Что вы представляете, когда слышите слово "инновации"? Готов поспорить, что у большинства из нас оно ассоциируется с микроэлектроникой. Оно и понятно. В свое время именно отставание Советского Союза в этой сфере (наряду, конечно, с автопромом) породило острое желание "догнать и перегнать". Желание, которому, увы, не было дано осуществиться. Предложу читателям еще один спор: уверен, мало кто знает, что творится в этой отрасли сейчас и есть ли в России развитая электроника как таковая. Отрасль жива, налицо и достижения, хотя проблем, конечно, больше. Но самое поразительное, что, оказывается, наши секреты до сих пор еще воруют. Наверное, это, как ни парадоксально, есть высшее признание наших заслуг, и не только прошлых. Об этом и многом другом рассказал корреспонденту "Известий" Евгению Арсюхину генеральный директор ОАО "Российская электроника" Андрей Зверев.
известия: Лет пять назад было модно рассуждать о том, на сколько поколений российская электроника отстала от мировой и сколько денег и времени нужно, дабы ее наверстать. Но теперь разговоры стихли. Что случилось? Мы наверстали упущенное или поняли, что это дело безнадежно?
Андрей Зверев: Я бы разбил свой ответ на две части. Электроника - это, с одной стороны, кремниевое производство, чипы. С другой - пассивная и активная компонентная база (транзисторы, резисторы, СВЧ). Так вот, если говорить о кремниевой электронике, то как мы отставали на пять-шесть поколений, так и отстаем, и этот разрыв нам не ликвидировать.
и: Почему?
Зверев: Массовое производство чипов в России всегда будет проигрывать таковому в странах Юго-Восточной Азии и из-за более дешевой рабочей силы, и в силу климатических, экологических и других ограничений. А без массового производства невозможно вкладывать серьезные деньги в развитие. Весь мир это давно осознал - почему, собственно, все кремниевые мастерские находятся в Юго-Восточной Азии. В следующем году там появится чип размером 24 нанометра, а в России только идут разговоры: может быть, через два года завод "Микрон" начнет серийное производство чипов размером 90 нанометров (чем меньше размер чипа, тем более он продвинутый. - "Известия" ).
Что касается остальной электроники, тут мы во многих областях находимся или на мировом уровне, или близко к нему. Прежде всего потому, что такие разработки востребованы военно-промышленным комплексом. Ведь оборонка должна использовать отечественную элементную базу - так заложено в нашей доктрине. Поэтому у этой отрасли деньги есть, они поступают в производство, которое живет и развивается. Особенно это касается СВЧ, где наши разработки без натяжки идут вровень с остальным миром. Обобщу: там, где нужна массовая продукция, где счет идет на сотни миллионов штук, мы никого не сможем догнать. Но если речь идет о редкой продукции, в том числе о программном обеспечении и дизайне, то наши позиции достаточно прочны даже по сравнению с лидерами электронной индустрии.
и: Считается, что электроника - идеальная площадка для частно-государственного партнерства. Но не сковывают ли государственные деньги творческий поиск инженеров?
Зверев: На этот вопрос нет однозначного ответа. С одной стороны, когда формируются федеральные целевые программы, инициатива во многом идет снизу, от заводов, НИИ. Здесь налицо совместное творчество чиновников и предприятий. Но если говорить о венчурных проектах, согласен: частному бизнесу там воль- готнее. Знаете, в последнее время идут разговоры о том, что государство имеет право на риск. Я - категорический противник этого утверждения. Считаю, что государство права на венчурные вложения не имеет, это всегда дело частного капитала. Частный капитал в отличие от государства имеет гораздо более острый нюх на то, что может принести прибыль. Ради баснословной прибыли он и вкладывает деньги в тот или иной проект. А государство неповоротливо. Да, оно стабильно, у него есть деньги, но оно не имеет права их выбрасывать в трубу, потому что это средства налогоплательщиков. Я не думаю, что простой человек, платящий налоги, будет рад, если государство потратит несколько сотен миллионов долларов на проект, который окончился ничем.
и: На одном из американских заводов мне рассказали, что там вылавливают одного промышленного шпиона в неделю. Воруют ли у нас? Или все давно украдено?
Зверев: Воруют. Например, одна южнокорейская компания построила некий исследовательский центр сразу за воротами одного из наших предприятий - лидера в области СВЧ-электроники. Цель: переманить оттуда инженерные кадры. Те, кто соблазнился, работают там два три года. Затем им говорят: "Спасибо, вы нам больше не нужны". И набирают новых. Иначе как промышленным шпионажем назвать это нельзя. Все западные и азиатские компании внимательно следят за всем, что мы делаем, и интенсивно пытаются тем или иным способом добыть наши секреты. Правда, не скажу, что мы вылавливаем по одному шпиону в неделю: еще с советских времен служба безопасности у нас работает очень хорошо.
