Своей концепции обезоруживающего неядерного удара должны бояться сами США
Внезапное, словно массированные налеты гитлеровской авиации на рассвете 22 июня 1941 года, нападение без применения ядерного оружия. Только с массированным применением высокоточных баллистических и крылатых ракет, но тоже без объявления войны. С тем, чтобы молниеносно парализовать страну – жертву агрессии. Такова суть американской концепции.
По мере нарастания военной напряженности начинают выдвигаться на первый план все новые концепции ведения современных войн. Одним из наиболее активных в этом отношении государств являются США. И это понятно – в нынешних условиях эта страна может удержать свое доминирование в мире только посредством военной силы. При этом акцент делается на выборе таких способов ведения войн, которые позволяют избежать социально значимых для американского общества потерь личного состава. В числе многих возможных вариантов во В средствах массовой информации США сообщение о том, что американские военные провели компьютерную игру, посвященную отработке нанесения массированных ударов высокоточными обычными вооружениями по вымышленной стране с целью ее фактического разгрома и принуждения к принятию диктуемых США политических условий, впервые прошло в 2012 году.
Шесть часов бомбардировки
Целью этих учений была отработка концепции быстрого глобального удара, которая предполагает поражение важнейших военных, политических и экономических объектов противника с использованием существующих и перспективных образцов высокоточного оружия. Предполагается, что в результате таких ударов страна-жертва лишается возможности нанесения ответного удара агрессору, а разрушение ключевых объектов приводит к коллапсу ее экономическую систему. В опубликованных материалах указывалось: поставленная в рамках этих учений цель достигнута. По итогам были сделаны выводы, что при нанесении ударов по достаточно крупной и высокоразвитой стране с расходом 3500–4000 единиц обычного высокоточного оружия за шесть часов она лишается способности сопротивляться агрессору и несет неприемлемые потери в экономике. Фактически США вновь предпринимают попытку реализовать концепцию бесконтактной войны, пытаясь на качественно новом техническом уровне сделать то, что не удалось совершить в XX веке – только воздушными ударами достигнуть политических целей в относительно крупном военном конфликте.
“ Как показал опыт Ирака и Сирии, правильно организованная система ПВО способна уничтожить большую часть крылатых ракет, а остальные могут увести на ложные цели ”
Так что же собой представляет концепция быстрого глобального удара и можно ли сегодня «выбомбить» противника так, чтобы он вынужден был капитулировать? Впервые возможность нанесения превентивных ударов неядерными средствами по отдельным объектам, представляющим потенциальную угрозу США на территориях иных государств (подразумевались так называемые страны-изгои), начала рассматриваться американским руководством уже в 90-е годы. В 1993-м с атомной ракетной подводной лодки типа «Огайо» был проведен экспериментальный пуск баллистической ракеты «Трайдент-2» с обычными боеголовками с целью проверки возможности поражения высокозащищенных в инженерном отношении точечных объектов. Однако работы в этом направлении велись недостаточно активно.
После теракта 11 сентября 2001 года эта деятельность активизировалась и к январю 2003-го концепция быстрого глобального удара была утверждена президентом Джорджем Бушем. После детальной практической проработки этой концепции в Министерстве обороны США и связанных с ним научных учреждениях в 2007 году она была признана технически осуществимой. Потом и конгресс США одобрил концепцию быстрого глобального удара.
Как это видят в Вашингтоне
В соответствии с концепцией в случае возникновения угрозы вооруженного нападения на Соединенные Штаты или на американские объекты и граждан за рубежом вооруженные силы США должны быть способны в течение 60 минут нанести удар высокой мощности и точности по любой точке земного шара с целью нейтрализации такой угрозы. Силы быстрого глобального удара становятся частью стратегической триады и предполагается, что они станут действовать в тесной связке с другими видами вооруженных сил.
Концепция быстрого глобального удара предполагает создание полноценной боевой системы, включающей, помимо собственно ударных компонент, подсистемы разведки и наблюдения, командных пунктов и связи, а также средств радиоэлектронного подавления. Основу ударных средств в этой концепции должны составить баллистические ракеты наземного и морского базирования в неядерном оснащении и гипер-
звуковые ракеты большой дальности, запускаемые с воздушных носителей. В отдаленной перспективе предполагается использовать для нанесения ударов и космические платформы.
