Языковой барьер, увы, не главная проблема на пути к взаимопониманию. Решается она в общем-то просто - с помощью квалифицированного перевода. Сложнее сопрягать национальные образы мышления, которые работают на разных частотах. Они-то и затрудняют процесс согласования так называемых подходов.
В российско-американских отношениях наступила в целом благоприятная пора сближения. Перерастет ли она в нечто более основательное, многогранное, покажет время. Сейчас же можно говорить лишь о том, что снятие политического напряжения между двумя ядерными державами и наполнение системного диалога экономической, научно-технической, культурной повестками дня отвечает взаимным интересам. Собственно, это и подразумевает «перезагрузка», появившаяся перед фасадом американской внешней политики среди других ее «знамен».
Сравнительно редкие и в то же время яркие периоды дружественных связей между нашими странами обусловливались, как правило, глобальной конъюнктурой, что неудивительно. В основе настоящих конструктивных перемен также лежит общий интерес в стабилизации и упрочении исторически сложившегося соотношения сил на мировой арене. Нет спору, что идея нового мирового порядка побуждает к поиску более совершенных экономических, финансовых, экологических и прочих регуляторов. Однако еще более актуальной задачей для человечества является сохранение режима нераспространения и сдерживание национальных военно-стратегических амбиций.
Словом, Россия и Соединенные Штаты в этом плане стремятся действовать заодно. И это их стремление даже географически выражено весьма показательно. Взгляните на глобус: на Дальнем Востоке они тянутся друг к другу своими крайними землями, но это их взаимное притяжение затруднено с обоих боков гигантскими океаническими просторами. Конечно, это абстракция, игра все тех же образов. Тем не менее географический фактор не мог не повлиять на формирование в национальных характерах таких понятий, которые между собой далеко не всегда стыкуются.
Нам (нашей газете) как-то сподручнее рассматривать тему военной безопасности. Так вот, американцы несколько по-иному, чем русские, оценивают степень безопасного существования. Что для русского угроза? Это злонамеренное устремление, явное или скрытое намерение применить силу, расправиться. Нюансов всяких, безусловно, много, в этом смысле можно долго дискутировать. Но в принципе именно так все мы и воспринимаем данное понятие. Профессиональные переговорщики и эксперты, думается, от «среднего россиянина» ушли недалеко. Так что и их действиями в значительной мере руководит эмоциональное восприятие реально существующих, потенциальных, гипотетических и всех прочих угроз.
В американских мозгах понятие угрозы в значительно большей степени базируется на потенциальной возможности какой-то страны нанести ущерб национальной безопасности США. «Намерения меняются, потенции остаются» - этот тезис вам озвучит не только любой американский солдат, но и школьник. Текущие партнерские, союзнические, дружественные связи, конечно, в расчет принимаются, но во главу угла они никогда не ставились. И вряд ли будут ставиться в обозримой исторической перспективе. Соответственно и песен о «дружбе навек» в Америке петь не станут.
Вот эту разницу в образном мышлении представителей двух стран убрать, преодолеть, согласовать, как нам кажется, нелегко. Плюс ко всему, разумеется, дает о себе знать ощущение лидерства, значительного экономического и военного доминирования, которое на стороне США. Утрачивать его американцы никак не желают, уступки для них - это проявление слабости.
Сворачивая в более конкретное русло этой темы, отметим, что Россия, к примеру, по-прежнему не видит оснований для развертывания системы ПРО США в Польше. Как заявил на днях журналистам заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков, эта позиция Москвы основана на том, что преследуемые американцами цели «не очевидны». Иначе говоря, непонятно, от каких угроз США собираются защищать Европу. «Мы не видим существования ракетной угрозы со стороны Ирана в тех масштабах и при том размахе, который требовал бы развертывания системы ПРО США в Польше», - заявил дипломат. Подход к парированию ракетных вызовов должен быть, добавил он, но «начинать надо с их совместной оценки, а дальше смотреть, нет ли способов преодоления этих вызовов без задействования военно-технических мер».
Напомним, что в 2009 году администрация Барака Обамы отказалась от планов размещения в Польше ракет-перехватчиков шахтного базирования в пользу использования ракет типа SM-3, Patriot и THAAD. В Варшаве это решение приняли с удовлетворением, считая, в частности, что мобильная система SM-3, предназначенная для защиты от ракет малой и средней дальности, лучше отражает интересы Польши.
Однако вот что весьма любопытно. Планируя развернуть у российских рубежей новейшие мощные средства ПВО, представители администрации США будто забывают о своем классическом тезисе (приведенном выше). Они рассуждают об отсутствии агрессивных намерений в отношении России. В частности, госсекретарь Хиллари Клинтон снова и снова пытается убедить Москву, что запланированные к развертыванию в Польше ракеты не будут нацелены на Россию. По ее словам, эта «оборонительная система» всего лишь обеспечит «защиту наших друзей, союзников и наших развернутых сил».
Хорошо, ну а если намерения все же поменяются? Этот вопрос повисает в воздухе. Как и многократное предложение российского руководства о создании качественно новой европейской системы безопасности, которая дала бы всем странам континента твердые гарантии защищенности. К сожалению, у российских и американских политиков по-прежнему разные взгляды на архитектуру европейской безопасности, в том числе в области ПРО. Как кто-то выразился, Вашингтон вряд ли когда будет спрашивать у Москвы разрешения на пуски ракет.
На разных частотах, увы, функционируют и структуры, призванные идеологически обеспечивать достижение поставленных целей. На днях госдепартамент опубликовал очередной доклад, посвященный действиям США по продвижению демократии в странах, где ее якобы недостаточно. Достаточно большое место в нем отведено и России. В Москве госдеповская забота об упрочении демократических норм на российской ниве была встречена с предельным вниманием. И, думается, не случайно. Ведь та же коррупция самим российским руководством причислена к перечню основных угроз национальной безопасности страны. А стремление России к широкому и плодотворному сотрудничеству с внешним миром вообще вряд ли кто может подвергнуть сомнению.
Дело, однако, не в выраженном понимании переживаемых Россией сложностей объективного (да и субъективного) порядка. Вопрос в той манере, в которой американское внешнеполитическое ведомство привыкло излагать свои взгляды на порядки в других странах. А тут по-прежнему гуляет необузданное желание учить уму-разуму всякого, кто мыслит не по-американски.
Собственно, на этой «традиции» и был сконцентрирован партнерский отклик МИД РФ на обнародованный госдепом доклад. На Смоленской площади в первую очередь обратили внимание на то, что авторы этого своеобразного отчета о корпоративной деятельности своего ведомства остались в стороне от перестроечного процесса, который характеризует нынешний этап американо-российских отношений. Как считают наши дипломаты, «перезагрузка» не затронула сотрудников госдепартамента, работавших над составлением доклада.
МИД РФ указал на то, что в России дорожат хорошими отношениями с США и считают, что «давно пора уходить от прошлого, отказываться от практики, не соответствующей новому характеру нашего взаимодействия». «Исходим из того, что в обоюдных интересах оградить наше партнерство от недобросовестных методов. Расхождения в подходах по тем или иным вопросам будут и впредь, но важно не делать их предметом политической конъюнктуры, рассматривать их в духе конструктивной критики и рекомендаций, на основе взаимного уважения позиций друг друга», - говорится в переданном прессе заявлении Министерства иностранных дел России.
Вадим МАРКУШИН
