Зачем ему «дружить» с Иерусалимом?
Новый альянс, сформировавшийся из Турции, Пакистана, Малайзии и Катара, демонстрирует отход от традиционной модели, когда духовный и религиозный центр ислама находился в арабском мире. Этот альянс носит одновременно стратегический и идеологический характер.
Новый поворот
Анкара и Доха на протяжении ряда лет выступают единым фронтом против Эр-Рияда и Абу-Даби. Поэтому не удивительно, что вице-премьер восточно-ливийского правительства Абдул Салам аль-Бадри, выполняя поручение верховного главнокомандующего ливийской национальной армии маршала Халифы Хафтара, призвал Израиль помочь Восточной Ливии преодолеть кризисную ситуацию в противостоянии правительсту в Триполи. Фактически израильтян приглашают в альянс, противостоящий коалиции, в которой главную скрипку играет такой ненавистник еврейского государства, как турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган. С учетом того факта, что в Саудовской Аравии (СА), выступающей на стороне Хафтара, в последнее время звучат антипалестинские (читай произраильские заявления), такой шаг со стороны правительства еврейского государства на первый взгляд был бы вполне оправдан.
Израильский арабский журналист Халед Абу Тоаме пишет в статье с примечательным названием «Палестина – это не мое дело», опубликованной в газете Jerusalem Post: «Палестинцы обвиняют СА и Израиль в том, что якобы они стоят за поношениями палестинцев, и утверждают, что саудовская королевская семья продала Палестину евреям». Более того, некоторые палестинские политические деятели обвиняют кронпринца Мухаммеда бин-Салмана в «сионизме» на том основании, что он поддерживает «нормализацию» отношений с Израилем.
Однако все понимают, что пристрастия в политической игре на Востоке весьма ненадежны. В конце концов еще недавно Турция была не просто самым дружественным Израилю мусульманским государством, а его реальным военным партнером. Но быстро превратилась в непримиримого врага. Так что израильтянам не стоит отказываться от контактов с катарцами, если те на них настаивают.
После секретных переговоров, которые провели в Дохе руководители «МОССАД» («Израильской политической разведки») и представители командования Южного округа ЦАХАЛ (Армии обороны Израиля) с высокопоставленными должностными лицами Катара, обе стороны заявили об установлении между ними «превосходных отношений».
Майкл Яари, весьма осведомленный эксперт по странам Персидского залива, в статье «Катар – Израиль: неожиданный поворот», опубликованной в газете Jerusalem Post, пишет: «О секретных переговорах мне рассказал влиятельный катарский чиновник, близкий к правительству эмирата, с которым я впервые встречался в 2018 году. В Катаре говорят, что «между высокопоставленными лицами двух стран сложилось полное понимание и оба государства плодотворно сотрудничают».
Не совсем полное понимание
И все-таки «степень сотрудничества» осталась ограниченной, ибо Доха, по большому счету, пребывая в фарватере общеарабской политики, так и не признала Израиль – обмен посольствами не состоялся. Еще в 1996 году Катар установил с еврейским государством торговые отношения, и в том же году, через четыре месяца после убийства премьер-министра Ицхака Рабина, исполняющий обязанности главы правительства Израиля Шимон Перес посетил Катар и Оман. Он лично открыл торговые представительства еврейского государства в обеих странах.
В определенном смысле благодаря Катару израильтяне пробили брешь в бескомпромиссном арабском бойкоте своего государства. Хотя Доха считала, что первыми шаг навстречу евреям сделали саудовцы. И действительно, еще в конце июля 2016 года Израиль с визитом посетила делегация СА, возглавляемая отставным генералом Анваром Эшки. В делегацию входили также саудовские бизнесмены, представители академических кругов и ответственные политические лица. Делегация встретилась с Дори Голдом, в то время генеральным директором МИД Израиля, а ныне президентом Иерусалимского центра по связям с общественностью. Замечу, что Дори, уроженец Соединенных Штатов, выпускник Колумбийского университета, обладает докторской степенью в области исследований по исламской тематике.