Баллистические ракеты, оснащенные обычными боеголовками, являются сегодня оружием, в наибольшей степени отвечающим требованиям, предъявляемым к ударным компонентам концепции быстрого глобального удара. Они обеспечивают высокую точность поражения целей (порядка 100–150 м), короткое время доставки боеприпаса (не более 30–40 мин.) и высокую скорость боеголовки в районе цели, что дает возможность поражать заглубленные в грунт объекты. Большой забрасываемый вес (до 3,5 т) позволяет использовать разнообразные виды боевых частей, в том числе и кассетные, а также специальные беспилотные летательные аппараты.
На ракетах не написано
Однако есть ряд условий, делающих применение баллистических ракет в обычном оснащении весьма проблематичным.
Во-первых, система противоракетного наблюдения России (в ближайшей перспективе и Китая) может классифицировать групповой пуск таких ракет (а для надежного поражения даже отдельного объекта потребуется запустить как минимум две-три такие ракеты) как ядерное нападение, что приведет к ответному ядерному удару.
Фото: profile.ru
Фото: profile.ruВо-вторых, Договоры СНВ ограничивают общее число развернутых баллистических ракет и не делают различия между ядерным их оснащением и обычным. То есть снаряжение баллистических ракет наземного и морского базирования обычными боеголовками США могут осуществить только за счет сокращения количества развернутых ракет в ядерном оснащении с соответствующим урезанием количества развернутых ядерных боеголовок.
Разрешение первой из этих проблем применительно к ракетам наземного базирования США предполагается за счет их отдельного от ракет с ядерным оснащением базирования. Это в принципе позволит выделять ракеты с ядерным и неядерным оснащением. Однако при нарастании напряженности между РФ и США этот фактор может и не сработать – Россия вполне может предположить, что американцы разместили в шахтах для неядерных ракет ядерные. Кроме того, с принятием новой редакции «Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» наша страна заявляет, что мы не станем разбираться, ядерное или обычное оснащение у запущенных по нашей стране баллистических ракет, а ответим полновесным ядерным ударом. Так что если говорить о России и ее союзниках, попытка применить против них эту составляющую сил быстрого глобального удара – просто самоубийство для США. По этой причине такие удары могут наноситься только по странам, не располагающим возможностью адекватного ответного удара.
Вторая проблема может быть разрешена либо за счет достижения соответствующих договоренностей между Россией и США, либо отказом от любых договоренностей и развертыванием неограниченной гонки стратегических вооружений как ядерных, так и обычных. Вероятно, эти соображения стали одним из оснований (хотя, конечно, совсем не главным) для явного стремления США выйти из договоров по ограничению стратегических вооружений с Россией.
Безъядерный арсенал
С учетом существующих договорных ограничений и возможностей американской экономики по производству баллистических ракет количество ракет морского и наземного базирования в неядерном оснащении, которые могут быть поставлены на боевое дежурство в вооруженных силах США в ближайшей перспективе, оценим в пределах 150–200 единиц.
Другим важнейшим ударным элементом быстрого глобального удара способны стать многоразовые космические беспилотные летательные аппараты, созданные на основе Х-37В. На них могут размещаться боевые блоки в обычном снаряжении в количестве от нескольких единиц (для существующего Х-37В) до нескольких десятков на перспективных и существенно более тяжелых образцах. Однако сегодня США располагают только двумя работоспособными Х-37В, каждый из которых может поднять не более двух боевых блоков приемлемой мощности в обычном снаряжении. То есть эта потенциальная составляющая быстрого глобального удара пока существенного вклада в его возможности внести не может. А появление аппаратов, способных применить несколько десятков таких боевых блоков, следует ожидать лишь в среднесрочной или даже долгосрочной перспективе – их еще надо построить в количестве, достаточном, чтобы они стали существенным оперативным фактором.