и: Откуда берутся новые кадры? Есть ли у вас общие проекты с вузами?
Зверев: Госкорпорация "Ростехнологии" уже начала программу взаимодействия с вузами. Первый опыт - с МГИМО, где компания "Ростехнологии" учредила магистрат по теме военно-технического сотрудничества. Мы сейчас тоже начинаем такие программы: с МИФИ, с Томским политехническим институтом, Новосибирским Академгородком и с Московским институтом электронной техники в Зеленограде. Вузы рады, ведь наконец-то техническим учебным учреждениям разрешено зарабатывать деньги. Помимо этого Минобрнауки запустило замечательную программу, которая финансируется "пятьдесят на пятьдесят" министерством и предприятиями. Допустим, мы хотим заказать вузу некую работу. Я обращаюсь в министерство, оплачиваю половину проекта, половину получаю из бюджета и получаю доступ к ресурсам вуза: и к "мозгам", и к лабораторным мощностям. Единственное ограничение, впрочем, разумное и даже полезное. Поощряются не разовые проекты (отбил свои затраты и убежал), а те направления, которые интересны и предприятию, и вузу на перспективу. Программа стартует в этом году. Нам это нравится, и вузам тоже, им ведь нужно готовить специалистов, "тренировать" своих ученых на прикладных проектах.
и: Можем ли мы сегодня, в 2010 году, понять, что будет востребовано в 2015-м, чтобы развивать именно это направление?
Зверев: В том, что касается оборонной промышленности, - безусловно, да. В России существует программа перевооружения до 2020 года, в которой уже заложены образцы оружия, которое будет в 2020 году. Здесь российская электроника имеет абсолютно четкую программу развития. Что касается остального, то здесь, увы, у нас нет чисто финансовой возможности заглянуть вперед. Для этого нужно проводить анализ рынка, а он стоит дорого. Как же мы поступаем? Ориентируемся на тренды мирового рынка, смотрим, в каком направлении развиваются и "киты", и небольшие компании. У нас, как и у китайцев, возможности для этого есть. Многие наши соотечественники работают за рубежом. Они общаются между собой и с российскими коллегами. Понятно, что, когда речь идет о коммерческих вопросах, они держат язык за зубами. Но поговорить о перспективах - это запросто. Поэтому мы примерно понимаем, куда идем.
и: Иногда говорят, что прежде, чем заниматься инновациями, нужно озаботиться модернизацией. Потому что на старых станках не сделаешь нового продукта. В какой степени этот спор интересен вашей отрасли?
Зверев: Если мы в ближайшие три года не решим проблему модернизации, можно забыть вообще обо всем, в том числе о существовании российской электроники: не как холдинга, а в целом, как отрасли. Потому что и кадровый состав, и оборудование морально устарели, амортизация на многих заводах уже составляет сто процентов или близка к этому. Понятно, что инновации - это хорошо и замечательно, прорывные области надо развивать. Но если мы не модернизируем в кратчайшие сроки нашу промышленность, инновации будет просто негде осуществлять. На мой взгляд, эти два процесса должны идти параллельно, причем модернизация должна обгонять инновационное развитие.
и: В какой степени вам интересны предприятия, оказавшиеся не у дел в моногородах?
Зверев: У "Российской электроники" в моногородах предприятий нет. Правда, у ГК "Ростехнологии" таковых более двадцати. Мы сформулировали свои предложения по разворачиванию тех или иных производств на предприятиях, принадлежащих госкорпорации. Эти предложения рассматриваются, вполне возможно, что на предприятиях, которые там находятся, будут созданы производства нескольких холдингов, в том числе нашего.
и: Существует ли сфера, в которой через несколько лет российская электроника вполне может надеть венок мирового лидера, объявить, что вот в этом-то, наконец, мы стали лучшими?
Зверев: Я очень надеюсь, что таким венком нас увенчают за работу в области производства светодиодов, новых источников света. В апреле правление корпорации утвердило дорожную карту развития светодиодной отрасли, важная часть которой - переоснащение в течение пяти лет всех предприятий "Ростехнологий" новыми источниками света.
Это позволит за пять лет сэкономить 54 млрд рублей, а дальше эта сумма будет возрастать, как снежный ком.
Пока мы отстаем от лидеров в этой области процентов на 20. Это немного. Учитывая, что фундаментальное открытие - наше, российское, принадлежит академику Жоресу Алферову; учитывая, что у нас есть научная школа, есть опытно-промышленное производство в Санкт-Петербурге, есть серьезные кадры в Москве и в Томске, - я думаю, что за пять лет, наладив массовое производство сверхмощных светодиодов и на их основе источников освещения, мы сможем догнать и в обозримой перспективе обогнать сегодняшних лидеров: Японию, Корею, Тайвань.
Евгений Арсюхин