В марте следующего, 2017 года в Иордании состоялась встреча нового саудовского кронпринца Мухаммеда ибн Салмана (того самого, которого палестинские деятели обвиняют в «сионизме») с израильскими официальными лицами при посредничестве американской и иорданской сторон. Важно отметить, что на этой встрече обсуждались вопросы военного и разведывательного характера. Кроме того, СА открыла воздушный коридор для индийской авиакомпании, которая осуществляет полеты из Мумбаи (Бомбея) в Тель-Авив. К слову, такой же коридор в прошлом месяце открыл Судан для одной из чилийских авиакомпаний, осуществляющей рейсы в Израиль. Это позволило на два часа сократить время в пути из Сантьяго де-Чили и Сан-Паулу в еврейское государство.Таким образом, СА и Судан сняли воздушную блокаду Израиля, введенную арабскими странами еще в 1949 году.
Кто первым начал строить глазки?
Тем не менее недовольство большинства арабских стран, как говорили в их столицах, «заигрываниями» Катара с Израилем первыми выразили именно в Эр-Рияде. Доха поспешила «вернуть пас», напомнив СА, какая страна, на самом деле, первой начала «строить глазки» израильтянам. Титулованный саудовский «советник престола» Масуд аль-Кахтани в Twitter обратился к занимавшему тогда пост премьер-министра Катара шейху Хамаду бин-Джасему в далеко не уважительном тоне: «Ты, не дождавшись подписания мирного договора, позволил израильтянам развесить свои флаги, заставил девочек преподнести цветы Шимону Пересу во время его визита, а теперь набираешься наглости обвинять нас в нормализации отношений?» Вопрос, понятное дело, задавался «на засыпку», но Эр-Рияду важно было выставить Катар на мировой арене – подчеркиваю: не только в мусульманском мире! – в качестве «еnfant terrible» (в пер. с франц.: «ужасным ребенком»), который использует свои богатсва не на благие цели.
В июне 2017 года несколько арабских стран, включая СА, Египет, ОАЭ, Бахрейн, разорвали дипломатические отношения с эмиратом Катар, обвинив его в поддержке таких террористических группировок, как «Аль-Каида» и «Исламское государство» (обе запрещены в России и ряде других стран). Позже о разрыве дипломатических отношений заявил и ряд других мусульманских стран. Иордания и Джибути понизили уровень своих дипломатических представительств.
Саудиты вменили Катару в вину и налаживание отношений с шиитским Ираном, притом что в январе 2016 года Доха разорвала отношения с Тегераном в знак солидарности с политикой Эр-Рияда. С египтянами у катарцев отношения испортились окончательно, когда в июне 2014 года эмир Катара Тамим бин Хамад Аль-Тани в знак поддержки «Мусульманских братьев» (запрещены в России и в ряде других стран) осудил победителя на выборах президента Абдул-Фаттаха Халила Ас-Сиси и назвал происшедшее военным переворотом.
Что касается Катара и королевства Бахрейн (самого маленького арабского государства, по территории в 13 раз меньше Катара), то их отношения несколько десятилетий осложняет территориальный спор из-за архипелага Хувар (около 30 островов и скал общей площадью 52 кв. км, ближайший из которых находится менее чем в двух километрах от западного побережья Катара) и подводного хребта Фишт Ад-Дибль. Между Дохой и Манамой в 1978, 1982 и 1986 годах происходили пограничные конфликты, которые решались при посредничестве других государств Аравийского полуострова
Шейх Тамим бин Хамад Аль Тани (слева) пытается играть на противоречиях между соседями. Фото со страницы Qatar News Agency в Twitter
«Ригидный» Катар?
Небольшой по территории и населению сказочно богатый Катар, конечно же, не может не раздражать СА, Иран, Турцию и Египет, видящих именно себя во главе мусульманского мира. Амбициозность Дохи выразилась и в создании в эмирате в 1996 году самого популярного в ближневосточном регионе телеканала «Аль-Джазира», в передачах которого нередко критикуются режимы соседних государств. Немало средств потратил Катар на финансирование в разных СМИ критических статей об ОАЭ.