Ведутся в США работы и по созданию гиперзвуковых ракет. В частности, еще несколько лет назад – над ракетой Х-51А со скоростью полета 6500–7500 километров в час. Однако проведенные испытания этой ракеты не дали положительного результата. И хотя программа разработки Х-51А не закрыта, ее появления можно ожидать только в среднесрочной перспективе, а принятие ракеты на вооружение и поставки в войска в достаточном количестве лишь в отдаленном будущем.
Таким образом, в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе каких-либо принципиально новых систем оружия в количестве, достаточном для достижения оперативно значимого эффекта в рамках концепции быстрого глобального удара, армия США не получит. В дальнейшем возможно появление принципиально новых средств поражения, таких как гиперзвуковые ракеты воздушного (или, может, даже космического базирования), которые выведут США на уровень качественного превосходства в воздушно-космических вооружениях по отношению к другим государствам.
В этой связи США могут опираться главным образом на крылатые ракеты морского (КРМБ) и воздушного (КРВБ) базирования (типа «Томагавк»), стратегическую, тактическую и палубную авиацию.
Состоящие на вооружении ВМС США КРМБ, имея дальность стрельбы до 1600 километров (по другим данным – до 2400 км), обеспечивают поражение цели боевой частью 340–450 килограммов при точности попадания 5–10 метров. Эти ракеты могут стартовать со всех современных кораблей и подводных лодок США. На 23 многоцелевых подводных лодках типа «Лос-Анджелес» может быть размещено по 12 КРМБ. По столько же КРМБ несут новые американские многоцелевые подводные лодки типа «Сивулф» (3 единицы) и «Вирджиния» (19 единиц). По программе переоборудования ракетных подводных лодок типа «Огайо» в носители ракет «Томагавк» переоборудовано четыре единицы, каждая из которых способна нести по 154 КРМБ. 61 американский эсминец типа «Орли Берк» имеет ВПУ Mk41 с 96 ячейками. В ударном варианте он принимает до 56 КРМБ, в многоцелевом – восемь. Каждый из 22 ракетных крейсеров типа «Тикондерога», имея 122 ячейки ВПУ, несет в типовой загрузке 26 КРМБ. Таким образом, всего потенциально на кораблях ВМС США может быть размещено до 4000 КРМБ и около 1100 – на подводных лодках. Однако реально, учитывая необходимость использования части надводных кораблей в многоцелевом варианте, а также степень оперативной готовности кораблей Соединенных Штатов, максимально с кораблей и подводных лодок ВМС США может быть применено не более 3000 КРМБ.
Помимо ВМС Америки, крылатыми ракетами большой дальности оснащены стратегические бомбардировщики. В настоящее время в боевом составе ВВС США насчитывается около 130 стратегических бомбардировщиков, в том числе примерно 60 Б-52Н, почти 50 В-1В и 16 В-2А. На хранении имеется еще около 80 самолетов. Из них носителями крылатых ракет воздушного базирования являются самолеты В-52Н, несущие до 20 КРВБ при максимальной загрузке. Всего группировка стратегической авиации США в силах выпустить за вылет около 1200 КРВБ. Итого все носители крылатых ракет способны применить в одном ударе до 4200 ракет.
Помимо ракет, в рамках первого удара может быть задействовано до 2500–3000 самолетов тактической и палубной авиации, способной наносить удары по объектам на глубину до 600 километров от границы.
Это достаточно внушительные силы и при отсутствии эффективного противодействия они могут вывести из строя уже в первом ударе до тысячи важных объектов на территории России или Китая. В результате такого удара может быть уничтожено 80–90 процентов ядерного потенциала России (или 90% и более Китая), частично дезорганизована система государственного и военного управления, подавлена или ослаблена на отдельных оперативно важных направлениях система ПВО. Однако если учесть некоторые факторы, которые будут действовать в реальной обстановке, то возможность нанесения такого удара становится сомнительной.
Пока запрягут, ехать не понадобится
Во-первых, такому удару предшествует достаточно длительный угрожаемый период, когда американская элита в оправдание предстоящей агрессии будет вынуждена вести масштабную информационную кампанию. В это время США и их союзникам необходимо осуществлять стратегическое развертывание группировок своих ВВС и ВМС в районы боевого предназначения, создавать нужные материальные запасы, наращивать военную инфраструктуру в районах грядущих боевых действий, вести разведку объектов предстоящих ударов. Это займет достаточно длительное время (вероятно, несколько месяцев), которого будет вполне достаточно, чтобы принять ответные меры, которые могут оказаться весьма эффективными. Так, например, как показал опыт Ирака и Сирии, правильно организованная система ПВО способна уничтожить большую часть крылатых ракет, а остальные могут увести на ложные цели качественно проведенные меры оперативной маскировки.
