется крайне нестабильным, и войны в нем будут вспыхивать гораздо чаще, чем сейчас. В то же время привычная нам по XX веку большая война по множеству причин станет невозможной в том числе вследствие прогресса в области вооружений, практически стершего понятия «фронт» и «тыл». Этот прогресс обессмыслил и всеобщую мобилизацию - против слабого она не нужна, а равный или более сильный противник не даст ее провести.
Вместе с тем наличие мобилизационного потенциала как такового, включая обученный резерв и запасы техники и вооружения, остается необходимым. Как показывает опыт тех же США, наличие под рукой резервистов, которых можно быстро призвать и отправить на войну, крайне полезно, в том числе и в локальных конфликтах.
НА ОСНОВЕ КОМПРОМИССА
В результате в ближайшем будущем России придется иметь дело не столько с коллективным разумом всего Североатлантического альянса, сколько с интересами отдельных государств и групп стран внутри НАТО. Нет сомнения, что по ряду вопросов альянс будет по-прежнему выступать единым фронтом, причем в некоторых случаях совместно с Россией. Речь, в частности, идет о миротворчестве в ряде регионов, борьбе с наркотрафиком, пиратством (особенно актуальным в последнее время) и так далее.
Однако при решении проблем европейской безопасности внутри НАТО неизбежны разногласия из-за расхождений во взглядах на эту сферу и подходах к избавлению Старого Света от давних «болячек» стран Западной Европы и государств ЦВЕ, а также в самих этих группах. Как следствие Россия при должной настойчивости и правильном выборе средств сможет добиваться своих целей, играя на противоречиях внутри альянса.
Следует отметить, что на отношения России с НАТО неизбежно очень большое влияние оказывает экономическое сотрудничество РФ с рядом стран Европы. Возникающие при этом общие интересы тоже могут перевешивать противоречия, возникающие исходя из «блоковых» интересов. Как уже отмечено выше, это особенно касается отношений между Россией и Германией, которые в последнее время улучшились настолько, что позволяют многим наблюдателям говорить о создании оси Берлин - Москва - давнем кошмаре всего Старого Света, а заодно опасаться присоединения к данному «блоку» Рима и Парижа.
Весьма неоднозначна ситуация и в Центральной и Восточной Европе, которая отнюдь не представляет собой единого «русофобского лагеря». Россия все чаще находит общий язык с некоторыми государствами данного региона. В этом плане примечательны отношения РФ с Турцией, которые сейчас можно назвать, пожалуй, самыми теплыми за прошедшие 50 лет.
Изменению взглядов на Россию во многом способствует разразившийся кризис - особенно это сказывается в прибалтийских республиках, внезапно и резко ощутивших свою зависимость от состояния экономики РФ. Эти изменения еще не прорвались наружу в тех или иных политических действиях, но в целом накал антирусской риторики правительственных чиновников заметно снизился по сравнению с докризисным временем. В прибалтийской прессе стали по-иному рассматривать сотрудничество с Москвой.
При этом, разумеется, значительную роль в нормализации отношений России с НАТО в целом и отдельными его участниками играет действующая администрация США. Не приходится сомневаться, что, выиграй выборы 2008 года Джон Маккейн, ситуация выглядела бы иначе и шансов на потепление было бы значительно меньше.
Вместе с тем команда Обамы представляет собой явно неоднородную силу, в которой прослеживаются различные устремления касательно РФ. Сам американский президент, ряд его советников и назначенцев выступают за налаживание более тесного партнерства с Москвой. Иной точки зрения придерживаются вице-президент Джозеф Байден и некоторые высокопоставленные чиновники Пентагона и Госдепа (например Александр Вершбоу).
Первая линия, наследуя политику Франклина Рузвельта и Джона Кеннеди, предполагает равноправное сотрудничество двух стран в областях, где точки зрения совпадают, и поиск компромиссов там, где совпадений нет, например по вопросу о противоракетной обороне. Соединенные Штаты пошли на серьезное изменение концепции ПРО в Европе, переориентировав планируемый третий позиционный район с перехвата МБР на уничтожение ракет средней дальности, что значительно ослабило напряженность между Россией и США по данной проблеме.
Вторая линия, которая скорее напоминает о Трумэне или, вспоминая недавнее прошлое, о Клинтоне, мыслит категориями американского превосходства, пусть и в более тонкой форме, чем республиканские «ястребы». В целом эта группировка ратует не за взаимодействие с Россией, а за ее ослабление и изоляцию. Как результат - политика США на российском направлении изобилует причудливыми «загогулинами», но определяющей все же в настоящий момент является линия Обамы, что позволяет надеяться на разрешение накопившихся противоречий к взаимному удовлетворению обеих сторон.
Подводя итог, можно сказать, что отношения России и НАТО представляют собой эклектичную смесь сотрудничества, соперничества, доверия, недомолвок, надежд одних и разочарований других. Говорить сегодня о какой-то единой тенденции во взаимодействии нашей страны с западным альянсом невозможно - расклад сил и расстановка фигур продолжают меняться и никто не предскажет, что будет через несколько лет. В этих условиях единственно правильным является только один формат воздействия на партнера «с другой стороны стола» - «говорить, говорить». Это лучше, чем «воевать, воевать», заметил еще Уинстон Черчилль.
О чем говорить - в данном случае вопрос на самом деле второстепенный. Россия и НАТО так давно не разговаривали друг с другом по душам и на равных, что любой открытый обмен мнениями представляет собой самостоятельную ценность. И тем большую ценность имеют контакты между людьми, которым при необходимости предстоит защищать свои страны с оружием в руках. В результате политическое значение учений Vigilant Eagle следует считать намного большим, чем их чисто военно-технические результаты. И стоит надеяться, что они будут не последними.
Илья КРАМНИК