Прав Леонид Маркович Исаев, который в диссертации «Политический кризис в арабских странах: опыт оценки и типологизации», представленной на соискание ученой степени кандидата политических наук и защищенной в Институте Африки РАН в 2014 году, пишет: «Среди наиболее значимых факторов, приведших к региональному политическому кризису в арабских странах, оказываются следующие: фактор внутренней конфликтогенности, фактор неустойчивости политического режима, а также фактор исламистов, участвующих в политическом процессе...»
Любопытна и приводимая Леонидом Марковичем типологизация устойчивости политических режимов по «уровню накопления дестабилизации» и «потенциальной нестабильности». Так, к «уязвимому» типу, который характеризуется «быстрой сменой власти под натиском антиправительственных выступлений и последующей полной реконфигурацией политического режима» Исаев причисляет Ливию, Египет и Тунис.
«Патовый тип», по мнению диссертанта, отличают арабские государства с «мощной консолидацией политической элиты и возникающей патовой ситуацией: оппозиция не может свергнуть правящий режим, а режим оказывается не в состоянии подавить оппозицию». Этот тип, считает Исаев, характерен для Сирии, Бахрейна и Йемена.
Если политическая власть способна «быстро урегулировать конфликты мирным путем», то военно-политическое состояние государства Исаев относит к типу «религиозного конформизма». По его мнению, такими странами являются Марокко и Иордания.
Несколько неожиданно характеризует диссертант тип, названный им «протекционистским», который, в его представлении, «отличается «иммунитетом» действующего политического режима (несмотря на его неоднородную и противоречивую структуру) к антирежимным выступлениям». В этот тип Исаев записал самое большое количество арабских стран – Алжир, Кувейт, Оман, Мавританию, СА, Судан, Ирак, а также Палестинскую национальную автономию.
И наконец, последний тип режимов арабских стран определен как «ригидный». И хотя этот термин (от лат. rigidus – твердый, оцепенелый) чаще используется в физиологии, в данном случае его можно считать уместным, ибо он относится к Катару и ОАЭ, государствам, часто оказывающимся в оппозиции к мнению большинства арабских государств. Диссертанту не откажешь в смелости, когда он использует вполне физический термин «резистентность», то есть «сопротивляемость», «невосприимчивость», для характеристики антирежимных, протестных выступлений в указанных странах. Таким термином подчеркивается и «низкий показатель социальной нестабильности».
Действительно, Доха не желает полностью принимать правила игры соседних арабских стран, опирающихся в своей политике на Эр-Рияд. Эмират Катар обладает вполне боеспособной армией, состоящей из сухопутных, военно-морских, военно-воздушных сил и зенитно-ракетных подразделений. На вооружении имеются танки, различные боевые машины, артиллерия.
Правящая династия никогда не жалела денег на спецслужбы. Они состоят из «Полиции расследований», входящей в Министерство внутренних дел, «Управления расследований госбезопасности», нацеленной на противостояние шпионажу, и «Военной службы разведки», отвечающей за борьбу с терроризмом и политическими диссидентами.
Эльдар Османович Касаев в диссертации «Актуальные проблемы социально- экономического развития Катара в начале ХХI века», представленной на соискание ученой степени кандидата экономических наук и защищенной в 2013 году в Институте востоковедения РАН, пишет: «На протяжении последних 10–15 лет экономика Катара превратилась в одну из самых динамично развивающихся в мире. В то время как хозяйства многих стран серьезно пострадали от глобального финансового кризиса, Катару удалось избежать существенных потерь благодаря своевременной реакции со стороны местных властных и предпринимательских структур. Остовом экономики до сих пор остается нефтегазовый сектор, причем основной доход государства формируется за счет средств от экспорта сжиженного природного газа, ежегодный объем поставок которого постоянно увеличивается, а география сбыта расширяется». Кроме того, в эмирате стабильно развивается алюминиевая и сталилитейная промышленности. Значительное внимание уделяется телекоммуникациям, а также энергетическим системам и водоснабжению.
Благодаря деньгам Доха, сформировав политические ресурсы, опять же, не смущаясь своей малости по территориии и населению, решительно выступила на мировой арене с претензиями, по крайней мере, на статус региональной державы. В некотором смысле эмират видит себя ближневосточным Ватиканом, могущество которого определяется не только огромными финансовыми ресурсами, но в немалой степени и контролем общественного сознания католического мира.