Во-вторых, по продолжительности такой удар будет составлять несколько часов (по опыту упомянутых компьютерных учений до 4–6 часов). Это означает, что уже после первых 15–30 минут нападения, когда руководству России или Китая станет очевиден масштаб агрессии (даже в случае достижения агрессором оперативной внезапности), им может быть принято решение на ответный ядерный удар. При этом подавляющая часть ядерных сил сохранится. Поэтому провоцировать применением обычного оружия ядерный удар по своей территории без гарантий его надежного отражения США вряд ли станут.
И в-третьих, такой удар, собственно, не ожидается быстрым, поскольку на подготовку масштабной агрессии уйдет много времени – до нескольких месяцев. По сути дела он уже перестанет быть специфической формой применения средств воздушного нападения – быстрым глобальным ударом. Это будет обычный ракетно-авиационный удар, проводимый в рамках первой воздушной наступательной операции. Наносить же удар по России или Китаю с применением ограниченного количества средств воздушного нападения не имеет смысла ни в политическом, ни в стратегическом отношении.
Когда соперник послабее
Если же в качестве объекта такого удара рассматривать другие крупные страны – тот же Иран, то его нанесение имеет смысл лишь в том случае, если он будет частью достаточно масштабной военной операции с участием других видов вооруженных сил.
Совершенно иная картина складывается, если рассмотреть нанесение удара по отдельным особо важным целям для достижения локальной цели с применением сравнительно ограниченного состава вооружения. В этом случае нет необходимости длительной подготовки. Удар можно нанести боеготовыми силами немедленно после поступления приказа. Такой удар становится внезапным не только в оперативном или стратегическом отношении, но и в тактическом, поскольку полет к цели ограниченного количества крылатых ракет или самолетов можно выполнить на малых и предельно малых высотах вне зоны наблюдения наземных средств контроля воздушной обстановки, при минимальной продолжительности удара, когда факт нанесения удара противник выявит уже после его завершения.
Поэтому можно утверждать, что при существующем положении дел и на среднесрочную перспективу концепция быстрого глобального удара имеет смысл для решения задач исключительно локального характера против объектов на территории государств, которые не могут ответить агрессору и не имеют гарантий безопасности со стороны третьих достаточно мощных государств.
Быстрота, внезапность и глобальность удара (до 60 минут в соответствии с концепцией) можуг быть достигнуты лишь при условии, если во всех жизненно важных районах будут присутствовать группировки ВМС и ВВС США. Это означает, что для решения внезапно возникающих задач американцы смогут задействовать весьма ограниченные силы: несколько десятков крылатых ракет большой дальности и самолетов тактической (палубной) авиации. При создании условий применения баллистических ракет в обычном снаряжении возможно применение некоторого их количества. Такими силами могут быть выведены из строя или уничтожены либо одно-два крупных (средних) предприятия, либо два-три пункта военного или государственного управления, либо один-два площадных полевых объекта типа лагеря подготовки боевиков, либо один-два объекта научно-исследовательского характера.
То есть сегодня быстрый глобальный удар может наноситься лишь с целью решения локальных задач, таких, например, как ликвидация отдельных политических деятелей или уничтожение руководства каких-либо организаций (объявленных террористическими), лишение отдельных государств возможности реализовывать программы развития, которые в Соединенных Штатах сочтут угрожающими их безопасности, приостановка в отдельных странах некоторых опасных для США и их союзников направлений научно-исследовательской деятельности. То есть «глобальность» в этих случаях исключена.
В любом случае сама по себе концепция является грубейшим нарушением международного права, поскольку предполагает нанесение ударов по объектам суверенных государств без весомых в правовом отношении оснований и формального объявления войны.
Константин Сивков, заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 26 (839) за 14 июля 2020 года
