Замдиректора Центра анализа стратегии и технологий Константин Макиенко рассказал о том, какие убытки понесет Россия от прекращения военно-технического сотрудничества с Ираном
«Я бы назвал такой коридор: от 500 млн долларов до 1 млрд в год», – прокомментировал замруководителя Центра анализа стратегии и технологий Константин Макиенко выпадающие доходы России от прекращения ВТС с Ираном. По его мнению, чтобы заместить эти деньги, России надо активнее работать с арабскими странами.
Во вторник директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Игорь Коротченко заявил о том, что в результате отказа от военно-технического сотрудничества (ВТС) с Ираном Россия потеряет от 11 до 13 млрд долларов до 2025 года.
«Этот объем включает как поставки по уже подписанным контрактам, так и упущенную выгоду от сворачивания программ по перспективным проектам», – сказал он.
О том, действительно ли оборонно-промышленный комплекс России в период 2010–2025 годов потеряет такие деньги и с помощью контрактов с какими странами Россия сможет заместить «выпадающие» иранские доходы, газете ВЗГЛЯД рассказал замдиректора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко.
«Китайцы будут активизироваться»
ВЗГЛЯД: Согласно подсчетам ЦАМТО, в случае отказа от военно-технического сотрудничества с Ираном Россия до 2025 года может потерять 11–13 млрд долларов. Согласны ли вы с подобными оценками?
Константин Макиенко: Мне кажется, эти цифры несколько завышены. Но если судить по верхней планке, если брать максимальную оценку, то это не невозможно. Дело в том, что Игорь Коротченко выбрал очень простую методику. Он взял 25-летнюю программу Ирана и на Россию выделил примерно 50%. В общем, эта методика имеет право на существование, однако делает несколько вольных допущений.
ВЗГЛЯД: Что вы имеете в виду?
К. М.: Во-первых, все мы понимаем, как эти программы пишутся. Наличие программы совершенно не означает, что реально эти деньги будут выделены. Это и России касается, и Ирана. У них вся экономика зависит очень сильно от динамики цен на углеводороды. Одно дело – выполнение этой программы при ценах на нефть в 150 долларов за баррель, а другое дело – в условиях 80 долларов. Это две большие разницы.
А во-вторых, выделять 50% на Россию на иранском рынке не совсем правдоподобно. Китайцы в любом случае будут активизироваться. Но в главном, конечно, он прав. Финансовые потери будут очень серьезные.
ВЗГЛЯД: Какова ваша оценка?
К. М.: Я бы сказал, что 13 млрд долларов – это завышенная оценка, но где-то по 500 млн долларов в год – очень даже. Я бы назвал такой коридор: от 500 млн долларов до 1 млрд в год.
«Штрафных санкций будет больше»
ВЗГЛЯД: В ЦАМТО предполагают, что цифра в 13 млрд долларов включает как поставки по уже подписанным контрактам, так и упущенную выгоду от сворачивания программ по перспективным проектам. Какие конкретно подписанные контракты мы теряем?
К. М.: Самый главный из них – это контракт на поставку Тегерану пяти дивизионов ЗРС С-300ПМУ1 на сумму около 800 млн долларов. Это совершенно очевидно. Де-юре он не аннулирован, но де-факто уже является аннулированным контрактом.
Коротченко правильно сказал, что в случае аннулирования этого соглашения Москва будет вынуждена выплатить Ирану штрафные санкции за нарушение взятых обязательств, которые могут составить до 10% от стоимости контракта. То есть это где-то 80 млн. Я вообще думаю, что штрафных санкций будет больше. Таким образом, общие потери РФ из-за аннулирования контракта на поставку ЗРС С-300 можно оценить в пределах 900 млн долларов.
«С арабами всякими надо работать»
ВЗГЛЯД: Но другие перспективные направления ВТС России и Ирана вы бы обозначили?
К. М.: Это по-прежнему наращивание ПВО. То есть, опять же, в перспективе Иран рассматривался как возможный заказчик ЗРК среднего радиуса действия «Бук-М2Э». Иран уже купил у нас 29 ЗРК малой дальности «Тор-М1». И если бы была поставлена «трехсотка» (ЗРС С-300ПМУ1 – прим. ред. ), то следующими точно были бы «Буки».
Другое дело, что Коротченко говорит о 250–300 млн долларов. Я думаю, что «Буки» они у нас купили на миллиард, не меньше. А дальше уже можно фантазировать. В принципе, иранцам пора менять практически все: ВВС давно пора менять, в военно-морском флоте многое чего можно бы было. Но следующими за ПВО точно бы были военно-воздушные силы. И тут для Ирана простор самый невероятный – у нас десятки истребителей.
ВЗГЛЯД: Считается, что в случае подписания контрактов с Россией Иран мог бы войти в лидирующую тройку крупнейших импортеров российского оружия. Так ли это?
К. М.: Повторюсь, если оценивать по верхней планке, то возможно. Опять же – за какой период брать? Но это, действительно, не невозможно. Индия на всю обозримую перспективу будет первым нашим крупнейшим покупателем. Дальше будут колебаться Вьетнам, Венесуэла, Алжир, периодически выходя на второе место, периодически опускаясь. А третий эшелон возглавлял бы точно Иран.
ВЗГЛЯД: За счет каких стран Россия может заменить эти «выпадающие» доходы?
К. М.: С арабами всякими надо работать – с Ливией, Саудовской Аравией. А вообще, я категорический противник того, что сейчас происходит. Я категорический сторонник развития российско-иранских военно-технических связей.
Валерия Вдовенкова