«Конкурс» надо еще выиграть!
Согласно ряду сообщений СМИ (первое появилось в американском онлайн-ресурсе Buzzfeed), еще в сентябре 2015 года Катар участвовал в закупках оружия в Белоруссии и Болгарии с последующим его транзитом через ту же Болгарию и Румынию сирийским боевикам, противостоящим правительственной армии Башара Асада. Американское издание утверждало, что гранаты и ручные противотанковые гранатометы были закуплены у Софии, а 700 управляемых ракет противотанкового комплекса 9M113 «Конкурс», которых у болгар не нашлись в наличии, закупили у Минска. Этот советский самоходный противотанковый ракетный комплекс был разработан в одном из конструкторских бюро в Туле и принят на вооружение в 1974 году.
Важно иметь в виду, что «Конкурс» закупался армиями таких государств, как Болгария, Белоруссия, Румыния, Египет, Марокко, Ирак, Иран, Эритрея, Туркменистан, Киргизия.
Полковник ЦАХАЛ в отставке Янив Рохов, многие годы проработавший в аналитическом отделе Министерства обороны Израиля, считает, что сведения о «поставках» белорусского оружия сирийским боевикам совершенно не корректны. «Разве Минск продавал оружие какой-либо из сторон сирийского конфликта?» – задает полковник Рохов риторический вопрос и отвечает на него решительным «Нет».
По экспорту вооружения (не только собственого производства, но и закупленного за рубежом, но признанного устаревшим) Беларусь, по данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира, находится на 18-й строчке. Первое место по закупке оружия из Республики Беларусь занимает Китай, второе и третье Вьетнам и Судан соответственно. Но Минск продает оружие также Мьянме, Азербайджану, России, другим странам бывшего СССР и ряду стран Азии и Африки, названия которых не всегда разглашаются.
Полковник Рохов считает, что «Конкурс» мог попасть в Сирию из Египта, в который Россия в период с 1992 по 1995 год поставила 580 ракет 9М113 для бронетранспортеров «Фахд», спроектированных западногерманской фирмой «Тиссен-Хершель» по заказу египетского министерства обороны.
Вполне законно белорусы могли продать оружие любой стране, в том числе и Катару. Ну а проследить за дальнейшей судьбой проданного вооружения всегда трудно. Так, Москва, продавая противотанковые ракетные комплексы «Корнет», производящиеся в Туле, специально оговаривала условие, что эти системы не могут передаваться третьим странам и, следовательно, не должны попасть в руки боевиков радикальных и террористических организаций. Тем не менее «Корнеты» попали в арсеналы ХАМАС и «Хезболлы», боевики которых активно используют их при обстреливании израильской территории. Нельзя исключить и того факта, что болгарское или белорусское оружие не было куплено напрямую. Другое дело, что Катар «в каждой бочке затычка».
Почему Доха решила поучаствовать в перевозке оружия сирийским повстанцам? Согласно одной из версий, Катар просто потрафил Анкаре, которая претендует на значительные территории Сирии. Некоторые эксперты полагают, что Доха мстит Дамаску, отказавшему в прохождении катаро-турецкого газопровода по своей территории. Проект предполагал начало этого газопровода в территориальных водах Катара и Ирана и далее, достигнув Турции, он должен был присоединиться к магистральному газопроводу «Набукко», который не был осуществлен.
Дружба после вражды?
Доха заигрывает с еврейским государством в надежде, что израильтяне не будут препятствовать катарским инвестициям в сектор Газа. Понятно, что эти инвестиции, во-первых, могут стать элементом усиления авторитета эмирата во всем регионе Ближнего Востока. Во-вторых, таким образом Катар получает реальный шанс выступить посредником в переговорах между Израилем и ХАМАС в ситуации, когда многолетние посредники Египет и СА поглощены внутренними проблемами и не могут эффективно влиять на ситуацию.
Арабская пословица гласит: «Что слаще халвы? Дружба после вражды». Израиль закрывает глаза на финансирование Дохой Газы миллионами долларов. Но тем не менее никакая «дружба» между еврейским государством и Катаром сегодня по большому счету невозможна. Эксперт по странам Персидского залива Майкл Яари в упомянутой выше статье пишет: «Катар проводит, без сомнения, исключительно пропалестинскую политику, требует полного ухода Израиля с «оккупированных» территорий» и поддерживает «неотъемлемые права палестинского народа» на свое государство».
Израильские политики и военные наивностью не отличаются. Для еврейского государства предпочтительнее посредничество египтян и саудовцев, набивших руку на «охлаждении» горячих хамасовских голов. Катарцы же сами «озабочены проблемой нехватки квалифицированных дипломатов и политических экспертов». Об этом видный российский востоковед Елена Суреновна Мелкумян пишет в статье «Социальная политика Катара в контексте долговременной статегии развития», опубликованной в «Трудах Института востоковедения РАН» (Вып. 11), вышедших в Москве в 2018 году. Автор, в частности, обращает внимание на тот факт, что «в Катаре был создан филиал вашингтонского Georgetown University, готовящий политиков и дипломатов». При этом университете был организован и исследовательский центр, занимавшийся проблемами международных отношений, прежде всего связанных с регионом Персидского залива и Ближнего Востока. Одновременно Институт политики Рэнд-Катар повысил уровень образовательных и исследовательских программ и их технологическое обеспечение.
Посредническую помощь Дохи израильтяне, конечно же, не отвергли. Совсем немного арабских стран выражают готовность сотрудничать с евреями. Эмират Катар, со своей стороны, вошел во вкус и пытается предложить свое «посредничество» не только на Ближнем Востоке. Осенью 2018 года эмир Катара Тамим бин Хамада бен Аль Тани посетил Эквадор, Перу, Парагвай и Аргентину. Визит катарского монарха в страны Латинской Америки объясняется прежде всего поиском Дохой новых стратегических партнеров в связи с политическим и экономическим бойкотом эмирата рядом арабских стран. Абдулла аль-Асба, главный редактор катарской газеты «Аль-Араб», заметил на страницах своей газеты, что посещение правящего катарского монарха четырех южноамериканских стран «призвано способствовать созданию многовекторного альянса между Дохой и Латинской Америкой».
Опять же дипломатической хватки катарцам заметно не хватает. И «без проб и ошибок» дело не обходится. Так, в июле прошлого, 2019 года Доха, поддавшись призыву западноевропейских стран к государствам со значительной долей мусульманского населения, подписала письмо с выражением протеста против политики китайского правительства в отношении мусульман в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Но уже через месяц Доха проинформировала председателя Совета ООН по правам человека Коли Сека о своем решении отказаться от своей подписи. Отказ Катара хотя бы дипломатическим путем защищать своих единоверцев и других меньшинств в далеком Китае, постоянный представитель этого эмирата при ООН Али Аль-Мансури объяснил следующими словами: «Учитывая наше внимание к компромиссу и посредничеству, мы считаем, что соавторство в вышеупомянутом письме поставит под угрозу наши ключевые внешнеполитические приоритеты. В этой связи мы хотим сохранить нейтральную позицию и предлагаем свою посредническую роль». Такой «обратный ход» Дохи едва ли не закономерен, ибо Китай остается третьим по величине торговым партнером Катара.
В принципе ничего не помешает катарцам в любой момент дать задний ход и в характеризуемых ими сейчас как «превосходные» отношениях с еврейским государством. Неудивительно, что в политических и военных кругах Израиля к активной роли Катара в Газе относятся с подозрением. Со своей стороны, Доха не скрывает, что ее заинтересованность в налаживании отношений с евреями выходит далеко за рамки проблем с Газой. Катар, как и другие мусульманские страны, заинтересован в получении доступа к достижениям Израиля в различных областях науки, и особенно в высоких технологиях.
В конце концов, и израильтянам известна арабская пословица: «Поспешность приводит к раскаянию, а осторожность – к благополучию».
Иерусалим
Захар Гельман
Захар Гельман – независимый журналист.